Глава Совета по науке при Минобрнауки, проректор МГУ, академик РАН Алексей Хохлов ответил на вопросы ученых, поступившие в редакцию ТрВ-Наука после публикации предложений по финансированию науки в «Газете.ру» [1].
— В чем суть Ваших предложений?
— Она выражена в заголовке заметки: «По головам или по результатам?». То есть мы предлагаем, чтобы размер субсидии, которую государство выделяет тому или иному научному учреждению, зависел не от численности работников этого учреждения, а от качества и результативности научной работы. Причем в размере субсидии надо выделить часть, связанную с адресной поддержкой ведущих ученых и ведущих лабораторий. Статус ведущего ученого или ведущей лаборатории может быть получен в ходе открытого конкурса.
— Как возникли эти предложения?
— Прежде всего, я хотел бы подчеркнуть, что работа над методическими рекомендациями по распределению субсидий в рамках государственного задания между научными учреждениями проводилась Департаментом науки и технологий Минобрнауки в тесном взаимодействии с Советом по науке. В этом принципиальное отличие от «Модели института РАН», разработанной Советом годом раньше — та разработка шла в чисто инициативном порядке, и Минобрнауки впоследствии согласилось с нашими основными положениями.
Второй момент, который важно понимать: уже на начальном этапе членами Совета был поставлен вопрос — насколько обязательными будут разработанные Минобрнауки методические рекомендации для научных учреждений, не подведомственных министерству. Вышедшее недавно Постановление Правительства РФ № 1054 от 15 октября дало утвердительный ответ на этот вопрос.
С учетом этого на заседании Совета по науке 22 октября было принято решение обнародовать в СМИ основные контуры наших предложений, что я и сделал в заметке в «Газете.ру» [1], которую мы сейчас обсуждаем.
— Проводили ли Вы и Ваши коллеги по Совету по науке расчеты: как скажутся ваши предложения в реальной жизни? Если да, то можете привести примеры?
— Методические рекомендации еще не обнародованы Минобрнауки. Это произойдет через несколько недель, и тогда документ будет представлен на общественное обсуждение. Поэтому, наверное, корректно будет обсуждать точные данные расчетов после этого.
Сейчас я могу сказать, что текущая ситуация в большинстве научных учреждений такова, что подавляющая часть субсидий в рамках государственного задания тратится на выплату заработной платы сотрудникам. Все иные платежи (оплата коммунальных услуг, ремонт, закупка оборудования и расходных материалов) осуществляются либо за счет грантов и контрактов, либо за счет накладных расходов по этим грантам и контрактам.
В принципе, уже сейчас субсидию, которая выделяется государством научному учреждению для выполнения научной работы в определенной области, можно тратить так, как мы предлагаем. То есть поставить заработную плату в зависимость от качества работы ведущих ученых и ведущих лабораторий. Но этого не происходит по понятным причинам — руководители не хотят лишней головной боли. Обязательные для исполнения методические рекомендации призваны постепенно изменить эту ситуацию.
— Предложенная вами система проходила пилотное тестирование?
— Минобрнауки уже ввело систему, построенную на сходных принципах, в подведомственных им вузах с начала этого года [2]. Эта инициатива была одобрена и в заявлении Совета по науке [3], и в предшествующем ему заявлении Общества научных работников [4]. Некоторые итоги проведенного конкурса мы подвели на заседании 27 февраля 2014 года [5].
Кроме того, образовательная субсидия вузам (в том числе МГУ), которая выделяется государством на обучение студентов, уже пару лет строится на аналогичных приципах. Но у некоторых сотрудников институтов ФАНО сразу же появляется скука в глазах, когда речь идет о чем-то происходящем вне ФАНО…
Когда методические рекомендации будут утверждены, то они будут обязательны для исполнения всеми учреждениями, проводящими научные исследования, в том числе это касается институтов ФАНО, МГУ, других вузов, НИЦ (типа Курчатовского института), государственных научных центров и т.д.
— Обсуждались ли ваши предложения публично?
— Как я уже сказал выше, после того как проект методических рекомендаций будет готов, он будет представлен для общественного обсуждения.
— Предполагается ли оценивание ученых и коллективов осуществлять на основании исключительно формальных критериев, например библиометрических, или предполагается экспертная процедура? Если будут использоваться только формальные критерии, то как планируется осуществлять выравнивание шкалы?1 Если предполагается и экспертная процедура, то как предполагается формировать экспертный корпус для конкурсов такого масштаба? Как производить выравнивание качества экспертизы в масштабах страны?2
— Методические рекомендации предоставляют очень много степеней свободы федеральным органам исполнительной власти (ФОИВам), в ведении которых находятся научные учреждения. В частности, вопросы проведения конкурсов на статус ведущего ученого и ведущей лаборатории в основном остаются в ведении ФОИВов. Методические рекомендации содержат лишь требование открытости всех конкурсов.
С другой стороны, мое мнение по поднятым вопросам не является секретом, я об этом писал: (а) проблема выравнивания шкалы библиометрических показателей для разных областей науки может быть легко решена; (б) для непредвзятой экспертизы, свободной от конфликта интересов, надо шире привлекать зарубежных ученых в качестве экспертов.
— Предполагается ли сделать соответствующие статусы ученых и лабораторий пожизненными, или их нужно будет подтверждать? Если да, то на конкурсной основе? Как же тогда быть со стабильностью жизненных траекторий?
— Методические рекомендации предполагают, что выполнение работы ведущего ученого контролируется в рамках проведения аттестации научных работников в соответствии с Трудовым кодексом. Иначе говоря, после получения статуса его нужно будет подтверждать (т.е. нужно будет продолжать показывать высокую результативность в науке), но не на конкурсной основе. На мой взгляд, это не противоречит стабильности жизненных траекторий. Ведь она должна быть для талантливых ученых, а не для «отдыхающих в науке».
— Реализация ваших предложений приведет к тому, что наука будет финансироваться не по сплошному фронту направлений, а лишь по наиболее сильным. Считаете ли вы это нормальным?
— Утверждение неверно. Именно сейчас никакого «сплошного фронта» российской науки не существует. Целые направления, которые появились в мировой науке за последние 30 лет, у нас отсутствуют. С другой стороны, гипертрофированнное внимание уделяется областям, которые были популярны 50–60 лет назад. Если открытые конкурсы будут специально объявляться по новым научным направлениям, то на эти позиции ведущих ученых можно будет привлечь специалистов из-за рубежа, прежде всего наших соотечественников.
— Реализация ваших предложений приведет к сокращению числа научных работников в реформируемых институтах. Сохранится ли в стране тот «научный бульон», в котором развивается нормальная наука? Осознает ли Совет по науке, что помимо продукции научных статей у науки как социального института имеются и другие функции? Проводилось ли прогнозирование последствий резкого уменьшения числа исследователей в обществе?3
— Мне уже приходилось объяснять разницу между «научным бульоном» и «прокисшими щами». Поэтому я не согласен, что количество действующих ученых при проведении реформ уменьшится. Напротив, оно увеличится. Ведь ведущие ученые будут привлекать всё больше молодых сотрудников в свои лаборатории — как за счет статуса ведущих лабораторий, так и на те гранты, которые эти ученые выиграют. Уменьшится количество «отдыхающих в науке», но, какие бы функции у науки как у социального института ни были, функции собеса к таковым не относятся.
Конечно, у науки есть и другие функции. В частности, ученые обязаны передавать свои знания новым поколениям. Лучшее место для этого — университеты и другие вузы. Похоже, что как раз сейчас наши власти начинают осознавать масштаб проблем, которые стоят перед инженерным образованием в России. Казалось бы, не получается у кого-то в науке — пусть он идет работать преподавателем в технический вуз. Но похоже, что для некоторых наших коллег это хуже каторги. Ведь надо подготовить лекционный курс, регулярно читать его в течение семестра, вести семинарские задания, общаться со студентами, принимать экзамены и зачеты и т.д. Куда как приятнее приходить на работу пить чай и рассуждать о том, что «реформы погубят науку».
Есть функция экспертизы научно-технических проектов и программ, по новому закону эта функция находится в ведении РАН. Но, опять-таки, подобную экспертизу должны проводить ведущие ученые.
— В некоторых институтах есть уникальные экспериментальные установки, которые обслуживаются квалифицированными инженерами. В случае реализации Ваших предложений хватит ли денег в общей части госзадания для полноценной оплаты труда этих инженеров и поддержания установок?
— Да, хватит. Ведь предполагается, что и общая часть будет рассчитываться не по головам, а с учетом результативности института и его потенциала (который, в частности, выражается в наличии уникальных установок). Разумеется, если установка действительно уникальная, то все расходы по ее эксплуатации, а также средства на выплату достойных зарплат обслуживающим ее инженерам должны быть включены отдельной строкой в общую часть госзадания.
— Как видит Совет свою ответственность за реализацию столь радикальных и при этом отнюдь не бесспорных предложений? Готовы в случае неудачи «съесть шляпы»?
— Во-первых, ничего радикального в наших предложениях нет. Нельзя же считать радикальным банальное утверждение, что государство должно больше ценить тех ученых, которые более состоятельны в науке. Кроме того, методические рекомендации задают только рамочные условия; очень многое остается на усмотрение ФОИВов, в ведении которых находятся научные учреждения. Относительно небесспорности наших предложений можно заметить, что предлагаемая нами система принята в той или иной форме во всех развитых в научном отношении странах. Мне кажется, что, прежде чем навешивать ярлыки «радикальности» и «небесспорности», а тем более вопрошать о «поедании шляп», надо вначале ознакомиться с самим документом, по которому к тому же еще предстоит общественное обсуждение. Но я хотел бы предупредить, что он написан на «минфиновском» языке, к которому не все ученые привыкли, поэтому мы и решили предварительно анонсировать основные принципы методических рекомендаций в заметке, написанной с использованием более понятных терминов.
— Правильно ли трактовать Ваши слова в «Газете.ру» так, что «ощущение надежности жизненной траектории» должно стать привилегией ограниченного числа молодых ученых, у которых «получается» работать в науке на мировом уровне? Это и есть победа в борьбе с «уравниловкой»?4
— Неправильно. Предлагается присваивать статус ведущего исследователя независимо от возраста. С другой стороны, в некоторых случаях целесообразно объявлять конкурс с ограничениями по возрасту для претендентов. На мой взгляд, ощущение надежности жизненной траектории ученого должно быть привилегией хорошего ученого, а не «отдыхающего в науке».
— Спасибо за интервью!
Вопросы задавали
академик РАН Валерий Рубаков (Институт ядерных исследований РАН),
канд. ист. наук Елена Ляпустина (Институт всеобщей истории РАН),
канд. биол. наук Андрей Летаров (Институт микробиологии РАН).
Подготовила Наталья Демина, корреспондент ТрВ-Наука
1. gazeta.ru/science/2014/10/28_a_6278633.shtml
2. http://госзадание.рф/dFiles/p-25-12-2013.pdf
3. http://sovet-po-nauke.ru/info/19012014-declaration
4. http://onr-russia.ru/sites/default/files/field/files/onr_goszakaz_vuzy_180114.pdf
5. http://sovet-po-nauke.ru/info/27022014-press-release
1 Биолог Андрей Летаров: «На взгляд некоторых экспертов, такое выравнивание необходимо ввиду того, что конкретные значения библиометрических, равно как и некоторых других формальных показателей, характерные для определенного уровня квалификации и результативности исследователя, могут различаться в разы не только между крупными областями науки (например, биохимии и паразитологии), но и между различными тематическими разделами одной и той же области».
2 Биолог Андрей Летаров: «Ведь даже в недавнем конкурсе РНФ, который имел куда более скромный размах, имелись большие проблемы, в том числе огромное количество некачественных рецензий (как по проигравшим, так и по победившим проектам)».
3 В более детальной форме вопрос Андрея Летарова звучит так: «Реализация такого подхода при неизменном объеме бюджетного финансирования приведет к уменьшению количества действующих ученых в несколько раз, при этом уровень их финансирования не станет конкурентоспособным (слишком большой разрыв с ведущими державами: например, бюджетная зарплата ст. науч. сотр. в академическом институте около €400, в не самой богатой из европейских стран Франции — около €3,0–3,5 тыс., то есть различие примерно в 8 раз, а мы еще не считали материалы и прочие расходы). За счет чего тогда предполагается компенсировать научную продукцию исчезнувших подразделений?»
4 Дополнение к вопросу от историка Елены Ляпустиной: «Никто не спорит, что высокие зарплаты и возможность организовать собственную лабораторию (и развивать свое направление в науке) должны завоевываться в конкурентной борьбе и быть вожделенным призом, получаемым по заслугам. Насчет достойного обеспечения в старости вопрос «неравенства» уже не столь очевиден. Но вот почему «ощущение надежности жизненной траектории», предполагающей возможность хотя бы выживать, занимаясь своим делом на регулярной основе, планируя свои исследования, не должно быть необходимым условием работы большинства ученых (разумеется, при прохождении ими регулярной аттестации и подтверждении своей квалификации и продуктивности)? И почему, уж если ставить на конкуренцию и срочные контракты, выводить из нее «хорошо работающих ученых» в категорию «федеральных профессоров» и т.п., гарантируя им гарантированные постоянные позиции? По-моему, «ощущение надежности жизненной траектории» не может быть привилегией. Просто траектории могут быть разными, и у каждого должен быть выбор между ними — в зависимости от способностей, амбиций и многого другого. Тем более что в науке есть разные роли, функции, позиции, и для каждой из них может существовать «надежная жизненная траектория», а не только выбор «или всё, или ничего» — или ты магнат на постоянной позиции, или поденщик, заведомо не имеющий никаких стабильных перспектив».
Загрузка...
Уровень наивности академика
Хохлова просто потрясает.
Разумеется, в конечном итоге
все сведется к чисто формальными критериям оценки деятельности ученых. Правильная экспертиза
научных проектов — дело
достаточно трудоемкое. Хорошо ли
она оплачивается тоже вопрос.
Никто ведь не будет в ущерб
собственной работе тратить свое время руководствуясь только одним чувством долга.
Чтобы разобрать вопрос по существу
надо потратить уйму времени.
Не знаю, как в других науках,
но в математике на то, чтобы разобраться в том, что сделал автор научного труда уходит
столько же времени,
сколько потребовалось автору труда, являющегося объектом
экспертизы, чтобы этот труд выполнить. Заказчик
будет требовать, чтобы экспертное
заключение было представлено как
можно скорее. По этим причинам
эксперту проще
руководствоваться формальными
соображениями и, может быть, еще
дополнительной информацией
ненаучного характера
о человеке, деятельность которого
он должен оценить. Заказчику
будет представлен некий вполне
наукообразный текст.
Короче, без экспертизы, так
сказать, второго порядка, задача
которой — оценка работы
самих экспертов, не обойтись.
Нам обещают какие то
обязательные к исполнению
методические указания. Мой
прогноз: Все будет по Черномырдину: <> То, что получится
без использования ненормативной
лексики описать невозможно.
Конечно, научный мир приспособится к ситуации и найдет способы обходить препоны, созданные изобретательными чиновниками из МОН. В конечном итоге нас
ждет всеобщее счастье. Ученые будут
в восторге от того, как им удалось
надуть чиновников, чиновники будут
восторгаться тем, как здорово они прищучили этих самых научников.
“А еще кто то говорил, что мы не можем управлять наукой” такие реплики будут исходить от чиновников.
Господа-ученые! Доценты с кандидатами!
Надо не спорить по частным пустякам,
а предлагать идеи, как улучшить организацию науки.
Я наработал такие предложения.
1. Есть ученые всякого уровня : одни генерируют идеи, другие исполняют, третьи что-то помогают, просто создают аудиторию и учатся по мере сил.
И все они важны!!!!!!!
Всем надо платить некий базовый минимум, скажем,
не менее 2-3 прож минов, т.е. база 30-40 т.р./в мес (вот где конкретика!!).
2. Далее нужен четкий принцип дифференциации уровня.
Это не просто библио-данные.
Это должны быть защищенные циклы работ, утвержденные Ученым советом.
Иначе говоря д.б. утвержденная единая система 5-7 уровней ученых степеней:
кандидат, младший доктор, доктор, старший доктор и т.д. до полного доктора
(см . подробнее мой пост на гайд-парке ТрВ от 16.09.2013 ).
3.В зависимости от степени идет надбавка.
Полный доктор(он же академик) – это уже 5-6 прожминов (около 100т.р в мес)
А Чтобы не “отдыхал в науке”, степени надо подтверждать каждые 5 лет через аттестацию или путем апгрейда степени на Уч совете.
Все!
Никаких методичек, никаких ПРНД, никакой библио-цыфири и конкурсов не требуется.
Все решает очно реальный совет экспертов, т.е. Уч совет по данной науке.
Есть прогресс в степени, есть и рост доходов.
—
А остальные надбавки м.б.за конкурсные проекты. Это уже будет около 20% от реального имеющегося дохода. Это уже на любителя поконкурировать.
Наука- это не спорт, не конкуренция. Тут нужно вдохновение, отрешенность, мысль!!.
Для реализации всего сказанного,
кроме хороших Уч советов при НИИ ничего не нужно. Только финансы.
Мои оценки- 200 млрд.в год на 100тыс ученых- вполне!!!
так давайте действовать!!!
Реально гармоничная система может выглядеть так:
Общество имеет заказ к науке на разработку оборудования, технологий и прочих благ. Имеются отраслевые институты, которые занимаются непосредственно решением этих насущных проблем, их усовершенствованием, поиском их новых применений, внедрением и другой “чистый” приклад. Эти институты обладают всей интеллектуальной собственностью ими произведенной. Те крупные институты, которым нужна фундаментальная наука сами её содержат за счёт доли своих доходов от внедрений и практических результатов (регулируется НК РФ). Причём институт может быть как частным, так и государственным. Научно-технический или учёный совет сами знают куда надо направить поиски, где сконцентрировать внимание. Во всяком случае точно не хуже “экспертов” из МОН или правительства. Внутри сама организация может проводить конкурсы на собственных условиях, выбирать те исследования, которые им представляются интересными. В эту систему органично могут быть интегрированы профильные кафедры вузов, училищ и других образовательных учреждений вплоть до детских.
Суть системы в жестком каркасе стоящем на фундаменте производства, над которым надстраиваются остальные менее очевидные и более малочисленные структуры, причём находящиеся в жесткой взаимосвязи и единой информационной среде.
Кроме этого, к вопросу о том, как сделать российские журналы более цитируемыми. Это совершенно не сложно. Достаточно сделать нормальную систему он-лайн редакции, сократить время публикации до 3-4 месяцев, иметь переводную версию или принимать на английском, полный бесплатный доступ через интернет.
Увы, с фундаменталкой это не прокатывает. Она (фундаменталка) занимается аккурат тем, что ниуто не знает. Что и когда из фундаменталки выскочит для практического использования, непредсказуемо. А потому ни у кого (даже у очень крупных игроков) нет денег тянуть это за счет прибылей. Поэтому тут другая система. Все скидываются и строят фундаменталку за общак. И пользуются ее результатами свободно. Вроде общественных дорог. Строит город или страна за счет общих денег и для всех.
Любой производитель – это предприниматель, который использует чужие научные результаты чтобы заработать себе денег. Поэтому логично, если он за свой счет разработает или купит технологии, будет их совершенствовать, создавать у себя на предприятии лаборатории, оплачивать исследования университетов. Финансировать все это за счет граждан, т.е. из бюджета, рационально только когда сама промышленность хоть немного пытается быть инновационной, или если, допустим, вы хотите поддерживать международное технологическое первенство. Но это ведь не случай РФ.
А с наукой еще сложнее, поскольку она финансируется в основном государством и на реальные потребности общества почти никак не завязана. Поэтому приходится искусственно выстраивать в ней систему стимулов, которая заставит ученых хоть немного согласоваться с этими потребностями. Отказаться от системы принуждения и отдать все на волю ученых советов – ну так они и будут исследовать то, что интересно ученому совету. Прикладные исследования ему обычно не интересны.
Что касается импакта, то, что вы предложили, реализовано во многих российских журналах много лет назад. И результата нет. Если у меня есть хорошая статья, я не буду ее печатать в журнале с низким импактом, несмотря на все бантики. Потому, что те же бантики давно есть у всех, они только в РФ считаются достижением и чем-то чего достаточно сверх головы. Этого не достаточно – это лишь элементарный минимум, который позволит журналу продолжать выглядеть журналом. Но быть хорошим журналом только за счет этого минимума невозможно.
У нас много хороших бесплатных журналов? У нас они вообще есть в каком-то заметном количестве?
В настоящее время, с научной точки зрения, по большому счёту глубоко безразлично в каком журнале ты публикуешься, но только если тебя не волнует наукометрия. В гугле статья прекрасно ищется по всем журналам не зависимо от их импакт-фактора. И читателю этих статей обычно совершенно не важно в каком именно журнале эта статья вышла. Ему ненужно чужого мнения о качестве статьи, он может сам её оценить, если она входит в область его компетенции.
Я тоже не печатаю статьи в отечественных журналах, но исключительно из-за того, что с меня дерут показатели и не достигать их не могу. Если бы их не требовали, я бы публиковался в арХиве или любом другом месте, доступ к которому есть у максимально числа заинтересованных персон, и горя не знал. А может и просто блог бы свой вёл и там всё выкладывал. Импакт-фатор совершенно не показатель качества данной конкретной публикации. Это просто не связанные вещи.
Журналы это пережиток прошлого. Просто в старое время издательства не могли себе позволить публиковать всё подряд, т.к. издание (печать, распространение) стоило денег и их надо было вернуть. Сейчас этой проблемы нет совсем.
А то, что эти бантики есть у всех, ничего не меняет, мы вроде бы хотим довести показатели отечественных журналов до мирового уровня. К нему собственно и стремимся.
Приличные журналы и сейчас не могут позволить себе публиковать всё подряд, поскольку дорожат репутацией. Для этого подбираются соответствующего уровня редакторы и организуется жесткое международное рецензирование. Большинство наших журналов подобными заморочками не страдают, потому и репутации не имеют, а без репутации ни аудитории, ни импакта им не заработать.
Тем не менее, не достоверных данных хватает и там. И каждый специалист должен всё равно вдумчиво относиться к излагаемой информации. Если я вижу, что материал фуфло, пусть там хоть импакт-фактор будет хоть 146 единиц, он этого не сможет исправить, так же как и низкий импакт-фактор не может испортить хорошую работу. Зачем вообще обращать внимание на эти формальные цифры, статью всё равно читать надо и разбираться.
В рамках своей тематики особой содержательной разницы между русскими изданиями и зарубежными не наблюдал, как шлака, так и интересных работ приблизительно одинаковое количество. Никакой пропасти между ними нет. А разница импакт-фактора в 5 раз обусловлена именно никудышным сервисом в российских изданиях. Их физически найти и достать гораздо сложнее, чем зарубежные, которые находятся буквально через гугл.
Коэффициент пропорциональности, между импактом и качеством – отдельная тема, поэтому существуют разные рейтинги журналов. И в приличных журналах лажа встречается, но не всегда эта лажа легко распознается, поскольку статьи читают не только искушенные специалисты. Кому-то нужна, скажем, структура некоего соединения, но специалистом в структурном анализе он не является. При наличии выбора он за этой структурой пойдет в приличный рейтинговый журнал, поскольку там информация более тщательно проверяется специалистами и, стало быть, более достоверная. Наши журналы в плане проверки и отсева публикуемой информации в основном менее щепетильны, чем рейтинговые международные издания.
Во-первых, рейтинговые журналы лучше “видны”, их индексируют все крупные базы данных. Поэтому совершенно не все равно, где напечатать. Во-вторых, ученых, которых интересует импакт, гораздо больше, чем тех, кого не интересует. Поэтому на статью из неизвестного журнала всегда смотрят с вопросом “Если это не фигня, то почему она опубликована здесь?” Все понимают, что импакт – это не показатель конкретной статьи. Но когда вы нашли в базе 1000 статей, то некогда разбираться, какие стоящие. Все смотрят на цитируемость, либо на журнал. Если правила игры вам известны, то не надо делать вид, что нет – играйте по правилам. И зачем РФ свои рейтинговые журналы? Вот много в Германии своих рейтинговых журналов? Крупнейшая европейская экономика, научный и промышленный центр. Я знаю только Angewandte Chemie. И как-то живут. Ценность местных журналов крайне преувеличена их издателями. Больше того, если их закроют, одна польза будет: и деньги можно сэкономить и многие российские ученые по английски выучатся писать.
Учёных интересует импакт-фатор не как учёных, а как маленьких чиновников, которым нужно отчитываться перед другими чиновниками. Для самой науки как познания это лишнее.
“Если это не фигня, то почему здесь” – это вопрос к автору, ему может так было удобнее. Всё-таки это прерогатива автора выбирать место публикации. Все эти чиновничьи изобретения в форме наукометрии никому, кроме них самих не нужны. Они не помогают науке и практике.
Когда я нашёл в базе 1000 статей… это что за детский сад? Я их что нашёл, а читать не стал? Даже если придумать ситуацию, когда мне надо за 10 минут вынести вердикт, я буду судить не по импакт-фатору журнала, а по фамилиям авторов указанных в статья. По импакт-фатору могут судить только те, кто не в теме. Не знает сути вопроса, не знает круг специалистов, не знает мировых центров концентрации по данной тематике.
Тут вообще не обсуждают необходимость русских журналов. Тут обсуждают конкретный вопрос повышения их импакт-фатора.
“Всё-таки это прерогатива автора выбирать место публикации.”
Да кто бы спорил. Но вот только прерогатива читателя самому выбирать, что читать, использовать и цитировать. И не надо их (читателей) во всем мире учить жить и работать.
так что давайте каждый будет решать и выбирать для себя. Вы будете сами выбирать, где печататься. А мы уж сами будем выбирать, что и где читать.
Вы видимо потомственный чиновник.
Учёному нужна информация, ценность её определяется сутью. Даже если она опубликована в издании совсем без рейтинга, например, просто в книге, её ценность от этого не меняется. Не понятно, в чём смысл реализации права отказаться от информации на основании формальных показателей, а не сути. Вот никак вы не сможете убедить ни одного исследователя, что интересный результат теряет ценность из-за низкого импакт-фактора издания, в котором оно опубликовано. И не надо путать качество даже усредненной работы с уровнем её цитирования, особенно в абсолютном выражении.
Какой я ученый или чиновник и насколько я могу выражать мнение исследователей Вы можете решить сами. На основе конкретной информации. Tikhonov DB. Однофамильцев с инициалами в базах вроде бы нет.
Можно я чуть-чуть вмешаюсь в ваш спор? На мой взгляд, Рабочий затронул еще одну серьезную проблему, которая связана с потерей информации. Такая серьезная проблема существует даже при реализации отлаженных технологий. Например, Ф. Аллард, президент Федерации европейских ассоциаций в области отопления, вентиляции, кондиционирования воздуха [REHVA] в приоритетных направлениях для повышения энергоэффективности зданий в Европе отметил, что обычно проектирование и строительство зданий осуществляется одними компаниями, а эксплуатация – другими. В результате такой схемы появляется пробел в передаче информации. Основным критерием выбора инженерного оборудования и систем, как правило, являются низкие капитальные затраты, что не всегда обеспечивает низкие эксплуатационные затраты и энергопотребление. Необходимо переходить на другую схему: одна компания должна следить за повышением эффективности здания за все время его жизненного цикла. Такой подход требует новых разработок в области технологии, мониторинга и спецификаций. Аллард Ф. Приоритетные направления для повышения энергоэффективности зданий в Европе. // Журнал Энергосбережение, №5/2008. В данном случае напрашивается вывод о том, чтобы избежать потери информации необходимо менять схему реализации идей архитектора. А появилась данная проблема при смене целеполагания и, соответственно, с изменением средств достижения цели, что и было отмечено в данном документе: «Разработчики инженерных систем должны взять на себя ведущую роль в подготовке стратегических действий и возглавить битву против глобальных климатических изменений. Уже созданы некоторые инструменты, необходимые для начала решения проблемы, но совершенно очевидно, что в течение следующих десятилетий еще многое надо изучить и разработать. Исследования необходимо направлять, прежде всего, на создание качественной и здоровой среды обитания людей, а также на получение определенных конкурентных преимуществ для европейской индустрии климатического оборудования». Открытым оставался вопрос о том, кто будет нести ответственность за то, чтобы информация не терялась при реализации той или иной технологии? На мой взгляд, и опыта работы на климатическом рынке интересное решение предложил Олег Фиговский: «Разработка инновационных продуктов представляет собой подготовку и осуществление инновационных изменений и состоит из взаимосвязанных фаз, образующих… Подробнее »
Выше изложенный материал можно переформулировать в короткую причинно-следственную связь.
Раз ученому по барабану кто и как использует его блок информации, тогда мне по барабану, в чем он получает оплату за него: в денежном выражении или продовольственном пайке и в каком объеме. Чем меньше, тем лучше, т.к. бюджет не резиновый, а проблем много.
Я полагаю, что данное мое мнение не сильно будет отличаться от общественного мнения.
Обратное надо доказывать и подтверждать.
Случайно, не с наличием ли этой причинно-следственной связи связан стереотип о косности нашего народа?
Оправдан ли подход, когда в оценке деятельности ученого всю науку необходимо подогнать под один стандарт или эффективней может оказаться дифференцированный подход?
Цитата: “Все решает очно реальный совет экспертов, т.е. Уч совет по данной науке.”
——————–
Как показывает опыт различных диссоветов, это создаст идеальную среду для кумовства и очковтирательства. Кроме того, есть полно научных тем, по которым на всей планете наберётся всего десяток экспертов, и в вашем кокретном совете по этой теме просто никого не будет.
цитата: “Чтобы не «отдыхал в науке», степени надо подтверждать каждые 5 лет… на Уч совете… никаких ПРНД, никакой библио-цыфири и конкурсов ”
————
Вот об этом просто мечтают местечковые царьки. Это какую власть они получат над обычными научниками. “А мне плевать, что у тебя статьи в крутейших журналах, ты у меня на аттестации попляшешь.”
На сайтах многих ведущих университетов мира в разделе Научные исследования сразу представлен Список опубликованных результатов научной деятельности, можно сразу перейти на полные тексты статей в базах данных и узнать метрику авторов и организаций. Надо сделать три шага: зайти на сайт, нажать на раздел Научные исследования, потом на статью.
Наши вузы согласно требованиям законодательства об открытых данных представляют подробную структуру. Нет главного – каковы же эти самые научные результаты? Можно, конечно, перейти в РИНЦ или на новый сайт по мониторингу Минобрнауки. Пока-а-а дойдешь…
Есть финансовая дисциплина, есть инструменты у аудиторов, есть какие-то решения по контролю за государственным и негосударственным финансам и т.п. Есть Институт законодательства при правительстве РФ, директор которого, если не ошибаюсь вошла в Президиум РАН. Есть и самая обычная бухгалтерская отчетность.
И, кажется, рекомендуют принять норму об аттестации раз от трех лет для постоянных сотрудников. То есть возможностей для контроля и управления государственными и негосударственными финансами в научной сфере достаточно.
Представьте, возник спор в связи с тем, что некоторые пункты методички не соответствуют российскому законодательству. И что же, суд примет сторону, которая нарушило законодательство? Приходит Ответчик в суд, оправдывается и говорит: – Мы сделали так, как сказано в методичке… Несерьезно все это.
————–
Рекомендую:
Есть интересная статья эксперта фонда Сколково Б. Леонтьева Идентификация научных открытий.
Представленные предложения выглядят как попытка искусственного ограничения конкуренции. Результатом станет фиксация текущего состояния и снижение возможности появления новых сильных коллективов и ученых. Учитывая, что делается попытка привязать к этому финансирование, то это приведет в итоге к увеличению разрыва между уровнем научных коллективов по сравнению с текущим.
Логично, что предложение поступило из МГУ. Не следует его воспринимать отдельно от общей политики МГУ лоббирования своих интересов.
Последние 20 лет показали, что тотальная уравниловка ничего хорошего не даёт. Деньги нужно выделять в первую очередь тем группам и учёным, где велика вероятность первоклассных исследований. Такая вероятность на порядок больше у учёных с большим Хиршем, высоким индексом цитируемости и со множеством публикаций в рейтинговых журналах. При этом Хирш и индекс цитируемости относительно легко поддаются манипуляции, а рейтинг журнала – нет.
В системах с обратными связями сильный становится сильнее, а слабый – слабее. Это один из законов эволюции, нарушать который опасно, иначе можно наплодить мутантов. Проблема в том, что в целях уравниловки обратные связи были отключены, что привело к появлению совсем нелепых форм научной жизни, которые дальше “Докладов РАН” никогда не поднимутся.
Есть такая полезная статья про модернизацию и ее проблемы:
http://postnauka.ru/longreads/35754?_sbrid_=149e38299c311dc2ab329e5c39a9deba___n1WCAA
Там объяснено, как устроены социальные институты в эффективном обществе. В частности дана такая характеристика медленно развивающихся социумов “Элиты создают законы для других и исключения для себя”. Субсидии для себя любимых – это классика жанра, как крепостное право, спецраспределители для членов КПСС и программы ПРАН. А в чем состояла уравниловка последние 20 лет, я даже не знаю. Зарплаты по грантам руководители назначают, они могут варьироваться на 2 порядка в пределах одной лаборатории. Про зарплаты ректоров можно вспомнить. Какая это уравниловка?
Давайте попробуем посмотреть цифры. Дореформенный бюджет РАН был, если я правильно помню, около 60 млрд. Он практически целиком размазывался. А весь бюджет РФФИ – меньше 10. При том, что гранты получали не только РАНовцы. Что было еще серьезного по суммам?
Вот и выходило, что на фоне размазывания основных средств, выделялись с грантами только отдельные группы. Аккурат больший объем финансирования, распределяемого по конкурсу, позволил бы охватить круг тех, кто может и хочет работать, и отсечь от финансирования любителей пить чай.
Согласно данным, опубликованным в академической профсоюзной газете “Научное сообщество” (№4 за 2012 г.) в 2010 г. средняя зарплата научного сотрудника РАН (без учёта руководства) составляла 34.5 т.р. из которых 25.5 из бюджета, а 9 со стороны (гранты и хоздоговора). При этом средний оклад в этой категории составлял 14.2 т.р.. Таким образом “размазывалось” (как Вы выражаетесь) в виде гарантированных окладов около 41% от общей суммы выплачиваемых гражданам денег, а остальные распределялись не равномерно. Из-за чего отнюдь не все готовы согласиться с утверждением про “уравниловку”, особенно те, у кого утверждение про среднюю зарплату в 34.5 т.р. вызывает искреннее недоумение.
Кажется, я понимаю в чем тут засада. Действительно, “уравниловка” – выражение неподходящее. Скорее надо говорить о конкурсном и административном финансировании. Последнее тоже далеко от “уравнительного”. Однако выглядит как размазывание, ибо не связано с научным результатом.
А разве у нас есть тотальная уравниловка?
У нас гранты очень неравномерно “намазаны” на коллективы. По большому счету 80% грантов получает 20% одних и тех же коллективов. И более того, если появляются новые деньги или гранты, то они опять идут в эти 20% коллективов. В итоге деньги вливают, а публикации пропорционально не растут. Гранты должны равномерно раздаваться, а не концентрироваться в одних руках. А сделанные автором статьи предложения – это искусственные барьеры, чтобы зафиксировать эти 20%.
“По большому счету 80% грантов получает 20% одних и тех же коллективов. И более того, если появляются новые деньги или гранты, то они опять идут в эти 20% коллективов”
ну так это, наверное, как раз те коллективы, которые и выдают 80% результатов?
“В итоге деньги вливают, а публикации пропорционально не растут.”
а они и не должны пропорционально расти. Или если Вам будут платить втрое больше, Вы будете работать в три раза больше и писать втрое больше статей? насколько я могу судить, дополнительное финансирование упрощает проведение исследований, но число публикаций если и увеличивает, то незначительно
“Гранты должны равномерно раздаваться, а не концентрироваться в одних руках.”
это тем более не приведёт к росту числа публикаций
[…] то как планируется осуществлять выравнивание шкалы?1 Если предполагается и экспертная процедура, то как […]
[…] 1 Биолог Андрей Летаров: «На взгляд некоторых экспертов, такое выравнивание необходимо ввиду того, что конкретные значения библиометрических, равно как и некоторых других формальных показателей, характерные для определенного уровня квалификации и результативности исследователя, могут различаться в разы не только между крупными областями науки (например, биохимии и паразитологии), но и между различными тематическими разделами одной и той же области». […]
Л.Л.Гошка: 24.11.2014 в 15:07 Извиняюсь, что не могу ответить адекватно. Я простой ученый-фундаментальщик. Высокими уровнями, которые явно вне моей компетенции, не очень интересуюсь. Я опираюсь на собственный эмпирический опыт и аналогичный опыт многочисленных знакомых.
Читать статьи в “мусорных” журналах как правило не стоит потраченного времени. Там публикуют любое г…, то есть работы обычно настолько неграмотно или небрежно сделаны, что использовать их просто невозможно. В профессиональных журналах с приличной репутацией обычно достаточно высокие планки и серьезная экспертиза. Тоже не без проколов, но с высокой вероятностью это можно использовать. Потому их и цитируют, обеспечивая приличный импакт. Есть еще журналы с высоким рейтингом. В них стараются публиковать результаты, имеющие значение. которое выходит за рамки конкретной узкой области.
ЧТобы вычитать статью со всеми нюансами, надо день-два плотной работы. Примерно столько и уходит на рецензию. Но как читатель (пользователь блока информации) я этого делать не хочу. Иначе работать будет некогда. Я предпочитаю пользоваться информацией, которая как минимум прошла серьезная рецензирование, и серьезными людьми признана пригодной к использованию. А копаться в куче навоза в надежде найти там жемчужину – увольте!
Что касается специалистов по проблеме, то это забота тех, кто занимается решением соответствующих проблем.
А разве есть еще другой вид деятельности кроме фундаментальной науки, который мог бы помочь разрулить весь ворох системных проблем и дать ответ на вопрос, где мы находимся и что нам дальше делать? Если ученые считают, что данные проблемы выходят за рамки их компетенции, тогда возникает вопрос, а зачем нужна такая наука?
Это вопрос масштаба. Который при решении системных проблем выходит далеко за рамки собственно фундаментальной науки. И требует совершенно иного способа и масштабов финансирования и организации.
Фундаменталка может предоставить необходимые “блоки информации” по конкретным вопросам.
Но нужен интегратор во главе с государством или большой корпорацией. Так было с атомным и космическими проектами. Примерно так же работает национальный институт здоровья США. Из того, что я знаю, примерно так же стараются работать большие фармакологические компании (хотя без особого успеха).
Это вопрос масштаба. Который при решении системных проблем выходит далеко за рамки собственно фундаментальной науки.
А по иерархии выше фундаментальной науки только Бог, наверно по этой причине наши граждане стали тянуться в религиозные храмы и игнорируют храм науки?
Наверно по этой причине Проханов так надеется на Святой Дух.
ИМХО, Вы путаете ширину с глубиной. Фундаменталка копает на максимальную глубину. Чтобы дорыться туда, где еще никто не копал. В силу этого ученые-фундаментальщики обычно довольно узкие специалисты. А для решения широких системных проблем, по моему представлению, нужно несколько другое. Умение пользоваться готовыми блоками информации (не закапываясь в частности), зато в широком диапазоне, имеющим отношение к проблеме.
ЗЫ. Универсальных гениев, как явление исключительное, я не рассматриваю.
Если фундаменталка капает в глубину, то почему в одном месте нужно копать интенсивнее чем в любом другом? При таком подходе, как раз и нужна уравниловка. Если попалось что-то интересное, туда направляются ресурсы, и это уже не “фундаменталка”.
У нас последнее время бытует искаженное понятие фундаментальной науки. Признаком её стало неопределенность в приложении. Если не понятно зачем – значит фундаментально. Это порочный подход, он ни к чему хорошему не приведет.
Ни разу не нужна уравниловка. Копают там, где есть шанс прокопаться. И деньги дают тем, кто копать умеет и знает, где и как прокопать. А если вы собираетесь 30 лет ковырять совком гранитную скалу, это ваши проблемы.
Я это наблюдал и сам проходил неоднократно. Копаешь-копаешь, а потом понимаешь, что дальше с твоими инструментами и способностями не прорыть. И нечего валять дурака, надо придумывать новый инструмент, пытаться обойти скалу на пути или искать новое место, где можно с твоим инструментом что-то накопать.
Неопределенность в приложении действительно не показатель. Фундаменталка – это непредсказуемость приложений. Поскольку фундаментальщики копают там, где никто не копал еще. Можно золотую жилу накопать, а можно и ничего практического. Но так уж устроен мир. Как только становится ясно, что где-то докопались до жилы, фундаментальщики отходят в сторону, а промышленную разработку, сулящую прибыль, начинают прикладники. Их работа отличается тем, что они уже точно знают (благодаря фундаментальщикам), что жила точно есть.
Тут есть маленькая тонкость. Никто не знает куда мы все капаем. Фундаменталка копает в темноту. Да и не всё золото, что блестит. По этому фундаментальщикам надо копать везде равномерно и соответственно равномерно оплачивать. А то так можно вырыть сверхглубокую скважину, а в результате ничего и не найти, как это очень часто бывает. А элементарные вещи, которые лежат на поверхности остаются пропущенными. Кроме того, копать с поверхности гораздо дешевле, чем на глубину и эффективней. Не стоит же задача найти что-то конкретное. В том то и дело, что мы не знаем что ищем. В этой ситуации логически следует уравниловка.
Концентрируя и углубляясь в одном месте мы совершенно не затрагиваем другие места, которые ничем не хуже!
Дык кто ж с этим спорит? Копать надо ВЕЗДЕ, ГДЕ КОПАЕТСЯ. И силами тех, КТО КОПАТЬ УМЕЕТ.
Я не путаю ширину с глубиной. Я вынужден работать с тем и другим, только по тому, что фундаменталка копает только на максимальную глубину, и с одной целью, чтобы наши заказчики не попали в следующую ситуацию: После ввода системы климатизации помещений в эксплуатацию заказчик жалуется на плохое самочувствие. Я могу его спросить о том, что было ли нарушение стандартов с нашей стороны. А дальше будет следующий диалог: – Нет. – Значит, Вы на завтрак съели что-то не то, что надо! – Но, такое самочувствие длится уже неделю, а на улице через час недомогание проходит. – Это от переутомления. Слетайте на недельку отдохнуть в Куршевель. – Нет денег. – Тогда зарабатывайте. Стандартами и предписаниями (CEN, 1998; ASHRAE, 2004) обычно определяют воздух с приемлемым качеством как воздух, вызывающий неудовлетворение у 15, 20 или 30 % людей. Вот ссылка на науку: http://www.abok.ru/for_spec/articles.php?nid=3185 Это если тупо копать в глубину. А теперь я воспользуюсь вашей рекомендацией: умением пользоваться готовыми блоками информации (не закапываясь в частности), зато в широком диапазоне, имеющим отношение к проблеме. Два блока информации от прикладной науки по той же ссылке: « 1. Кроме того, эти стандарты задают соответствующие необходимые параметры вентиляции. На практике эта «философия» стандартов определяет посредственное качество воздуха, которым недовольно большее количество людей, чем ожидалось, что документально зафиксировано в результатах многих исследований в реальных условиях, в зданиях по всему миру, построенных согласно требованиям этих стандартов. 2. Обычно в воздухе присутствуют сотни и даже тысячи химических веществ, каждое из которых имеет небольшую концентрацию, а мы обладаем весьма ограниченной информацией о влиянии этих веществ на здоровье и комфорт людей. Предписываемые предельные значения имеются только для нескольких десятков химических веществ, причем эти значения применимы только в тех случаях, когда в воздухе присутствуют только одни эти вещества. » Таким образом, речь идет о концентрациях Таким образом, в действиях при создании климатических систем в соответствии… Подробнее »
Я с Вами совершенно согласен. И в оценке работы системы и в необходимости специалистов по проблеме. Конкретику, разумеется, подсказать не могу, ибо копаю в другой области, которую считаю не менее важной. Моя область – лиганды ионных каналов. А это анестезия, аналгезия, нарушения сердечных ритмов, судороги и последствия асфиксии и многое другое.
Я только о том, что поднимаемые Вами системные проблемы куда масштабнее моего уровня завлаба. Решение подобных проблем требует координированных усилий иного уровня.
На западе это происходит примерно следующим образом. Корпорации или инженерные сообщества контактируют с научными фондами. И убеждают руководство, что тут копать стоит. Фонд начинает давать гранты в нужном направлении. Ни и научники пашут. И выдают блоки информации. Хотя часто совсем не такие, каких от них изначально ожидали.
Можно ли в Системе, где человек может любить себя и свою работу, но считает себя маленьким человеком, от которого ничего не зависит, и готовым по любому чиху начальника (чиновника) подпрыгивать, вставая в стойку, со словами «Чего изволите», создать профессиональные сообщества, которые регламентируют жизнь общества, где во главу угла поставлены задачи, при решении которых, человеку создавались благоприятные условия для решения своих проблем?
Остается ли человеку, который осознает, что надежда умирает последней, с целью продлить агонию этой Надежды следовать в Церковь со свечкой, чтобы поставить ее перед образом под улюлюкнье всякого рода придурков типа Pussy Riot, хотя бы еще что-нибудь в этой Системе?
Можно ли в такой Системе придумать форму оплаты труда на временной период более 2-3 лет?
Можно ли в такой Системе жить с долгосрочной перспективой более одного дня?
Когда образовалась эта Система, и при каких условиях?
Какими способами можно ее перенастроить с точки зрения фундаментальной науки, а не с точки зрения политического и идеологического обезьянника?
На мой взгляд, это тот случай, где надо копать глубоко и основательно. Это тот случай, когда это по силам только фундаментальной науке.
С такими общебытийными вопросами Вам, на мой взгляд, стоит попробовать закинуть удочку сюда:
http://scientific.ru/society
Там ребята форум Бытия пытаются реанимировать, но дело пока неважно движется.
Если у Вас пока нет таких проблем, то это не значит, что в ближайшее время Вы с ними не столкнетесь. Денис Медоуз (автор доклада Римского клуба “Пределы Роста”) говорит, что мы далеко за пределами роста: «И здесь я хотел бы еще раз уточнить, что меня интересуют, прежде всего, вопросы устойчивости различных систем перед внешними воздействиями. Именно такая устойчивость обладает свойством масштабируемости. Устойчивым перед внешними воздействиями может быть человек, сообщество, его ближайшее окружение. Устойчивой может быть вся страна, и устойчивым может быть весь мир. А идея самоподдержания, устойчивого развития в ее изначальном понимании, принципиально не масштабируема. У нее на индивидуальном уровне просто нет смысла, она работает только в крупных масштабах — планеты, региона, страны. А вот если мы будем говорить о необходимости повышать индивидуальную устойчивость к тем потрясениям, которые нас ждут, — такая трактовка термина всем понятна. То есть вы можете создать некое сообщество, вы можете сделать десять человек более защищенными и специально их подготовить, чтобы они заранее создали запасы еды, питья, электричества. Именно на этой теме я сейчас полностью сфокусирован. И я обращаюсь ко всем своим коллегам с призывом: забудьте о том, что нужно спасать весь мир, вместо этого вы можете давать конкретным людям и группам людей полезные практические рекомендации, как они могут наилучшим образом подготовиться к предстоящему периоду больших потрясений. То есть, попросту говоря, нужно, наконец, попытаться приучить людей к тому, чтобы они не ждали очередных мудрых решений от своих правительств, а сами принимали необходимые превентивные меры». http://www.ecolife.ru/video/9656/ Вот и меня интересуют вопросы устойчивости этносов перед внешними воздействиями. В том случае, если этносы являются явлением природы, да еще их защитные функции, которые включаются от величины внешних угроз в борьбе за свое существование, то тогда реакция этих этносов будет непредсказуемой и приведет к морю крови. И это будут ваши личные проблемы, которые кроме вас решать никто не будет. А… Подробнее »
Удивительная вещь – рыночные отношения.
В начале профессиональные сообщества, столкнувшись с проблемами, проделали огромный объем подготовительной работы, а на предпоследнем этапе Баррозу пропел соловьем, что ему и коллегам удалось увеличить семилетний бюджет научных исследований объединенной Европы на 30%, несмотря на некоторое сокращение бюджета ЕС в целом.
В своей речи Баррозу выделил пять мостов, которые предстоит построить Европейскому сообществу в научно-образовательной сфере.
Во-первых, нужно продолжать строить мосты между научными дисциплинами. Во-вторых, способствовать созданию новых мостов между наукой и обществом. В-третьих, нужно увеличивать число мостов между наукой и ее приложениями, между лабораториями и рынком. В-четвертых, нужно строить научные мосты между членами ЕС. Пятым мостом Баррозу назвал развитие научно-технического сотрудничества между странами Европы и всем миром.
http://trv-science.ru/2014/07/15/onauke-po-barrozu-i-kovalchuku/
Но эти мосты будут строить не еврочиновники.
А заключительным аккордом, по всей видимости, стал саммит глав стран Евросоюза, в ходе которого была принята стратегия по климату и энергетике до 2030 года.
Осталось подождать результатов, которые обязательно будут.
Л.Л.Гошка: 24.11.2014 в 20:24 Производителю морковки тоже все равно, кто ее ест, или куда запихивает… Обычный рынок-с. Цена определяется балансом спроса и предложения. Обычный эмпирический подбор. Если не рассматривать шаражки, разумеется. Никаких особенностей науки тут нет. Вернее, они есть. Как есть свои особенности в абсолютно любом сегменте рынка.
Вы перепутали колхозный рынок с рыночными отношениями.
С позиций колхозного рынка мне, как коммерческому директору рядовой климатической фирмы по барабану сколько человек отдает Богу душу в день от синдрома больного здания. В том числе и с моей помощью. От меня только требуется, чтобы в моих глазах переливался зеленый оттенок от шелеста сотенных долларовых купюр.
Я не обязан знать, что такое синдром больного здания, но я хорошо должен разбираться в нормативно-правовой базе и стандартах, где разрешена моя деятельность.
Все остальные проблемы, которые связаны с синдромом больного здания, являются проблемами обывателя, как дома, так и на работе. Вы и ваша семья не исключение. Это ваши риски.
Только вот незадача, а инженерным сообществам развитых стран, куда входят ведущие специалисты по климатизации зданий и ученые, почему-то не все равно? Они-то лучше нас разбираются в рынке, да еще умеют этими процессами не только управлять, но и решать проблемы.
Наверно, с перепугу!
Наверно с перепугу и на добровольной основе стали расширять рамки своей компетенции и, соответственно, ответственности.
Все правильно. В Вашем примере. Если людям банально надо где-то жить, им на синдром больного здания плевать. Они не готовы за это выкладывать дополнительные деньги. Им надо три комнаты, пусть в больном здании, чем одна в здоровом. Ибо в одной комнате они будут сидеть друг у друга на головах, и результат здоровым не будет по-любому.
В этом варианте вкладываться в исследования нет смысла. За счет больших затрат Вы банально прогорите. И не исследуете ничего, и не построите.
А если у людей запросы повыше, они готовы платить за здоровое здание и не хотят жить в больном, то рыночная стратегия должна быть совершенно иная.
А фундаменталка поставляет “блоки информации”, которые Вы (фирма или инженерное сообщество), если захотите решить системную проблему больного здания (что обеспечит Вам коммерческий успех), можете использовать. Поэтому Вы и платите налоги, с которых содержится фундаменталка. Ибо если у Вас возникла необходимость решать системную проблему, а блоков информации нет, то Вам за счет своей фирмы, этого никогда не потянуть.
Рабочий.
“Если фундаменталка капает в глубину, то почему в одном месте нужно копать интенсивнее чем в любом другом?”
…….
может быть потому что в одном месте пустыня а в другом – оазис.
прежде чем фундаментальные результаты преходят в русло практических применений могут десятилетия если не столетия пройти.
тем не менее результаты присутствуют в виде публикаций, что и должно быть премировано.
есть публикации – есть финансирование.
нет публикаций – так чего копать в пустыне?
ясно что финансирование фундаментальной науки всегда на порядок ниже чем финансирование конкретных практических приложений.
о!! вот это хороший, прекрасный вопрос!
«Если фундаменталка капает в глубину, то почему в одном месте нужно копать интенсивнее чем в любом другом?»
Жаль, что он не пришел раньше в мою голову.
И ответ понятный. Потому, что кому-то нужно денег за счет других – у них все фундаментальнее)))
Я слышал такие рассуждения академика…”неизвестно, почему спины влияют на химические реакции? И хорошо, что неизвестно – этим вообще не нужно заниматься”.
А заниматься по его мнению нужно вопросами 50-ти летней давности о конденсации никому не нужных экситонов в полупроводниках при 0.1 К.
Мотивы таких рассуждений понятны и прозрачны. Ведь он же сам и деньги распределяет на то, чем нужно заниматься, а чем – нет)))))