Острый интерес общества к каким-то политическим или социальным проблемам напоминает прибой — накатывает одна волна, но ее быстро сменяет другая, а предыдущая уходит в прошлое, и это очень четко отражается на дискуссиях в социальных сетях.
В каждый отдельный момент кажется, что эта тема будет волновать людей очень долго, с такой страстью они высказываются, иногда собирают подписи в поддержку или против чего-то, находят и теряют единомышленников, переживают и радуются. Длится накат каждой волны в среднем около недели, иногда меньше, иногда дольше. Но потом происходит новое событие, и внимание сосредоточивается уже на нем.
При этом можно выделить два типа событий и реагирования на них. Одни способствуют сплоченности людей с общими взглядами на мир, не только на политику, но всегда и на нее тоже. Происходит усиление внутригрупповых связей (хотя четких границ эти группы, разделенные на своих и чужих, конечно, не имеют) и обострение противоречий между группами.
Причем эта конфронтация «своих» и «чужих» всех участниками дискуссий, в общем, устраивает, воспринимается как нормальная для нашего общества. Но иногда (к счастью, редко) возникают темы, которые воспринимаются гораздо более болезненно. Это те случаи, когда проблема такая, что хрупкое равновесие утрачивается, раздоры происходят не между этими условными выделившимися группами, а внутри них, т. е. линия раздела проходит среди «своих», делая многих из них чужими. И вот это для многих участников обсуждений становится личной драмой.
К числу таких тяжелых тем относится обмен мнениями по поводу опубликованного 6 февраля 2017 года Меморандума № 2 Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований «О лженаучности гомеопатии» [1], буквально взорвавшего общественное мнение. Во всяком случае, в его сетевом изводе.
Главный вывод комиссии таков: «Комиссия заявляет, что лечение сверхмалыми дозами различных веществ, применяемое в гомеопатии, не имеет научных оснований. Этот вывод опирается на тщательный анализ публикаций в научных изданиях, отчетов о клинических исследованиях, их обобщений и систематических обзоров. Комиссия подтверждает, что принципы гомеопатии и теоретические объяснения механизмов ее предполагаемого действия противоречат известным химическим, физическим и биологическим законам, а убедительные экспериментальные подтверждения ее эффективности отсутствуют. Гомеопатические методы диагностики и лечения следует квалифицировать как лженаучные».
Главная рекомендация: «Министерству здравоохранения РФ. Пересмотреть в свете актуальных научных данных принятые более 20 лет назад без достаточных оснований решения о внедрении гомеопатии в систему российского здравоохранения. Вывести гомеопатические препараты из медицинского употребления в государственных и муниципальных лечебных учреждениях. Не включать гомеопатию в новые и обновляемые стандарты оказания медицинской помощи, клинические рекомендации (протоколы лечения)». О запрете гомеопатии в России речи не идет, но в Меморандуме определенно сказано о необходимости существенных ограничений ее применения, нежелательности ее рекламы и пропаганды в СМИ и пр.
Меморандум стал настоящим яблоком раздора, ему в первый же день были посвящены сотни публикаций в СМИ, тысячи постов в социальных сетях; в обсуждении приняло участие множество людей. И вот тут оказалось, что активных сторонников у борцов с гомеопатией немного, и противники составляют явное большинство. Причем и среди сторонников, и среди противников по разные стороны баррикад оказались люди с хорошим образованием, с общими политическими взглядами, сходными интересами и пр.
Если говорить о сторонниках предложенных в Меморандуме ограничений, то это люди со строго позитивистскими взглядами, что не очень типично для нашего постпозитивистского времени. Они заявляют, что поскольку доказательная медицина в ходе экспериментов показала отсутствие эффекта от применения гомеопатических средств, поскольку многомиллионное разведение действующего вещества означает его отсутствие в гомеопатических шариках, то и их применение не относится к области медицины. Если гомеопатия кому-то помогает, то это результат самовнушения, сами средства ничем не отличаются от заряженной воды Алана Чумака и «установок» Анатолия Кашпировского. В общем, сторонники Меморандума полагают, что с гомеопатией надо по мере сил бороться, потому что пользы от нее нет, а вред может быть большим, поскольку люди не лечатся, теряют драгоценное время, пока болезнь еще излечима.
Гораздо сложнее и разнообразнее позиции противников Меморандума, их и рассмотрим подробнее. Традиционно считалось, что сочетание несочетаемого (позитивистских представлений, религиозной веры и веры в магию) типично для массового сознания, которое Абраам Моль в своей знаменитой книге «Социодинамика культуры» назвал мозаичным [2].
Но тогда предполагалось, что такая культура характерна для масс в противовес интеллектуалам, имеющим устойчивое, базирующееся на каких-то единых разумных основаниях мировоззрение. Происходящая сейчас дискуссия это определенно опровергает. Итак, какие типы аргументов выдвигают «гомеофилы», назвавшие своих идейных противников «гомеофобами»?
«Лженаука — возврат к лысенковщине»
У комиссии очень неудачное название. Термин «лженаука» отсылает нас к тем темным временам, когда в стране шла борьба с генетикой и кибернетикой. И вот теперь мракобесы добрались до ни в чем не повинной гомеопатии. (Эти две науки и гомеопатию так и пишут через запятую.) Возможно, название действительно неудачное, но все-таки генетика и кибернетика были отвергнуты по идеологическим причинам, а всем требованиям научного знания они вполне отвечают.
«Кто этой комиссии поверит?»
Главной проблемой объявляется то, что комиссия не имеет авторитета в обществе, а потому ее выводам очень многие не готовы и не хотят доверять. Во многих публикациях пишут примерно следующее: «непонятные академики», «комиссия никому не нужной РАН», «сомнительные выводы сомнительных людей».
И действительно, за последние годы авторитет РАН существенно снизился, что не могло не сказаться на доверии, которым пользуются не всем очевидные результаты работы комиссии. Авторитет и репутация — это то, чего не хватает в современном обществе большинству институтов, а потому ожидать априорного доверия к ним просто невозможно. Однако обратимся к истории этой комиссии, чтобы показать, что у нее есть вполне очевидные достижения.
Инициатором ее создания в 1998 году стал академик, нобелевский лауреат Виталий Гинзбург. Несомненно, его имя было более авторитетным для общества, чем имена нынешних членов этой комиссии. Во времена Гинзбурга такая публикация вызвала бы как минимум более уважительное к себе отношение, его не обвинили бы в попытке помогать консервативному и закостенелому государству или, тем более, фармакологическим фирмам.
Отмечу, что именно Гинзбург использовал термин «лженаука», который вызывает теперь такой негатив: «Лженаука — это всякие построения, научные гипотезы и так далее, которые противоречат твердо установленным научным фактам. Я могу это проиллюстрировать на примере. Вот, например, природа теплоты. Мы сейчас знаем, что теплота — это мера хаотического движения молекул. Но это когда-то не было известно. И были другие теории, в том числе теория теплорода, состоящая в том, что есть какая-то жидкость, которая переливается и переносит тепло. И тогда это не было лженаукой, вот что я хочу подчеркнуть. Но если сейчас к вам придет человек с теорией теплорода, то это невежда или жулик. Лженаука — это то, что заведомо неверно» [3]. «Заведомо неверно», т. е. противоречит законам природы. Но, увы, сегодня в научной сфере для общества, в том числе для интеллектуальных элит, больше нет очевидных авторитетов.
«Кому это выгодно?»
Это тот вопрос, который чаще всего ставят участники обсуждений, имея на него априорно очевидные ответы. Это может быть выгодно государству, которое опирается на самые консервативные идеи, ищет скрепы и категорически возражает против всего нового, современного и непривычного. А если мы имеем дело именно с таким явлением, то государство, разумеется, распространяет на него свой запретительский раж.
Или же это фармакологическая мафия руками нечистоплотных академиков пытается убрать с дороги конкурентов, поскольку в этом бизнесе крутятся многие миллиарды долларов. Или же мы имеем дело с коррупционным кулаком, включающим государство, бизнес и науку. Для того чтобы доказать, что комиссия действительно пытается бороться с лженаукой, ей необходимо репутационное признание, которое ныне ставится под сомнение.
«Душители свобод»
Человек, гражданин имеет право на зоны приватности, свободные от внешних влияний, в том числе и прежде всего от влияния государства. В пушкинские времена реакционеров называли «гасителями». Вот и комиссия — это гасители, а ее решение по поводу гомеопатии воспринимается как посягательство на свободу личности, свободу принятия решений, ограничение свобод вообще.
И снова мы сталкиваемся с той же проблемой. Если бы РАН воспринималась как независимая и авторитетная структура, в такой плоскости вопрос если бы и стоял, то в гораздо меньшей степени. Нашлись бы скептики: «Ну да, есть такая позитивистская наука, которой кажется, что она может всё объяснить, но на самом деле объяснить она может немногое, а потому она борется с тем, что объяснить не в состоянии».
Однако некоторые люди, еще не потерявшие доверие к «большим ученым», задумались бы: «А может, они правы? Может, эти шарики действительно не лечат?» Но в любом случае это были бы гносеологические дискуссии, а не политико-этические. В ситуации, когда запреты следуют один за другим, любые новые ограничения, даже разумные, воспринимаются как грубые попытки лишить людей права выбора, а значит, свободы. И действительно, запрет гомеопатии был бы вмешательством в право людей самостоятельно делать выбор. К счастью, о запретах речь не идет.
«Релятивизм, или Наука не умеет много гитик»
В эпоху позитивистcкой науки доверие общества к доказательствам, к эксперименту было высоким, как, соответственно, и авторитет ученых. Сегодня, повторю, преобладает мозаичность сознания, в равной мере основанного на вере в науку, вере в бога и вере в непознанное. А потому ни один закон природы не кажется окончательным, не подлежащим сомнению.
Доказательства неэффективности гомеопатии имеют только позитивистские основания, а этого сегодня мало для их убедительности. На этом эффекте всеобщего релятивизма была основана убедительность для телезрителей «фактов» в знаменитом в свое время фильме «Великая тайна воды» [4]. Там не только сообщалось, что у воды есть память (как и у гомеопатии, между прочим), но это «подтверждали» авторитетные источники — от ученых (позитивизм) до священников (вера в бога).
Мне пришлось быть свидетелем разговора двух женщин в автобусе. Одна из них говорила, что теперь наукой доказано, что у человека есть душа. По телевизору показали эксперимент: человек умирал на весах, и после смерти стал весить на 40 граммов меньше, у него душа отлетела. Теперь стало известно, что она весит 40 граммов.
Если отбросить вопрос об этичности таких «экспериментов» и допустимости так проверять базовые основы религии, это означает тот же самый феномен: одних только религиозных (научных, магических) доказательств сегодня мало, чтобы сделать свои выводы убедительными для широкой публики, нужны и доказательства из других сфер, на традиционный взгляд не совместимых между собой. А в случае гомеопатии Меморандум основан только на экспериментальных доказательствах, чего сегодня недостаточно, а потому они не очень убедительны.
«Сам дурак!»
Представим себе идеальную ситуацию: все врачи в районной поликлинике — прекрасные профессионалы, они выписывают только сертифицированные, прошедшие проверку доказательной медициной, да еще и не очень дорогие и не фальсифицированные препараты. Снизился бы интерес к гомеопатии в такой ситуации? Скорее всего, да. Исчез бы? Точно нет, и вот почему.
Все знают, что «аллопатия» имеет побочные эффекты, всегда неприятные. Как принято говорить: «Одно лечим, другое калечим». Хорошо известно и то, что у таких лекарств есть противопоказания — их можно принимать не всем, при определенных болезнях они опасны. Всё это мелким шрифтом написано в аннотации к любому препарату, причем часто выглядит просто угрожающе. Более того, даже самые лучшие «аллопатические» лекарства не всегда помогают. Оказывается, что вред есть (например, тошнота и диспепсия от антибиотиков), а результата нет.
И адептам гомеопатии кажется, что она выигрывает перед «этой химией» тем, что даже если не поможет, то точно не повредит. Она хотя бы безопасна. И действительно не может повредить, если принимать ее при безопасных для жизни заболеваниях. Но мы рассмотрели идеальную ситуацию применения «аллопатии», и уж если этих условий нет (а их нет практически всегда), то гомеопатия многим кажется гораздо лучше, чем обычные лекарства, многие из которых не прошли экспериментальной проверки, выписаны не всегда компетентными врачами и пр.
К тому же, если обычных врачей очень много, это массовая профессия, а гомеопатов мало, пациентам они представляются особой кастой посвященных, а потому доверие к ним априорно выше.
«Верую, потому что абсурдно»
Казалось бы, что может быть проще: рассказать широкой общественности, что в сахарном шарике нет действующего вещества, а потому она не помогает, — и гомеопатия получит сильный репутационный урон. Ничего подобного, именно это для многих делает ее особенно притягательной. Таинственность, непознанность, место, где профессионал, сочетающий в себе одновременно врача в белом халате и мага, — всё это переносит гомеопатию из сферы обыденного в сферу возвышенного, иногда почти сакрального.
Место, где не оказывают услуги, а почти священнодействуют, лечат не болезнь, а больного, подобное подобным, где уменьшение дозы лечащего вещества усиливает, а не ослабляет эффект лечения. Многое из этого настолько противоречит здравому смыслу, что кажется наполненным особым, недоступным непосвященным содержанием, а потому базируется на вере. И тогда все эти пошлые проверки на рандомизированных группах кажутся почти святотатством.
«А нам всё равно…»
Очень много в интернет-дискуссиях пишут о том, что они не знают и не хотят знать, как это работает, лишь бы помогало. Если учесть, сколь многие знакомые и незнакомые рассказывают, как им помогла гомеопатия, то и желания узнать у многих не возникает. Часто параллельно сообщают, что их излечила шерстяная нитка на руке или плевок на ячмень.
Это вполне прагматичный подход — хорошо всё, что излечивает, пусть это просто самовнушение. И вот тут комиссия со своим Меморандумом оказывается вредной и даже опасной — она пытается нас переубедить, пусть даже в наших заблуждениях, а потому вызывает раздражение. Тут работает еще тот эффект, что адепты гораздо активнее скептиков, которым не помогло.
«Эта таинственная гомеопатия»
Очень многие относят к гомеопатии всё, что не является мейнстримом «аллопатии»: лечение травами, иглоукалывание и многое другое. В общем, всё, что считается безопасным и не вызывающим побочных эффектов. Осведомленность о гомеопатии среди не самой просвещенной публики не очень высокая, но создается впечатление, что популярность гомеопатии значительно выше среди наиболее образованной и просвещенной части публики, так что этот фактор позитивного к ней отношения по важности не самый первый.
Заключение
Создается впечатление, что Меморандум с громким названием «О лженаучности гомеопатии» многих рассорил, но мало кого убедил в своей правоте. Вряд ли он серьезно уменьшил число сторонников гомеопатии, даже если содержащиеся в нем соображения точны и справедливы. Мне показалось важным показать на этом примере проблемы не медицинские, а социальные — массовое недоверие к социальным институтам, включая науку, отсутствие института репутации, особенности работы массового сознания в наших условиях значительных социальных и социально-политических деформаций.
Нужен ли был этот Меморандум? Если исходить из его возможных практических, репрессивных для гомеопатии последствий (отказ от преподавания гомеопатии в государственных вузах, запрет рекламы и пр.), то с точки зрения ее сторонников он вреден, противников — полезен.
Последствия коммуникационные, связанные со взаимодействием близких по взглядам людей — последствия скорее отрицательные, обсуждение болезненной для многих темы не привело к попыткам установить диалог, услышать и понять друг друга. Но если комиссия считала свои действия действительно важными для общества (а я надеюсь, что это именно так), то они должны были это сделать, даже при определенных репутационных потерях для самих авторов Меморандума. Увы, наука всегда была сопряжена с рисками, и они остаются.
Любовь Борусяк,
социолог, доцент факультета коммуникаций, медиа и дизайна НИУ ВШЭ
P. S. Я еще не успела закончить текст, как пришла новость: «Ведущий научный сотрудник Центрального научно-исследовательского института организации и информатизации здравоохранения Денис Рощин, участвовавший в подготовке Меморандума о лженаучности гомеопатии, уволен с работы».
- http://klnran.ru/2017/02/memorandum02-homeopathy/
- Моль А. Социодинамика культуры. Пер. с фр. Предисл. В. Бирюкова. Изд. 3-е. — М.: Изд-во ЛКИ, 2008.
- Виталий Гинзбург: Существует большое количество невежд и жуликов.
- http://eradoks.com/tainy-i-zagadki/278-voda-velikaya-tayna-vody.html