На днях почта принесла мне сборник “Human expeditions inspired by Bruce Trigger” (Chrisomalis and Costopulos 2013).Название можно перевести как «Экспедиции в человеческое, вдохновленные Брюсом Триггером». Сборник выпущен университетом Торонто в Канаде, и в нем участвуют многие ученые из самых разных стран и частей света. Брюс Триггер, канадский археолог и культурантрополог, был моим многолетним другом. Вряд ли существовал ученый, более близкий мне по научным установкам, разве что он гораздо больше меня уповал на марксизм – был, как выразился один из авторов сборника, «марксистом Второго Интернационала». Дружелюбный, толерантный и в то же время непреклонный в своих научных убеждениях, он пользовался огромным авторитетом в мире науки, особенно своими высокими моральными принципами.
Американские индейцы, гуроны, адаптировали Брюса в свое племя и присвоили ему имя Черепахи-Которая-Знает (The-Turtle-Who-Knows).
Когда меня арестовали, он включился в кампанию за мое освобождение. Когда я заболел раком, мы всё время переписывались, и он годами следил за перипетиями моей борьбы с болезнью. И вдруг написал мне: «У меня тоже обнаружили рак, и врачи дали три месяца жизни». Вскоре он поведал, что они с женой, профессором географии, пошли в самый лучший ресторан Монреаля и устроили чудесный прощальный ужин вдвоем. Переписка наша продолжалась до самых последних дней его почти семидесятилетней жизни. Жена сообщила мне о его смерти, а еще через несколько дней дочь написала, что мать последовала за ним.
Первый сборник памяти Триггера вышел в тот же год – 2006-й (сборник планировался к его семидесятилетию). А нынешняя книга собиралась именно как сборник в честь покойного. Брюс Триггер много занимался эволюцией и ее законами. Я посвятил его памяти статью об эволюции изобразительной деятельности у человека. Меня занимали не столько законы этой эволюции, сколько отклонения от законов, аномалии. Где аномалии – там проблема, а где проблема – там тебя ждут открытия. Аномалиями в развитии изобразительной деятельности было совершенство палеолитической живописи, – там, где эволюционисты ожидали примитивизм, а креационисты видели чудо божественного творения.Аномалией было уклонение в условность, характерное для модернизма – там, где ожидалось совершенствование реализма. Аномалией было и возвращение к реалистической передаче в тоталитарных режимах Сталина и Гитлера, хотя против возвращения первоначально выступали вожди второго разряда (Луначарский и Геббельс). Я попытался объяснить эти аномалии (русский вариант статьи опубликовал в московском сборнике памяти Формозова).
Среди участников сборника памяти Триггера, естественно, оказалось много пожилых, но я, вероятно, был бы самым старым, если бы не Марио Аугусто Бунге (Mario Augusto Bunge).
Этому знаменитому аргентинскому физику и философу науки 94 года. Всю вторую половину отведенного ему века он провел в Канаде. У нас этот научный материалист известен переведенными на русский язык книгами «Место принципа причинности в современной науке» (1962), «Интуиция и наука» (1967) и «Философия физики» (1975). Позже у нас материализм на время вышел из моды, и Бунге перестали переводить. А он продолжал работать. К «Трактату по фундаментальной философии» (1974-1979) добавились «Научный материализм» (1981), «Холодемократическая альтернатива капитализму и социализму» (1994).
Бунге считает, что капитализм морально не оправдан, так как основан на эгоизме и грабеже и его всё время лихорадит. Социализм, по Бунге же, существовал только на бумаге. На деле везде, где он провозглашался – с национализацией всей промышленности, – воцарялись диктатура и произвол. Бунге призывает к демократии во всём: в биологии (равенство полов и этносов), в политике (народное представительство), в экономике (корпоративная собственность) и культуре (свободный доступ к образованию). Он признает, что это, возможно, утопия, но это то, к чему надо стремиться. Действительно, его критика капитализма устарела, не учитывает его возникших в XXI веке возможностей и отсутствие альтернативы.
Но его частные разработки свежи и интересны. В сборнике памяти Триггера он поместил статью о «философской матрице научного исследования». Матрицу он представляет себе в виде пятиугольника со сторонами: гуманизм, сайентизм, реализм, материализм и системизм. Различие между материализмом и реализмом он видит в том, что материализм относится к онтологии (к утверждению бытия, независимого от сознания), а реализм – к эпистемологии (гносеологии – возможности познавать реальность). Соответственно, он строит противоположную матрицу – для лженауки. Это тоже пятиугольник, а стороны его такие: коммерциализм, иррационализм, субъективизм, спиритуализм и антисистемизм. Обычно эти факторы выступают в связке, но достаточно одного из них, чтобы дух научности улетел.
В 1938 году Роберт Мертон, которого Бунге считает основателем научной социологии науки, предложил пять основных моральных норм, лежащих в основе научного исследования:
1) интеллектуальная честность,
2) прямота и порядочность,
3) организованный скептицизм,
4) неангажированность,
5) безличностность (Merton, 1975: 259).
К этому Бунге в 2013 году счел желательным добавить еще восемь норм:
1) вместо эксплуатации коллег и студентов – кооперация с ними,
2) сочетание исследований с обучением,
3) свободная и добросовестная конкуренция за гранты, студентов и рабочие места,
4) не обходить проблемы, которые могут раздражать власти предержащие,
5) говорить правду, даже если это противоречит доминирующим взглядам – и особенно, если противоречит,
6) популяризировать науку и научность,
7) разоблачать лженауку и обскурантизм,
8) воздерживаться от использования науки во вред народу.
Что и говорить, норм и ограничений многовато. Но ведь все реально необходимы. Именно этих норм придерживался Брюс Триггер.
Chridomalis St. and Costopulos A. 2013. Human expeditions inspired by Bruce Trigger. Toronto — Buffalo — London, Toronto University Press. Merton R.K. 1975 [1942]. The normative structure of science. — The sociology of science. Chicago, Ill., University of Chicago Press.