Отчего
Так мало места
На вершине Эвереста?
— Чтоб не лез
На этот пик
Тот,
Кто истинно велик!
Б. Заходер
…По поводу отвергнутого Менделеева
почему не завести нашим русским ученым своей Вольной Академии Наук на частные пожертвования.
Из записных книжек Ф. М. Достоевского
А. Л. Фрадков — член бюро Российского национального комитета по автоматическому управлению, почетный член Международной федерации по автоматическому управлению (IFAC Fellow), почетный член Института инженеров по электротехнике и электронике (IEEE Fellow); число публикаций — более 600, число цитирований по Google Scholar — более 10 000, H-индекс — 47.
Не утихают споры вокруг прошедших в октябре 2016 года выборов в члены РАН, в которые уже не в первый раз не были избраны некоторые весьма известные ученые, а избрание других лиц вызвало весьма негативную реакцию общественности [1]. В дискуссиях снова и снова ставятся вопросы: всё ли хорошо в нашей Академии? Что нужно в ней изменить, чтобы члены РАН воспринимались обществом как интеллектуальные и моральные лидеры российской науки?
Академия и Менделеев
Оказывается, вопросы эти задавались гораздо раньше, чем кажется, и не правы те, кто считает, что Академия «испортилась» в советское или постсоветское время. Критиковали Академию еще в XIX веке, и не кто-нибудь, а сам Дмитрий Иванович Менделеев.
Как известно, отношения с Императорской академией наук складывались у великого химика сложно. В 1874 году несколько академиков предложили избрать Менделеева адъюнктом Академии по химии. Но против этого проголосовало 11 академиков, при восьми «за». Причем, не желая отказать уже тогда довольно известному ученому лично, академики проголосовали против выделения адъюнктуры по химии вообще [2]. Таким образом, известный сегодня трюк — не открывать вакансию в РАН, если ее может занять неугодный, был известен еще в позапрошлом веке.
В 1876 году Менделеев всё же стал членом-корреспондентом Академии, но не по химии, а по физике, да и должность членкора в те годы была не такой престижной, поскольку не оплачивалась. Ученый написал в Академию благодарственное письмо, впрочем, не без иронии: «Императорская С.-Петербургская академия наук избранием в свои члены-корреспонденты оказала мне такую высокую честь, какая не соответствует моей скромной деятельности на поприще наук».
В 1880 году академики Бутлеров, Чебышев и другие внесли представление об избрании Менделеева в члены Академии. Однако на выборах 11 ноября 1880 года его кандидатура была провалена девятью голосами «против» при девяти голосах «за». Это событие вызвало возмущение общественности и многих известных ученых. В последующие два месяца Менделеева избрали своим почетным членом около 20 российских университетов и научных обществ [2, 3]. Тогда же Ф. М. Достоевский и сделал запись, процитированную в эпиграфе.
Вопиющая академическая несправедливость подтолкнула Дмитрия Ивановича к раздумьям о реорганизации Академии наук. В 1882 году была надиктована статья «Какая же академия нужна в России?». Впервые она была опубликована в журнале «Новый мир» лишь в 1966 году, а сейчас доступна в Интернете: см., напр. [4] (см. также [5] об истории ее появления).
Некоторые идеи статьи сегодня неактуальны, например борьба с засильем в Академии иностранцев. Другие, наоборот, очень даже кстати, и статью надо читать и изучать. Здесь ограничимся обсуждением только двух организационных вопросов, по которым Менделеев четко высказался и которые сейчас наиболее остро обсуждаются на научных форумах: финансирование Академии и академические выборы. Давайте обратимся к наследию великого российского химика и общественного деятеля.
Академическое жалованье
В своей статье Д. И. Менделеев пишет: «Мне кажется, никакой нет нужды в том, чтобы это сравнительно большое число лиц, образующих высшее ученое учреждение в России, получало жалованье. В ученых обществах платят члены за право участвовать и для составления фонда, необходимого для ведения дел общества. В высшем государственном ученом учреждении, конечно, плата немыслима, да и не нужна от членов общества, потому что такое высшее ученое учреждение нужно и полезно государству, и, следовательно, государство должно на него само израсходоваться, не то чтобы требовать с участников какой-либо платы.
Директор Пулковской обсерватории, конечно, имеет ряд непосредственных постоянных обязанностей, так же как и директор метеорологической обсерватории, или директор Ботанического сада, или директор химической лаборатории, а потому будет получать жалованье, будет ли он академик или не будет, у него есть обязанности, требуемые государством, а потому государство ему за их выполнение должно заплатить.
По моей мысли, академики жалованье не получают, участвуют все одинаково в решении по делам, касающимся научных интересов. Но когда на данного академика Академия наук возложит известного рода обязанность, которая непременно должна быть этим академиком исполнена, и если эта обязанность будет в интересах или чисто государственных, например специальные государственные потребности, или в чисто научных потребностях, но таких, которые Академия будет считать необходимыми к выполнению, тогда этот академик и лица, около него находящиеся для исследований, могут получить, и получают, вознаграждение по мере тех средств, которые будут иметься в распоряжении Академии. Тогда придется так, что за работу будет уплачено, как это делается в жизни, и что должно считать правильным. Академия не будет своего рода синекурой и пенсией за службу науке, она будет центральным учёным учреждением».
Мысль великого ученого о том, что высокое звание академика не нужно связывать со стипендией или жалованьем, до сих пор так и не реализована. Иногда раздаются голоса, призывающие отменить стипендии членам РАН [6, 7], но к ним пока не прислушиваются. Наоборот, в прошлом году жалованье членам РАН было удвоено. Может быть, именно это и подогрело стремление чиновников попасть в Академию, которое привело к ноябрьскому демаршу президента РФ?
Выборы по Менделееву
Касаясь этой темы, Д. И. Менделеев пишет: «Мне кажется затем, что комплекты академиков особыми прерогативами, то есть жалованьем, квартирами и тому подобное не пользующиеся, а представляющие своим собранием высшие научные силы России, могут восполняться тремя путями: во-первых, избранием в отделения самой Академии, во-вторых, избранием в одном из русских университетов — конечно, считая в том числе и Санкт-Петербургский, Варшавский и Дерптский университеты, а также других высших учебных заведениях; это потому, что университеты по самому существу дела должны доставлять наибольший контингент выдающихся ученых сил. В-третьих, ученым обществам России, если не всем, то по крайней мере определённым, большим или меньшим значением уже пользующимся, должно предоставить, мне кажется, также право выставлять своих кандидатов в Академию, в особенности потому, что некоторые местные и специальные интересы выдвигают часто таких лиц, на которых, помимо местных учёных учреждений, может быть, не скоро будет обращено надлежащее внимание, а желательно, чтобы высшим ученым учреждением России не было пропущено ни одного из выдающихся в каждом уголке России научных деятелей.
Лица, представленные одним из этих трех способов, избираются затем в общем собрании Академии и только тогда приобретают звание академика. Такой способ выбора гарантирует присутствие в Академии всех наибольших научных сил страны.
Очевидно, что критерием для избрания должны служить одни чисто научные заслуги, а так как наука прежде всего есть дело не кабинетное и частное, а общественное и публичное, то непременным условием присутствия в Академии должны служить труды, так сказать, публичные, то есть или публикованные, или публичному суду подлежащие, то есть доступные всеобщей оценке и могущие служить на пользу всем и каждому».
Казалось бы, в Уставе нынешней РАН заветы Мастера учтены. И там ясно сказано: действительным членом РАН может стать лишь тот, кто «обогатил науку трудами первостепенного значения», а членом-корреспондентом — тот, кто «обогатил науку выдающимися научными трудами». Но что происходит на самом деле?
Выборы как они есть
На выборах обычно столько вываливается грязи, что диву даешься. Те, кто хоть раз стоял в очереди в бессмертие, могут много всякого вспомнить. Сегодня мы всё чаще обращаемся к замечательному очерку «Академические выборы» И. С. Шкловского [8], вслед за которым «проходных» кандидатов называют «проходимцами». Снова и снова вспоминаются чеканные слова выдающегося астрофизика: «Реальные научные заслуги кандидата при выборах, как правило, не имеют серьезного значения». Увы, их подтверждают многочисленные свидетельства и других участников выборных кампаний. Яркие штрихи в картину выборов и нравов в Академии начиная с 1970-х годов добавляют мемуары В. Б. Баранова [9].
Говоря о вреде двухстепенного членства в Академии, И. С. Шкловский писал: «Двухстепенная система членства в Академии делает ученых хорошо управляемыми. Уже сразу после избрания в члены-корреспонденты такой деятель начинает подумывать о следующей ступени академической иерархии. Он отлично понимает, что для того, чтобы быть избранным в действительные члены, у него должны быть наилучшие отношения с академиками своего отделения, которые будут за (или против) него голосовать. И он многие годы строит с ними отношения. Излишне подчеркивать, что такая атмосфера в Академии приводит к застою, к отсутствию настоящей критики, которая не взирает на лица, к загниванию подлинной науки. Но зато с такими деятелями можно делать решительно всё — они весьма понятливы. Такой член-корреспондент вполне подобен зайцу, который до конца своих дней бежит в упряжке за морковкой, маячащей перед ним на шесте…» Добавлю, что доктора наук, рвущиеся в члены-корреспонденты, подобны таким зайцам в не меньшей степени. Хоть и естественно, что академик продвигает своего ученика или преемника, подобный конфликт интересов приводит к управляемости ученых, вредной для науки и страны. И обыватель вправе говорить, что хоть Академия наук и называется российской, печется она прежде всего о личных интересах академиков и их кланов.
Выборы, выборы
Перед выборами-2016 некоторое беспокойство внесла публикация библиометрических данных кандидатов на сайте Indicator.ru. Хотя по понятным причинам отношение к этому было разным, думалось, что наконец-то будет сделана попытка поставить выполнение требования Устава на рельсы объективности. Вспомнилось, что еще в 2008 году академик В. Л. Гинзбург сетовал на отсутствие данных о цитируемости кандидатов до голосования [10].
Когда были объявлены итоги, в них трудно было поверить. Неоднократно обсуждался казус всемирно известных ученых С. К. Смирнова (отделение математики), Р. З. Валиева (секция наук о материалах), А. В. Кабанова (отделение химии), которые не избирались несколько раз. Зато прошло рекордное число «деток» и «зятьев» [11], особенно по отделению медицинских наук, которому под давлением СМИ даже пришлось оправдываться публично [12]. А как объяснить, что академиками стали и директор, и генеральный директор научно-исследовательского института, один из которых не так давно работал гендиректором крупного автозавода? Интересно, какие у него труды первостепенного научного значения?
Печально также, что по некоторым отделениям на «молодежные» вакансии прошли слабые кандидаты (это активно обсуждалось на форумах [1]). В российской реальности на члена-корреспондента РАН смотрят как на лидера науки. Такой уж у них статус в глазах общества. Лидер должен иметь известные публикации, свою группу, преподавать, иметь способных учеников, быть общественно активным. И если сегодня человек имеет только хорошие результаты, то давайте примем его в следующий раз, когда он всем этим обзаведется, созреет и возмужает.
После этих выборов стало ясно, что наивно надеяться, что Академия изменится. Скорее, наоборот, ситуация будет усугубляться. Может быть, надо обновить существующую РАН, омолодить ее, влить новую кровь?
Профессора РАН
Еще в 2012 году один из академиков предложил радикально демократизировать академическую жизнь введением института профессоров РАН и допуском профессоров РАН к участию в выборах членов РАН. Я бы горячо поддержал такую реформу, так как считаю, что давно пора перейти от выборов себе подобных к выборам по Уставу — тех, кто «обогатил науку трудами первостепенного значения».
Реализовать такой порядок можно было бы, если строить корпус профессоров РАН на основе научных советов РАН. Научные советы худо-бедно, но работали, и обсуждались на них научные проблемы. Тогда можно было бы выбирать членов-корреспондентов РАН на научных советах, а не на секциях отделений, как сейчас.
В 2013 году В. Е. Фортов включил создание института профессоров РАН в свою предвыборную программу, и в конце 2015 года было принято Положение о профессорах РАН. Однако же Положение за это время сделало кульбит: профессоров РАН выбирают не профессора или доктора, а те же академики [13]. И отвечать выбранные профессора РАН за свои действия будут, конечно же, не перед научной общественностью, которую обмануть труднее, а перед теми академиками и директорами, кто их выбрал. Не шаг вперед, а шаг назад [14].
Когда по горячим следам писалась заметка «Шаг назад, голову в песок», еще не было известно, кого выбрали, и я осторожно выразил надежду, что не будет среди профессоров слишком много «детей и племянников». Как в воду глядел: тот самый радикальный реформатор провел в профессора РАН по одному отделению сына, а по другому — дочку.
Не желая показаться злобным очернителем, я заглянул в Web of Science: вдруг это выдающиеся ученые, имеющие многочисленные труды в престижных международных журналах. Увы. У дочки оказалось 7 индексированных трудов, а у сына — всего 4. И цитируются они в сумме 51 раз. Даже простого доктора наук такие цифры как-то не очень красят.
Что менять в РАН?
Увы, авторитет РАН как корпуса членов РАН падает не только в глазах властей, но и в глазах общества. Чтобы его восстановить, надо начать с изменения Положения о выборах в РАН, что потянет за собой и изменение Устава РАН. Что же нужно менять? Начнем с самого очевидного.
Нынешний формат выборов, когда членов РАН выбирают члены РАН, себя изжил и, более того, дискредитировал Академию. Решать, есть ли у кандидатов «научные труды первостепенного значения», должны компетентные научные советы, составленные из действующих ученых, не обязательно членов РАН, и представляющие также вузовскую и отраслевую науку. Именно о таких выборах писал Д. И. Менделеев!
Сейчас такие советы есть в РАН по многим областям наук, но после реформы РАН они еле дышат. Их составы надо обновить и передать им функции первичных выборных органов вместо секций в отделениях РАН. Структура научных советов должна соответствовать современной структуре научного знания.
В состав научных советов должны входить активные ученые, имеющие международное признание. Председатель, ведущий выборы, не должен быть членом РАН. При избрании кроме имени избранного кандидата необходимо утверждать и список «трудов первостепенного значения» (для членов-корреспондентов — список «выдающихся трудов»), которыми он или она обогатили науку.
Официальное сообщение об избрании членов РАН должно содержать формулировки тех первостепенных или выдающихся результатов, за которые кандидат был избран. Избранные утверждаются, как и раньше, собраниями отделений, а затем общим собранием РАН. Выдвижение кандидатов осуществляется, как и раньше, учеными и научно-техническими советами научно-образовательных организаций и членами РАН.
Число вакансий должно соответствовать числу естественно выбывших членов РАН, а их распределение по областям наук — структуре мирового научного знания, определяемой, например, по структуре мирового массива публикаций. Незаполненные вакансии не исчезают, а остаются для следующих выборов, распределение вакансий по областям наук пересматривается раз в несколько лет.
Для принятия вышеперечисленных мер нужна политическая воля руководства РАН и руководства страны. Отдельно должен быть решен вопрос о государственных стипендиях членам РАН. Вслед за Д. И. Менделеевым, Д. И. Дьяконовым и другими считаю, что их нужно отменить [7]. Это не значит, что автор призывает отнять деньги у коллег. Просто нужно считать эти деньги не стипендией, не жалованием и, тем более, не пенсией, а грантом. И получение этого гранта, как и ежегодная приемка отчетов по нему, должны опираться на независимую научную экспертизу, опыт организации которой в стране уже есть [15,16].
Выборы и экспертиза
Важно еще понять и признать, что процедура выборов в РАН (да и не только в РАН, а в любой научный орган или на научную должность) — это прежде всего экспертиза, направленная на отбор достойных кандидатов среди всех заявленных. И, как в каждой экспертизе, в ней должны быть приняты меры против конфликта интересов.
В России сейчас качество научной экспертизы постепенно повышается за счет накопления опыта организации конкурсов научными фондами, конкурсов мегагрантов и др. Пора уже подумать и о качественной экспертизе при выборах членов РАН. Главное условие отсутствия конфликта интересов: принимать решение не должен тот, кто заинтересован в его результатах. Возможно ли такое на выборах членов РАН? Многие считают, что нет. К примеру, известно, что некоторые члены РАН с подозрением относятся к тем, кто работает за рубежом (кстати, за рубежом работают все трое упомянутых выше не избранных в академики). Конечно, недооценка роли диаспоры ослабляет Академию. Говорят, что роль диаспоры в РАН может повыситься при введении системы электронного голосования (ее отсутствие — это, конечно, анахронизм!). Но может ли электронная система изменить отношения между людьми?
Альтернативы: созвездие академий?
Перечисленные выше меры, даже если они будут введены немедленно, дадут заметный эффект и оздоровление Академии очень нескоро. Предстоящие в марте 2017 года выборы президента и Президиума РАН вряд ли что-то изменят. Это видно по тому, как идет подготовка к ним: предлагаемые изменения в Уставе малозначимы, действующий состав Президиума РАН решительно поддержал действующего президента РАН. Понятно, что, стремясь к сохранению своего статуса, 2000 членов РАН горой встанут за человека, добившегося удвоения их «жалованья». Можно ли что-то сделать уже сейчас, чтобы страна не оставалась без авторитетного научного сообщества? Может быть, нужно создать другую Академию наук, которая была бы подлинно российской, а не защищала интересы академиков и их кланов?
Мне кажется, нужно активнее формировать независимые научные экспертные сообщества. Таковые создавались и раньше, создаются и сейчас, правда, либо стихийно, либо для достижения каких-то более узких целей. Среди них много сомнительных в научном отношении академий и обществ, но есть и достойные примеры.
Один из достойных — Корпус экспертов (КЭ) [17]. В него включают тех, чье имя было названо достаточным количеством квалифицированных людей. В списке КЭ уже более 8000 специалистов, поэтому среди них можно провести дополнительный отбор в соответствии с дополнительными критериями (например, наличием выдающихся научных трудов) и выборы.
Другой пример — сообщество победителей серьезных научных конкурсов, например конкурсов мегагрантов. Ведь если человек победил в крупном научном конкурсе с серьезной экспертизой, то он уже воспринимается как выдающийся ученый. Победителей-мегагрантников интервьюируют журналисты, к ним прислушиваются ректоры и директора, с ними советуется руководство страны и т.д. Важно, что при отборе и членов КЭ, и победителей конкурсов мегагрантов конфликт интересов практически отсутствует (хотя полностью исключить поддержку «по знакомству», по-видимому, невозможно).
Найдет ли научная общественность страны в себе силы добиться того, о чем мечтал Дмитрий Иванович Менделеев, писавший: «Академия наук прежде всего есть центральное ученое общество России, то есть место высшей ученой деятельности в России»? А может быть, прав Фёдор Михайлович Достоевский: нужно самоорганизоваться и создавать новую Вольную Академию Наук? Только вот как бы не создать еще одну общественную Академию [18], ненужную, пожалуй, никому, кроме своих членов… Можно ли при реформировании РАН опираться на научные советы РАН, или нужно создавать новую сеть экспертных групп, покажет лишь время и широкая дискуссия. Я был бы рад, если бы эта статья такую дискуссию инициировала. В любом случае для российской науки лучше, если решать вопросы реформирования РАН доверят самим ученым, а не тем, кто пытается повысить качество научных исследований, увеличивая количество отчетных данных, и командовать наукой, мало что в ней понимая.
Александр Фрадков,
зав. лабораторией «Управление сложными системами» Института проблем машиноведения РАН, сопредседатель Совета Общества научных работников
Автор пользуется случаем поблагодарить директора Музея-архива Д. И. Менделеева при СПбГУ докт. хим. наук, проф. И. С. Дмитриева за консультацию.
См. также комментарии
- Комментарии к статье «Разбор математических полетов по индексу Хирша». ТрВ-Наука. № 219 от 20 декабря 2016 года. С. 4.
- Трифонов Д. Н. Д. И. Менделеев и Петербургская академия наук.
- Дмитриев И. С. Скучная история (о неизбрании Д. И. Менделеева в Императорскую академию наук в 1880 году). // Вестник истории естествознания и техники. 2002. № 1–2.
- Менделеев Д. И. Какая же академия нужна в России?
- Мейлах Б. С. Послесловие к публикации статьи Д. И. Менделеева «Какая же академия нужна в России?» // Новый мир. 1966. № 12.
- Дьяконов Д. И. Усмешка горькая обманутого сына над промотавшимся отцом. 20.05.2011.
- Фрадков А. Л. Почему я не баллотируюсь в РАН? ТрВ-Наука. № 206 от 14 июня 2016 года. С.7.
- Шкловский И. С. Академические выборы.
- Баранов В. Б. Из XX в XXI век: История одной жизни. М.: Флинта, 2009.
- Гинзбург В. Л. Отшумело общее собрание РАН, а что же дальше?
- Котляр П. «По числу избранных родственников мы поставили рекорд».
- Выборы членов РАН в 2016 году.
- Положение о профессорах РАН.
- Фрадков А. Л. Шаг назад, голову в песок // ТрВ-Наука. № 196 от 26 января 2016 года. С. 12.
- Фрадков А. Л. Идеальная экспертиза // ТрВ-Наука. № 159 от 29 июля 2014 года. С.1-2.
- Ключевые принципы организации экспертизы при проведении конкурсов научных проектов. Заявление Совета по науке при Минобрнауки от 31.01.2017.
- Гельфанд М. С., Фейгельман М. В., Цирлина Г. А. Проект «Корпус экспертов по естественным наукам» в 2016 году // ТрВ-Наука. № 196 от 26 января 2016 года. С. 5.
- Общественные академии наук в Российской Федерации.
Загрузка...
Во всем мире новых членов Академии наук выбирают лица, уже являющиеся академиками. Если угодно, эта преемственность входит в понятие академика. Непонятные комиссии из сторонних людей можно использовать для распределения грантов или наград, при чем тут избрание членов академии. Оценка же комиссией того, насколько “выдающимися” являются результаты претендента, вообще звучит смешно. Члены комиссии, по идее, тоже должны быть выдающимися учеными, иначе как они будут оценивать? Так почему бы их самих сначала не избрать в академию? :)
У меня такое впечатление, что мало кто из научных сотрудников понимает, как сейчас выглядит наша наука в глазах обывателя. А с точки зрения рядового налогоплательщика она больше всего похожа на завод из романа “Эдем” Станислава Лема.
“Через несколько сотен метров люди наткнулись на секцию, которая, выполняя те же операции, что и предыдущая, извиваясь, чавкая, пыхтя, несла в своих трубопроводах, сбрасывала в открытые колодцы, спускала сверху, поглощала, обрабатывала, складывала и плавила… ничто.
В остальных секциях можно было наблюдать путешествующие вверх и вниз раскаленные заготовки или остывающие, уже обработанные изделия; здесь же все эти сложные эволюции производились с абсолютной пустотой.
Решив сначала, что продукт совершенно прозрачен и потому просто невидим, Инженер высунулся далеко над выбрасывателями и попытался схватить рукой то, что вылетало из открывающихся пастей, но не обнаружил ничего.
– Какое-то сумасшествие, – испуганно сказал Химик.
Но Инженер почему-то совсем не был потрясен.
– Очень интересно, – сказал он, и все пошли дальше.”
” – Могу я наконец узнать, что это значит? – спросил не без раздражения Химик.
– Дистанционно управляемый комплекс для производства различных деталей, который с течением времени совершенно разрегулировался, так как его оставили без всякого присмотра, – объяснил Инженер.
– Ага! И как давно, по-твоему?
– Этого я не знаю.
– С очень большим приближением и не меньшим риском можно высказать гипотезу, что… минимум несколько десятков лет, – сказал Кибернетик.”
Возможны следующие основные модели бытия Академии:
1. Министерство науки. С разветвленным управленческим аппаратом, ведомственными больницами, домоуправлениями и т.д. и т.п., как это и было раньше. Академики – коллективный разум этого органа, член-корры – кандидаты в академики, в сущности, и те и другие – чиновники, получающие оклад и усиленный паёк за управленческую работу.
2. Пантеон титанов науки. Этакая гранитная скала, на которой высечены фамилии героев. Никакой конкретной деятельности, просто очень почетное звание, оценка вклада в науку, этакий локальный Нобель. Деньги – растянутая во времени премия за уже сделанное, пожизненная стипендия, гарантирующая нормальную жизнь.
3. Вольное (независимое от государства) самоуправляемое общество ученых. Стипендий нет, наоборот, членские взносы ощутимые. Деятельность – издание своих научных журналов, проведение конференций и т.д. Что-то вроде ACS.
4. Экспертный корпус. Членство дает право выступать в качестве эксперта, ну и просто почетно, при этом оно не постоянно и регулярно происходит обновление, есть какие-то критерии для того, чтобы оставаться в рядах – не менее 10 статей scopus/wos в год и т.д. Без этого стагнация и впадение в маразм – один раз избрался пожизненно и можешь до самой смерти вообще ничего не делать, плевать в потолок и пить коньяк – всё равно, будешь экспертом… Так нельзя.
Можно придумать и другие варианты. Главное – определенность – четкое обозначение целей и задач.
“Главное — определенность — четкое обозначение целей и задач.”
Правильно. А проблема в том, что нельзя поставить задачу для части, не понимая (хотя бы очень грубо) как функционирует целое.
Главное для ваших начальников это угробить науку в вашей стране и распилить идущие сейчас на науку малые деньги и имущество РАН (особенно землю под зданиями в центре некоторых ваших городов таких как Москва скажем). Надеюсь я достаточно четко изложил?
1. “А разве нашей науке не нужны сейчас свои политики, которые отстаивали бы ее интересы и интересы научных работников перед властью и обществом?” Учёные могут иметь (и имеют) различные политические убеждения. Кроме того, политические вопросы решают “гуртом”, а учёных очень мало по сравнению с основной массой населения. Поэтому создание “политических партий научных сотрудников” перспективы не имеет. 2. “И ничего лучше голосования достаточно широкого круга людей человечество тут не придумало.” Вы смешиваете науку с политикой. Это можно делать, только сначала отделив одно от другого. а) В науке ни один вопрос не решается большинством голосов. Всё решают аргументы, основанные на фактах и фактами проверяемые и опровергаемые. Один человек может выступить против всех и оказаться правым. б) В политике неправильное решение, принятое большинством голосов, очень часто бывает лучше правильного, но принятого меньшинством. Мнение одного человека само по себе значит очень мало. Ни без политики, ни без науки в обозримом будущем обойтись нельзя. Роль науки – указывать политике пределы возможного. А внутри этих (в большинстве случаев широких) границ можно строить любые политические конструкции. Одни будут лучше, другие – хуже, но все они будут реализуемы. А вот определением пределов возможного нужно самым плотным образом заниматься именно учёным. И никто кроме нас это сделать не сможет. 3. Будущее РАН зависит от решения чисто теоретического (на первый взгляд) вопроса – должны ли у нас в экономике быть централизованно управляемые сектора. а) Если нет, то РАН в нынешнем виде не нужна. Тогда следует наметить пути её постепенной ликвидации. Очевидно, что следует начать с децентрализации путём создания внутри РАН групп институтов с последующим полным выделением их из общей структуры. Затем эти объединения в свою очередь должны быть разделены на более мелкие части. Остаток можно спокойно превратить во что угодно. Скажем, в клуб выдающихся учёных. б) Если да, то РАН нужно сохранять и укреплять. Для этого нужно выделить централизованно… Подробнее »
>Учёные могут иметь (и имеют) различные политические убеждения. Кроме того, политические вопросы решают «гуртом», а учёных очень мало по сравнению с основной массой населения. Поэтому создание «политических партий научных сотрудников» перспективы не имеет. Убеждения, относящиеся к вопросам, посторонним к научной политике, здесь значения не имеют. Я говорю не о партиях, а о личностях, которые могли бы отстаивать интересы ученых, вступать в конструктивный диалог или открытую полемику (смотря по необходимости) с представителями власти, популяризировать науку в массах, агитировать за увеличение ее финансирования, устраивать соответствующие информационные кампании, выводить людей на митинги против сноса зданий научных институтов и тому подобные вещи. Конечно, ученых мало по сравнению с остальными, поэтому нужны ученые, способные увлекать этих остальных многократно. И такие люди есть. Некоторые из них академики, некоторые нет. >Вы смешиваете науку с политикой. Это можно делать, только сначала отделив одно от другого. а) В науке ни один вопрос не решается большинством голосов. Всё решают аргументы, основанные на фактах и фактами проверяемые и опровергаемые. Один человек может выступить против всех и оказаться правым. Да, но вопрос о выборах в Академию не относится к научным, это вопрос социального поведения. Я не думаю, что бы кто-то из участвовавших в выборах ученых взялся утверждать, что его выбор был строго научно обоснован, что у него есть математическая теория оптимального выбора в Академию и эта теория подсказала ему голосовать именно так, а не иначе. Такой теории не существует. В своей жизни люди науки совершают множество действий, но это не значит, что всякий раз выбор их действия это вопрос науки и он ими решается научно. >3. Будущее РАН зависит от решения чисто теоретического (на первый взгляд) вопроса — должны ли у нас в экономике быть централизованно управляемые сектора. а) Если нет, то РАН в нынешнем виде не нужна. Тогда следует наметить пути её постепенной ликвидации. Очевидно, что следует начать с децентрализации… Подробнее »
1. “Кроме того, нельзя забывать о пользе междисциплинарных исследований, коллективного использования оборудования и других подобных факторах.”
Для этого достаточно обычной низовой кооперации.
2. “Ведь министерство-то никто не собирается ликвидировать или децентрализовать.”
В этом-то и состоит главная “шизофрения” настоящего момента. Происходит борьба двух тенденций. Применительно к науке это выглядит так:
– Стремление “сделать, как на Западе”. Под этим флагом совсем недавно происходили разнообразные попытки научного усиления университетов.
– Стремление учесть объективную реальность. Поэтому за минобром сохраняют советские функции, хотя формально его можно преобразовать в нечто вроде министерства экономического развития.
Отсюда следует, в частности, то раздвоение, о котором писала Елена – с одной стороны, требуют публикации WOS и SCOPUS, а с другой – список ВАК и РИНЦ. Полагаю, что Вы без труда укажите и другие аналогичные примеры.
3. “Централизация РАН нужна хотя бы для противостояния ему. А такое противостояние понадобится при любом возможном режиме, потому что менталитет чиновников вряд ли изменится.”
Существующее состояние в высшей степени нестабильно и сколько-нибудь долго не продержится. Всё, что мы видели до сих пор, могло существовать только пока деньги падали с неба (то бишь из Трубы).
Либо в ближайшем будущем будут приняты реальные меры к подъёму экономики, либо нас ждёт жесточайший кризис.
При любом варианте чиновниками будут совершенно другие люди. Обращаю особое внимание: они могут стать как лучше, так и намного хуже, чем сейчас. Но в при любом исходе сопротивляться им будет настолько же бесполезно, как и Совету Народных Комиссаров.
>При любом варианте чиновниками будут совершенно другие люди. Обращаю особое внимание: они могут стать как лучше, так и намного хуже, чем сейчас. Но в при любом исходе сопротивляться им будет настолько же бесполезно, как и Совету Народных Комиссаров.
Это никогда не бесполезно. Чиновниками быть совершенно другие люди, но это по-любому будут местные люди, сохраняющие определенную преемственность со времен Гоголя.
1. “Это никогда не бесполезно.”
Эффективность будет крайне низкой, потому что прекратят раздавать деньги “за красивые глаза”.
2. В любом случае наука должна выполнять свои функции в экономике. Если нет централизованного производства, то зачем нужна централизованная наука?
Так что необходимо определиться с этим вопросом. И если ответ отрицательный, необходимо продумать схему определённых социальных гарантий для научных сотрудников и выработать программу постепенной ликвидации РАН.
3. Что касается выборов, то в этом случае АН сможет быть национальным клубом выдающихся учёных. И, поскольку функции управления с АН будут сняты, проблема выборов практически исчезает. Далее всё очень просто:
– отменить академические стипендии;
– ликвидировать институт членов-корреспондентов;
– на сэкономленные деньги образовать структуру типа комитета по нобелевским премиям, которая и будет определять новых академиков:
– общее количество академиков резко сократить, для чего достаточно перестать замещать освобождающиеся вакансии по схеме “один к одному”, а перейти к схеме “один человек на две (или три-четыре) старые вакансии”.
Некоторое неудобство вызовет период, когда “новые” академики будут формально равны “старым”. Но тут можно ввести какую-нибудь приставку для “новых”.
Так что стоит определиться с управленческими функциями, как сколько-нибудь существенных проблем не остаётся.
А вы можете объяснить, какой вред децентрализованной экономике от централизованной науки?
Такой же, как и производству модных джинсов от советского Госплана.
1. Неповоротливость – централизованная система на новшества реагирует медленно.
2. Относительная дороговизна – абсолютно лишние учреждения, люди, бумаги.
3. Низкая эффективность в условиях множества разнообразных мелких структур – сложная централизованная система плохо справляется с большим количеством оптимизируемых параметров, потому что должна их унифицировать и формализовать.
Сектора же экономики, требующие централизованного управления, обладают высокой инерционностью, огромной капиталоёмкостью и хорошо формализуемыми параметрами, характеризующими эффективность.
Поэтому все указанные органические недостатки централизованного управления для них несущественны.
Ну и какая связь между модными джинсами и нашей наукой? Если можно еще представить в будущем децентрализованную прикладную науку, работающую на множество заказчиков, как производители джинсов на их покупателей, то фундаментальная наука выживет только на государственном финансировании. Государство через министерство будет контролировать “эффективность” расхода своих денег и в силу этого осуществлять централизованное управление. Вопрос только в том, будет ли контроль только у государства, без каких-либо сдержек и противовесов, или у государства и Академии совместно. Второе гораздо лучше.
1. “…децентрализованную прикладную науку, работающую на множество заказчиков…”
Прикладная наука это львиная доля общего финансирования.
2. “…фундаментальная наука выживет только на государственном финансировании. Государство через министерство будет контролировать «эффективность» расхода своих денег…”
Вы абсолютно правильно поставили слово эффективность в кавычки. Для контроля такой “эффективности” министерство не нужно. Вполне достаточно системы фондов с участием государства, раздающих гранты. Основные направления там задаёт бизнес. И контролировать расходы его представители тоже умеют. Примеров достаточно.
Министерство науки в случае децентрализованной экономики нужно только для рыночного регулирования прикладной науки, то есть для предотвращения значительных дисбалансов путём изменения ставок по кредитам, величины налогов и т.п., что при наличии соответствующей общеэкономической системы сколько-нибудь значительных затруднений не представляет.
Академия для этого не нужна.
Я согласен, что когда (а точнее говоря, если) наше государство самоустранится из этой темы подобным образом, можно будет обсудить, нужна в этих новых условиях Академия или не нужна, и чем ее заменить, но уж никак не раньше.
Описанный сценарий не только не единственный, но даже не основной. И сценарии необходимо обсуждать заранее, то есть сейчас (а нужно было вчера).
Возможны два варианта: либо что-то будет делать нынешняя власть, либо та, которая придёт ей на смену. В любом случае всё будет происходить в авральном порядке. И опять наломают кучу дров.
Вопросы, связанные с ролью АН – лишь часть общей проблемы по приведению экономики в порядок. Необходима хоть какая-то предварительная теоретическая проработка.
А тут срабатывает мозговая блокировка ещё сталинской выделки – не наше дело.
Прошедший день не порадовал существенно новыми идеями. Хочу тем не менее прокомментировать две из них. 1. Денис: 03.03.2017 в 18:19 Возможны следующие основные модели бытия Академии: 1. Министерство науки. 2. Пантеон титанов науки. 3. Вольное (независимое от государства) самоуправляемое общество ученых. 4. Экспертный корпус. — В реальности все эти модели сосуществуют одновременно. Поэтому вопросы поднятые в статье актуальны и ответы на них не зависят от модели РАН. Считаю, что, вопреки утверждениям Ash, ответы не зависят и от степени централизации и уровня развития экономики. И от функций РАН не зависят. Речь идет о взаимоотношениях членов РАН с другими сообществами: с гражданами, с сотрудниками академических институтов, с правительством, Поскольку величину и порядок распределения академических выплат определяет правительство, а порядок выборов – сами члены РАН, в их руках и степень уважения и доверия к РАН в стране. И я полностью разделяю мнение Алексея В. Лебедева: 03.03.2017 в 17:53 А почему бы не поменять и систему голосования? Ну не может научное сообщество принять в качестве интеллектуальных и моральных лидеров людей, от выбора которых практически отстранено. 2. Denny: 03.03.2017 в 10:48 возразил мне: «предлагаю только нормальную, независимую экспертизу. Пусть сама РАН ее и организует, эту экспертизу». Извините, это полная ерунда. Это как независимое оппонирование диссертаций, которое организует руководитель диссертанта. Качество такой независимой экспертизы всем хорошо известно. Чтобы экспертиза и распределение грантов было реально независимым, это должно быть отдельное от агентство или фонд. Но такая система явным образом постулирует неспособность академии служить в качестве экспертного органа. — Я все-таки верю, что РАН способна организовать “нормальную, независимую экспертизу” на выборах. Во-первых, потому, что я знаю достойных, порядочных академиков, которые в состоянии ее организовать. Ведь был же создан нормально работающий РФФИ, это только потом он начал портиться. Во-вторых, я знаю примеры других научных сообществ, которые смогли такое организовать, см.[15]. В РФ и в РАН просто еще немногие… Подробнее »
1. “В реальности все эти модели сосуществуют одновременно.”
Они существуют исключительно в силу инерции и в значительной мере распались сами собой в силу объективных обстоятельств. Ситуация со времён СССР изменилась радикально, а структура РАН, в основном созданная во времена СССР – нет.
2. “Поскольку величину и порядок распределения академических выплат определяет правительство, а порядок выборов — сами члены РАН, в их руках и степень уважения и доверия к РАН в стране.”
Это совершенная иллюзия. Дело в том, что стипендии (как и РАН в целом) по масштабам экономики – практический нуль. Если бы речь шла о сколько-нибудь значимых суммах, правительство давным-давно бы показало, кто в доме хозяин.
3. “А почему бы не поменять и систему голосования?”
Если снять с РАН управленческие функции, то почти все проблемы исчезают.
См. пункт 3
http://trv-science.ru/2017/02/28/kakaya-zhe-akademiya-nuzhna-v-rossii-v-2017/comment-page-1/#comment-81252
“Если снять с РАН управленческие функции,”,
А Вы не заметили, что они уже сняты де факто? Чем управляла РАН в 2016 году? Участвовала в разработке стратегии научно-технологического развития? Так это экспертная функция, а не управленческая. Пиши концепции, ни за что не отвечай. А ведь как люди возмущались итогами выборов. И Вы тут возмущались чуть не больше всех, см.[1]:)
Так что восстанавливать авторитет РАН надо начинать с выборов.
1. “А Вы не заметили, что они уже сняты де факто? Чем управляла РАН в 2016 году?”
Как я уже писал во время дискуссии по итогам выборов, их плохой результат – не основание для немедленной реформы РАН без выяснения её реальных функций в экономике. И там же я писал, что в нынешних условиях, даже если РАН считать трупом, она приносит пользу уже тем, что мешает мелким шакалам растащить имущество АН.
2. “Так это экспертная функция, а не управленческая.”
Эту функцию тоже можно считать отсутствующей. Сколько-нибудь серьёзные проекты экспертизу РАН не проходили и не проходят. Свежий пример – история с приватизацией Башнефти.
3. “А ведь как люди возмущались итогами выборов. И Вы тут возмущались чуть не больше всех…Так что восстанавливать авторитет РАН надо начинать с выборов.”
Из указанной посылки не следует приведённый вывод. Можно очень громко возмущаться запахом, но при этом призывать не распрыскивать дезодоранты, а сначала прочистить мусоропровод.
———————
Управленческие функции будут сняты с РАН только в тот момент, когда будет официально объявлено об отмене принципа “двух ключей” и передаче ФАНО (или другой организации) всех прав по распоряжению недвижимостью.
А пока она управляет как тяжёлый маховик – сопротивляется “реформаторскому зуду”, исходящему из ВШЭ.
Ни одна структура не может организовывать нормальную независимую экспертизу самой себя. Тут конфликт интересов существует по определению. Странно, что Вы этого не понимаете. РФФИ потому и был неплох, что был реализован независимо от академии и других структур. А Ведь Вы не можете не помнить, как академия старалась изначально взять фонд под свой контроль. Ныне РФФИ портится. И по той же понятной причине. Кто будет брить брадобрея? Качество работы РФФИ должен контролировать кто-то извне.
Это и есть основная причина академических проблем. Замкнутость структуры и отсутствие обратных связей. Взаимный контроль и конкуренция между разными участниками процесса. Рассчитывать на что-то иное – обычный идеализм.
Да, вроде все верно говорите и вроде выхода нет. Но он есть. РАН должна утвердить такие правила создания и работы экспертных комиссий по выборам, которые исключат возможность давления на них и позволят учитывать мнение ученых извне РАН. И такие, что только кандидаты, допущенные комиссиями смогут принимать участие в выборах. Международные общества ведь создают такие комиссии для присуждения разных премий и проведения разных конкурсов, и у них получается! Я сам работал в таких комиссиях, это работает. Почему у нас – идеализм?
Вы как-то очень выборочно читаете даже комментарии из семи строк. Denny же чётко написал – нужен внешний контроль. Международные общества призывают внешних по отношению к ним экспертов, в частности, Вас. И я выше писал, что можно сделать аналог системы, применяемой комитетом по нобелевским премиям.
Но требовать от выбранных таким способом людей административных способностей нельзя. Например, тот же Андрей Гейм ни для каких доверительных переговоров с чиновниками не годится – не тот темперамент.
Идеализмом я считаю попытки создания таких правил, при которых… Живущим в России должно быть понятно (ИМХО), что любые правила сами по себе не работают. На самом деле я смотрю в будущее с осторожным оптимизмом. Сейчас академия лишена формальных рычагов, и прежнее сакральное к ней отношение отходит в прошлое. Вот и кризис. Старые механизмы влияния разрушены, а новых пока нет. Постепенно придет понимание, что возможность академии влиять на происходящее в науке, напрямую зависит от репутации академии среди научного сообщества. И вот эти-то репутационные обратные связи во всем мире на самом деле куда мощнее любых правил. Все просто. Если хочешь, чтобы тебя воспринимали как камертон, фальшивить нельзя. И если общество не воспринимает выборы как легитимные, то все крики и понты бесполезны.
“И вот эти-то репутационные обратные связи во всем мире на самом деле куда мощнее любых правил.”
Дело идёт к тому, что тупо обрежут финансирование за полной ненадобностью (т.е. за отсутствием обратных связей) – вот и всё.
А репутация понадобится только разве только в эмиграции.
Для Denny: 04.03.2017 в 19:40
Мне кажется, наши позиции сближаются. Вы говорите, что возможность академии влиять на происходящее в науке, напрямую зависит от репутации академии среди научного сообщества. И я с этим соглашаюсь. Вы говорите, что если Академия хочет, чтобы ее воспринимали как камертон, то нельзя фальшивить. И я с этим согласен. Далее Вы говорите, что общество не воспринимает выборы как легитимные. С этим я тоже согласен, и не я один.
Так разве не должна Академия предложить новые правила выборов, которые общество примет и выборы признает? Что еще можно изменить в выборах, кроме правил? Если правила не менять, то и выборы останутся нелегитимными, разве нет? Если у нас в этом консенсус, то надо спокойно обсуждать правила. Конечно, не на форуме, а в соответствующей аудитории.
Я могу рассказать, например, как в IEEE происходят выборы Fellows. IEEE – это самое большое в мире профессиональное сообщество : более 425000 членов, Число Fellows – несколько тысяч. Ежегодно выбирают около 400, но голосуют не все члены, а комитеты, состоящие из Fellows. В комитетах регулярная ротация. Далее – детали, есть смысл обсуждать, если от этого что-то изменится.
Разница в том, что Вы верите в процедуру и правила выборов, а я – нет. Я так сразу и сказал, что по моему мнению Вы подходите к делу не с того конца. Выбирают всегда люди. И если у них есть четкое представление о том, кого они выбирают и для чего, и чем чреват плохой выбор, то система будет работать. А если этих установок у выбирающих нет, то их неизбежно заменят те или иные спекулятивные приоритеты. И никакая система и никакие правила не помогут.
То есть начинать надо именно с целеполагания и обратных связей. Без этого любая система не будет работать. Ну какая разница, кого именно выбрали, если неясно, для чего выбирали, и что изменилось бы, если бы выбрали других?
Чтобы в замкнутой системе академии что-то изменилось, необходимо влияние извне. То есть истинно независимая экспертиза кандидатов. ВНЕ формальной процедуры, проводимой самой РАН. Например, ОНР могло бы сыграть не последнюю роль. Вот мне в следующий раз участвовать в выборе членкоров. Ясно, что о части кандидатов у меня будет свое собственное мнение, а о других я буду знать только понаслышке. И должен буду в той или иной степени полагаться на мнения других. Особенно это относится к общему голосованию. ОНР могло бы сформировать и разослать голосующим свои экспертные оценки. Хотя бы по кандидатам, которые непременно должны быть избраны и которые ни в коем случае не должны пройти. Если оценки ОНР по хорошо известным мне кандидатам будут совпадать с моими, я с удовольствием прислушаюсь и к остальным рекомендациям.
Denny:
05.03.2017 в 10:27. Ваш пост противоречив. В первых двух абзацах Вы говорите, что я подхожу не с того конца, что надо сначала решить, для чего выбирать, а потом уже предлагать процедуру. А затем Вы забываете про это и сами начинаете предлагать процедуру. Давайте и здесь обсуждать только процедуру.
С мыслью о том, что необходимы влияние извне и независимая экспертиза – согласен на 100%. Это же было и у Менделеева! А в моей статье – чуть ли не главное: предварительный отбор должны производить научные комиссии (советы), включающие НЕ ТОЛЬКО членов РАН, и председательствующий не должен быть членом РАН. Непонятно, как Вы (и Ash) этого не заметили.
Мысль про ОНР интересная, но слишком радикальная. Нет у нас пока в ОНР достаточного числа специалистов международного уровня по всем наукам. Можем только делегировать своих представителей в более авторитетные комиссии. Можем и организовывать обсуждение, но от этого в данном случае толку будет мало. Вот Индикатор.ру опубликовал было наукометрические данные всех кандидатов, но единственное, для чего они пригодились – чтобы потом подтвердить, что большой хирш мешает попасть в члены РАН.
Чем Вас не устраивает система, аналогичная той, которая используется для Нобелевских премий?
По существу, совокупность научных комиссий/советов, осуществляющих отбор кандидатов по областям наук – это и есть аналог Нобелевского комитета (точнее, комитетов по областям наук).
Только давайте не будем отнимать у членов РАН право осуществить окончательный выбор.
Думаю, что даже делегирование кому-то права на предварительный отбор (по сути – на проверку требований действующего Устава) вызовет возмущение у многих членов РАН. Давайте, этим и ограничимся.
“…вызовет возмущение у многих членов РАН…”
Вы всерьёз рассчитываете провести сколько-нибудь значительную реформу системы выборов “изнутри”? Вы этого хотите от людей, которые, несмотря на прямое предупреждение, проголосовали за сторонника “альтернативного зрения”? Denny тут писал про идеализм – оказывается, он сильно смягчил краски.
Реформа такого рода может быть проведена исключительно внешней силой. Мы сейчас можем только наметить программу действий для этой силы.
Именно это обстоятельство и выдвигает на первый план вопрос о целях существования АН. Потому что когда придут люди с кувалдой, думать будет поздно.
Мое мнение, что академии после недавней утраты своего статуса нужно прежде всего найти сове место в общем научном процессе. Но Вам хочется обсуждать процедуру, так что можно поговорить и об этом.
Кандидатов и так обсуждают и выдвигают ученые советы институтов. Я не вижу смысла вводить еще одну процедуру. Для начала надо задуматься о том, почему плохо работают уже существующие процедуры. Глубоко убежден, что дело не в самих процедурах, а в людях. Пока люди не понимают, кого и зачем выбирают, и что зависит от их выбора, не будет толку. А создание новых процедур – просто бюрократическая имитация деятельности.
Вы меня разочаровываете. Как обсуждают кандидатов на ученых советах и какое это имеет значение для всего последующего – все знают. И кого и зачем выбирают, люди тоже прекрасно понимают. Вы хотите сказать, что те люди, которые выбирают, все равно выберут тех кого им нужно, независимо от процедуры? Что ж, спасибо за откровенность. Напоминаю тем, кто следит за дискуссией: это было мнение “изнутри” Академии. Мне нечего к этому добавить.
“Вы хотите сказать, что те люди, которые выбирают, все равно выберут тех кого им нужно, независимо от процедуры?”
Ну наконец-то!
Именно так и работают абсолютно все коллегии, выбирающие лиц, обличённых административной властью. Этим-то и отличаются выборы Pontifex Maximus (члена реальной академии) от процедуры канонизации (выбора члена клуба).
Мне жаль Вас разочаровывать, но я-то тут при чем? Такова реальность. Любая система, не имеющая четких приоритетов деятельности и лишенная обратных связей с общим процессом, неизбежно деградирует. И никакие дополнительные процедуры тут не помогут. При любых процедурах голосуют люди. Могу только повторить, что если у людей нет в голове реальных приоритетов, связанных с основной функцией системы, то их заменяют приоритеты спекулятивные.
Ситуация в академии и с выборами в том числе может улучшиться под давлением внешних сил и обстоятельств, то есть с появлением обратных связей. Которые сделают качество выборов значимым для выбирающих. Очень надеюсь, что это произойдет. И тогда существующая процедура будет вполне работоспособной.
Так обратные связи есть! Для каждого выбирающего исход голосования очень важен и значим. Перечитайте цитату из Шкловского про зайцев в моей статье. И если Вы все еще считаете, что существующая процедура работоспособна и при отсутствии экспертизы, то Вы – тоже идеалист. Давайте разойдемся по домам, гордо неся ярлыки идеалистов.
1. “Так обратные связи есть! Для каждого выбирающего исход голосования очень важен и значим.”
Это сугубо “внутренние” обратные связи. Другими словами, никто из голосующих не предполагает, что выбранный ими человек будет решать какие-то “внешние” по отношению к АН задачи. Таких задач у АН давным-давно нет.
2. “…Вы все еще считаете, что существующая процедура работоспособна и при отсутствии экспертизы…”
Вы исходите из одних признаков работоспособности, а те, кто выбирает – из совершенно других. Поэтому Вам нужна одна “экспертиза”, а тем, кто выбирает – совершенно другая.
А корень проблемы в том, что почти никто из выбирающих не смотрит на АН только как на клуб выдающихся учёных, потому что АН до сих пор выполняет важные административные функции.
Вы просто игнорируете реальность.
[Голосом Слоненка из болота] Нам до энтих самых ваших выборов уже одним местом. Хоть есть академия, хоть нет – мы даже не почувствуем, хоть тоже ученые, тоже зовемся кандидатами и докторами наук, также публикуемся и пр., но работаем в вузах. Разве журналы некоторые исчезнут, их будет жалко, но если совсем передать их институтам, то пойдет. А в остальном нам будет облегчение – грантов нам больше достанется, т.к. академики не смогут их лоббировать для своих.
Еще разок: обратные связи – это связи с реальной научной деятельностью. Шкловский пишет о царстве спекулятивных карьерных приоритетов. И я твержу о том же самом. Пока не будет первых, будут царствовать вторые.
Насчет обратных связей с реальной научной деятельностью. Считается, что раньше, когда АН СССР решала важные государственные задачи, эти связи были. Наверное, это так. Но “царство спекулятивных карьерных приоритетов” ведь было! И Шкловский и Баранов пишут о 70-х-80-х годах, да и мы еще помним кое-какие истории. Выборы были такие же грязные, как и сейчас и даже в чем-то хуже, т.к. “руководящая и направляющая” давила.
Мне кажется, это опровергает довод о том, что связи с реальной научной деятельностью важны и что “если РАН будет играть важную роль в развитии страны, то и внутри РАН все станет хорошо”.
1. “Считается, что раньше, когда АН СССР решала важные государственные задачи, эти связи были. Наверное, это так. Но ведь было!…Мне кажется, это опровергает довод о том, что связи с реальной научной деятельностью важны…”
Ваша точка зрения основана на крайне идеалогизированном (и, в силу этого, идеализированном) курсе истории, который преподавали в СССР.
“Между святыми, как рисует их церковь, и между дьяволами, как их изображают кандидаты в святые, размещаются живые люди: они-то и делают историю.”
2.
Само собой не станет. Но появятся кнуты и пряники, позволяющие сделать если не “хорошо”, то хотя бы “приемлемо”.
Совершенно верно. И если рассматривать АН как клуб выдающихся учёных, то расширение электоральной базы приведёт к тому, что выбирать будут людей, “приятных во всех отношениях”.
Причём “приятность” может носить совершенно иррациональный характер. Казалось бы, кто сделал больше, чем тот же Жириновский, для собственной дискредитации?
Однако он “…всю жизнь изощрялся в обманах, но каждый раз находились люди, готовые ему верить. Во всем свете не было человека, который так клятвенно уверял, так убедительно обещал и так мало заботился об исполнении своих обещаний. Тем не менее обманы всегда удавались ему, как он желал, ибо он знал толк в этом деле.”
Так что желающие сделать “клуб” должны основываться не на общих традициях либерализма, а на практике присуждения престижных премий.
——————————-
Но самое главное, что следует иметь ввиду – при нашей экономике с обилием нерыночных секторов какая-то структура, осуществляющее централизованное управление научными исследованиями, просто неизбежна.
Как известно, реформы (не революции) в России успешны, только если они проводятся сверху, да и то нечасто. Но авторитетность Академии и легитимность выборов нужны не только низам, но и верхам. Что ж, слово сказано, посмотрим, будет ли оно услышано. Повторяться здесь нет смысла.
1. “Но авторитетность Академии и легитимность выборов нужны не только низам, но и верхам.”
– Как обычно, низы не знают, чего они хотят.
– Наши верхи в гробу видали Академию в целом и выборы в неё в частности.
– В результате сначала станет плохо низам, а потом верхам. Но верхи уедут на отдых в Гибралтар, а низы ещё долго будут показывать нам “мать Кузьмы”.
2. “Что ж, слово сказано, посмотрим, будет ли оно услышано.”
Никто ничего не слушал, не слушает и слушать не будет.
Нужна программа действий, которую можно будет положить на стол в тот момент, когда в ней возникнет потребность.
В том, что этот момент скоро наступит, сомнений нет, как нет и программы.