8 января 2017 года, сразу после новогодних праздников, губернатор Петербурга Георгий Полтавченко заявил, что принято решение передать Исаакиевский собор РПЦ. Подробности ситуации рассказывает политический обозреватель, руководитель фракции «Яблоко» в Законодательном собрании Санкт-Петербурга Борис Вишневский.
В ответ последовал взрыв негодования: петицию в Интернете о сохранении Исаакия в ведении города за трое суток подписали 156 тыс. человек. Представители музейного сообщества, деятели культуры и науки, оппозиционные политики, журналисты, просто неравнодушные граждане. Тем не менее 12 января Смольный опубликовал (датированные почему-то 30 декабря) распоряжение Комитета имущественных отношений и план мероприятий по передаче собора, из которого следует, что собор будет передан Русской православной церкви на 49 лет и не позднее первой половины 2019 года.
А за день до этого на специальной пресс-конференции представители РПЦ заявили, что при передаче собора им в безвозмездное и бессрочное пользование они не собираются нести расходы по содержанию, сохранению и реставрации памятника, считая, что за всё должен платить город. Иначе говоря, петербургские налогоплательщики будут содержать здание, а бесплатно пользоваться им и получать доходы (деликатно именуемые «пожертвованиями» и не облагаемые налогами) будет церковь…
Вообще говоря, ситуация представляется не только абсурдной, но и противозаконной. Причем по многим причинам.
«Собор обязаны передать РПЦ — это требование федерального закона», — в унисон твердят и церковники, и питерские единороссы. Но это не так: власть имеет право как передать собор, так и отказать в его передаче (как это было сделано в 2015 году), никакого императива здесь нет. При этом отказ в передаче в 2015 году был обоснован экономическими причинами: со ссылкой на прибыльность государственного музея «Исаакиевский собор» и отсутствие в бюджете города средств на содержание федерального памятника архитектуры (при том что РПЦ финансировать это не сможет). Хочется спросить: а что изменилось за полтора года?
И тогда, и сейчас РПЦ отказывается платить за содержание и реставрацию памятника. И тогда, и сейчас у города нет лишних средств для этих целей. Сегодня на это идут те почти 800 млн руб., которые зарабатывает музей, а если Исаакий передать РПЦ, то встанет вопрос о том, откуда взять эти деньги. Заметим: реставрация фасадов Казанского собора, уже переданного РПЦ, остановлена на середине, потому что епархия не имеет на это средств. Что касается Исаакия, то глава юридической службы Московской патриархии игуменья Ксения (Чернега) прямо заявила: «Патриархия ожидает, что работы по поддержанию здания Исаакиевского собора после передачи его РПЦ будут вестись за счет субсидий».
Но с какой стати государство должно будет содержать Исаакий, переданный РПЦ? На каком основании обкладывать данью государство для содержания храмов? Может быть, логичным будет отдельный сбор, причем добровольный? Кто согласился платить, тот и есть действительно верующий. Вот тогда и посмотрим, какой у нас их подлинный (а не показываемый опросами) процент…
Далее, непонятно, на каком основании вообще принимается решение о передаче собора. Заявка 2015 года, как уже сказано, была отклонена, и епархия в суде ее не оспаривала. Новой заявки нет: Санкт-Петербургская митрополия, как сообщили журналистам 9 января ее представители, «в последнее время не подавала дополнительных заявок на возвращение Исаакиевского собора Русской православной церкви». Как в таком случае 30 декабря могло появиться распоряжение о плане передачи собора? Заметим: федеральный закон требует, чтобы заявка религиозной организации на передачу имущества в течение недели была опубликована на сайте администрации Петербурга. Этого не сделано.
Передача Исаакия РПЦ практически парализует работу музея — просто потому, что по закону при такой передаче он подлежит выселению из здания, а единственным экспонатом, который показывает музей, является сам Исаакиевский собор. И недаром представители Союза музеев России уже выступили против передачи.
Наконец, в данном случае вообще нельзя говорить о каком-либо «возвращении» церкви имущества, отнятого в советские годы, потому что собор строился на средства казны Российской империи (то есть за счет всех ее граждан, как верующих, так и неверующих), всегда был государственной собственностью (до революции он, как и Эрмитаж, был в подчинении Министерства императорского двора), никогда не передавался церкви и никогда не был приходским храмом. При этом сейчас в соборе проходят богослужения, которым никто не препятствует, — в среднем по два в день.
Кстати, по всей стране стоят разрушенные или разваливающиеся храмы, которые руководство РПЦ не спешит восстанавливать — но заявляет о своих притязаниях на такие процветающие памятники архитектуры, как Исаакиевский собор. Так о чем она печется — о правах верующих (которые никто не нарушает) или об имущественных интересах корпорации?
Сейчас в Петербурге создается неформальная коалиция гражданского сопротивления — в нее входят как депутаты городского парламента от «Яблока», «Справедливой России» и «Партии роста», так и известные общественные деятели. Готовится большой митинг, и параллельно иск в суд о незаконности действий Смольного. При этом, чего нельзя не заметить, против передачи Исаакия выступают практически те же, кто в свое время боролся с 400-метровой башней «Охта-центра» и победил (а за передачу — в основном те, кто поддерживал строительство башни).
Борис Вишневский