канд. филол. наук, с.н.с. Института языкознания РАН
Напряженность в современном мире, геополитические изменения, политические кризисы и военные конфликты для лингвиста означают угрозу исчезновения одних языков, смену статуса других и укрепление позиций третьих. Чем острее политическая ситуация, тем крепче связка «язык – самоидентификация человека». Мы видим это на примере нынешних событий на территории Украины. Такая ситуация, увы, не единична. Еще один пример этноса, стоящего перед нелегким выбором, – это ассирийцы, арамеоязычное население Ирака. Многие из них в данный момент стоят перед выбором: смертельная опасность на родине или эмиграция, ассимиляция и потеря родного языка.
Во вторник 10 июня боевики группировки «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) установили контроль над провинцией Ниневия и захватили ее столицу, город Мосул. Власти провинции во главе с губернатором покинули город, а военнослужащие, полицейские и прочие сотрудники сил безопасности сдали оружие в обмен на сохранение жизни. Около 500 тыс. жителей Мосула устремились в соседние города. Многие из них — христиане. Именно они подвергались наибольшей опасности. Первое, что сделали экстремисты, — заставили христиан платить джизью, подушную подать с немусульман, выкуп за сохранение жизни. Если у семьи не хватало денег, следовали унижения и надругательства, иногда со смертельным исходом. По предварительным оценкам, лишь 2 тыс. христиан остались в Мосуле, притом что до 2003 года, до начала затяжной и кровопролитной войны, разорившей Ирак, их число составляло около 130 тыс. Впервые за 1600 лет ни одна церковь Мосула не провела литургию.
Ирак – многонациональная страна. На юге проживают в основном арабы, на севере – курды, ассирийцы, езиды, мандеи, туркоманы (туркмены), армяне, шабаки и другие народы. В настоящее время Ирак практически расколот на две части. Северную контролируют курды и периодически предпринимают попытки создать независимое от багдадского правительства государство Иракский Курдистан. Затянувшийся политический кризис ослабил страну, поставив под удар прежде всего этноконфессиональные меньшинства. Положение ассирийцев, коренного народа Ирака, оказалось весьма опасным.
Ассирийцы (самоназвание – сураи, атураи) – народ, возводящий себя к древнейшим обитателям Междуречья, говорящий на ассирийском (новоарамейском) языке. Ассирийцы исповедуют христианство с I века н.э. Историкам, филологам и богословам этот народ известен под именем сирийцев. Во II веке н.э. христианский город Эдесса стал торговым и культурным центром, а местный вариант арамейского лег в основу литературного сирийского языка. В течение нескольких столетий сирийский язык был вторым по важности после греческого в Восточной Римской империи; говорящие по-сирийски торговцы и миссионеры распространили свой язык и веру далеко на восток, до Китая и Монголии. Сирийцами были известные религиозные деятели, такие как Ефрем Сирин (Мар Априм в сирийской традиции), чьи богословские труды актуальны и по сей день.
Исламизация Ближнего Востока началась с относительно мирного периода, когда арабы перенимали у сирийцев знания об устройстве мира и приобщались к позднеантичной культуре. Однако постепенно христиане теряли свое влияние и социальный статус, не имея права и возможности занимать руководящие должности. Их язык становился всё менее и менее престижным, сфера его употребления уменьшалась.
Сирийский язык постепенно был вытеснен арабским и в настоящее время является лишь языком богослужения у современных ассирийцев, говорящих на его живом продолжении – восточноарамейских диалектах, в быту называемых «лишана сурая» (сирийский язык). Книжное название «лишана атурая» (ассирийский язык) и этноним «атураи» появились в XIX веке. Одной из основных причин ослабления позиций арамео-язычных христиан стало конфессиональное дробление: некоторые приняли унию с католической церковью, другие сохранили восточные церковные традиции.
К началу ХХ века ассирийцы проживали отдельными этнографическими группами на территории современных Сирии, Турции, Ирана и Ирака.
К этому времени ассирийский (новоарамейский) язык распался на большое количество диалектов и говоров, причем из-за изоляции некоторых групп, проживавших в горных местностях, взаимопонимание между носителями различных диалектов было затруднено. Роль литературного языка начал играть диалект ассирийцев Урмии, равнинной местности на севере Ирана, где ассирийцы в большей степени контактировали с представителями других народов и участвовали в культурном и информационном обмене с соседями. Трагические события столетней давности, известные в первую очередь как геноцид армян, затронули всех христиан региона, и многие из выживших ассирийцев Турции и Северного Ирана вынуждены были укрываться в соседних странах (от Российской империи до Ирака) или отправляться в Западную Европу и Новый Свет. Ситуацию ассирийцев в Ираке нельзя было назвать безопасной, взять хотя бы такое довольно известное событие, как резня в Симеле в 1933 году, когда около 3 тыс. ассирийцев были убиты во время локального конфликта.
Исход ассирийцев из зоны компактного проживания на Ближнем Востоке и расселение по всему миру привели к созданию крупных ассирийских общин в России, Грузии, Армении, Швеции, Германии и других западноевропейских странах, а также США и даже Австралии.
Проживание вдали от исторической родины неизменно ведет к ассимиляции; под ударом в первую очередь оказывается язык. И тут несколько двусмысленную роль играет изначальное многоязычие ассирийцев. Ассирийский язык ни в одной стране не является государственным, поэтому, где бы ни жили ассирийцы, им приходится кроме родного языка изучать государственный,а также языки соседей. В последнее время насущной необходимостью для любого образованного человека стало также знание английского. Таким образом, ассирийцы владеют тремя-четырьмя или даже большим количеством языков с детства. С одной стороны, поэтому ассирийцы с легкостью ассимилируются и в случае эмиграции изучают еще один-два новых языка. С другой стороны, любой язык рассматривается исключительно в прагматической плоскости: пригоден или непригоден в данной ситуации для общения с данным человеком. Ассирийский язык в лучшем случае передается детям как «домашний» язык, используемый для повседневного общения, а иногда забывается уже во втором-третьем поколении, как невостребованный и мешающий интеграции.
Ассимиляция и связанная с ней потеря социального статуса (особенно если он был высок на исторической родине), утрата родного языка и традиций, невозможность передать их последующим поколениям многими ассирийцами, проживающими на исторической родине, воспринимается как «потеря себя», угроза идентичности. Поэтому выбор «Уехать или остаться в своей стране?» не всегда бывает основан исключительно на экономических расчетах и на соображениях безопасности. События последних недель и реакция на них ассирийцев Ирака, перед которыми встал этот выбор, в этом плане очень показательны.
Очередной жертвой боевиков, захвативших и разграбивших Мосул, чуть не стала Бахдида (Каракош), ассирийский город на Ниневийской равнине с населением около 50 тыс. человек, значительная часть которых (более 10 тыс.) является переселенцами с юга Ирака, где начиная с 2003 года атаки террористов на христианское население привели к массовому исходу ассирийцев. Подавляющее большинство ассирийцев Бахдиды — католики.
Еще недавно этот город считался одним из самых спокойных и благополучных в стране. Уровень образования населения весьма высокий, причем,вопреки расхожим стереотипам об угнетенных женщинах Востока, высшее образование и престижные профессии не являются исключительно мужской привилегией. В городе несколько школ, семинария, недавно началось строительство педагогического университета.
Местные жители отчасти сохранили традиционный уклад жизни, некоторые пожилые люди до сих пор носят традиционную одежду: женщины даже в пятидесятиградусную жару облачены в длинные платья и пестрые шерстяные накидки с яркой вышивкой, голову покрывают платками. Мужская одежда похожа на арабскую: просторная рубаха до щиколоток, на голове — гутра, платок из плотной ткани, который у нас в просторечии называется арафаткой. Молодежь обоего пола предпочитает джинсы и футболки, спортивные костюмы, девушки носят открытые платья.
В повседневной жизни здесь говорят на сурете — местном диалекте ассирийского, который с трудом выдерживает конкуренцию с арабским языком. Поскольку эта часть Ирака входит сейчас в состав Иракского Курдистана, среди местных ассирийцев распространено также знание курдского языка, который чем дальше, тем больше по статусу приближается к государственному. Многие жители Бахдиды хорошо говорят по-английски, а некоторые и по-французски. Характерный пример многоязычия с детства: дважды в год, на Рождество и на Пасху, на местной католической радиостанции «Голос мира» в эфире читали стихи и пели песенки дети дошкольного возраста, а весь город слушал и умилялся. Декламировали и пели четырех- и пятилетние крохи на трех языках: ассирийском, арабском и вполне уже приличном английском. Сейчас по причине военных действий эта радиостанция прекратила свое вещание.
После взятия Мосула боевики направили к Бахдиде свои войска, но были отбиты отрядами Пешмарга, курдских вооруженных сил. Некоторое время город находился практически на осадном положении. Начались перебои с водой и электричеством. Местные отряды самообороны были не в состоянии противостоять двум хорошо вооруженным армиям. 25 июня город был обстрелян боевиками. Столкновения между ИГИЛ и силами Пешмарга продолжались; боевики предприняли штурм города. Мирные жители начали массово покидать Бахдиду. Огромная колонна автобусов, грузовиков и легковых машин выстроилась возле КПП при выезде из города. Более спокойные населенные пункты Анкава, Алькош и Эрбиль приняли беженцев. Кто-то устроился у родственников, а кому-то пришлось расположиться в школьных классах или под открытым небом в церковных дворах. Через два дня опасность отступила, жители начали возвращаться в город, однако многие мужчины предпочли оставить женщин, детей и пожилых родственников и вернуться в одиночку, чтобы охранять дома от мародеров, восстанавливать электричество и водоснабжение города. «Сейчас всё спокойно, но мы не знаем, что с нами будет завтра» — такие новости сообщают жители Бахдиды в те краткие моменты, когда удается наладить связь по Интернету. При этом, по словам местных жителей, многие категорически не хотят покидать Ирак, несмотря на то что у большинства из них имеются родственники в более благополучных странах.
Почему образованные, многоязычные, легко адаптирующиеся к европейскому образу жизни люди сознательно предпочитают смертельную опасность, пытки и унижения, а не эмигрируют? По всей видимости, риск потери собственной идентичности, привычного уклада, своей культуры и языка оказывается сильнее страха быть уничтоженными физически. Однако перспективы у ассирийцев в Ираке по-прежнему остаются туманными.