На заседании Совета по науке и образованию при Президенте РФ 21 января Михаил Ковальчук процитировал слова Пастернака о Ленине: «Он управлял теченьем мыслей / И только потому страной». И пояснил свое обращение к этим строчкам так: «Мы должны найти организации, которые должны управлять течением мысли в конкретных направлениях».
Казалось бы, бóльшую нелепицу трудно вообразить. Если обязать хотя бы даже Эйнштейна «управлять теченьем мысли» Бора или Гейзенберга, это будет казарма, а не наука, и последние едва ли сделают свои открытия. А при замене Эйнштейна на безликую организацию, как видит это М. Ковальчук, имеем уже полный абсурд. Он, однако, уточняет: мы-де «говорим о масштабных проектах, которые требуют инвестиций и двигают страну на новые рубежи», а не о каких-нибудь А. Эйнштейне и Г. Перельмане. Допустим. Пусть речь не о загадках бытия, а о практических проектах, результат которых — «конечный продукт». Но тогда — сначала разработка проекта и его серьезная экспертиза и лишь потом — инвестиции и решение об организации-лидере («генподрядчике»), иначе — телега, поставленная впереди лошади. И если проект оборонный, реализуемый в режиме секретности, то консолидация (почему-то отождествляемая нашим оратором с развитием), или, читай, монополия, чревата очковтирательством и неэффективностью, главное средство против которых — конкуренция команд разработчиков.
Переведя разговор на практические проекты, служащие в лучшем случае сферой внедрения достижений фундаментальной науки или создания ее экспериментальной базы, Ковальчук как бы незаметно делает совсем другой вывод: якобы необходимы организации, которые «управляют течением мысли в конкретных направлениях». Каждая из таких организаций, по его плану, берет на себя «ответственность за развитие некоей области». Подчеркнем: области, а не проекта! Тем самым с помощью подмены понятий продавливается полномасштабная монополизация во всех областях российской науки.
Разумеется, в роли главного монополиста М. Ковальчук видит Курчатовский институт, которым он руководит. Из-за знакомства его брата с В. Путиным еще со времен кооператива «Озеро» никого не удивляет, что бюджет 2016 года предусматривает полуторное увеличение расходов на НИЦ КИ при сокращении финансирования остальных научных организаций. Его годовой бюджет (с учетом международных проектов) составит 17% от бюджета ФАНО, тогда как сотрудников в учреждениях РАН в 14 с лишним раз больше.
Более того, в программе прошедшего заседания Совета по науке и образованию первоначально значился вопрос о концепции Стратегии развития конвергентных технологий, предусматривающей перераспределение существенной части научного бюджета в пользу названной «конвергенции». Подробнее об этом — в статье Евгения Онищенко. Лишь протесты ряда отделений РАН и общественности привели к отказу от обсуждения этой концепции. Ее главным, если не единственным выгодополучателем должен был стать тот же Курчатовский институт; прожект конвергенции нано-, био-, инфо-, когно- и социогуманитарных технологий (дополненный вариант предложенной в США в 2002 году, но пока не принесшей впечатляющих результатов концепции CT/NBIC) – любимое детище М.Ковальчука.
И сам этот перечень: нано-, био-, инфо-, когно-, социо-, гума-, просто небольшой довесок научных направлений и областей, в которых наряду с ядерной физикой (ядом) Курчатовский институт и Михаил Ковальчук претендуют «управлять теченьем мысли».