Памяти фантаста Евгения Войскунского
Евгений Львович Войскунский родился 9 апреля 1922 года. Покинул Землю 3 июня 2020 года, прожив на этой планете 98 лет, два месяца и 24 дня. Ему повезло: из поколения советских людей, родившихся в начале 1920-х, до конца Великой Отечественной войны дожил хорошо если каждый десятый. Евгений Львович участвовал в знаменитой обороне полуострова Ханко — и выжил в том аду.
Ему повезло еще во многом.
В юности он встретил девушку, которую полюбил, и пронес эту любовь через всю свою долгую жизнь, посвятив своей жене много лет спустя «книгу всей жизни» — «Полвека любви».
У него был соавтор — его двоюродный брат Исай Борисович Лукодьянов. Не возникни в начале 1960-х годов этот литературный тандем, в советской фантастике не засветилась бы яркая двойная звезда и читатели лишены были бы огромного удовольствия от чтения «Экипажа „Меконга“», «Ура, сына Шама», «Очень далекого Тартесса» и других замечательных научно-фантастических книг, давно ставших классикой советской фантастической литературы.
И еще Евгению Львовичу повезло, что он родился и много лет прожил в Баку — городе, своеобразие которого стало легендой. О бакинцах говорили и говорят, что это особая нация. Бакинца можно узнать всегда и везде не только по сугубо бакинскому выговору, но и, главное, — по отношению к жизни, людям. И по любви к своему городу, конечно.
Да, во всем этом Евгению Львовичу повезло. Но то, чего он достиг в жизни, — плоды его безусловного литературного таланта, столь же безусловной работоспособности и, что, пожалуй, самое главное, — характера, свойств личности.
Не помню, кто познакомил меня с Евгением Львовичем. Случилось это в начале 1960-х. Войскунский был уже хорошо известным в Баку писателем (правда, «Экипаж „Меконга“» еще не был написан), а я — никому не известным школьником, опубликовавшим (по воле случая) свой первый фантастический рассказ в самом известном советском журнале «Техника — молодежи». Уже не помню, кто дал Евгению Львовичу прочитать несколько моих рассказов, записанных в школьных тетрадках, но зато хорошо помню, как в большом холле Союза писателей Азербайджана ко мне вышел высокий, крепкий, широкоплечий мужчина, посмотрел на меня очень серьезным взглядом и сказал что-то вроде: «А ведь очень неплохо. Я отметил кое-что… посмотри».
Впрочем, возможно, сказаны были другие слова. Но и эти — тоже: потом, когда я сам стал показывать Евгению Львовичу свои опусы. Мне повезло: у меня были два учителя, без которых у меня, наверно, ничего не получилось бы в литературе. Генрих Саулович Альтшуллер (Альтов) научил придумывать новые идеи, без которых писать научную фантастику не имеет смысла, а Евгений Львович научил, что без раскрытия живых характеров никакие, даже самые замечательные, идеи фантастику не спасут.
В 1960-е годы — так сложились обстоятельства — Баку был одной из столиц советской фантастики, после Москвы и Ленинграда. В Баку в те годы писали фантастику Е. Войскунский и И. Лукодьянов, Г. Альтов, В. Журавлёва, Р. Бахтамов, М. Ибрагимбеков… Работала Комиссия по фантастике при Союзе писателей АССР, и ее бессменным председателем был Евгений Львович. Благодаря его энергии и умению находить компромиссы с литературным начальством (никогда при этом не поступаясь принципами) комиссии удалось издать три сборника научной фантастики. Именно в те годы Войскунский и Лукодьянов опубликовали в московских издательствах лучшие свои книги: «Экипаж „Меконга“», «Ур, сын Шама», «Очень далекий Тартесс», «Плеск звездных морей», сборник рассказов «На перекрестках времени».
Редактором первого издания «Экипажа „Меконга“» в «Детской литературе» был Аркадий Стругацкий, сразу распознавший в рукописи, пришедшей в издательство самотеком, безусловный талант авторов и своеобразие текста. Сохранилась переписка Стругацкого с Войскунским, в которой редактор хотя и хвалил роман, но и советовал «кое-что исправить», чтобы книга получилась еще лучше. И она получилась. «Экипаж „Меконга“» сразу стал, как говорят, «заметным явлением в советской фантастике». Для меня же — настольной книгой (вместе с альтовскими «Легендами о звездных капитанах»), по которой я учился, как развивать сюжет, как делать (пытаться хотя бы!) персонажей живыми людьми, а не картонными куклами (как это было в большинстве тогдашней, и тем более нынешней, фантастики). «Очень далекий Тартесс» стал классикой исторической фантастики, содержащей ясные (уж куда яснее!) аллюзии на тогдашние реалии, когда о возможной атомной войне думали вполне серьезно, серьезно ее боялись, и «Очень далекий Тартесс» воспринимался не как фантастика, а скорее как предупреждение человечеству.
И я был совершенно очарован, прочитав небольшую и вроде бы даже не фантастическую «Повесть об океане и королевском кухаре». Это была настоящая Литература (да-да, с заглавной буквы!). Никаких скидок на популярный жанр — Литература самого высокого полета. До сих пор помню чуть ли не наизусть добрую половину текста, хотя вовсе не старался запоминать. Запоминалось оно само…
«Он добьется, он увидит, как в рассветной синей дымке средь просторов океана встанут горы островные в пенном грохоте прибоя… О, таинственные земли! О, просторы океана!»
Три сборника фантастики вышли в Баку, когда Войскунский руководил Бакинской комиссией по научной фантастике. Мог быть и четвертый, но… В начале 1970-х годов комиссия прекратила существование. Евгений Львович приобрел кооперативную квартиру в Солнцево и переехал в столицу. Оказалось, что без его энергии никакое наше начинание не находит в правлении местного Союза писателей не только поддержки, но хотя бы понимания. Оказалось, что отношения между членами комиссии, если их не цементировать всё той же энергией и способностью Войскунского находить компромиссные решения, тоже оставляли желать лучшего…
После переезда в Москву Евгений Львович написал с Исаем Борисовичем не так уж много фантастики. Последний роман тандема — «Незаконная планета» — был опубликован в 1980 году. Два года спустя Исай Борисович скончался, и Евгений Львович почти полностью перешел на реалистическую прозу. Почти — потому что он всё же опубликовал впоследствии небольшие научно-фантастические повести «Химера» и «Девиант», скорее отдавая дань прошлым идеям, обсуждениям, текстам…
Евгений Львович начинал свой путь в литературе именно как реалист. О войне была его дебютная книга повестей «Первый поход», опубликованная в 1956 году. Еще через четыре года Евгений Львович опубликовал вторую книгу — рассказы, и тоже о военных годах.
Такой видится война в романах Войскунского. Такой она была и на самом деле.
Второе, что меня поражает в реалистических романах Войскунского, — его невероятная память. Детали делают историю живой. Из деталей состоит жизнь. В романах Войскунского — множество деталей жизни, пейзажа, городских, фронтовых и прочих реалий. Конечно, Евгений Львович работал с «материалом»: изучал, анализировал, искал. Но невозможно — кроме как в собственной памяти — найти, как выглядел газетный киоск, стоявший на углу Литейного и Невского проспектов в апреле 1940 года (это я вспоминаю наугад деталь из огромного романа «Балтийская сага», действие которого начинается во время Кронштадтского мятежа 1921 года и продолжается до наших дней — издан роман в 2017-м).
Кстати, и научно-фантастическим произведениям Войскунского и Лукодьянова веришь безоговорочно, потому что там тоже много ярких, запоминающихся деталей, без которых нет жизни — реальной или фантастической. Любой бакинец узнает свой город в деталях неназванного «южного города» в «Экипаже „Меконга“», — конечно, события происходят в Баку, городе, где родились и жили авторы, городе, о котором Евгений Львович никогда не забывал и о котором написал пронзительную и точную реалистическую повесть «Девичьи сны».
98 лет — долгая, наполненная событиями жизнь. Когда умирает известный человек, часто говорят: «Ушла эпоха». Обычно это верно лишь частично. Человек уходит, но кто-то еще из «той эпохи» все-таки остается и может о ней рассказать, вспомнить, написать… Сейчас, когда не стало Евгения Львовича Войскунского, вспоминается название старого американского фильма по роману «Десять негритят» Агаты Кристи: «И не осталось никого».
Никого из ТОЙ когорты писателей-фантастов. Никого из ТОЙ эпохи, ТОЙ жизни.
Жизнь кончилась. Осталась история. И книги, конечно, куда ж они денутся…
Павел Амнуэль
От редакции: Напоминаем читателям об очерке Павла Амнуэля о творчестве Евгения Войскунского, опубликованном на страницах нашей газеты два года назад.