Еще одним дискутантом на сессии конференции в Сахаровском центре*, посвященной научной свободе и ответственности ученых, был профессор МГУ Леонид Марголис.
Академик Сахаров прошел обычный путь, которым до него проходили многие его великие предшественники: от «врага народа», «иностранного агента», до человека, которому ставят памятники, называют его именем проспекты и отмечают юбилей на государственном уровне. За прошедшие без Андрея Дмитриевича тридцать лет мир изменился, изменились глобальные угрозы. Но мало изменился тип людей, управляющих государствами, и мало изменились мы, ученые. И поэтому принципы, которыми руководствовался Сахаров, актуальны и сегодня.
Наука, воспитавшая Андрея Дмитриевича, зиждется на правде. Неправда в науке, не только прямое жульничество, но даже и просто безграмотные заблуждения, не могут долго жить, потому что немедленно обнаружатся при попытке воспроизвести неверные результаты или провести испытания нового изобретения. Авторы заблуждений будут подвергнуты критике, а прямые жулики будут пожизненно из науки изгнаны.
К сожалению, в общественной жизни это не так. Большинство политиков обманывают часто, и за это, как правило, не наказываются, остаются в профессии, а часто и на своих постах. Поэтому, когда ученый выходит из лаборатории или кабинета в политику, он неизбежно сталкивается с миром, во многом противным его научному опыту. И Сахаров не раз подчеркивал, что он не политик.
Ученый, занимающийся общественными вопросами, должен оставаться ученым и говорить правду вопреки политикам и даже общественному мнению.
Наука выработала систему дискуссий в виде конференций и публикаций, и донести вашу научную правду до коллег нетрудно. Иное в политике. Поговорка, что правду говорить легко и приятно, относится к камерной ситуации с друзьями и коллегами.
В политике правду, особенно не совпадающую с официальной точкой зрения, говорить нелегко и опасно. И за тридцать лет здесь ничего не изменилось.
Во времена Сахарова главной угрозой была ядерная война. Это угроза не исчезла. Но теперь появилась новая угроза — эпидемия вирусов, поле моей профессии.
И в наши дни есть достойные примеры поведения ученых в духе Сахарова. Так, когда китайские власти замалчивали начало эпидемии и скрывали, что новый коронавирус передается не только от животных к человеку, но и между людьми, нашелся один ученый, доктор Ли Вэньлян (Li Wenliang), который в условиях диктатуры, как и Сахаров, публично заявил об этом. Как в свое время и Андрей Дмитриевич, он немедленно был подвергнут репрессиям китайскими властями, был задержан китайским КГБ и обвинен в распространении панических слухов, дестабилизирующих общество. Впоследствии он погиб от нового коронавируса.
Китай — авторитарное государство, но и в демократических Соединенных Штатах ситуация была немногим лучше. Такой же циничный «оптимизм», как первоначально китайские власти, излучала и американская администрация президента Трампа. Последний сначала вообще утверждал, что вирус не слишком заразен и не слишком опасен, хотя, как Трамп сам впоследствии признался, он знал, что это не так, но не хотел «сеять панику».
Увы, в любом обществе не составляет труда найти известных людей, которые будут говорить в унисон начальству. Нашлись такие и в американском научном сообществе. Тем более легко уговорить себя, что и впрямь не нужно сеять панику. Последствия выбора между правдой и политикой налицо и подтверждают тезис Сахарова, что выбор должен быть моральным. Достаточно сравнить смертность в США, а теперь и в Индии, с другими странами, где политики вели себя чуть моральнее.
Ли Вэньлян был всего лишь районным доктором, и его голос могли не услышать. Чтобы противостоять государству, должен быть человек как Сахаров, чей авторитет подтвержден в рамках научной деятельности. K счастью, такой человек нашелся в США. Пользуясь данной ему трибуной директора одного из Национальных институтов здоровья (National Institutes of Health — NIH), в котором я работаю, этот человек продолжал говорить правду, каждый раз противореча американскому президенту. Это доктор Антони Фаучи (Anthony Fauci). Если бы это происходило в Советском Союзе, его, наверное, сослали бы в Оклахому и в ответ на голодовку протеста подвергли насильственному кормлению. К счастью, в Америке такое невозможно.
Но не всё так просто. Нравственный выбор Тони привел к угрозе его жизни и жизни членов его семьи, к которым пришлось приставить телохранителей. Тот факт, что угроза исходила от темных личностей, а не от государства, не делала для него ситуацию легче. Тем более, что, как и в случае А.Д., государственные и полугосударственные пропагандисты вместе с правительством занимались оболваниваем населения. Как и когда-то в Советском Союзе, когда в газетах публиковали письма трудящихся, осуждающих академика-предателя, в социальных сетях лились потоки осуждения Фаучи, к которым присоединился лично президент Трамп. Фаучи разве что не был объявлен «иностранным агентом». Я спросил Тони, что он знает про Сахарова, и он ответил, что подробно следил за его смелой борьбой.
К сожалению, в России ныне нет морального авторитета даже для узкой группы интеллигенции, каким был для нас Сахаров. Каждое его слово, долетавшее через препоны, и глушилки, было для нас моральным компасом. В наше время таких препон нет вообще. Социальные сети доносят мгновенно слова до огромного количество людей. И как происходит со всяким популярным товаром, наступает девальвация. Говорить нам несравненно легче, чем Сахарову, а вот донести наше слово — нет!
Мы, ученые, знаем, кто среди нас что-нибудь значит, а кто полное фуфло, несмотря на академические регалии. Но публика этого не знает. Любая чушь за подписью профессора и доктора наук воспринимается как авторитетное мнение.
Кроме того, нас приучили, что каждое мнение имеет ценность. Если бы еще был актуальным вопрос о форме Земли, то в новостях писали бы примерно следующее: «Многие ученые считают, что Земля круглая, но имеются эксперты, доказывающие, что Земля плоская. На недавней конференции Общества Плоской Земли они привели свои аргументы».
В науке не все мнения весят одинаково. Нам в России остро необходим моральный авторитет, каким был Сахаров, который среди бессовестной пропаганды и промывания мозгов ясно сказал бы, что Земля круглая.
А.Д. не был фанатиком протеста. Он понимал, что реальный мир меняют не ученые и не моральные авторитеты, а политики. Он пытался уговорить Хрущёва не возобновлять испытания, он говорил с Горбачёвым, которого в какие-то моменты, хоть и условно, поддерживал.
Потому что и сломанные часы дважды в день показывают правильное время. Нужно только каждый раз проверять их на других, моральных часах. И это среди прочего то, чему и в новые времена мы можем поучиться у Андрея Дмитриевича.
* Минюст РФ внес «Общественную комиссию по сохранению наследия академика Сахарова» (Сахаровский центр) в реестр организаций, выполняющих функцию иностранного агента. Это решение СЦ обжалует в суде.