В этом году в сентябре отмечается 130-летие со дня рождения одного из самых «хрестоматийных» русских поэтов XX века Сергея Есенина (21 сентября (3 октября) 1895–28 декабря 1925 года), а в самом конце декабря — столетие со дня его трагической гибели… В судьбе Есенина интересен не только его необычный творческий путь — из сельской глубинки в кумиры самых взыскательных ценителей поэтического слова, — но и своего рода архетипический образ простого деревенского парня, нашедшего свою заграничную принцессу (опыт, в чем-то повторенный позже Высоцким, познакомившимся со своей будущей женой Мариной Влади — к тому времени всемирно известной актрисой, обладательницей приза Каннского фестиваля, — в Театре на Таганке, когда он сам играл есенинского Хлопушу на репетиции «Пугачёва» и был уже известен как автор ходивших «в народе» в магнитофонных записях песен).
Истории столкновения разных ментальностей никогда хорошо не закачиваются, «Запад есть Запад, Восток есть Восток», никакие внезапно вспыхнувшие чувства не избавляют от столкновения культур и последующего разочарования. Во всяком случае, таков был опыт Сергея Есенина и американской «божественной босоножки» Айседоры Дункан, сочетавшихся браком в московском загсе и отправившихся в длительный гастрольный вояж по Европе и Америке.
Отношения двух незаурядных личностей продлились недолго и принесли больше разочарований, чем радости. А в путешествии, которое должно было бы стать поистине эпическим, Есенин, к своему неудовольствию, на деле оказался всего лишь приложением к «несравненной, очаровательной» госпоже Дункан.
2 мая 1922 года в Хамовническом загсе Москвы состоялось бракосочетание советского поэта Сергея Есенина и американской танцовщицы ирландского происхождения Айседоры Дункан. Незадолго до этой церемонии американка попросила своего русского секретаря и переводчика поправить дату рождения в ее паспорте, «который вскоре будет не нужен»: «Это для Езенин», — объяснила она, вдвое уменьшив разницу в возрасте, которая составляла 18 лет. Затем она приняла советское гражданство, и в довершение всего оба супруга взяли двойные фамилии Дункан-Есениных, что изрядно веселило самого поэта. Выйдя из загса, Есенин радостно воскликнул: «Теперь я — Дункан».
Бурные и довольно скандальные отношения двух, несомненно, талантливых людей продлились не больше пары лет и принесли им обоим не столько радость, сколько серьезные душевные раны. После расставания как Есенин, так и Дункан прожили недолго и погибли весьма трагически.
Оба стремились быть лидерами и «революционерами», претендовали каждый на главенство в своей сфере. После отъезда в эмиграцию многих замечательных русских поэтов, гибели Гумилёва и Блока, а также самоустранения с литературной сцены Маяковского, то ли «приравнявшего перо к штыку», то ли с головой погрузившегося в политическую пропаганду и рекламу, Сергей Есенин вполне мог чувствовать себя «поэтом № 1», принимал соответствующие почести и создал собственное литературное направление — имажинизм, — не лишенное преданных сторонников, учеников и государственной поддержки, тем самым окончательно выйдя из тесного для него уже образа «просто поэта-деревенщика». Сергей Городецкий, который еще до революции вместе с Николаем Гумилёвым стал организатором «Цеха поэтов», а позднее протежировал так называемым новым крестьянским поэтам, писал в своих воспоминаниях об этом есенинском периоде так: «Есенин терпеть не мог, когда его называли пастушком, Лелем, когда делали из него исключительно крестьянского поэта. Отлично помню его бешенство. Он хотел быть европейцем и уже тогда сознательно шел на то, чтобы быть первым российским поэтом. Это была его революция, его освобождение» 1.
Асейдора Дункан 2 между тем считалась подлинным новатором танца, основоположником собственного направления, своей танцевальной системы («свободного танца»), вызвавшей интерес во всем мире и уже начавшей оказывать влияние на классический балет, в том числе в России. Ее называли «божественной босоножкой»: отказавшись от традиционных пуант, корсетов и пачек балерин, она двигалась по сцене босиком, в легких полупрозрачных хитонах, стремясь перебросить особые мосты как в античность, так и к музыкальным и философским темам Вагнера, Ницше, Бетховена, Шопена, Шуберта и Чайковского. Забросив когда-то ненужную ей школу и начав карьеру в 18 лет с «экзотических танцев» в чикагских ночных клубах, Дункан со временем выросла в «Шлимана античной хореографии» по выражению известного балетного критика Валериана Светлова. В 1909 году она открыла свою школу танца во Франции, в 1903-м вместе с братом стала инициатором строительства особого храма на холме Копанос в Афинах (где до сих пор функционирует Центр изучения танца Айседоры и Раймонда Дункан).
Успешную и знаменитую 44-летнюю танцовщицу в голодную постреволюционную Москву привел неожиданный зигзаг судьбы — то ли жажда новых впечатлений, то ли стремление спастись от удручающих воспоминаний: в 1913 году оба ее ребенка — дочь Дердри и сын Патрик — погибли в Париже вместе с няней, упав на автомобиле с моста в Сену, а последний ее сын, появившийся в 1914 году, умер спустя несколько часов после рождения. Во всяком случае, Дункан с готовностью откликнулась на неожиданное обращение наркома просвещения РСФСР Анатолия Луначарского, предложившего ей в 1921 году открыть танцевальную школу в Москве с обещанием финансовой поддержки пролетарского государства: «Пока пароход уходил на север, я оглядывалась с презрением и жалостью на все старые установления и обычаи буржуазной Европы, которые я покидала. Отныне я буду лишь товарищем среди товарищей, я выработаю обширный план работы для этого поколения человечества. Прощай неравенство, несправедливость и животная грубость старого мира, сделавшего мою школу несбыточной!» 3
«Захваченная коммунистической идеологией, Айседора Дункан приехала в 1921 году в Москву, — вспоминал художник Юрий Анненков. — Малиноволосая, беспутная и печальная, чистая в мыслях, великодушная сердцем, осмеянная и загрязненная кутилами всех частей света и прозванная „Дунькой“ в Москве, она открыла школу пластики для пролетарских детей в отведенном ей на Пречистенке бесхозяйном особняке балерины Балашовой, покинувшей Россию».4
Первую встречу Есенина и Дункан, произошедшую в день рождения поэта, 3 октября 1921 года, на квартире художника-авангардиста Жоржа Якулова, описывают очень по-разному, сходясь, впрочем, в том, что эти двое сразу почувствовали себя давно знакомыми и близкими, хотя Есенин принципиально отказывался говорить на каких-либо языках, кроме русского, а Дункан изъяснялась по-английски, зная лишь отдельные русские слова. Пресс-секретарь танцовщицы Илья Шнейдер вспоминал, как Есенин ворвался тогда в мастерскую с криком: «Где Дункан?» — а затем стоял перед ней на коленях, полулежавшей на софе и гладившей его волосы. «Он читал мне свои стихи, я ничего не поняла, но я слышу, что это музыка, и что стихи эти писал genie!» — говорила позже Айседора.
Творчество самой Дункан Есенин не очень-то и ценил, еще до свадьбы он говорил об этом своей знакомой, поэтессе Елизавете Стырской, так: «Я хочу писать, а она танцует. Мне не нравятся танцы. Я их не понимаю. Мне неприятно слышать, что ей аплодируют в театре. Нерусское это искусство, потому я его и не люблю»5.
Близкий друг Есенина Анатолий Мариенгоф вспоминал сцену первой встречи Есенина и Дункан совсем иначе, и согласно его версии главным инициатором знакомства выступала уже Айседора: «В первом часу ночи приехала Дункан. Красный, мягкими складками льющийся хитон, красные с отблеском меди волосы, большое тело, ступающее легко и мягко. Она обвела комнату глазами, похожими на блюдца из синего фаянса, и остановила их на Есенине. Маленький нежный рот ему улыбнулся. Изадора легла на диван, а Есенин — у ее ног. Она окунула руку в его кудри и сказала: „Solotaia golova!“»6 Так или иначе, но около четырех часов утра они уехали вместе, и затем их стали часто видеть вдвоем — в московских кафе, театрах, на вечеринках — светловолосого обаятельного молодого человека и привлекательную зрелую женщину, испытывающую к нему отчасти материнские чувства. Они немедленно стали главной темой для обсуждений в богемных кругах, и это их, казалось, вовсе не смущало.
Дункан прежде обещала себе никогда не выходить замуж, но нарушила свой обет ради того, чтобы забрать с собой в европейский и американский вояж Есенина, с которым уже не хотела расставаться. Ее московская жизнь явно не складывалась, и это было, конечно, вполне предсказуемо, в то же время танцовщицу продолжали звать на гастроли в США и Европу. К тому же в Париже скончалась ее мать, и пара стала срочно готовиться к выезду, стараясь облегчить себе прохождение всех бюрократических процедур. Еще до поездки, впрочем, у них случались ссоры с битьем посуды, рукоприкладством, громкими скандалами и расставаниями, однако до какого-то момента они неизменно возвращались друг к другу.
Когда осенью 1922 года Есенин оказался с Дункан за границей, посещая долгую вереницу стран, он вскоре вынужден был принять нехитрую истину: как поэта его там никто не знал, его воспринимали лишь как спутника великой Дункан. Так, прогуливаясь по Нью-Йорку и завидев в витрине газетного киоска собственную фотографию на первой полосе одной из газет, Есенин сильно изумился. «Купил я… добрый десяток газет, мчусь домой, соображаю — надо тому, другому послать, — рассказывал он в письмах друзьям. — И прошу кого-то перевести подпись под портретом. Мне и переводят: „Сергей Есенин, русский мужик, муж знаменитой, несравненной, очаровательной танцовщицы Айседоры Дункан, бессмертный талант которой…“ и т. д. и т. д. Злость меня такая взяла, что я эту газету на мелкие клочки изодрал и долго потом успокоиться не мог. Вот тебе и слава! В тот вечер спустился я в ресторан и крепко, помнится, запил. Пью и плачу. Очень уж мне назад, домой, хочется».
В августе 1923 года Айседора наконец вернула Сергея в Москву и тут же уехала от него одна в Париж, сказав напоследок тому же Илье Шнейдеру: «Я привезла этого ребенка на родину, но у меня нет более ничего общего с ним». На этом история их взаимоотношений фактически и закончилась. Об обожаемой когда-то супруге Есенин говорил друзьям уже совершенно вульгарные вещи: «Вот пристала, липнет, как патока!», «Изадора, адье», «Вздорная баба, к тому же иностранная». В октябре того же года он отправил ей «победную» телеграмму: «Люблю другую. Женат и счастлив» (первоначальный вариант был еще более вызывающим). Впрочем, той самой «другой», к которой Есенин тогда запросто вернулся, будто и не покидал, была журналистка, чекистка, его самая преданная поклонница, обожательница и добровольный секретарь Галина Бениславская, на которой Есенин так никогда и не женился. Позже она оставила воспоминания и покончила с собой на могиле поэта на Ваганьковском кладбище, оставив записку: «3 декабря 1926 года. Самоубилась здесь, хотя и знаю, что после этого еще больше собак будут вешать на Есенина… Но и ему, и мне это всё равно. В этой могиле для меня всё самое дорогое…»
Сама Айседора Дункан в адрес своего единственного мужа никогда не позволяла себе публично высказывать ни одного дурного слова, она пыталась его защитить от нападок прессы и после самоубийства в 1925 году — в том самом номере ленинградского отеля, в котором они останавливались после женитьбы. В парижские газеты она обратилась с таким письмом: «Известие о трагической смерти Есенина причинило мне глубочайшую боль. У него была молодость, красота, гений… Он уничтожил свое юное и прекрасное тело, но дух его вечно будет жить в душе русского народа и в душе всех, кто любит поэтов… Я категорически протестую против легкомысленных и недостоверных высказываний, опубликованных американской прессой в Париже… Я оплакиваю его смерть с болью и отчаянием»7.
Айседора ушла из жизни через полтора года после смерти Есенина. По своему обыкновению она в тот день каталась на кабриолете в длинном развевающемся шарфе — и край этого шарфа попал в колесо автомобиля, намотавшись на спицы. Последовавший затем рывок сломал ей шею. Как-то ей не везло с автомобилями…
Максим Борисов
1 esenin-lit.ru/esenin/vospomininiya/zhizn-esenina-koshechkin/poezdka-za-rubezh-1.htm
2 gazeta.ru/science/2022/05/02/14790926.shtml
3 esenin-lit.ru/esenin/bio/polikovskaya-esenin/ivan-carevich.htm
4 az.lib.ru/a/annenkow_j_p/text_06_esenin.shtml
5 esenin-lit.ru/esenin/vospomininiya/styrskaya-poet-i-tancovschica.htm
6 feb-web.ru/feb/esenin/critics/ev1/ev1-310-.htm
7 esenin-lit.ru/esenin/people/getmanskij-mnogo-zhenschin/ajsedora-dunkan.htm
(4 оценок, среднее: 4,50 из 5)
Загрузка...