«Если бы директором был я…»

По следам «Литературки» 1970-х

В «Литературной газете» в ее лучшие годы существовала рубрика «Если бы директором был я…». В ней публиковались суждения читателей о том, как улучшить работу разных учреждений, от прачечных и булочных до министерств и ведомств. В нынешних школах учителя предлагают иногда учащимся тему сочинения «Если бы я был директором школы…». Остальные категории граждан, пользуясь возможностями Интернета, отводят душу в сослагательном наклонении на самых разнообразных площадках, в основном на форумах и в соцсетях. Там утонуло уже немало полезных соображений об организации научно-образовательной сферы. В приводимом ниже тексте использовано кое-что, выловленное из Сети, из ряда публикаций в ТрВ-Наука, но в первую очередь систематизированы итоги многолетних размышлений авторов о том, как привести в порядок нашу изрядно истоптанную российскую научную территорию. Авторы заранее готовы к упрекам в прожектерстве, поскольку никаких предпосылок для реализации представленной программы не просматривается сейчас даже на горизонте. Однако если они вдруг когда-либо появятся, поздно будет систематизировать — надо будет действовать, причем последовательно и быстро. Авторы также отдают себе отчет в том, что в нашем сообществе существуют совершенно иные взгляды как на происходящее, так и на необходимые «реформаторские» действия. Нам было бы интересно узнать, сколь представлена в сообществе позиция, общие черты которой изложены ниже. Этот текст — не долгосрочная программа, а программа первого этапа с комментариями о возможностях и трудностях реализации. Возможно, он инициирует не только дополнения, но и появление альтернативных текстов. Полезно уточнить, что в упомянутую рубрику «Литературки» писали вовсе не те, кто хотел «стать директором», — вот и сейчас такой же случай.

Михаил Гельфанд
Михаил Фейгельман
Галина Цирлина
Борис Штерн

Наука и образование в России: как им помочь?

1. Характеристика текущего состояния

В 1960–1970-е годы наука в СССР была более-менее сплошной, т. е. (по крайней мере в области точных наук) развивалось большинство существовавших в мире научных направлений. Около 30–40 лет назад в СССР/России это качество профессиональной научной среды было утеряно. Сейчас на современном уровне работают некоторые научные группы/лаборатории в сфере фундаментальной науки (в основном в институтах РАН и нескольких классических университетах) и возникшие в постсоветский период сильные группы в исследовательских центрах отдельных компаний. Очень значительная часть сотрудников научных учреждений либо производит рутинную продукцию в форме статей, не влияющих на дальнейшее развитие каких-либо научных направлений, либо просто имитирует деятельность. Соответственно, в технологической сфере практически некому решать научно-прикладные задачи, а в сфере высшего образования растет разрыв между передаваемыми знаниями и знаниями, необходимыми для работы в современном исследовательском секторе.

Непоследовательные и непрофессионально реализованные псевдореформы в сфере науки и образования в течение 25 лет лишь усилили имитацию деятельности в государственных научных учреждениях. В высшем образовании из-за «реформ» ведущая роль перешла от действующих ученых к чудовищно разросшейся бюрократии. Основным методом распределения значительной части средств на науку и образование по факту стал административный сговор, и растет уже второе поколение научных работников, не представляющих, что дело может обстоять иначе. В последние годы к руководству научными учреждениями приходит первое такое поколение. Оно проникает и в разнообразные «научные советы» при власти, в которых наряду с действительно авторитетными учеными заседает немало научных администраторов.

Механизмы, которые в течение десятилетий составляли основу внутреннего саморегулирования науки в развитых странах, в России уже фактически не работают. Замкнутый цикл имитации и вранья включает разветвленную сеть «институтов»:

• национальные журналы, зачастую реально не рецензируемые;
• Высшую аттестационную комиссию (ВАК), не выполняющую своих экспертных функций;
• внутрироссийскую базу публикаций РИНЦ с не отвечающими реальности «данными»;
• разнообразные конъюнктурные «олимпиады», подменяющие нормальную систему отбора в вузы;
• и подобные конструкции регионального масштаба.

Карьерное и материальное положение руководителей крупнейших вузов и научных институтов никоим образом не связано с реальными успехами возглавляемых ими организаций.

Период быстрого разрушения российской научной среды совпал с периодом существенных и отчасти неблагоприятных изменений в общемировом устройстве науки. Исследовательская профессия стала массовой, 

а скорость коммуникаций резко увеличилась (лавинообразно растет число научных изданий и число публикаций, соответственно снижается их среднее качество). Поэтому имитация в научной сфере является международным феноменом, пусть и проявляющимся в разных странах в разной степени. Российская специфика всё еще определяется, кроме прочего, наследием эпохи «закрытой науки», предоставлявшей благоприятные условия для профессиональной бесконтрольности и имитации как минимум с 1970-х годов.

2. Характеристика переходного периода и предлагаемых действий

Весь комплекс необходимых мер нельзя описать до проведения детального анализа конкретного состояния научной и образовательной среды, на который потребуется время (ориентировочно один год при плотной работе). Поэтому ниже изложены только общие принципы и очевидные действия, которые нужно осуществить немедленно, а также дан список направлений анализа, результаты которого позволят спланировать более систематические меры.

3. Общие принципы

1. Фундаментальная наука и соответствующее образование не приносят быстрого дохода, их не стоит описывать в экономических терминах в режиме текущего времени. Они оказываются той сферой, в которой обеспечивается преимущественно государственная поддержка. Поддержка должна осуществляться на основе отбора, проводимого по профессиональным критериям. Попытки измерять успехи фундаментальной науки автоматизированными «наукометрическими методами» ведут к искажению сути научной работы и не добавляют научного авторитета стране. То же относится и к «рейтингам вузов», составляемым по крайне грубым и конъюнктурным критериям.
2. Прикладная наука и соответствующее образование имеют конкретные бизнес-приложения и должны находиться в сфере ответственности и управления соответствующих профильных ведомств и бизнеса — им должно быть виднее, каких «фундаментальных» ученых привлечь к тому или иному делу. Исследования оборонного назначения должны быть жестко отделены от гражданской науки (далее здесь они не обсуждаются).
3. Необходимо рассматривать объемы средств, выделяемых на (1) и на (2), раздельно и прекратить исчислять «госсредства на науку вообще», так как эти данные не имеют никакого конкретного смысла и служат лишь для дезинформации руководящих органов и общества.
4. Увеличение финансирования науки и образования в РФ является одним из приоритетов, но должно проводиться вместе с изменением систем управления в этих сферах. Главная задача этого изменения — избавляться от всех видов лжи и, в частности, от подмены профессиональных критериев бюрократическими.
5. Необходимое условие восстановления и развития науки и образования — возвращение к жизни «института репутаций» и основанных на нем профессиональных систем экспертного анализа.
6. Важнейшее условие развития — открытость и международная кооперация, но прямолинейный «импорт ученых» из-за рубежа вовсе не гарантирует оздоровления.
7. Для любых действий в сфере науки и образования критична организация компетентной и внеконъюнктурной научной экспертизы, причем обязательно международной, поскольку репутаций в стране сохранилось мало, а во многих узкопрофильных направлениях исследователи крайне малочисленны.

4. Первоочередные действия

4.1. Минимизация вреда от неадекватного администрирования

1. Отмена финансирования «приоритетных направлений развития науки и техники» (ввиду крайне субъективного способа формулировки и отбора этих «направлений» и отсутствия механизма контроля за результатами проводимых работ).
2. Отмена всех мероприятий по «реструктуризации» в отношении научных организаций, не прошедших процедуру оценки характера и качества их работы по профессиональным критериям (см. ниже в п. 4.3).
3. Отмена существующего ныне порядка сбора «сведений о деятельности научных организаций» для Минобрнауки и тому подобных ведомств ввиду бессмысленности набора этих сведений, которые в лучшем случае просто не используются, а в худшем используются для обоснования неадекватной «реструктуризации».
4. Ликвидация Рособрнадзора как организации, не имеющей шансов на реформирование.
5. Ликвидация диссертационных советов, наиболее отличившихся в производстве фальшивых диссертаций, запрет их руководителям занимать впредь управленческие должности.
6. Отмена всех репрессивных мер в отношении специалистов, пораженных в правах за «передачу технологий за рубеж», прекращение деятельности любых спецслужб и «первых отделов» в научно-технических организациях гражданского назначения.

4.2. Первоочередные действия по развитию

1. Увеличение «базового финансирования» всех государственных научных организаций на 30–40% сроком на один год для целевого повышения зарплат научных работников (при жестком запрете на повышение зарплат руководителей организаций и при условии подготовки в течение трех месяцев конкретных содержательных материалов о результатах работы организации в последние десять лет).
2. Создание нового научного фонда, финансирующего фундаментальные исследования, или полное переформатирование имеющегося Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ). Цель — обеспечить альтернативность и конкуренцию в системе научных фондов (в настоящее время гранты Российского научного фонда (РНФ) многократно больше основных грантов РФФИ, и никакой конкуренции между фондами нет и быть не может). Именно поэтому сферы компетенции фондов должны пересекаться.
3. Создание сети целевых ведомственных исследовательских центров для помощи индустрии и бизнесу в поиске исполнителей НИОКР и в организации их работы над конкретными актуальными задачами (аналог, например, Общества Фраунхофера в Германии).
4. Создание системы сбора и анализа сведений о реальных результатах научной и образовательной деятельности учреждений на основе материалов п. (1), отчетов по поддержанным ранее крупным научным проектам, а также независимой научной информации из международных баз научных публикаций.
5. Снижение обязательного минимума учебной нагрузки на полную ставку во всех университетах на 30% от текущей (огромной) величины, с правом найма профильных преподавателей на любые доли ставки, при соблюдении равноправия в оплате штатных сотрудников и совместителей.

4.3. Направления первоочередного анализа (необходимый период анализа — около одного года)

1. Список научных организаций, ведущих фундаментальные исследования на (а) достойном или (б) приемлемом уровне, а также уникальных организаций, поддерживающих научные исследования (библиотеки, архивы, музеи, научные коллекции, гео- и биостанции).
2. Список научно-технических, медицинских и сельскохозяйственных организаций, требующих ведомственного финансирования.
3. Ревизия функций и структуры Минобрнауки и подведомственных ему органов, а также ФАНО.
4. Анализ фактических результатов работы классических университетов с обязательным делением по факультетам (карьеры выпускников последних десяти лет, научные достижения).
5. Анализ фактических результатов работы отраслевых вузов (сферы работы выпускников последних десяти лет, участие в НИОКР).
6. Выборочный анализ динамики развития средних школ (новые учительские кадры, программы по базовым предметам, учебники), широкие консультации с организаторами специализированных школ и систем неформального внешкольного обучения.
7. Анализ работы российских научных изданий, их репутации, наличия их международных аналогов.
8. Анализ опыта развитых стран (а также стран бывшего СССР и стран примыкавшего «советского блока») в (ре-)организации сферы науки и образования.

5. Ожидаемые результаты мер из п. 4.

1. Формирование профессиональной системы научного анализа и экспертизы (в первом приближении — за один год, в стационарном состоянии — на третий год).
2. Формирование групп авторитетных профильных специалистов для участия в анализе состояния дел в разных направлениях фундаментальной и отраслевой науки, а также временного органа, координирующего работу этих групп, на условии представительства каждой группы.
3. Разработка среднесрочной программы (~5-7 лет) восстановления науки и образования.
4. Появление оптимизма у действующих научных сотрудников и большой обеспокоенности значительной части «научных управленцев», не представляющих себе работы иначе как в системе имитации деятельности.

В российском научном сообществе в последние 10-15 лет возникали различные внегосударственные инициативы, связанные с организацией аналитической и экспертной работы. В рамках этих инициатив накоплена и систематизирована разнообразная информация, разработан ряд дееспособных регламентов сформулированы подробные и обоснованные предложения о конкретных организационных решениях. Все эти разработки могут быть предоставлены вменяемым политикам и экономистам, заинтересованным в развитии науки и образования как важнейшей части развития государства.

Мы проводим опрос читателей по поводу приведенного выше текста. Те, кто “в целом” разделяет высказанные соображения, приглашаются нажать на “+”, те же, кто решительно не разделяет их, приглашаются нажать на “–”. После ответа показываются текущие результаты. Итоги будут подведены к 20 октября.

К 20 октября (т.е. за 10 дней) проголосовало 306 читателей, из них 235 в целом поддержали тезисы статьи, а 71 высказался против. Голосование закрыто. Благодарим читателей за проявленную активность.