Этот текст — не попытка раскрыть глаза, не ультиматум, не челобитная и даже не крик души. Это — заклинание, мантра, которые от безысходности и бессильной злобы, сжав зубы, сам себе повторяет человек, только чтобы не превратиться в животное.
То, что происходит в ИТЭФе, унижает достоинство и оскорбляет не только сотрудников этого научного центра, но также и многих их коллег, в том числе и тех, кто работает за рубежом, но вырос в российских научных школах и считает честью принадлежать к ним.
Тысячи людей вышли на Болотную и проспект Сахарова, чтобы сказать в первую очередь себе: «Я — человек, у меня есть чувство гордости!» Разумеется, наука — дело индивидуальное, но лишь в той части, которая касается собственно творческой работы. В остальном люди, работающие в науке, так же, как и на Болотной, радуются, ненавидят, любят, плачут и хотят остаться людьми, а не управляемой массой. Как правило, чем сильнее тяга человека к самовыражению в науке, тем более независимым оказывается характер ученого. Любые попытки давления на личность ощущаются болезненно и вызывают внутренний протест. Этот протест может проявляться по-разному. Одни уходят в себя, погружаясь в свою конкретную область знаний, стараясь минимизировать связи и контакты с внешним миром. Другие, наоборот, занимают активную позицию, отстаивая свои интересы и интересы коллег. Третьи уезжают из страны, махнув на всё рукой. Много и тех, кто мимикрирует и приспосабливается к изменившимся условиям, стремясь извлечь выгоду из новой ситуации.
Красной тряпкой, заставляющей сердце биться чаще и вызывающей прилив крови к голове, становится проявление воинствующей глупости. Глупость чиновников — это броня, о которую разбиваются самые передовые и востребованные идеи.
Политика Курчатовского центра в отношении ИТЭФа не отличается новизной и оригинальностью: разделяй и властвуй. Проводником ее является член-корреспондент М. В. Ковальчук. Тем сотрудникам ИТЭФа, которые недовольны новыми правилами и условиями труда (а это наиболее активные специалисты, многие с мировыми именами), предоставляется возможность покинуть институт. Те же, кто готов принять новые правила, за свою лояльность получат умеренную зарплату и возможность работать. Кроме того, ИТЭФ располагается на территории старинной усадьбы с парком, что является лакомым куском, и, похоже, в первую очередь и интересует нового «хозяина». Глупость попытки такого «внутреннего захвата» заключается в том, что бывшее руководство ИТЭФа вместе с наиболее активными сотрудниками в течение нескольких лет пытались создать на своей базе международный Центр, построенный по образу Institute of Advanced Study (Принстон), Isaac Newton Institute (Кембридж) или Poincare Institute (Париж).
Принципиальное отличие подобных структур от обычных научно-исследовательских учреждений заключается в том, что они ориентированы исключительно на организацию междисциплинарных краткосрочных (от одного до трех месяцев) и среднесрочных (три-шесть месяцев) научных программ в режиме «интеллектуальной атаки». Необходимость в подобных международных структурах ощущается активной частью российской научной общественности уже давно. Предпринимались и предпринимаются попытки создания таких структур, прежде всего, в области математических исследований (Математический институт им. Эйлера в Санкт-Петербурге, совместная российско-французская математическая лаборатория им. Понселе при Независимом университете в Москве), однако масштаб этих попыток несопоставим с деятельностью международных и национальных центров ведущих западных стран. Новыми хозяевами ИТЭФа ничего создано не было, кроме дополнительных административных преград, связанных с ужесточением режима секретности.
К сожалению, воинствующая глупость — это симптом нашего времени и болезни страны, в которой невежество и посредственность стали визитной карточкой. Обнищание и резкое понижение престижа российских ученых, живущих в России, способствует бурному росту шарлатанов и проходимцев от науки. Сейчас в России сформировался и прочно укрепился слой «троечников», который и составляет большинство в аппарате государственных служащих, принимающих административные решения. Не вдаваясь в детали социально-психологического портрета «троечника», легко обозначить основную его особенность: «троечник» — это личность, которая, с одной стороны, не в состоянии генерировать новые идеи в силу отсутствия достаточного интеллектуального потенциала и страха ответственности за возможные последствия принятого решения, а с другой стороны — не терпящая рядом с собой более ярких индивидуумов из-за собственных карьерных амбиций. У класса «троечников» есть инстинктивная способность к самосохранению и самовоспроизведению.
Современная политика Минобрнауки в области школьного и высшего образования потенциально нацелена на формирование именно класса «троечников», который является наиболее востребованным в сегодняшней России. Те же, кто не вписался в предложенные рамки в силу яркой индивидуальности и наличия достаточного интеллектуального потенциала, должны реализо-вывать свои амбиции на свой страх и риск: либо пытаться заниматься собственным бизнесом, пройдя школу откатов, лоббирования, общения с силовыми структурами, чиновниками и криминалитетом, либо уезжать за границу.
Я верю в то, что в ИТЭФе разум восторжествует благодаря активной позиции сотрудников. Но трата творческих сил и интеллектуальных способностей в борьбе с серостью — непозволительная роскошь.
Сергей Нечаев,
докт. физ.-мат. наук,
ведущий научный сотрудник
ФИАН РАН, Россия,
Directeur de recherche, CNRS,
Universite Paris-Sud, Orsay, France