Светлой памяти моей жены
Н. И. Яковлевой-Сойфер посвящаю
В 1809 году Жан Батист Ламарк опубликовал книгу «Философия зоологи», в которой сформулировал положение об изменении наследственности под влиянием меняющихся условий внешней среды и определил ведущую роль в эволюции накопления свойств, индуцированных изменением внешних условий. С тех пор в науке утвердилось мнение, что Ламарк создал правильную теорию наследования приобретенных признаков. Многие биологи восприняли мысли Ламарка как важнейшие для объяснения эволюции живых организмов. Однако в 1859 году Чарлз Роберт Дарвин в книге «Происхождение видов» обосновал роль процессов, которые объясняли эволюцию за счет естественного отбора тех организмов, которые приобрели свойства для более успешного рождения потомков, приспособленных лучше к внешним условиям жизни. Дарвин утверждал, что эволюция возможна только за счет накопления этих измененных наследственных признаков, а вовсе не из-за ламарковского объяснения изменений среды. Но Дарвин не знал, как формируется наследственность организмов, что означает ее изменение и каковы причины, ведущие к наследуемым модификациям. Нужно было изучать строение клеток и искать в них компоненты, ответственные за хранение и изменения наследственности. Возникли новые науки — цитология клеток и генетика.
В 1900 году Карл Эрих Корренс в Германии, Хуго Де Фриз в Голландии и Эрих Чермак в Австрии независимо друг от друга нашли в библиотеках работу, опубликованную в 1865 году Иоганном Грегором Менделем, — «Опыты над растительными гибридами». Они поняли, что Мендель опередил науку на треть века, осуществив исключительно точно спланированные опыты с линиями гороха, различавшимися одним наследуемым свойством, а потом двумя свойствами, провел математический анализ при планировании опытов и сделал чрезвычайно важные выводы. Ведь многие пытались выявить закономерности наследования и до него, но столь качественные заключения получил только он, поскольку спланировал опыты лучше. Его исследования по скрещиванию растений стали важной частью генетики.
В 1901 году работа Менделя была напечатана заново, и вскоре англичанин Уолтер Сеттен и немецкий цитолог Теодор Бовери показали, что законы Менделя не просто объективны — его выводы согласуются с распределением хромосом при делении клеток. Затем во многих странах и на разных объектах законы Менделя были перепроверены и подтверждены. Менделизм занял законное место в ряду естественнонаучных дисциплин.
Однако многие в мире продолжали (порой неистово) отстаивать ламаркизм. В России особенно ожесточенно против «мендельянцев» выступал видный профессор Московского университета Климент Аркадьевич Тимирязев, который стал утверждать, что ознакомился с трудом Менделя еще в 1881 году (до знаменитой троицы, заново открывшей труд Менделя), что он относится к Менделю с уважением, но его работа может лишь в какой-то незначительной мере относиться к наследованию лишь простых признаков. При этом он уверял, что выводы, сделанные Менделем, относились именно к просто устроенному гороху, но не приложимы ни в коей мере к сложным растениям, кустарникам и деревьям, не говоря уж о животных. В статье «Мендель» в словаре «Гранат» он писал: «Будущий историк науки вероятно, с сожалением увидит это вторжение клерикального и националистического элемента в самую светлую область человеческой деятельности, имеющую своей целью только раскрытие истины и ее защиту от всяких недостойных наносов».
Против нападок Тимирязева на применимость менделизма к выведению новых пород животных выступил молодой профессор Московского сельскохозяйственного института (в советское время переименованного в Сельскохозяйственную академию имени Тимирязева) Еллий Анатольевич Богданов (1872–1931). (Родители назвали его именем, дважды упоминаемом в Библии и означающим «Солнечный», другого из своих троих сыновей они нарекли также ветхозаветным именем Ор.)
Еллий Анатольевич привлек идеи менделизма к собственной научной деятельности и опубликовал нескольких книг о роли генетики в животноводстве. В 1913 году он выпустил в Москве книгу «Происхождение домашних животных. Один из опытов критического сопоставления основ теории и практики скотозаводского искусства», в которой подробно объяснил, как менделевское учение приложимо к этому виду деятельности. В следующем году в книгоиздательстве студентов Московского сельскохозяйственного института он напечатал огромный по размеру учебник под названием «Менделизм, или Теория скрещивания» (626 страниц, 308 рисунков, 60 разделов и дополнения о наиболее трудных проблемах). На субтитульной странице было добавлено мелким шрифтом: «Новое направление в изучении изменчивости и наследственности». В предисловии он отметил, что есть немало «видных и упорных критиков» Менделя, но менделизм «по моему глубокому убеждению, является и здесь незаменимой руководящей нитью, обещающей практике не только большую быстроту и уверенность в работе, но и то, о чем еще недавно можно было только мечтать — новые плодотворные пути». В 1915 году он опубликовал в журнале «Животноводство» три большие статьи, в которых изложил сущность менделизма и определил его значение для животноводства. В 1917 году он вновь выступил и защиту менделизма в книге «Что дает животноводству непосредственно ценного менделизм», вышедшей в издательстве Московского общества поощрения рысистого коннозаводства. В 1922 году эта книга была переиздана под названием «Основы менделизма (что дает животноводству непосредственно ценного менделизм). Краткое популярное изложение основ менделизма с углублениями и видоизменениями в интересах животноводства» в книгоиздательстве студентов Петровской сельскохозяйственной академии. Богданов опубликовал и несколько других работ, связанных с применением менделизма в науке о разведении животных. По его мнению, менделизм, как и физиология, анатомия, зоогигиена и другие биологические науки, помогает искать новые возможности и пути, важные для животноводческой практики.
Чтобы понять, откуда у молодого профессора Московского сельскохозяйственного института Е. А. Богданова взялась смелость в отстаивании взглядов на менделизм и противодействии видному ученому Тимирязеву, можно рассказать хотя бы кратко о том, от кого он воспринял столь сильный характер.
Его отец Анатолий Петрович Богданов (1834–1896) не знал своих родителей, его подкинули младенцем княгине Глафире Николаевне Кейкуатовой. Он окончил гимназию с серебряной медалью, поступил в Московский императорский университет, который завершил в 1855 году с серебряной медалью за сочинение по геологии, позже стал профессором зоологии, одним из основателей антропологии в России (вел раскопки московских курганов, докторская диссертация носила название «О московском курганном племени»), был избран членом-корреспондентом Санкт-Петербургской Академии наук (все жившие вне Петербурга не могли получать титул академика). Курсы лекций по зоологии, которые он читал, семинары, проводимые им, беседы со студентами позволили воспитать крупнейших зоологов и антропологов России. Он был одним из лучших профессоров страны. Я приведу имена лишь некоторых учеников (см. врезку). Этот список, конечно, далеко не полон, но показывает неоценимый вклад А. П. Богданова в развитие российской (и мировой!) науки.
Д. Н. Анучин — ординарный академик по кафедре зоологии Императорской Санкт-Петербургской Академии наук (1896), почетный член Императорской Санкт-Петербургской Академии наук (1898), член-корреспондент Парижского антропологического общества (1879), действительный член Итальянского общества антропологии и географии (1880), Американского антропологического общества в Вашингтоне (1883), почетный член Королевского антропологического института в Лондоне (1897), член Русского горного общества (1900), почетный член Императорского Московского университета (1916), академик АН СССР.
Л. С. Берг — ихтиолог, географ (физико-географ, лимнолог, климатолог, геоморфолог, палеогеограф) и эволюционист, профессор (с 1917), президент Географического общества СССР (с 1940), академик АН СССР (с 1946), лауреат Сталинской премии (1951, посмертно).
А. А. Вагнер — зоолог и зоопсихолог, психолог, доктор зоологии, профессор, основатель отечественной сравнительной психологии.
С. А. Зернов — академик АН СССР (1931). Основоположник гидробиологии в России, создатель ее экологического направления.
Н. Ю. Зограф — зоолог, заслуженный профессор Московского университета, кавалер французского ордена Почетного легиона.
Г. А. Кожевников — энтомолог, зоолог, географ, охотовед, эколог, специалист в области биологической эволюции, в том числе эволюции человека, основоположник заповедного дела России, первый председатель Всероссийского общества охраны природы, профессор Московского университета, Московского геологоразведочного института ВСНХ, Тропического института Наркомздрава.
А. А. Коротнев — зоолог, профессор киевского Университета св. Владимира, член-корреспондент Петербургской Академии наук (1903). Получил научную известность благодаря работам по эмбриологии, в частности, кишечнополостных, мшанок, оболочников и насекомых.
Н. М. Кулагин — зоолог, апиолог и пчеловод; академик, профессор Сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева (с 1894) и МГУ, член-корреспондент Петербургской Академии наук (с 1913; РАН — с 1917; АН СССР — с 1925); член ВАСХНИЛ (1935) и АН Белорусской ССР (1934), руководитель Комитета по охране памятников природы при Наркомпросе РСФСР (1919–1923).
П. И. Митрофанов — эмбриолог и гистолог, доктор зоологии, ректор Самарского политехнического института (1915–1917) и Донского университета (1919–1920).
Н. В. Насонов — зоолог и зоопсихолог, психолог, доктор зоологии, профессор, основатель отечественной сравнительной психологии.
В. Н. Ульянин — зоолог, профессор Варшавского университета.
В. М. Шимкевич — зоолог, академик Российской академии наук (1920), пропагандист и теоретик эволюционного учения.
Прославил свое имя А. П. Богданов и своей уникальной общественной деятельностью. Он выступил за создание в Москве зоопарка, схожего с зоопарками в ряде европейских столиц, и его предложение было принято и реализовано. Московский зоопарк стал важной частью столицы России и считается одним из лучших в мире.
Другой необыкновенно важной инициативой стали его призывы к строительству и оснащению первоклассного политехнического музея. Его идея активно обсуждалась во многих общественных объединениях страны и в конце концов была изложена Александру II. Император одобрил это начинание. 21 октября 1870 года, выступая на экстраординарном заседании Императорского Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии по случаю создания Московского Политехнического музея, великий князь Алексей Александрович (сын Александра II) сказал: «Государь Император Всемилостивейше соизволил на учреждение этого центрального музея в Москве». Весной 1871 года Александр II санкционировал выделение Москве на устройство музея от 400 до 500 тыс. рублей и учредил правительственный «Комитет по устройству Музея прикладных знаний в Москве и заведования оным». В составе комиссии, утвержденной царем, был и душа всего мероприятия Анатолий Петрович Богданов. Музей был открыт в 1872 году. А в 1887 году А. П. Богданову было присвоено звание тайного советника.
А. П. Богданов много путешествовал по Европе. Он посещал университеты, музеи, сады Берлина, Лондона, Парижа, Копенгагена, Стокгольма, Брюсселя, Гамбурга, Неаполя, Лейдена, в 1889 году был командирован на Всемирную выставку в Париж для участия в международном конгрессе доисторической антропологии и археологии, а также в международном конгрессе по зоологии. Еллий, младший из четырех детей Анатолия Петровича, сопровождал отца в этих путешествиях и впоследствии вспоминал: «Нечего говорить, что одно такое путешествие даст чрезвычайно много, несравненно больше, чем кипы прочитанных книг. Дрезденская галерея, Лувр, Берлинский музей, ряд научных учреждений во всех городах Европы — всё это дало много пищи моему уму и воображению».
Конечно, пример отца (кстати, коллеги Тимирязева в Московском университете) и общение с биологами в Европе и России не могли не повлиять на Еллия Анатольевича.
Е. А. Богданов, как и многие другие интеллектуалы России, с энтузиазмом отнесся к приходу большевиков к власти и активно участвовал в становлении научно-исследовательских работ. Однако после развернутых Сталиным жесточайших нападок на Бухарина и Рыкова, а также их сторонников, названных «участниками правого уклона», против Богданова была развернута политическая травля. В газете «Тимирязевка» от 3 декабря 1930 года была опубликована статья «Довольно „истин“ правых, довольно „ученого“ мракобесия! Требуем изъятия книг проф. Богданова, разоблачения богдановщины».
Еллий Анатольевич скончался на следующий год в возрасте 59 лет.
Валерий Сойфер
(1 оценок, среднее: 4,00 из 5)
Загрузка...