В ТрВ-Наука неоднократно поднималась проблема распространенности и разнообразия плагиата на постсоветском пространстве. Теперь Пётр Рудковский, PhD (Институт философии, Варшавский университет), преподаватель Университета Лазарского (Варшава), член редколлегии журнала Topos (Вильнюс), делится своими наблюдениями, основанными на опыте преподавания в одном из польских университетов: какие формы плагиата там встречаются, насколько они распространены, какая категория студентов ответственна за присутствие этого порока в стенах уважаемого учреждения, какие мысли навевает нынешняя ситуация с профессиональной этикой в академической среде, особенно в гуманитарной сфере.
Более 30% эссе на магистерских программах — плагиат
Раз или два в течение академического года я провожу курс лекций и семинаров для магистрантов в одном из польских частных университетов в рамках так называемого валидированного обучения, заключающегося в том, что оно подключено к британской системе образования (т. е. студенты получают два диплома — польский и британский) и, следовательно, проходит на английском языке.
Как и в любом другом вузе западного типа, главный упор в дидактике делается на письменные работы исследовательского характера. В связи с этим наше учебное заведение занимает довольно жесткую позицию относительно плагиата. Для более успешного разоблачения случаев недобросовестного написания работ запущена одна из наиболее продвинутых антиплагиатных программ, проводятся семинары и тренинги по ее использованию, а студенты, пойманные на плагиате, строго наказываются. Но вот уже который год мне приходится объяснять своим коллегам, что эта мощная антиплагиатная машина практически беспомощна против студентов из постсоветских стран (которые составляют высокий процент учащихся в этом заведении). Студенты знают, что каждое их эссе проверяется на предмет плагиата с помощью антиплагиатной программы, и научились избегать разоблачения, просто-напросто используя переводной плагиат, т. е. выбирая в качестве источников для плагиата тексты, написанные не на английском языке (в большинстве случаев — русскоязычные).
За время моего сотрудничества с университетом через мой курс прошло 45 студентов. К этому надо прибавить еще 10 студентов, которые писали свои письменные работы в рамках другого курса, но чьи работы попали ко мне в связи с процедурой постмодерации [1]. Эта выборка, думаю, достаточно репрезентативна для обнаружения кое-каких тенденций. Так вот, среди 45 эссе, написанных в рамках моего курса, 14 оказались переводным плагиатом, а среди 10 эссе, написанных в рамках курса моего коллеги (которые мне довелось просматривать в рамках постмодерации), — четыре. Преподаватель-американец не выявил никакого плагиата, и все эти четыре эссе были им оценены положительно. Это более 30% — пугающе высокий процент, особенно если учесть, что все студенты — магистранты и почти все обучались в рамках валидированной (польско-британской) программы. Хочу подчеркнуть, что эти 30% — всего лишь процент разоблаченных плагиаторов. Приняв во внимание, что переводной плагиат разоблачить крайне тяжело, да и не все эссе я проверял на предмет плагиата, реальный процент может быть гораздо выше. И всеми виновниками плагиата, кроме одного (поляка), оказались выходцы из постсоветских стран.
Интересной была реакция администрации университета, когда я впервые предоставил отчет о переводном плагиате. Меня попросили выслать результаты проверки работ антиплагиатной программой, несмотря на то, что в своем рапорте я отчетливо пояснял: эссе с плагиатом — переведенные, проверка проводилась вручную, а компьютерная программа никакого плагиата не видит.
Было ясно, что факт нетипичного плагиата дезориентировал администрацию. Никто из других преподавателей — в силу разных обстоятельств — не занимается проверкой письменных работ на предмет переводного плагиата. Это частично объясняет наличие такого высокого процента плагиата у студентов магистерской программы. Это также показывает уязвимость ряда письменных заданий, которые занимают особое место (что само по себе хорошо) в современной университетской дидактике.
Алгоритм переводного плагиата и его разновидности
Общий алгоритм создания переводного плагиата выходцами из постсоветских стран можно реконструировать следующим образом.
Шаг первый. Найди в Интернете русскоязычный текст (один или несколько), название которого (которых) более-менее напоминает одну из тем письменных работ, предложенных преподавателем в рамках данного курса.
Шаг второй. Скопируй найденные тексты в Гугл-переводчик. В одно мгновение машина переведет эти тексты на английский язык.
Шаг третий. Скопируй английский текст в «doc» или «docx». Если есть желание, отредактируй его (известно ведь, что автоматический перевод далек от совершенства). Но если такого желания нет, не волнуйся: преподаватель скорее всего снизит оценку «за грамматические ошибки», но примет во внимание, что ты не native speaker и поставит положительную оценку (и, возможно, вовсе не самую низкую).
Шаг четвертый. Теперь особенно важный момент, о котором опытный плагиатор не должен забывать. Нужно подобрать англоязычные названия научных трудов, из которых будет составлена впечатляющая библиография и на которые будут сделаны (псевдо)ссылки. Не надо переживать из-за того, что фиктивность такой библиографии и таких ссылок будет разоблачена. Вряд ли преподаватель станет проверять подлинность ссылок и целесообразность перечисления тех или иных научных трудов в библиографическом списке.
Итак, твое эссе готово к сдаче.
Представленный выше алгоритм имеет ряд вариаций. Среди переведенных плагиатов, с которыми мне довелось иметь дело, были такие, где эссе буквально с первой до последней строчки было переведено посредством Гугл-переводчика без заметных попыток редактирования (табл. 1). Это наиболее скандальный тип плагиата, так как он не требует даже минимальных интеллектуальных усилий, а для его подготовки достаточно 10–15 минут. В то же время вероятность получения положительной оценки за такое эссе достаточно высока (например, если бы не мое вмешательство в рамках постмодерации, одно из таких эссе было бы моим коллегой оценено положительно).
| Отрывок из эссе магистранта С. А. | Оригинальный текст [2] | Оригинальный текст, если его перевести с помощью Гугл-переводчика |
| The concept of «ideal state» is generally reflected in the ethical component of his philosophy. For Plato’s ethics is characterized by the following main elements:
– All men are by nature tend to good; – In all things of nature there is the desire to improve and perfect their existence. Man is no exception to this rule. |
Концепция «идеального государства», как правило, отражается в этической составляющей его философии. Для этики Платона характерны следующие основные положения [9]:
– все люди по природе стремятся к – во всех вещах от природы присутствует стремление улучшать и совершенствовать свое бытие. Человек не составляет исключения из этого правила. |
The concept of «ideal state» is generally reflected in the ethical component of his philosophy. For Plato’s ethics is characterized by the following main elements [9]:
– All men are by nature tend to good; – In all things of nature there is the desire to improve and perfect their |
Большая же часть переводного плагиата в той или иной мере обработана. Многие студенты всё же редактируют автоматически переведенный текст, некоторые пытаются перефразировать отдельные строки и вставить свои собственные мысли (табл. 2). Постоянным спутником плагиата оказываются фиктивные ссылки и случайная, лишенная какой-либо связи с содержанием текста, библиография. Кстати, псевдоссылки могут применяться и когда автор пытается придать самостоятельно написанному тексту более академический вид, а себя показать большим эрудитом. Но это уже отдельная тема.
| Отрывки из эссе магистранта К. Р., предоставленного в качестве семестровой работы | Оригинальный текст [3] |
| …slaves who had no political or simple human rights andalso metics (Greek métoikos) were excluded from the politicallife. Metics did not have social, political and civil rights, evenin case of the long stay in Athens. However, in times when therulers of the Athenian state were interested in the expansionof the population, they were trying to do so at the expenseof immigrants, that is why at various times different reformswere held in order to attract such class (McKay 2007).
However, the rights of metics still were quite very limited,as they were not only excluded from any participation inpublic and political life of Athens, but they also did not havea rights to purchase and own land and housing. (McKay 2007). Примечание: обе ссылки на Маккея фиктивные. |
Из нее были исключены не только рабы, не имевшие ни политических, ни элементарных человеческих прав, но и метеки. Последние не получали политических и гражданских прав, даже если жили в Афинах в течение нескольких поколений. Афинское государство было заинтересовано в увеличении числа метеков, и в некоторые периоды принимались специальные меры для их привлечения.
Однако метеки были отгорожены от гражданского коллектива. Они не только исключались из всякого участия в политической жизни Афин, но и не имели права владеть недвижимым имуществом — землей и домами. |
Кто виноват?
Здесь не место для детального анализа ситуации с переводным плагиатом. Ограничусь некоторыми замечаниями, которые, на мой взгляд, стоит принять во внимание.
Прежде всего, важно заметить, что плагиат — обычный или переводной — это не обязательно проявление моральной или интеллектуальной испорченности того или иного студента. Многие из тех, кто прибегает к плагиату (напомню, что речь идет прежде всего о выходцах из постсоветских стран), — способные и интеллектуально развитые люди.
Проблема в том, что эти студенты, поступая в западный вуз, почти не обладают опытом самостоятельного написания текстов, зато имеют большой опыт работы над сочинениями и рефератами методом copy-paste, который они в течение более десятка лет приобретали в школах и университетах своей страны. Одного или двух семестров, проведенных в западном вузе, слишком мало, чтобы искоренить въевшиеся привычки.
Есть и еще более глубокое и более важное измерение этой проблемы. Определенную роль здесь играет кризис академического этоса в постсоветских общественных науках. Распространенность плагиата среди кандидатов или даже докторов общественных наук говорит о многом.
Но плагиат — это всего лишь одна из форм интеллектуальной недобросовестности. Пустые псевдонаучные тексты можно плодить и не прибегая к плагиату. В постсоветском пространстве (да и не только), где так хорошо прижился «постмодернистский подход», любую пустую болтовню можно успешно преподнести как подвижнический акт преодоления «тоталитарного рационализма». Разрушительное влияние на академический этос оказывает также модная ныне мантра: «наука-это-идеология-наука-это-идеология-наука-это-идеология», которую навязчиво и неутомимо пропагандируют приверженцы так называемых критических теорий.
Два названных фактора — отсутствие солидных практикумов по критическому мышлению в постсоветском образовании и методологический хаос в гуманистике — вполне успешно объясняют тот факт, что столь высокий процент студентов «с Востока» практикует плагиат. Что с этим делать — это тема для отдельного разговора.
Пётр Рудковский,
PhD (Институт философии, Варшавский университет),
преподаватель Университета Лазарского (Варшава),
член редколлегии журнала Topos (Вильнюс)
1. Процедура постмодерации, обязательная в рамках программы валидированного обучения, состоит в том, что преподаватель передает ранее назначенному коллеге проверенную работу, а тот либо соглашается с оценкой и замечаниями, либо предлагает пересмотр.
2. Курсовая работа «Учение Платона о душе в контексте идеального государства (идеальное государство по Платону)», доступная на http://bigreferat.ru.
3. Пособие «Ограниченность и уязвимость Афинской демократии», доступное на http://yspu.org/hreader/2/?in=5.