Любой нормально работающий исследователь время от времени публикует научные статьи. При этом случаются разные истории, иногда смешные, иногда грустные, иногда отвратительные. Некоторые из нас время от времени публикуют научно-популярные статьи, иногда по собственной инициативе, иногда уступая жалобным плачам редакторов соответствующих журналов. Поскольку основные наши амбиции лежат все-таки в сфере науки, а не популяризации, то сильных эмоций популяризационные публикации обычно не вызывают. Редактор не понял написанного, потому что давно забыл школьный курс? Ну и что, не велика потеря, отдам в другой журнал. Или вообще — выложу в Интернет, там читателей, может, и поболее…
А что происходит, когда пересекаются сферы и интересы научных и научно-популярных изданий? Нормальная, как мне кажется, ситуация такова: редактор, имеющий профильное образование и реальный опыт работы в науке, следит за профильными журналами и, увидев публикацию, обращается к автору. Половина адресатов отвечает на электронное письмо, половина ответивших обещает написать, половина обещавших пишет. Ну и что, КПД у паровоза было еще меньше, а ездили же! Есть, конечно и другие способы «выхода на авторов», например, по цепочке личных знакомств или через участие в тусовках — кому что нравится. Так или иначе это тривиальные ситуации. Ни гамлетовых страстей, ни офелиевой судьбы. Но «Троицкий вариант» и Интернет дают возможность каждому йорику рассказать о нетривиальном, потешить почтеннейшую публику.
История первая, самая короткая и самая оптимистичная. Некий автор написал статью, в которой напомнил об известном результате, согласно которому наличие реликтового излучения создает выделенную систему координат, но вдобавок еще указал, что это некоторым образом, хоть и в далеком знаке после запятой, возрождает доньютовскую, аристотелевскую модель. Работа была опубликована в очень серьезном научном журнале. Через полтора года этот же автор по просьбе научно-популярного журнала опубликовал в нем под псевдонимом заметку, в которой добавил к идеям академической статьи еще кое-что весьма революционное. Реакции со стороны научного сообщества на это не последовало — не пристало серьезным ученым обращать внимание на…
…А вот и нет! История вторая, прямо противоположная. Некто решил физическую задачу — не сильно революционную, но забавную тем, что рассмотренная в ней ситуация была хоть и менее известна, чем, скажем, колесо на оси, но тем не менее использовалась в технике более века и вполне успешно. Речь шла о «плитках Иогансона», или «концевых мерах». Почему они, если их приложить плотно одну к другой (и лучше не просто приложить, а слегка поелозить), слипаются? Причем даже в вакууме! А в литературе нормального рассмотрения не было, и в энциклопедиях по этому поводу было написано, мягко говоря, некорректно. Но поскольку задачка была решена без интегралов, мэн нацарапал популярное изложение, приписал псевдоним, да и отдал в научно-популярный журнал, где она немедля и вышла. А через некоторое время его посетила гениальная мысль: написать научным языком и послать в серьезный журнал. Сказано — сделано. Рецензии поразили его — повидавшего в своей жизни несколько десятков рецензий из серьезных журналов на свои статьи — уровнем хамства. Чудо в перьях за неимением других аргументов посоветовало обратиться с этим материалом в слесарную мастерскую. Никаких других аргументов! Потрясенный автор не стал спорить — да и как спорить с обладателем такого могучего аргумента?! — и послал в другой, тоже серьезный журнал. Там она мирно провалялась около года, а потом автор получил рецензию, в которой по существу дела ничего не было, зато выражалось недоумение, зачем было почти что переписывать чужую статью, да еще из научно-популярного журнала. Автор вежливо объяснил ситуацию и попросил, дабы не обижать рецензента, проделавшего большую работу и т. д., передать эти три жалкие странички другому рецензенту. Поскольку был бы признателен за замечания по сути решения… Но редакция сопротивлялась, как Васисуалий Лоханкин в сцене с зеленым бутербродом. Получив два письма, не содержавших ни слова по делу, автор пришел к выводу, что время и нервы дороже. Да и читателей в Интернете, может, и поболее… Мораль: нельзя ставить телегу впереди лошади, даже под псевдонимом.
Третья история — самая поучительная. Один весьма приличный физический журнал опубликовал некую статью о поведении коллоидов. Одному редактору из научно-популярного журнала статья показалась интересной и годной для популяризации, и обратился он к автору с обычной просьбой — см. начало статьи. Автор оказался из той одной восьмой, которая в итоге присылает статью. Статья должна была получить одобрение начальника над редакторами в данном журнале. Но он физики не знал, приличный журнал был ему не указ, где-то слышал, что в чистой воде ничего нет, а те, кто там что-то находят, сплошные петрики. Что коллоид и чистая вода — это разные вещи, он, видимо, забыл и начал требовать, чтобы редактор, заказавший статью (кстати, физик и по образованию, и по многолетней успешной работе), поручился своим честным именем… Редактор подивился, что его частное честное имя поставили выше серьезного журнала, возгордился и поручился. Не помогло и это. Короче, после длительного и бессмысленного общения отчаявшийся редактор просто отдал всё в другой научно-популярный журнал. Где про честное имя сдуру не спросили, а материал опубликовали. Автору исходной статьи редактор рассказал не все детали. Постеснялся.
Мораль: наука существует не в пустом пространстве, а в обществе. И это — вечный источник проблем. Общепризнанно, что наука должна создавать «научный результат», объективную истину, которая нужна и ей самой — для продолжения развития, и инженерии — для создания всего, что нас окружает, — и шаттлов, и чипсов. Но создается наука живыми людьми и в обществе и связана она с экономикой, политикой, психологией этих самых людей. Иногда в науке складывается определенное отношение к какой-то тематике или области, влияющее на дальнейшие исследования в этом направлении. Ситуация эта для науки естественная, потому что учет более ранних исследований — норма, а силы и время ограничены. После серии негативных или «ложноположительных», т. е. положительных, но позже опровергнутых результатов область становится табуированной. Следствие — реальное торможение исследований; в данном случае речь, к счастью, шла не об этом, а всего лишь о проблеме публикации научпопа. Но помнить обо всем этом и учитывать это надо. В табуированных областях требуется не только особая тщательность и надежность, но и готовность столкнуться с предубеждениями.
Леонид Ашкинази,
канд. физ.-мат. наук