Мы публикуем полную версию статьи, в pdf и бумажной версии газеты опубликована сокращенная версия.
Премию Шведского национального банка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля 2016 года, или просто Нобелевку по экономике, получили Бенгт Холмстрём (Bengt Holmström), профессор Массачусетского технологического института, и Оливер Харт (Oliver Hart), профессор Гарвардского университета, за вклад в становление и развитие теории контрактов.
На мой взгляд, это одна из самых очевидных премий. Не было вопроса получат ли они премию, был вопрос когда. «Как же так? — скажут некоторые читатели. — Эти имена не фигурировали в прогнозах последних пары лет!» И будут правы, но только отчасти. Бытует мнение, что Нобелевский комитет варьирует тематики премий по экономике. С учетом премии Жану Тиролю в 2014 году, наверное, экономическая теория как область имела меньше шансов быть отмеченной, чем, скажем, макроэкономика, лидирующая в прогнозах. Агентство Thomson Reuters каждый год предлагает три новых варианта, но ведь старые варианты тоже хороши. Агентство называло имена победителей этого года в далеком 2006 году. Но вклад в экономику Бенгта Холмстрёма и Оливера Харта огромен, они законодатели мод в целой области — теории контрактов.
Контракты, контрактные отношения, договоренности встречаются повсеместно в нашей жизни. Зачем они нужны? Допустим, магазин хочет купить продукцию (скажем, огурцы) у фермера. Нужен ли им документ, подписанный обеими сторонами, специфицирующий количество, сумму сделки, а также время и место? Наверное, нет, если фермер привез огурцы к магазину и они с хозяином магазина на месте определили цену и совершили сделку. А если бы не договорились? Получилось бы, что фермер зря провозил свои огурцы. В таком случае фермеру лучше было договориться заранее. Нужен ли контракт?
Если договоренность необязательна к исполнению, то есть и фермер и хозяин могут передумать, то могут возникнуть различные «проблемные» ситуации. Например, если оговоренная сумма сделки — 10 тыс., а доставка для фермера стоит 1500, то хозяин, когда фермер привезет огурцы, может «попросить» снизить сумму до 9 тыс. А фермер будет вынужден согласиться. Действительно, фермер был готов отдать огурцы за 10 тыс. с учетом транспортных потерь в 1500, то есть за 8500 без учета доставки. Приехав с огурцами, фермер уже понес транспортные потери, а значит, за 9 тыс. согласится продать скорее, чем везти назад.
А может, хозяин передумает, купив огурцы у другого фермера или просто так? Фермер, в свою очередь, может подумать, что риск проблемных ситуаций велик, и не поехать в город или поискать другие магазины в надежде на лучшие условия сделки. А если риск большой, то фермер вообще может отказаться от выращивания огурцов. Контракты помогают преодолеть такие проблемные ситуации, снизить риски и реализовать прибыльные сделки. Конечно, нужно, чтобы и фермер и хозяин, в случае подписания контракта, не могли, а вернее, не хотели нарушить условия контракта. А для этого нужны «внешние» по отношению к сделке институты — суды и законы — или же долгосрочные отношения. Контракты не обязаны быть на бумаге: честное слово тоже контракт.
Как наилучшим образом стимулировать различных экономических агентов вести себя оптимально для достижения взаимной выгоды? Как структурировать контракт работника, нужны ли бонусы? Как компенсировать работу менеджера, стоит ли ему давать долю в фирме? Кто должен принимать решения в организациях? Когда и как нужно приватизировать государственные предприятия? На эти вопросы отвечает теория контрактов.
Чем именно знамениты победители этого года? Я упомяну только несколько работ. Базовый вопрос: «Как компенсировать работников в случаях, если их усилия не наблюдаемы (не контрактируемы) напрямую?» На экономическом жаргоне такие ситуации имеют моральный риск (moral hazard). Итак, фирма хочет нанять работника. Чем больше усилий тратит работник на рабочем месте, тем больше выпуск фирмы. Если усилия работника наблюдаемы или выпуск однозначно зависит от уровня усилий, то оптимальный контракт выглядит просто: от работника будет требоваться оптимальный уровень усилий или соответствующий ему выпуск за соответствующую компенсацию. Или, по-другому, компенсация напрямую зависит от выпуска; обещание платить больше за больший выпуск будет стимулировать работника прилагать бóльшие усилия.
Но предположение о наблюдаемости уровня усилий работника явно нереалистично. Что же делать, если наблюдаемый выпуск зависит от усилий с «шумом»? Например, выпуск (результат работы) управляющего корпорацией — это цена акций корпорации. Кроме действий управляющего она зависит от множества других факторов. Если работник, как и фирма (что обычно предполагается), нейтрален к риску, то тогда оптимальный контракт может быть реализован продажей фирмы: то есть компенсацией от работника фирме и передачей прав управления (продажи выпуска, в частности) работнику.
Но, в отличие от фирм, работники обычно не любят риск. В таком случае фирма, предлагающая компенсацию, сильно зависящую от выпуска, фактически будет платить высокую цену за удачу, а не за усилия работника. Это не будет стимулировать работника тратить усилия.
Бенгт Холмстрём рассмотрел этот баланс между риском и стимулами. Важный практический вывод: чем больше роль шума в выпуске, тем менее сильной должна быть зависимость компенсации от выпуска. А при большом шуме оптимальный контракт — это фиксированная зарплата. Особенно ценен предложенный им принцип информативности: фирма должна будет использовать в оптимальном контракте ту дополнительную информацию, которая позволяет более точно определить уровень усилий.
В примере с корпорацией и менеджером цены акций фирм в одной и той же индустрии могут быть
такой информацией: сравнение показателей фирмы с показателями фирм-конкурентов будет содержать больше информации об усилиях менеджера, а значит. компенсация менеджеру будет зависеть от относительных показателей фирмы. А если работник может выбирать два разных типа усилия, которые оба ценны для фирмы, но одно более проверяемо, чем другое?
Бенгт Холмстром показал, что в таком случае, при наличии сильных стимулов на результат по наблюдаемому направлению, работник переключится только на это направление. Тогда для фирмы оптимально не предоставлять сильных стимулов. Такая ситуация, например, складывается с учителями, которые могут тратить усилия на то, чтобы дети понимали материал, или на то, чтобы готовить их к стандартным тестам. В случае сильной зависимости зарплаты или карьерного продвижения учителей от результатов тестов учителя сконцентрируются только на натаскивании на тесты. Зарплата, не зависящая от результатов тестов, скорее более правильное решение.
Что, если работники совместно владеют фирмой? В таком случае с учетом того, что они вынуждены разделять получаемую прибыль между собой, они не смогут предоставить сами себе стимулы работать оптимально. Более правильная организация «труда» — найти третью сторону, которая возьмет на себя потери в случае недостатка выпуска и излишки в обратном случае. То есть фактически нужно, чтобы основным агентом, принимающим решения в такой фирме, была третья сторона. При повторяющемся взаимодействии возникает множество других вопросов и решений. Так, например, работники могут быть стимулированы высокими компенсациями в будущем, что заставляет молодых работать больше оптимального, а пожилых — меньше.
Самый знаменитый вклад Оливера Харта — теория неполных контрактов. В реальности не всё описывается в контрактах. Не все возможные проблемные ситуации, особенно если они очень маловероятны или могут произойти в далеком будущем, можно описать заранее. Как результат, контракты могут быть неполны. Как анализировать такие ситуации и как должны выглядеть такие контракты? Одно из возможных решений — определить, кому из участников будет принадлежать право принятия решения в будущем (или в случае наступления каких-либо неописанных сценариев). Например, ученый проводит исследование, результаты которого могут быть внедрены в производство предпринимателем. Сейчас не ясно, какого качества будут результаты, и не ясно, каким рыночным потенциалом результаты будут обладать. И ученому, и предпринимателю нужны стимулы, чтобы предпринимать усилия.
Решение достаточно интуитивно: тот, чьи «инвестиции» важнее, то есть от чьих усилий результат зависит в большей мере, должен быть «владельцем» разработки — принимать решения в спорных ситуациях.
Кто следующий в очереди за премией? В области экономической теории, как мне кажется, следующий — Роберт Уилсон, скорее всего вместе с Полом Милгромом, — за теорию и практику экономических механизмов.
Сергей Измалков,
профессор Российской экономической школы