Второй меморандум Комиссии по борьбе с лженаукой вызвал бурю эмоций, зачастую проявляемых в агрессивной форме (см., например, www.gazeta.ru/science/news/2017/02/07/n_9657773.shtml). Не знаю, что хуже — полное равнодушие, с которым народ встречает любые новости, или подобная агрессивная электризация, когда каждый готов вцепиться когтями в любого носителя другой точки зрения. Думаю, равнодушие хуже. Агрессия — все-таки некий признак жизни. Не самый лучший признак, но все-таки — жизни.
Большинство нападок на Меморандум идет от тех, кто его не читал. Даже когда человек говорит, что прочел, из дальнейшей дискуссии вытекает, что человек, читая, видел не то, что там написано, а свои априорные представления о тексте. Это мы умеем.
Поэтому полезно пересказать суть документа в одном абзаце.
Во-первых, в Меморандуме есть четкое определение того, что имеется в виду под гомеопатией. «Классическая гомеопатия — это чудовищно разведенные препараты, настолько, что зачастую в дозе не должно содержаться ни одной молекулы действующего вещества». Ни о каких травах речи не идет. Во-вторых, в Меморандуме не предлагается запрещать гомеопатию. Предлагается отделить ее от государства, точнее, от государственных лечебных учреждений. И еще четко маркировать и продавать как гомеопатию, выкладывая в отдельных аптечных витринах. В-третьих, в Меморандуме достаточно полно перечислены результаты экспериментов по проверке действия гомеопатических препаратов и даны соответствующие ссылки.
Почему важно расставить точки над i в отношении гомеопатии? Потому что здесь ярче, чем где бы то ни было, проявляется достаточно фундаментальный вопрос о взаимоотношениях науки, государства и общества. С одной стороны, практика, которая с точки зрения науки не может работать и не работает, с другой — официальный статус и государственное признание этой практики.
С точки зрения науки и здравого смысла авторы Меморандума, безусловно, правы, но среди тех, кто с этим согласен, возникает вопрос: правы ли они в отношении формы подачи? Эпитет «лженаука» сам по себе достаточно агрессивен и вольно или невольно ассоциируется с травлей генетики и кибернетики. С одной стороны, он справедлив: многие приверженцы гомеопатии позиционируют ее как науку, по гомеопатии защищаются диссертации, пишутся наукообразные статьи. С другой стороны, агрессивное наступление рождает еще более агрессивное противодействие — и так далее. Многие участники дискуссии в социальных сетях считают, что надо было использовать более нейтральный термин типа «псевдонауки», «квазинауки», но язык беден и оптимального эпитета на данный счет попросту не существует.
Общественная реакция на Меморандум достаточно полно проанализирована в следующей ниже статье Л. Борусяк. Принимая во внимание эту реакцию, я бы предложил отнести гомеопатию к категории верований. Тогда всё становится на свои места. Вера, с одной стороны, попадает под защиту принципа свободы совести, с другой — должна быть отделена от государства.
Именно последнее требование наиболее четко звучит в Меморандуме. А с гомеопатией как таковой бороться бессмысленно : человек — мастер самообмана и готов до последнего свой самообман защищать. Наука, кроме всего прочего, есть инструмент борьбы с самообманом. И в этом столкновении человек зачастую выбирает дорогой ему самообман (подкрепленный эффектом плацебо) и отвергает науку. Вместо борьбы полезней позитивная деятельность — просвещение. Это общее место. И кстати, как раз по части подвижнического просветительства основные авторы Меморандума находятся в первых рядах.
Борис Штерн