Вот уже пятый год я сотрудничаю с Черноморским национальным университетом имени Петра Могилы в городе Николаеве, где читаю курс лекций «Введение в кельтскую филологию». Всё это время мне было интересно наблюдать языковую ситуацию на юге Украины. Я не претендую на глубокий ее анализ, тем более что мне довелось провести некоторое количество времени только в Одессе, Николаеве и Очакове, где исторически население смешанное и русский язык был и остается средством общения для представителей многих народов: русских, украинцев, греков, татар, немцев и так далее.
Территория Северного Причерноморья с древних времен была местом встреч (не всегда мирных) многих цивилизаций, здесь еще в античности пролегали торговые пути, возникали портовые города. На владение этой территорией претендовали и скифы, и древние греки (греческий город Ольвия был основан в VI веке до н. э. и просуществовал почти тысячу лет), и средневековые половцы и татары, крымские ханы, турки-османы и другие. Российская империя окончательно закрепила свою власть на Черноморском побережье в 1783 году.
Екатерина II планировала освоить новоприобретенные земли, обустроить деревни, хутора, построить новые города. Обширные земельные участки передавались и русским, и иностранным владельцам, например немецким колонистам. Так что современные жители Северного Причерноморья — потомки многих народов, от степняков-кочевников до западноевропейских переселенцев нового времени.
При создании городов на новой для Российской империи территории не обходилось без курьезов: чиновники порой учреждали города только на бумаге, присваивая себе средства, выделенные на градостроительство. Разумеется, рано или поздно аферы раскрывались и оборачивались громкими скандалами. В середине XVIII века Сенат рассмотрел восемь дел о несуществующих городах: в Финансовую коллегию поступали подробные отчеты о расходах казенных денег на содержание полиции, местных чиновников и других представителей власти в городах-фантомах. Деньги, естественно, оседали в губернаторских карманах [1]. Поэтому, когда князь Потёмкин в 1789 году обратился к Екатерине II с просьбой утвердить за Николаевым статус города, она отнеслась к этой идее со вполне объяснимым подозрением: а вдруг это очередная потёмкинская деревня? Отставной фаворит императрицы потратил много времени и чернил, доказывая необходимость строительства верфи и создания портового города при впадении реки Ингул в Южный Буг, и в 1790 году населенный пункт Николаев стал городом, куда переселялись всё новые и новые обитатели.
Как пишут николаевские историки, «Потёмкин переводил в Николаев своих крепостных из Центральной Украины и Белоруссии. К ним добавлялись всякие „беспаспортные“ бродяги, беглые крестьяне и солдаты, раскольники и попы-расстриги, вообще все, кто пожелал поселиться в городе, получали такое право. Помимо этого, в Николаеве осела часть пленных турок, которые приняли русское подданство, а некоторые переменили и веру, также некоторые ногайцы, решившие покончить с кочевой жизнью» [2].
Изначально русский язык здесь был не только государственным языком Российской империи, но и средством повседневного общения представителей различных этносов. В этом плане ситуация мало изменилась и по сей день. Государственным языком является украинский, но для большинства моих николаевских коллег, преподавателей Черноморского национального университета, родившихся и выросших еще во времена СССР, он не является родным. Некоторым пришлось его выучить с нуля, и переключение на украинский давалось поначалу с трудом.
Студенты же в основном свободно владеют обоими языками, поэтому за все пять лет у меня ни разу не возникало сложностей из-за того, что я читаю свои лекции на русском. Пару раз бывало, что студенты затруднялись формулировать свои мысли по-русски и задавали вопросы на украинском языке, но в целом их реплики были понятны, я отвечала по-русски, и всех это устраивало. Местный украинский язык куда понятнее русскоязычному, чем западные диалекты, так что диалог наладить очень просто, переводчик не требуется. Многим двадцатилетним проще и привычнее писать по-украински, нежели по-русски: по итогам моих лекций планировалось провести тестовую работу, я написала вопросы теста на русском, коллеги перевели их на украинский и предложили студентам самим выбрать, на каком языке им удобнее писать тест. Все студенты предпочли украинскую версию, но с проверкой работ у меня также не возникло никаких проблем. Впрочем, вопросы предполагали весьма лаконичные и простые ответы.
Если официальные объявления в Николаеве (в том же университете или городской библиотеке) обычно написаны на украинском, то менее формальные могут быть и на русском языке. Например, в гостинице, где я остановилась, над импровизированным живым уголком висело самодельное трогательное объявление: «Пожалуйста, ежиков не трогать! На руки не брать!», удерживавшее постояльцев от, по всей видимости, труднопреодолимого соблазна. Я так ни разу и не видела людей, баюкающих гостиничных ежей: можно сделать вывод, что объявление было понятно всем. Схожую лингвистическую ситуацию я наблюдала и в других причерноморских городах: украинский язык выступал в роли государственного «официального», а русский — бытового.
Одесса и ее неповторимый языковой колорит уже давно вошли в фольклор многих стран СНГ. История города начинается с древнегреческой колонии, однако официально город был основан в 1794 году опять-таки по приказу Екатерины II, а строительством и обустройством занялись иностранцы, имена которых вошли в одесскую топонимику: де Рибас, Ришелье, памятник которому известен далеко за пределами Одессы, де Волан и другие. С самого начала портовый город населяли русские, украинцы, евреи, татары, греки, немцы, армяне, поляки, французы, белорусы и многие другие.
На одесских улицах повсюду слышен своеобразный русский язык, а в книжных магазинах продаются сборники знаменитых одесских анекдотов на русском. В один из моих приездов в Украину вместе с коллегой из Черноморского университета мы отправились в Одессу и застали там городской праздник. На сцене сменяли друг друга хоровые коллективы, певшие песни на языках одесситов. Разнообразием мероприятие напоминало ностальгический школьный концерт восьмидесятых «Пятнадцать республик — пятнадцать сестер». Мы подошли в тот самый момент, когда детский хор исполнял еврейскую народную песню. Рядом в сквере стояли палатки, где можно было попробовать образцы кухни народов, представители которых обосновались в Одессе. По разнообразию национальных кухонь можно было понять, что это город-космополит.
Немного другая история у Очакова. Предком современного города считается крепость, основанная генуэзцами в XIV веке; в последующем столетии генуэзский порт и крепость были захвачены молдавскими пиратами и стали подчиняться молдавским господарям, а потом перешли под власть венгерских представителей Османской империи. Само название «Очаков» турецкого происхождения. В результате многочисленных и ожесточенных русско-турецких сражений в 1792 году крепость вошла в состав Российской империи. С тех пор местное население говорит преимущественно на русском языке, хотя история хранит следы пребывания здесь многих народов. Рассказывая о прошлом города, коллеги привели меня на кладбище возле церкви, построенной на месте старой турецкой мечети. Там, по их словам, была могильная плита с надписью на каком-то из восточных языков. При ближайшем рассмотрении буквы оказались армянскими. Однако, как в Одессе и в Николаеве, общим для всех языком стал русский. Забавно, но среди местного славянского на вид населения нет-нет да и мелькнут вполне турецкие лица. Во время последнего приезда в Очаков мы начали прогулку по городу с распития кофе по-турецки на автовокзале, причем продавец, несмотря на русскоязычность, вполне органично смотрелся бы и в стамбульской кофейне.
Во время прогулки по Очакову я узнала, что даже в этом небольшом городе существуют и украинская, и русская школы: выбор за родителями. Дети могут получить образование на том языке, на котором говорят в семье. Разумеется, украинский язык преподается в русской школе. В общем и целом, как мне показалось, здесь явно делается упор на вполне комфортное для большинства двуязычие.
Довольно интересно смотреть николаевское телевидение: новости и прогноз погоды идут на украинском языке, но многие интервью с местными жителями ведутся на русском, так привычнее и удобнее. В 2015 году мне самой довелось выступить на местном телевидении в программе «Добрый вечер». Телеведущий представил меня на украинском языке, а дальше задавал мне вопросы о кельтах и преподавании кельтологии по-русски. Беседа вышла очень интересной и доброжелательной.
Вообще, доброе отношение к приезжим русскоговорящим я наблюдала даже в более чем напряженном 2014 году, когда на въезде в город стояли блокпосты. Один раз я, правда, смалодушничала и, зайдя привести в порядок руки перед лекциями, на вопрос незнакомой маникюрши: «Откуда Вы?» — дипломатично ответила, что прилетела из Тбилиси. Мастер ногтевого сервиса, вопреки моим предположениям, оказалась не местной уроженкой, а тбилисской армянкой из древнейшего городского района Авлабар. Южный город — поди разбери, кто есть кто, все загорелые и говорят по-русски…
В общем и целом у меня осталось впечатление весьма здравого отношения к сосуществованию русского и украинского языков. Конечно же, трудно судить о языковой ситуации, когда приезжаешь раз в год на неделю, да еще общаешься в основном с коллегами и студентами. Однако, на мой взгляд, даже поверхностные наблюдения могут дать представление об общих настроениях.
Прочитав в очередной раз свой кельтологический спецкурс, я уезжала из Николаева в Одессу, чтобы оттуда через Минск (прямых рейсов нет) вылететь в Москву. Одесса встречала и провожала меня шумом разноголосой толпы. Неподалеку от автобусной остановки уличные музыканты и певцы в военной форме начинали свое выступление. Я ожидала услышать что-то украинское, патриотическое, но до меня неожиданно донеслось «Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой…». На мой немой вопрос Анна Висько, коллега из Николаева, только пожала плечами: «Ну да, „Катюша“. А почему нет, собственно?»
Анна Мурадова,
канд. филол. наук, ст. науч. сотр. Института языкознания РАН
1. Гаврилов С., Любаров Ю. Николаев — 220 лет. Очерки истории жизни города и горожан. Николаев, 2009. С. 9.
2. Там же. С. 20.