Как показатели рода и пола
уходят на задворки языка
Пилот самолета Boeing-737 Мария Трунина подтрунила над коллегами в «Фейсбуке»: «Пацаны, без обид, но ваше время, похоже, истекло». И приложила скан инструкции: «Перерасчет заданной высоты в метрах… выполняется обеими пилотами».
Вообще, ошибки — почти всегда маркер изменений в языке, т. е. ключ к его прошлому и возможному будущему. Если ученик, зазевавшись, пишет вместо блѣдный неправильно бледный, значит, разные звуки, для которых когда-то специально придумали разные буквы Е и Ѣ (ять), перестали различаться. Спустя время изменения звуков могут отразиться и в официальной орфографии. Так, букву Ѣ, как известно, в конце концов изъяли из алфавита.
Иногда изменения звуков приводят и к совпадению грамматических форм. Например, окончания прилагательного в словосочетаниях типа круглое озеро и круглая лужа сейчас не различаются на слух. Дело в том, что в безударном положении гласные в русском языке произносятся очень ослабленно, неясно, кратко, и некоторые из них полностью совпадают. Но эта чисто звуковая ситуация влияет на грамматику: получается, что не различаются не просто звуки, а женский и средний род прилагательных. Можно сказать, что столетия назад, когда произношение безударных стало именно таким, в языке стало «меньше рода».
Но бывает, что дело и не в фонетических изменениях. Как в ряде других случаев, то там, то здесь подрасшатавших строгое различение трех грамматических родов. Например, совпали прилагательные мужского и женского рода во множественном числе: круглые (озёра, лужи, глаза). Совпали во множественном же числе местоимения третьего лица мужского, женского и среднего рода: он, она, оно — они. Просто некоторые родовые формы перестали употребляться, причем форма множественного числа прилагательных на -ые, укрепившаяся вместо трех исконно различных форм, восходит к женскому роду. И, конечно, эти изменения сначала тоже были просто грамматическими ошибками.
Между тем если какая-то грамматическая информация по тем или иным причинам пропадает и не компенсируется языком другими способами, значит, она в этом месте была избыточной (похоже на нейтральные мутации в биологии, не влияющие на приспособленность).
А от грамматического рода рукой подать до обозначения пола, ведь у существительных, обозначающих людей, род часто совпадает с полом объекта. Часто, но далеко не всегда.
Тут трудно не упомянуть «хайповую» тему обозначения женщин словами без «женских суффиксов»: врач, декан, юрист. Тоже, между прочим, новшество. Первые ростки его появились, похоже, еще в конце XVIII века, когда княгиню Дашкову, например, именуют «президентом», «кавалером» и даже «членом». В XX веке это стало очевидным мощным трендом, и он всё мощнее и мощнее. Вот и сама Мария Трунина, с которой началась тема симптоматичных ошибок, — пилот. А недавно в СМИ проскочила даже «гражданин России Мария Н.». И, возможно, дело не только в исторически сложившейся меньшей престижности образований с суффиксами, выражающими женский пол (высшие титулы тоже имели такие суффиксы — государыня императрица, княгиня и проч.), а с тем, что информация о поле в ряде случае оказывалась избыточной. Например, дублирующей ту же информацию, передающуюся именем.
Что касается оба — обе, то, конечно, в именительном падеже женскую и мужскую формы этого числительного пока не путают, но вот в косвенных падежах отличие всего на один запрятанный вглубь слова звук (обеих — обоих, обеими — обоими) уже, очевидно, становится нам всё менее нужным. Кстати, в конкретном случае более универсальной оказалась форма женского рода…
Вообще, нарушение правил употребления собирательных числительных (а оба — обе — это собирательное числительное) довольно типично. По правилам собирательные числительные типа двое, трое, четверо и т. д. могут относиться только к словам, обозначающим людей ИЛИ детенышей животных, НО не лиц женского пола. Трое гимнастов — можно. Трое котят — можно. Трое гимнасток — ошибка. Но почему ошибка? Почему такая дискриминация? Современному человеку понять это и удержать в памяти трудно. Поэтому появляются заголовки типа «Троих девиц легкого поведения обвиняют в убийстве коллеги». Впрочем, еще у советского поэта Леонида Мартынова в стихах возникли «Девять муз и трое граций…». Скорее всего, и это правило отомрет.
…Конечно, во всех упомянутых ошибках и изменениях можно и нужно увидеть еще один тренд — рост так называемого аналитизма русского языка, когда у слов остается всё меньше разных форм. В конце концов, и просто падежи числительных страдают, без всякой родовой и половой подоплеки. Но это не противоречит фактам: роль грамматической категории рода в русском языке снижается, пока еще совсем незначительно, а объем передаваемой по-русски языковой информации о поле людей в свою очередь сокращается. Конечно, «время пацанов» не истекло, но вот различение оба — обе, чем черт не шутит, может, и отправится когда-нибудь а языковые задворки, туда же, где благополучно покоятся многочисленные грамматические формы, исчезнувшие из языка.
Ирина Фуфаева,
науч. сотр. лаборатории социолингвистики РГГУ