5 декабря неожиданно был отменен онлайн-семинар кафедры высших растений МГУ с докладом Алексея Борисовича Шипунова о флоре Японии. Накануне организаторы не смогли связаться с докладчиком, который всегда мгновенно отвечал на звонки и письма. Все были очень встревожены, и, увы, не напрасно: как выяснилось, 4 декабря Алексей погиб во время полевой экскурсии возле города Миядзаки в Японии. Несчастный случай на воде. Невосполнимая утрата для науки и образования, для коллег, друзей и учеников Алексея.
Алексей был незаурядной личностью, многогранным исследователем и прекрасным учителем. Он занимался систематикой, географией, филогенетикой и экологией растений, а также этноботаникой. Интересовали его и общие проблемы биологии, включая мегасистематику (т. е. классификацию крупных групп живых организмов, таких, как царства). В отличие от большинства ботаников, он профессионально разбирался в статистике и анализе данных, имел вкус к программированию.
При этом основным делом Алексея было все-таки преподавание, которым он занимался всю свою жизнь. Он страстно любил преподавать и делал это великолепно. Приобщение людей к науке было частью его повседневной жизни.
Если судить по формальным меркам, Алексей был вполне средним ученым (16 статей в Web of Science, индекс Хирша 9). Он не совершил никаких прорывных открытий. Тем не менее его вклад в науку неоспорим, хотя он и не измеряется «общим аршином».
Достаточно вспомнить, что Алексей был первым, кто начал работу по дигитализации русскоязычной биологической литературы. Его детище — библиотека «Флора и фауна» 1 — на сегодняшний день содержит 16 437 книг и статей, большинство из которых оцифрованы им самим. Именно благодаря Алексею мы получили доступ к основному массиву изданий по биологии и смежным наукам, вышедших на русском языке в докомпьютерную эпоху. Для сравнения, старые издания на немецком или французском языках оцифрованы пока гораздо хуже.
Алексей был в числе первых биологов, освоивших язык R и оценивших его значимость для исследователей. Именно он участвовал в создании русскоязычного интерфейса для R и написал первое в России руководство по нему 2. Этот учебник помог мне сделать первые шаги в R; очевидно, что не только мне.
Впрочем, библиотека «Флора и фауна» и учебник по R — это лишь вершины айсберга. Алексей написал множество учебных пособий и популярных статей. Видеозаписи ботанических экскурсий на его YouTube-канале Tales from Greenhouse — это просто маленькие шедевры научной популяризации 3.
Алексей Шипунов родился 9 апреля 1965 года в Москве. В 1990 году он окончил кафедру высших растений МГУ, после чего преподавал в разных школах и на курсах. С 1995 по 1998 год был аспирантом на той же кафедре, защитил кандидатскую диссертацию по систематике и морфологии подорожников. В 2002–2003-м Алексей провел год в Royal Botanical Gardens, Kew (Королевских ботанических садах Кью) под Лондоном, занимаясь изучением эволюции и систематики орхидей. В 2006 году он со своей семьей уехал в США, где работал сначала в Idaho State University (Университете штата Айдахо, 2006–2008), затем в Marine Biological Laboratory (Морской биологической лаборатории) в Вудс-Холе под Бостоном (2008–2010) и в Minot State University (Университете штата Северная Дакота в Майноте, 2010–2019). С 2019 года жил в Японии как приглашенный профессор Киотского университета.
Я познакомился с Алексеем в 1990 году на школе по теоретической биологии в Сушнёво. Мы дружили, переписывались, но встречались нечасто, так как жили в разных городах, а потом и странах. Встречи с Алексеем всегда были яркими событиями: они несли мне не только радость общения, но и открывали новые перспективы, менявшие мою жизнь.
Так, в марте 2001 года Алексей позвал меня поехать с ним в Туапсе, чтобы помочь в проведении практики по ботанике для гимназистов из Московской гимназии на Юго-Западе № 1553, в которой он тогда работал. Я никогда не бывал на Чёрном море в марте, а потому вся эта затея показалась мне безумной. Заснеженная равнина за окном поезда не прибавляла оптимизма. Но между Горячим Ключом и Туапсе случилось чудо: снег неожиданно пропал, а склоны вокруг дороги покрылись цветущими деревьями. В Туапсе была уже настоящая весна, интереснейшая природа и замечательные ребята. Так Алексей впервые открыл для меня весенний Кавказ, куда я ездил потом несколько раз.
С легкой руки Алексея я оказался причастен к сенсационной истории, в которой он сыграл ключевую роль. Речь идет о повторной находке загадочного дерева Haptanthus hazlettii. Этот вид растений был описан в 1980 году и долгое время был известен лишь по двум гербарным экземплярам, случайно собранным в Гондурасе. Из них не удавалось извлечь ДНК, чтобы определить родство, а странные соцветия ставили ботаников в тупик. Даже великий ботаник А. Л. Тахтаджян не смог найти место для гаптантуса в своей последней системе цветковых растений. Было предпринято несколько попыток собрать гаптантус в природе, но они не увенчались успехом. В 2010 году Алексей, будучи на тот момент безработным, отправился в Гондурас со своей дочкой Катей. Это была первая его тропическая экспедиция, и ему повезло. Изучив собранные образцы, он надежно установил, что гаптантус относится к семейству самшитовые 4. А я получил от Алексея заспиртованные соцветия, по которым удалось разобраться со строением его загадочных цветков и выяснить, как они могли возникнуть в ходе эволюции 5.
В 2017 году Алексей и Катя, путешествуя по Андам северной Колумбии, собрали образцы высокогорного кустарника Aragoa — ближайшего родственника подорожника. К подорожниковым Алексей всегда был неравнодушен, и он уговорил меня заняться анатомическим изучением этих образцов. Как оказалась, древесина арагоа имеет весьма необычное строение, размышления о котором заставили меня пересмотреть привычные представления о способах формирования стебля. Так вроде бы проходная работа 6 всерьез повлияла на дальнейшее направление моих научных изысканий. Но начиналось всё с настойчивости Алексея и его любви к подорожниковым…
Мне кажется, что главным призванием Алексея была миссия первопроходца, способного видеть и открывать новые горизонты. Большинство ученых начинают свою карьеру с узких тем, и лишь со временем расширяют границы своего понимания проблем в своей области. В отличие от них, Алексей еще в студенческие годы развивал в себе способность видеть конкретные вещи в широком общенаучном контексте. Отсюда его дар чувствовать текущую повестку и делать именно то, что будет важно и интересно для науки в обозримом будущем. Отсюда же — его способность вдохновлять других людей и раскрывать им их собственные перспективы.
Эта способность относилась не только к науке: Алексей очень тонко чувствовал культурную и общественную ситуацию. Я с благодарностью вспоминаю его советы что-то почитать или посмотреть: разочарований не было. Алексей ясно осознавал катастрофичность ситуации, возникшей в России после 2014 года. «Россия для меня — всё», — сказал он мне, когда гостил в меня в ЮАР в 2016 году. Впрочем, он продолжал сотрудничество с российскими коллегами и откликаться на важнейшие события в стране. Подписи Алексея стоят под открытыми письмами ученых и научных журналистов: от 24 февраля 2022 года, в поддержку фонда «Династия» и др.
Пытаясь написать про Алексея, я ощущаю себя персонажем притчи про слепых мудрецов, которые ощупывают слона: за многообразием ярких воспоминаний не так-то просто уловить единое целое. Я наверняка упустил что-то важное и надеюсь, что воспоминания других мудрецов восполнят эти пробелы. А Алексей и правда походил на слона своей комплекцией и своим добродушием — а также масштабом своей личности, настойчивостью и внутренней силой.
Алексей Оскольский, докт. биол. наук,
вед. науч. сотр. Ботанического института им. В. Л. Комарова РАН (Санкт-Петербург),
профессор Университета Йоханнесбурга (ЮАР)
Воспоминания об Алексее Шипунове
Алексей Борисович Шипунов — это человек, который перевернул мой мир. Я часто задумываюсь о роли преподавателя в преподавании (можно ли было посмотреть ролик или почитать книгу взамен). Алексей Борисович — это однозначный пример человека, который не просто скупо передавал информацию. Я не встречал людей, которые были бы способны настолько зажечь своей идеей, своим интересом, повести за собой. Я даже почти стал ботаником благодаря ему.
В какой бы части мира я ни оказался, я всегда вспоминаю его ботанические экскурсии и смотрю на природу через призму сравнения с тем, что было у нас на школьных биологических практиках: «О, это как на Кавказе, а это — как на Белом море…»
Также благодаря ему я начал программировать в R и нашел в этом кайф, полюбил статистику, познакомился с LaTeX, Linux и еще много с чем. Да и вообще компьютер и Интернет в моей жизни появились от желания с ним работать. И даже Масяню я первый раз увидел, когда пришел в его комнату на биофаке, чтобы обрабатывать какой-то очередной кусок данных.
Когда находишься в походе, в экспедиции, можно мужественно переносить тяготы походной жизни, а можно получать от них удовольствие. И он это умел и других учил своим примером — казалось, что как будто бы он, идя по болоту в дождь, про себя напевает: «Хорошо живет на свете Винни-Пух…»
Евгений Альтшулер, кафедра биохимии МГУ, Москва
Погиб Лёша Шипунов.
Друг. Мягкий, добрый, интеллигентный и надежный как скала.
Учитель. Профессор MSU (Minot State University).
Универсальный ученый. У него был талант как у Карла Линнея: Лёша классифицировал и систематизировал всё на свете. От потоков школьников на первом туре Биологической олимпиады до системы всех живых организмов.
Шипунов 7 составил систему всего живого в 1995 году. Изменял и дополнял всю жизнь. Последние ссылки — в 2022-м.
Дарья Онищук, Фрайбургский университет, Германия
Я была какой-то нерадивой школьницей, и единственное, что меня интересовало на полевых практиках гимназии № 1543, — это приключения в стиле Куваева (геолога, а не того, кто Масяню придумал. Ой, кстати, первые серии Масяни мне показал тот же Шипунов). Когда у А. Б. на практике биокласса в Тверской области возникла идея понаблюдать за «поведением» цветков кувшинки (как они закрываются-открываются и периодически погружаются под воду), я вызвалась только потому, что тогда мне можно было учить вдвое меньше растений к зачету. Думаю, А. Б. прекрасно понял мою хитрость, но зачет поставил. Остановиться я не смогла и наблюдала за этими кувшинками каждую летнюю практику днем и ночью до окончания школы, а потом еще пару первых курсов университета. Потом переключилась на морфометрию и систематику — по привычке — тех же кувшинок. Про это написала и диплом, и диссертацию. Я и сейчас работаю в Институте биологии внутренних вод с водными растениями (но только не с кувшинкой!).
Полина Волкова, Институт биологии внутренних вод РАН,
Борок (Ярославская обл.)
Алексей Борисович Шипунов был удивительным человеком. Он интересовался множеством предметов. Чуть ли не всем, но на самом деле все-таки не всем, хотя и многим. Как и у многих систематиков, у него была склонность к систематизации далеко не только биологических объектов. А в области биологической систематики он был одним из немногих интересующихся системой всей живой природы, а не только отдельных групп.
Всем, что он делал — а делал он многое, — он щедро делился. Благодаря ему стали общедоступны тысячи отсканированных им и под его руководством книг, а также большинство написанных им и при его участии научных и научно-популярных статей, его многочисленные фотографии растений, видеоролики, программные коды, учебные пособия.
Мне всегда интересно было с ним беседовать, хотя мы далеко не всегда соглашались друг с другом. Мне кажется, у нас было немало общего. В том числе потому, что я многому у него научился. Я впервые познакомился с ним в 1994 году, когда еще учился в школе, а он недавно окончил университет, хотя толком мы узнали друг друга только на летних школьных практиках в 2005-м, и с тех пор время от времени так или иначе взаимодействовали.
Хотя он давно жил на других континентах, мы то и дело общались по видео- или аудиосвязи и говорили обо всем на свете. В последний раз я говорил с ним совсем недавно, в последний вечер его жизни, и мы договорились снова созвониться по WhatsApp’у 26 декабря. Не верится, что он не выйдет на связь. Мне будет его очень не хватать. Мне уже его очень не хватает.
Пётр Петров, кафедра энтомологии МГУ, Москва
Alexei was an impressive, tireless, friendly and charismatic face of Russian botany in multiple international settings. I first met him at Kew Gardens, UK, around 2005 and since then he never failed to recognise me at an international meeting and never failed to impress with the crazy number of simultaneous projects and enthusiasms he had on the go at any one time. His project to collect digital copies of Russian botanical literature and make them internationally available was clearly a labour of love, and may have had the greatest impact worldwide, whereby everyone online could gain access.
Maria (Bat) Vorontsova, Royal Botanic Gardens, Kew
1 ashipunov.info/shipunov/school/sch-ru.htm
2 cran.r-project.org/doc/contrib/Shipunov-rbook.pdf
3 youtube.com/channel/UCxPchT-Zp8ADvsVR9lHCRmA
4 pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/21613172/
5 onlinelibrary.wiley.com/doi/abs/10.1111/boj.12303
Алексей обладал лучезарной красотой души.
В его спокойствии была сила духа. Ему не нужны были слова — его красноречивые глаза выражали счастье, боль или …
Те кто знал Лешу, будут оплакивать трагическую «потерю» друга, экспедиционного спутника, учителя или коллегу, которого унесли тихоокеанские воды.
Так когда-то Цезарем был «потерян» Антиной в водах Нила.
Об изучениии орхидных и публикациях в Британии — особая ему благодарность.
Марфа Телепова-Тексье prof. attachée au MNHN Paris, France