14 апреля 2017 года начальник управления координации и обеспечения деятельности организаций в сфере науки ФАНО Михаил Романовский направил за своей подписью в подведомственные организации письмо «Об ответе на фундаментальные вызовы науки», в котором содержатся предложения о том, как преобразовать фундаментальную науку в России. С этим документом можно ознакомиться на сайте нашей газеты [1]. Публикуем комментарии биоинформатика, зам. главного редактора ТрВ-Наука Михаила Гельфанда на высказанные М. Ю. Романовским и его коллегами по ФАНО предложения.
В свое время нелюбимый нынче Джордж Сорос спас российские естественные науки, дав небольшие, но позволившие выжить стипендии всем, кто был работоспособен. Работоспособность определялась по простому, достаточно грубому и при этом мягкому критерию — наличию двух статей в международных журналах.
Были и исследовательские гранты — они уже позволяли не только выживать, но и работать; программа этих грантов была первым для российской (née советской) науки опытом независимой экспертной оценки, проведенной по международным стандартам. Во многом эта программа послужила прототипом для системы экспертизы РФФИ, которая, несмотря на систематические усилия по ее развалу со стороны нынешнего руководства фонда, всё еще жизнеспособна.
Теперь у Сороса учиться не принято, а зря. Потому что принцип спасать то, что можно спасти, до сих пор не потерял в актуальности. Только вот наши научные начальники всё никак не привыкнут, что предмет управления норовит скончаться, пока они выбирают всё более стратегические направления его развития. За образец, как и в других областях общественной жизни, берется Козьма Прутков с его бессмертным проектом «О введении единомыслия в России».
В случае Предложения начальника управления координации и обеспечения деятельности организаций в сфере науки (ФАНО. — Ред.) Михаила Романовского «Об ответе на вызовы фундаментальной науки: где мы находимся, и что можно сделать?» в качестве единомыслия предлагается всем построиться в сто колонн, то есть, тьфу, включиться в «крупные программы» и «мегаэксперименты» [1].
Тут что ни слово, то анекдот. Попытка выделить очередные направления главного удара (вслед за начальником управления Романовским используем военную терминологию), назвав их на этот раз «нерешенными проблемами», на моей памяти, будет не то четвертая, не то пятая. И провалится она по той же причине, по которой провалились все предыдущие: никто никогда не задумался о том, кто и как эти направления будет выбирать, и потому итоговый список оказывается смесью выдачи датчика случайных чисел и перечня детских фантазий текущих руководителей и их институтских друзей.
Начальник управления Романовский очень кстати вспомнил Гильберта: вот представим себе, что в свое время какое-то протоФАНО все математические зарплаты ограничило проблемами Гильберта, а остальных математиков перевело в счетоводы. А и то надо сказать, нынешние наши начальники далеко не гильберты… ФАНО два года назад собиралось провести оценку эффективности новоподведомственных институтов; стараниями нескольких разумных людей был утвержден относительно приемлемый регламент этой оценки. И что? Оценка еще и не начиналась, а реструктуризация цветет и пахнет.
Справедливо критикуя РАН за неэффективность программ, начальник управления Романовский аккуратно обходит молчанием мегамегапроекты Курчатовского института; оно и понятно, дохлого льва безопаснее пинать, чем живую гадюку. «Следует прекратить раздачу „всем сестрам по серьгам“ в рамках Программ Президиума РАН», — пишет автор, и с ним можно было бы согласиться, если бы он, с одной стороны, указал, что в большинстве программ вовсе не всем хорошим сестрам доставалось хоть по полсерьги, а с другой, вспомнил про существование программы «Молекулярная и клеточная биология», которая многие годы доказывала, что и в РАН вполне возможно разумное и относительно прозрачное распределение средств на исследования.
В качестве мелкого самодовольства не могу не отметить, что придуманный мною лет десять назад в разговоре с одним из авторов «Программы 2020» (кто-то помнит, что это было такое?) мем оказался живучим. «Базовым уровнем остаются инициативные фундаментальные исследования, осуществляемые отдельными учеными и их малыми группами. Сохранение этого уровня необходимо хотя бы для того, чтобы в стране всегда были люди, могущие понять, что написано в зарубежных научных журналах», — пишет начальник управления Романовский (курсив мой. — М. Г.) .
Но и тут ему неймется: в следующем предложении он предлагает темы укрупнить. «Э-э-э, как это? — воскликнет недоумевающий читатель. — Темы же сами авторы заявок определяют!» А это, видимо, в стиле нынешнего руководства РФФИ (который предлагается оставить основным оператором базового уровня): сократить (хотя куда ж дальше) долю инициативных грантов типа «а», а на вырученные от этой процедуры средства наплодить кучу тематических конкурсов с увеличенным финансированием (и заранее определенными победителями, скажет циник и будет прав).
Ну а в качестве дополнительной морковки предлагается «выделить базовые (или головные) научные организации». Михаил Юрьевич, пожалуйста, обязательно определитесь, базовые или головные, это очень важно (кстати, а в чем разница?).
А вот дальше начинается тяжелый… ну, в общем, что-то тяжелое. Потому что — этот абзац надо цитировать целиком —
Следующим шагом может быть сокращение с дальнейшим прекращением финансирования непрофильных научных исследований во всех институтах, совпадающих с тематическими направлениями соответствующих базовых институтов. Всем институтам, за исключением базовых, может быть предложено самостоятельно рассмотреть целесообразность присоединения к тому или иному базовому институту, а ученым, исследования которых попали под ограничения финансирования, — либо перейти на работу (вместе со ставкой!) в соответствующий базовый институт, либо перейти на другое научное направление в рамках своего института. Это дополнительно ускорит процесс реструктуризации сети институтов ФАНО России, и придаст ему «финансовый» рычаг.
Говоря простыми словами, если в вашей области работает кто-то еще и ему посчастливилось объявить себя базовым (или головным?) институтом, то либо вы переходите к нему в институт (хорошо еще, если он находится в том же городе), либо меняете тему. В последнем предложении начальник управления элегантно проговаривается: медленно у ФАНО получается реструктуризация, реструктурируемые пищат и не хотят реструктурироваться, рычаги нужны — да вот они!
Если же читатель,’ небезосновательно планирующий объявить себя головным (или базовым?), успокоился и расслабился, то зря. Потому что через пару страниц — бумс — финансирование инициативных исследований предлагается сократить, выпилив из него средства для миди- и макси- (ой, речь не о юбках), миди- и меганауки. То есть по плану начальника управления Романовского читать зарубежные журналы кто-то еще сможет, но по остаточному принципу.
Он предлагал было «определить текущий научный „вес“ крупнейших… игроков на фундаментальном научном поле в современной России», но тут же забыл свое предложение (дедушка Фрейд говорит, что это следствие недавней неудачи, см. выше про оценку эффективности). И зря: стоило бы сравнить эффективность, но только не «игроков», а «игр» — различных фондов, программ, мегапроектов и т. п. — по результативности проектов. И ведь окажется, что тот самый третируемый, сокращаемый и реструктурируемый «базовый» уровень (инициативные гранты РФФИ; возможно, гранты РНФ, хотя список продляемых грантов последнего производит неоднозначное впечатление) создает куда больше содержательной научной продукции, чем всякое нано- (или мега-) биоинфокогнинадувание щек. Ну хоть бы старые номера ТрВ-Наука погуглили…
А дальше опять включается подсознание (потому что, полагаю, Михаил Юрьевич, как и все мы, читал когда-то братьев Стругацких):
Тем же организациям, которые не идут в структуризацию, может быть предложен аутсорсинг управления через специально созданную организацию (ее форма должна быть определена), условно именуемую «Управление».
Процитирую «Википедию» (статья «Улитка на склоне», как нетрудно догадаться):
В Управлении пьют кефир, считают на сломанных арифмометрах, издают странные распоряжения, слушают директора через персональные телефоны, охотятся за сбежавшими сверхсекретными машинами с завязанными глазами, чтобы случайно не узнать неположенного, ездят за зарплатой в Лес на биостанцию. Так, приехав за зарплатой, Перец и попадает в Лес, откуда с трудом выбирается.
В конце Перец становится директором Управления и вместо «Директивы о привнесении порядка» намеревается издать «Приказ сотрудникам группы Искоренения [Леса] самоискорениться в кратчайшие сроки». Неизвестно, поглотит или нет бюрократическая махина чистого честного человека.
Желающие читатели благоволят самостоятельно приспособить это описание к современным реалиям и персонажам.
Возвращаясь к тому, что писал, хотя и по другому поводу, великий Козьма Прутков, всё это «во-первых, плохая рифма. Во-вторых, страшный разврат, заключающий в себе идею двоякого греха». Начальник управления Романовский не сделал домашнюю работу по сравнению эффективности различных механизмов финансирования науки в российской действительности, а предложил прямо из головы, — это пойдет за плохую рифму. А двоякий грех — это то, что Предложение неминуемо породит очередной раунд бардака и распила (в таком порядке), а заодно добьет большую часть хороших групп, еле выживающих и без этих потрясений.
Михаил Гельфанд
1. Романовский М. Ю. Об ответе на вызовы фундаментальной науки: где мы находимся, и что можно сделать? http://trv-science.ru/uploads/Romanovsky_proposal.pdf