В последнее время в печати активно обсуждаются результаты проведенного ФАНО и РАН анализа отчетов тем институтов по госзаданию за 2017 год. Главным результатом этого анализа стала аттестация тем госзаданий. Казалось бы, благое дело задумали в ФАНО — отсеять перспективные темы от плохих и разогнать бездельников, присосавшихся к средствам РАН. Но, как оно обычно у наших чиновников и бывает, эта аттестация тем пошла в другую сторону, чем предполагалось изначально. Например, глава ФАНО Михаил Котюков очень недоволен таким результатом аттестации, что почти 40% из 10,5 тыс. тем в институтах РАН ведутся «одним человеком или менее» [1, 2]. Результатом его недовольства стало указание от ФАНО дирекциям институтов укрупнить темы госзаданий на 2019 год и далее: «от пяти ставок для технических и естественных наук и от трех ставок для общественных и гуманитарных наук».
При этом не был проанализирован основной (на мой дилетантский взгляд) критерий: сколько потрачено рублей на единицу выданной научной продукции в «многолюдных» темах и в темах, над которыми работают одиночки. Скажу сразу, что результат будет не в пользу коллективных тем. Почему? Потому, что одиночка день и ночь работает на себя, а коллектив работает в рабочее время на «общее благо», точнее — на тему руководителя группы.
В свое время чиновники от сельского хозяйства провели борьбу с «единоличниками-кулаками» и таким путем создали колхозы. Если подсчитать, сколько продукции выдавалось на каждый затраченный рубль, то колхоз оказался менее эффективным, чем «кулак», и как только государство перестало спонсировать колхозы, они распались на «фермерские хозяйства». Создание колхозов привело к плачевным для страны результатам в сельском хозяйстве. Теперь и науку чиновники ФАНО решили угробить по тому же сценарию. Пора понять, что реальная научная работа (как и любое другое творчество) — это удел «ненормальных» одиночек, которых «нормальные» администраторы от науки хотят заставить работать на них или на их родственников, или на их холуев. Так, кстати, было и при создании колхозов в сельском хозяйстве.
Но откуда взялись в госзаданиях РАН темы, выполняемые «одним и менее человеком»? Расскажу о своей реальной ситуации. Я доктор физ.-мат. наук, главный научный сотрудник Института проблем геотермии Дагестанского научного центра РАН в Махачкале. В системе РАН работаю с 1979 года, начав с должности инженера. Мой индекс Хирша по РИНЦ равен 17.
Так уж получилось, что с 1979 года я работал инженером в лаборатории геологического профиля. Параллельно «в порядке личной инициативы» я занимался более интересовавшей меня темой, связанной с теоретическим материаловедением. Самостоятельно, без научного руководителя и соавторов, я защитил кандидатскую, но тема моей работы мало согласовывалась с темой лаборатории, где я работал.
В 2003-м руководство РАН разрешило ученым самим выбрать темы для исследований при условии наличия задела, прохождения экспертизы плана работ и последующего утверждения темы. Я подал заявку, прошел все этапы экспертизы и мне (без соисполнителей) утвердили «единоличную» тему. Таким образом, с 2004 года я являюсь руководителем одной из тем по госзаданию нашего института. По данной теме я работаю один, так как ежегодные сокращения не позволяли мне взять помощников. С 2002 года я постоянно имею гранты как РФФИ, так и по программе Президиума РАН, в рамках которых я руковожу группой из двух молодых сотрудников (которые также работают в других лабораториях).
Моя тема была самая малофинансируемая в госзадании нашего института. Тем не менее ежегодно я публиковал по 5–8 статей с DOI (Digital Object Identifer) и 12–14 тезисов и материалов конференций. Таких результатов нет у многих «многолюдных» тем нашего института. Я по наивности старался, работал, надеялся укрупнить свою тему за счет сокращения менее результативных тем института, а решили сократить мою тему, ибо «по ней работает менее пяти человек».
Возникает вопрос: а почему именно пять человек ФАНО посчитало минимально необходимым для успешного выполнения темы по техническим и естественным наукам? Сразу отметая мистические ответы типа «по числу перстов на руке» или «пентакль как символ охраны и безопасности», можно предположить следующую логическую конструкцию: начальник (который всё время заполняет отчеты и планы для ФАНО и общается с руководством), секретарша (заполняет табель и докладывает начальнику, кто что делает, и заваривает чай), реальный работник с помощником (которые и получают научный результат) и блатной родственник вышестоящего начальства (который никакой научный результат не получает, на работе бывает редко, но благодаря его связям эта тема благополучно существует).
Только в «пятиконечной» структуре, согласно логике ФАНО, и может существовать тема по техническим и естественным наукам. Так как по общественным наукам минимально определенный ФАНО размер равен трем ставкам, то надо полагать, что здесь нет помощника у исполнителя, а блатной персонаж совмещает функции секретарши. В этих структурах ясно отражены пропорции российской науки: на 1-2 работающих — 2-3 балласта.
Надо полагать, что именно поэтому возник и другой результат проведенной аттестации: выяснилось, что 4704 темы (45% от общего числа тем) по результатам отчетов не имеют ни одной статьи с индексом DOI [3]. Этот, более мрачный (на мой дилетантский взгляд) результат почему-то опечалил Михаила Котюкова намного меньше, чем 40% число «единоличных» тем. Логически было бы в системе РАН в первую очередь закрыть именно такие «бесстатейные», а не «единоличные» темы. Но чиновников ФАНО и лично Котюкова возмутила именно работа по «единоличным» темам.
Итогом аттестации тем стало решение закрыть 8% от числа «бесстатейных» тем и рекомендация об укрупнении (т. е. о фактическом закрытии) 40% «единоличных» тем. Приведет ли это к повышению статей с индексом DOI в 2019 году? Сомневаюсь.
Укрупнение тем, т. е. создание «колхозов в науке» выгодно только трем подразделениям РАН: бездельникам (теперь от них труднее будет избавиться, ибо они нужны для количества, иначе закроют тему), администраторам институтов (чтобы единолично командовать распределением средств и пристраивать своих людей в соисполнители «единоличных» тем), чиновникам ФАНО (им с меньшим числом отчетов работать). Как говорит главбух нашего института: «Были бы в институте одна-две темы — и нам было бы легче работать. И темы РФФИ туда же бы включали, а зачем их отделять?!»
Поэтому принудительный сгон ученых-одиночек в колхоз приведет к тому, что количество научных работ с DOI только уменьшится. И Россия может «из страны, продающей сельхозпродукцию, превратиться в страну, покупающую ее на стороне».
Если же ФАНО действительно хочет, чтобы число статей с DOI стало больше, нужно не укрупнять темы, а наоборот — разделить «многолюдные» темы на более мелкие, и таким разделением «отсеять зерна от шелухи», т. е. людей, действительно делающих науку, от присосавшихся к ним паразитов.
В заключение советую чиновникам ФАНО задуматься над вопросом: почему Нобелевскую премию по науке дают группе ученых не более чем из трех человек?
Махач Магомедов,
Институт проблем геотермии Дагестанского научного центра РАН
P. S. Когда готовился материал, стало известно, что созданное в 2013 году ФАНО закрывают, а его функции перейдут вновь создаваемому Министерству науки и высшего образования. Улучшится ли от этого работа ученых? Надеюсь, что хуже не будет. А для того, чтобы стало лучше, я призываю вновь создаваемое Министерство науки дать ученым право самим определять формат работы — сколько и каких им нужно помощников в работе. И, главное, я советую чиновникам Миннауки: оценивайте перспективность темы по количеству научной продукции на потраченный рубль, а не по тому, больше или меньше пяти (или трех) человек работает по естественной (или гуманитарной) теме.
1. Как стать локомотивом // «Научное сообщество» № 3 за март 2018 года.
2. Звучать гордо // «Поиск» № 14 от 6 апреля 2018 года.
3. Картина ясная. Как в реальности выглядит наша наука? // «Поиск» № 15 от 13 апреля 2018 года.