Три года назад начал выходить электронный научный иcторико-филологический журнал Valla. Его появление стало событием в медиевистике, он выходил регулярно на протяжении трех лет, за это время был опубликован ряд интересных научных статей и рецензий. Когда-то в издании Vox medii aevi редактор нового тогда еще журнала Мария Елифёрова рассказала о своих намерениях и ожиданиях от реализации данного проекта1. Теперь же журнал был вынужден закрыться в силу неблагоприятных обстоятельств. По просьбе Олега Губарева, одного из авторов, публиковавшихся в Valla, Мария Елифёрова ответила на его вопросы и поделилась опытом издания научного электронного журнала.
— Как вы пришли к мысли издавать научный электронный журнал?
— Изначально я задумывала вовсе не журнал, у меня был план электронной библиотеки статей, которой бы управляли сами ученые на кооперативных началах. Идея была в том, чтобы создать альтернативу как жадности зарубежных научных журналов, требующих десятки долларов за одно скачивание статьи (притом что авторы статей вообще ничего не получают), так и тотальной привычке читателей к пиратству. Я предполагала, что читатели будут платить небольшие разумные деньги, 1–2 долл. за статью, и эти деньги будут идти напрямую авторам. К сожалению, эта идея оказалась нереализуемой с организационной точки зрения, так как не встретила понимания. В результате я остановилась на традиционном формате журнала, хотя не сказать, чтобы меня это радовало. Я однако постаралась сохранить базовую идею — дешевой подписки и вознаграждения авторам в виде отчислений роялти от скачиваний.
— Как к вашим идеям отнеслось научное сообщество?
— В первоначальном формате — кооперативной библиотеки — моя идея была просто не воспринята. Поскольку в силу сложившихся обстоятельств единственным способом получить стартовый капитал был краудфандинг, мне пришлось на ходу придумывать концепцию, которая встретила бы больше понимания. Начальный этап подготовки проекта прошел удачно, мне удалось собрать деньги, организовать редколлегию — для чего нужно было уговорить ученых разных специальностей участвовать в проекте, — запустить сайт. Но когда я выпустила первые номера, ко мне в ЖЖ стали приходить люди из научного сообщества с оскорблениями. Общий смысл был такой, что я, по их мнению, затеяла нечто невероятно глупое, что этот проект никому не нужен и что я слишком много о себе возомнила. Было и такое высказывание: «Посмотрим, сумеет ли она два года продержаться». После этого уже чисто из вредности захотелось продержаться больше двух лет.
Меня также упрекали за платную подписку, обвиняя одновременно в том, что я требую денег за никому не нужный журнал, и за то, что я, дескать, препятствую свободе информации. Хотя, если читателю эти публикации не нужны, то логично просто не платить и не читать, по-моему.
Потом оскорбления сошли на нет, ко мне стали относиться серьезно, но по-прежнему проблемой оставалось отсутствие какой-либо технической и организационной помощи. Единственный человек, который мне хоть чем-то помогал, — Михаил Несин из Санкт-Петербурга, он взял на себя часть работы по взаимодействию с авторами, за что я ему до сих пор благодарна. Но этого было мало, в нормальных условиях такие проекты обслуживает команда специалистов на зарплате. К сожалению, научное сообщество всё еще потребительски относится к журналам и воспринимает их как сервис, который я, издатель, лично им оказываю. Мало кто готов принимать реальное участие в работе, которая не дает немедленной отдачи в виде грантов или наукометрических показателей.
— Насколько сложно было организовать рецензирование?
— Это как раз было наименее сложной частью работы. Не всё, правда, пошло по плану, вначале планировалось, что работа рецензентов будет оплачиваться, но реализовать этот замысел не получилось из-за нехватки бюджета. Так или иначе я старалась обеспечивать всем новым авторам журнала честное слепое рецензирование независимо от их места работы и статуса. То есть рецензенты действительно не знали, чью статью они читают. Исключения могли делаться для работ, написанных по моему персональному заказу или авторами, уже зарекомендовавшими себя. К отрицательным отзывам рецензентов я в большинстве случаев прислушивалась — были лишь один или два случая, когда я приняла решение публиковать текст, потому что сочла оценку рецензента чрезмерно жесткой. Было, к сожалению, несколько случаев, когда рецензенты подводили и не давали отзыва вовремя — тогда я принимала решение ставить текст в печать. Но дело в том, что я осуществляла достаточно строгую предварительную модерацию, отсеивая заведомо малограмотные и слабые статьи.
— Какой коллектив авторов сформировался у журнала и были ли вы довольны качеством присылаемых материалов?
— Довольно неожиданным образом у журнала сформировался коллектив авторов, писавших в основном по отечественной истории. Это меня несколько разочаровало, потому что я видела журнал посвященным европейской культуре в целом — как междисциплинарную площадку для общения русистов и зарубежников. С зарубежной историей и филологией получилось туговато, мало материалов. Вместе с тем я рада тому, что в журнале собрались авторы из полутора десятков различных городов России и зарубежья — я с самого начала поставила задачу избежать превращения журнала в московскую тусовку моих личных знакомых, и эта задача была успешно выполнена. Среди этих авторов есть очень неплохие независимые исследователи, не имеющие формальной аффилиации с научно-образовательными структурами — для меня было важно сделать их более «видимыми» в академическом пространстве.
Что касается качества присылаемых материалов, то, разумеется, в журнал поступали материалы разного уровня, но я не вижу в этом проблемы. Отбор — рутинный процесс. Реально раздражала проблема тематического и профильного несоответствия — большинство авторов, присылавших статьи самотеком, не утруждало себя вообще никакими попытками ознакомиться с содержанием журнала и его политикой. Не все даже понимали, что журнал научный. Одна авторша прислала мне очерк в стиле «Каравана историй». Был вообще неадекватный человек, который прислал какие-то колонки про белочек в лесопарке и, получив отказ, пытался со мной спорить о тематике моего журнала. Но это, правда, единичный случай. Могу сказать, что в основном мне удалось соблюсти заданную планку качества, хотя содержательно журнал получился вовсе не тем, чем я хотела его сделать.
— Насколько такой бизнес может быть успешен с финансовой точки зрения, и что препятствует его развитию?
— К сожалению, в российских условиях, скорее всего, не может. В конце этого года я была вынуждена закрыть журнал, поскольку складывается слишком много обстоятельств, мешающих его издавать. Даже чисто технически — для издания журнала я использовала платформу Open Journal System, в которой модуль подписки работает только через платежную систему PayPal. Но начиная с 2016 года эту платежную систему из России планомерно выдавливали, создавая массу искусственных затруднений для рядовых пользователей. Сейчас ее, похоже, выдавили окончательно. Переделывать всё заново на какой-то другой платформе технически сложно и дорого — когда я только начинала свой проект, отечественный программист запросил с меня четыре тысячи долларов. Я плюнула, обратилась к англичанам и купила готовый сервисный пакет меньше чем за сто фунтов. У нас в России пока плохо развита индустрия массовых стандартных услуг по доступным ценам, хотя за эти три года кое-что и улучшилось (например, с интернет-банкингом).
Вообще, затраты на электронный журнал минимальны, и при отсутствии технических затруднений с платежами можно было бы быстро окупить расходы, если бы не социальный налог. Который у нас платят все предприниматели, даже если они не только не получают прибыль, но де-факто не ведут предпринимательской деятельности. То есть бизнес-процесс еще не запущен, еще ничего продавать не начал, а деньги из своего кармана плати. Причем его еще и повышают, так как он привязан к МРОТ. На раннем этапе много денег также съело обслуживание банковского счета — до того, как появились более бюджетные варианты услуг. В России, к сожалению, крайне своеобразное представление о потребностях и возможностях бизнеса — как у государства, так и у общества.
Идея социального бизнеса в России пока еще туго приживается. В лучшем случае в форме каких-нибудь кружков мягкой игрушки для инвалидов. Но не в науке. Для меня в этом проекте была важна именно попытка создания социального бизнеса в научной сфере, какой-то маленький шажок в сторону повышения автономии науки. Я видела, что запрос на интересный гуманитарный контент в обществе есть и что люди в принципе готовы за него платить, если цена будет в 30–40 раз ниже, чем у какого-нибудь Elsevier. Но построить систему, которая это обеспечивает, — другое дело. Ментальность российской академической среды этого не воспринимает.
Мне кажется, за рубежом такой проект был бы возможен, если бы нашелся кто-то, кто возьмется за его реализацию.
— В заключение: ваши собственные ощущения — что удалось и что не удалось в работе над изданием журнала?
— Мне удалось с нуля создать научный журнал, продержаться три с половиной года и выпустить 17 номеров. Мы опубликовали ряд интересных памятников словесности Средневековья и раннего Нового времени, никогда раньше не переводившихся на русский язык, — испанских, английских, французских. С весны этого года журнал вошел в РИНЦ. Это какой-никакой, а результат.
Не удалось создать то, о чем я мечтала, — независимую междисциплинарную площадку, объединяющую специалистов по разным аспектам истории европейской культуры. В реальности получился «еще один» традиционный исторический журнал с сильным уклоном в отечественную историю. И больше всего огорчает, что не удался сам бизнес-проект, о чем, впрочем, я уже говорила.
— Что вы могли бы посоветовать историкам и культурологам, собирающимся открыть новый электронный журнал по культуре и истории раннего Средневековья?
— Возможно, мой ответ покажется неприятным, но я бы посоветовала забыть об этом, если нет ясного представления о том, как журнал будет функционировать с финансовой точки зрения. В нашей стране есть особое пристрастие делать что-то на энтузиазме, но энтузиазм — затратная вещь; это Илон Маск может себе его позволить, а у историка, живущего на российскую зарплату, он быстро выдыхается. Но, возможно, я неправа, и кому-то удастся сделать то, что не удалось мне. Главное только — достаточная степень кооперации в научном сообществе, желание делать что-то вместе. Вот преодолевать разобщенность я бы посоветовала в любом случае, независимо от того, издаете вы журнал или нет.
Мария Елифёрова
Беседовал Олег Губарев
1 Перепечкин К. Интервью с Елифёровой Марией Витальевной // Vox medii aevi. История. Исторические науки, 1 (12), 2015, сс. CXLVII — CLVII