Ад на земле: новая британская книга о Второй мировой

Дарья Лебедева
Дарья Лебедева

От редакции: Макс Хейстингс — известный британский журналист, историк, в течение десяти лет был главным редактором The Daily Telegraph, автор более 20 книг, преимущественно о войне. Участвовал в 11 военных конфликтах в качестве репортера. Публикуем рецензию на перевод его новой книги, ставшей бестселлером на Западе.

О Второй мировой войне написаны сотни тысяч книг, она обросла собственной мифологией, вокруг нее не стихают страсти и споры, а огромное количество информации, свидетельств и исторических расследований никак не помогает снять множество вопросов, пролить свет на темные места. В этом хаосе легко заблудиться. И если Первая мировая война подзабыта и кажется совсем далеким от нас событием, то Вторая мировая по-прежнему остается кровоточащей раной. Русскому человеку, конечно, ближе судьба собственной семьи, осененная трагическим героизмом, — наши деды дошли до Берлина и принесли победу союзникам. Мы ругаемся на американцев, считающих себя победителями, недооцениваем заслуги англичан, презираем французов. Это в крови — мы выросли на рассказах об этой войне, мы смотрели в глаза нашим близким, пережившим ее. Понятно, что своя правда есть у каждой стороны, задействованной в конфликте, и сегодняшнее поколение, не воевавшее, не перенесшее лично ужас войны, все-таки продолжает нести в себе память и боль. Мы всё еще не знаем, как нам жить с этой болью, — и защищаемся от страшного прошлого как умеем. Немцы страдают от чудовищного чувства вины, евреи носят венец мучеников, венгры, чехи и другие народы, попавшие под колеса военной машины больших стран, просто тихо ненавидят как оккупантов, так и освободителей — свербящей бытовой ненавистью; русские верят в свою силу и непогрешимость, американцы — в свою.

Макс Хейстингс. Вторая мировая война: Ад на Земле / Пер. с англ. Л. Сумм. — М.: Альпина нон-фикшн, 2015. — 698 с.
Макс Хейстингс. Вторая мировая война: Ад на Земле / Пер. с англ. Л. Сумм. — М.: Альпина нон-фикшн, 2015. — 698 с.

Хейстингс всё это понимает: «Каждый из трех главных народов-победителей вышел из Второй мировой войны с уверенностью, что именно его влияние на ее исход было решающим. Прошло много лет, прежде чем выработался более тонкий, взвешенный взгляд на вещи, по крайней мере в западных обществах». И пытается найти этот взвешенный взгляд. Не могу с уверенностью сказать, что у него получилось осветить всё точно так, как было, и возможно ли это вообще. По крайней мере, он честно попытался, профессионально использовав инструментарий как историка (источники и богатую историографию войны), так и журналиста, создавая из разрозненных данных цельную картину.

Хейстингс полагается только на документы и журналистское чувство правды, чувство жизни. Он никак не защищается от прошлого, напротив — ныряет в него с головой. Он не боится ни боли, ни стыда, ни разоблачений. Он не щадит британское правительство, не стесняется прямо говорить об ошибках Черчилля, восхищается и ужасается жестокости русской, немецкой и японской армий, много размышляет о менталитете народов и личностных качествах, которые ярко проявляются в условиях войны и хаоса: «В мирное время поведение мужчин и женщин ограничены не только законом, но и социальными условностями; даже те, у кого нет внутренних нравственных запретов на грабеж, причинение боли и убийство, находятся под властью механизма, не позволяющего им это делать. Но люди, оказавшиеся у власти при тоталитарных режимах, <…> познали освобождение от всех ограничений и от гарантий святости человеческой жизни, с одним лишь условием: убийства должны лить воду на мельницу системы, которой эти люди служили. Эта огромная, ужасная свобода будоражила своих обладателей…» Автор приводит слова одного из итальянских партизан, которые можно отнести не только к партизанам, но и к солдатам воюющих армий: «Хочу зафиксировать реальность на случай, если десятилетия спустя псевдолиберальная риторика превратит партизан в чистых героев. Мы есть то, что мы есть, смесь индивидуумов, из которых одни действуют по совести, другие — из политических убеждений, есть дезертиры, боящиеся депортации в Германию, кого-то привела к нам любовь к приключениям, кого-то склонность к бандитизму. Есть среди нас и такие, кто учиняет насилие, напивается, брюхатит девочек». Невозможно рассматривать многомиллионные армии, многотысячные партизанские объединения или всех гражданских как единую массу, имеющую общие цели, намерения и установки. О том, что война, а особенно война такого масштаба, — это столкновение огромного количества очень разных людей подчас с очень разными мотивами, и пишет Хейстингс.

Так что же особенного в еще одной книге о Второй мировой? Во-первых, попытка охватить единым взором все аспекты и локации огромного и страшного мирового конфликта. Не слишком подробно, можно сказать бегло, но каждая ключевая битва и события на всех фронтах освещены. Во-вторых, подход — очень личностный, гуманистический, человечный. Описывая события, происходившие на войне, автор, конечно, приводит цифры и факты, дает краткий исторический анализ, исходя из реалий того момента и прослеживая последствия для будущего. Но событийная канва служит основой для того, чтобы показать человека на войне — будь то немецкий рядовой, русский офицер или не сумевшая избежать концлагеря еврейка. Хейстингс приводит многочисленные личные свидетельства участников — военных и гражданских, союзников и врагов, молодых и старых, мужчин, женщин, детей, и эта разноголосица, этот горестный хор помогает ему достичь эффекта высокой трагедии, глубоко трогающей за душу. Не делая скидок и поправок, никому не давая спуску, историк упорно докапывается до правды, и этой правдой вдруг оказывается личностное переживание войны каждым из участников. Из маленьких страшных подробностей складывается общая картина войны как огромного душевного и физического переживания. И Хейстингс, в ущерб классическому историческому анализу вооружений и стратегий, сосредоточен именно на этом: «Одним из главных чувств сотен миллионов людей стало чувство совершенной над ними несправедливости: они не заслужили всех этих бедствий, опасности, лишений, одиночества и ужаса, которые выбросили их из повседневной жизни в чуждую и смертельную опасную среду». Страдания обрушились не только на военных или участников Сопротивления — «в наступившем веке авиабомбардировок» каждый подвергался опасности увечья или смерти прямо у себя дома.

Хейстингс безусловно признает беспрецедентность судеб европейских евреев, «поскольку евреи были специально выделены для геноцида», а также огромных жертв, принесенных русским народом. Но при этом настаивает не на сравнительном отношении к мучениям и потерям, а на индивидуальном подходе, когда важен каждый, кто страдал и умирал на этой войне: «Бесполезно было бы объяснять домохозяйке из английского пригорода, что полякам, евреям, французским беженцам, а потом и солдатам на Восточном фронте намного хуже, чем ей. Она видела только одно: по сравнению со всем ее прежним жизненным опытом происходящее с ней ужасно» и «Нужно понимать: и войну, и любые другие глобальные события люди способны воспринимать лишь с точки зрения собственных обстоятельств». Объективность для историка в том, что он всегда на стороне слабых — именно поэтому он понимает, что люди не равны своим лидерам и своему правительству. Противопоставление переживаний и несчастий рядовых солдат и обычных граждан эгоизму и амбициям военачальников и вождей — один из лейтмотивов этого исследования.

Личные истории и переживания — наверное, самое ценное и яркое, что есть в книге британского исследователя, поскольку всё остальное без труда можно найти в других книгах о войне. Ощущение «ада на земле», кошмара, от которого невозможно проснуться, не передать сухими фактами и бездушными цифрами, но, когда читаешь строки из писем и дневников, приближаешься к тому жуткому, леденящему впечатлению, которое производила война на ее участников: «Впервые я прикоснулся к трупам, к нелепо съежившимся куклам, которые лежали неподвижно, скорчившись, с остекленевшими голубыми глазами. Все они были не старше двадцати лет, а некоторые и вовсе дети. С ужасающим равнодушием мы сбрасывали их в их же собственные окопы и присыпали землей. Так эта сцена и запечатлелась в моей памяти: согнувшаяся, проворно работающая лопатами похоронная команда, распростертые тела с мертвыми глазами, холодный рассвет, выпивший все краски, оставив только траурный черный и серый».

Важный момент, который выделяет историк, — разница ощущений переживших ад передовой и оставшихся в тылу. Несмотря на то что люди страдали и там и там, все-таки страдания эти были разными. Так, Хейстингс приводит письмо одного из солдат родным с фронта: «Ужасная правда заключается в том, что мы теперь принадлежим разным мирам, существуем в разных измерениях, и я уже плохо знаю вас, я помню лишь, какими вы были. Хотел бы я передать это горестное одиночество, полный разрыв с прошлым, ощущение, будто находишься в совершенно чуждом тебе месте. Из всего, что нам приходится переносить, это самое мучительное, да еще пожирающий внутренности примитивный страх».

Ополченцы уходят на защиту Москвы. Ноябрь 1941 года
Ополченцы уходят на защиту Москвы. Ноябрь 1941 года

Рассуждая о менталитете граждан тоталитарных и демократических режимов, британец Хейстингс все-таки судит со своей колокольни. Он не до конца понимает чуждые ему культуры Японии, Китая, России, анализируя как общие действия армий, так и личные поступки людей с точки зрения британского взгляда на мироустройство. Интересен — и болезнен для русского читателя — взгляд Хейстингса на Красную армию и Советский Союз. Он однозначно уравнивает Гитлера и Сталина, не делая между ними разницы, разве что признавая Сталина более умным и уравновешенным тираном. Вплоть до поворота на Европу, пока бои шли на территории родной страны, Хейстингс еще находит силы восхищаться русскими солдатами: «Народ, сумевший выдержать всё это, проявил черты характера, неведомые Западу и оказавшиеся необходимыми для того, чтобы покончить с нацизмом». Но, признавая мужество, стойкость и несгибаемость советских бойцов, Хейстингс не может скрыть презрения и возмущения варварством и жестокостью освободителей Европы: «Они были простые и жестокие, как дети. После того, как миллионы людей были уничтожены Лениным, Троцким, Сталиным или погибли в войне, смерть для них превратилась в обыденное явление». На словах британский историк оправдывает поведение советских победителей: «В отличие от западного общества, Советы не стеснялись мести. Военные действия велись в основном на советской территории. Русские люди пережили страдания, не сравнимые с невзгодами американцев и англичан. В роли завоевателей немцы вели себя как варвары, их поведение было крайне циничным, тем более что на словах они выше всего ставили честь и выражали приверженность ценностям цивилизации. Теперь Советский Союз взыскивал страшный долг». Но то, как он описывает поведение русских в Варшаве, Будапеште, Берлине, не оставляет сомнений: он осуждает Красную армию больше, чем другие армии, хотя то же самое на захваченных территориях творили и немцы, британцы, и американцы, и французские колониальные войска, и японцы, и обо всем этом Хейстингс честно пишет. Но только к России он обращает возмущенный то ли вопрос, то ли претензию: «Современная Россия продолжает упрямо и вызывающе отрицать оргию изнасилований, мародерства и убийств, устроенную Красной Армией в 1944—1945 годах; то, что иностранцы много об этом говорят, считается оскорбительным, поскольку ставит под сомнение и столь любимый статус главной жертвы, и славу военных побед». На мой взгляд, на Западе действительно слишком любят об этом говорить, как будто перечеркивая и ставя под сомнение и подвиг Великой Отечественной войны, и — да — принесенную нами жертву, и саму победу русских в этом конфликте. И здесь Бог Хейстингсу судья — мы имеем право иначе относиться к тому, что произошло. Этот же факт говорит о том, что Вторая мировая война и ее трагедии по-прежнему отзываются в каждом из нас болью и влияют на современный мир. И что с этим делать, как нам жить с этим — вопрос открыт.

Возвращаясь к книге Хейстингса, хочется сказать, что, конечно, автору не удается совершенно избежать оценочного взгляда, и, даже когда он осуждает действия британцев и восхищается стойкостью и смелостью русских, читателю ясно, на чьей стороне остаются его симпатии. Но само стремление к объективности и непредвзятости, пусть и не увенчавшееся успехом, восхищает и внушает уважение. Поставленную перед самим собой задачу — «создать некий обобщенный портрет войны» и «рассказать о войне с точки зрения не государства, а человека» — ему, безусловно, удалось выполнить. При всех недостатках и расхождениях с принятым у нас взглядом на Вторую мировую войну это все-таки прекрасно и честно написанная история самой страшной трагедии ХХ века.

Подписаться
Уведомление о
guest

12 Комментария(-ев)
Встроенные отзывы
Посмотреть все комментарии
Alex
Alex
9 года (лет) назад

В его случае есть очевидный критерий объективности — отношение к бомбардировкам немецких городов. Если они занимают подобающее место в книге, то можно считать, что г-н Гастингс пытался быть честным. В рецензии, однако, ничего об этом не сказано.

Читатель
Читатель
9 года (лет) назад

Добрый день!
Автор книги не понимает предмета. Уважать такое недоразумение — неразборчивость.

Виктор Сорокин
Виктор Сорокин
8 года (лет) назад
В ответ на:  Читатель

Уважаемый Читатель!
Делать такие заявления без обоснований — sorry, но это хамство.

сергей
8 года (лет) назад

Весьма объективная критическая публикация Дарьи Лебедевой. Плюс ей за разбор материала Макса Хейстингса. Прочитал её резонансную статью единым дыханием. Увы, о Великой Отечественной войне многие уже забыли. Молодёжь её знает по учебникам и по рассказам ещё живых участников того поистине страшного времени. С огромным интересом узнал о мнении маститого английского писателя — журналиста об ужасном времени. Я видимо счастливый, так как родился после войны. Но последствия её видел и осмысливал в послевоенное время. Мой дед, а затем мать были участниками ВОВ. Дед был также участником гражданской войны, а вот погиб он в конце 1945 года. Маме повезло, она вернулась домой в полном здравии. Потому жив я до сей поры, и могу сказать теперь Дарье спасибо за подготовленный и опубликованный выше аналитический материал. Спасибо и М. Хейстингсу за откровение. Наверное его убила старость. Но я удивлён тому, что мы с ним одинаково понимая сущность ненавистных войн стоим, каждый на своей баррикаде. А как хочется мне пожать ему руку.

Ольга
Ольга
8 года (лет) назад

А какова цель размещения этой рецензии? Девочке нужно было опубликоваться? Почему бы не взять тогда серьезную научную монографию по Второй мировой? Не по зубам? Довольно смешно предлагать «серьезный аналитический разбор» журналистской продукции.

Дмитрий
Дмитрий
8 года (лет) назад

Не хочу уподобляться подходу «не читал, но осуждаю». Но в целом выскажусь немного о выдержках из книги (которые и прочитал из данной публикации). Действительно, нужно сделать скидку, что писал англичанин смотрищий все-таки на события английским менталитетом и историческим углом. Я абсолютно отвергаю взгляд, что три народа победителя. Победитель только один — советский народ, а остальные просто поучаствовали в нашей победе. Никто не отрицает и не принижает роль поставок оружия и продовльствия из США, но танк без танкиста воевать не поедет и граната под танк сама не прыгнет. И в целом, никакой другой народ в Европе не был способен на самопожертвование и героизм который проявил советский народ (не только Красная армия, но и партизанское движение и дети не достигшие 16 лет, но помогавшие солдатам и старики). Поэтому, постоянные пуликации каких-то эпизодов жестокости Красной армии (именно эпизодов, которые имели место в любой армии), особенно сейчас, я не могу воспринимать иначе как очередную попытку переписать историю. Война давно позади, теперь осталось только вылить дерьмо на Россию.

Виктор Сорокин
Виктор Сорокин
8 года (лет) назад

Да уж, Дмитрий, читая ваш комментарий, приходится сделать скидку, что «писал советский человек, смотрящий всё-таки на события с советским менталитетом» (именно советский, с советским менталитетом)…
Всё-таки Вторая Мировая началась не 22 июня 1941 года, а 1 сентября 39-го года, в ней участвовала куча стран на куче театров военных действий. И — порой — на разных этапах этой войны участвовала в разных ролях (как СССР — до и после нападения на него Гитлера, или Франция — до и после поражения в схватке с вермахтом). Это первое.
Второе же — что книга о ВМВ не обязательно (как обычно ожидается у нас, увы) посвящена мерянию того, кто больше своих и чужих дров наломал и своей и чужой крови пролил, но может быть посвящена, например, комплексному обзору и анализу событий (как книга того же автора о начале ПМВ), или тому, как события воспринимались их участниками и на них влияли (основная тема данной книги).

Так что мой совет: всё-таки сперва прочитайте книгу, а потом о ней высказывайтесь.

Дмитрий
Дмитрий
8 года (лет) назад
В ответ на:  Виктор Сорокин

Есть вещи в себе и вещи для нас. Понятно, что каждая нация смотрит на события несколько под своим углом.
Все давно уже в прошлом и не надо творчества вида: «Современная Россия продолжает упрямо и вызывающе отрицать оргию изнасилований, мародерства и убийств, устроенную Красной Армией в 1944—1945 годах; то, что иностранцы много об этом говорят, считается оскорбительным, поскольку ставит под сомнение и столь любимый статус главной жертвы, и славу военных побед». Значит именно Россия вела себя отвратительно, жестоко и по-варварски, а вот все остальные просто белые и пушистые? Потери в 27 млн — это значит строить жертву? Оргии изнасилований? Не знаю причем здсь менталитет, но чувтво национального достоинства должно же быть.

Виктор Сорокин
Виктор Сорокин
8 года (лет) назад
В ответ на:  Дмитрий

Прочитайте книгу, в конце концов…

Виктор Сорокин
Виктор Сорокин
8 года (лет) назад
В ответ на:  Дмитрий

И ещё немножко, увы, о менталитете…
Из всей весьма содержательной книги, изо всего, написанного в ней о Советском Союзе в войне, рецензент обращает особое внимание на место, где упоминаются определённые эксцессы, и современное отношение нашей историографии к оным.
Вы же не только ухватываете лишь это место в рецензии, но и делаете вывод, что прочие противники и Рейха, и Японии в войне изображаются автором «белыми и пушистыми».

Евгений
Евгений
8 года (лет) назад

Фотография «Ополченцы уходят на защиту Москвы. Ноябрь 1941 года» не может датироваться 41 годом. Но фотографии отчётливо виден танк Т-34-85, который начал производиться с января 1944 года. Скорее всего, это фото современной реконструкции.

Виктор
Виктор
8 года (лет) назад

Рецензия мне показалась слишком пафосной.
После того, что мы натворили на Украине, наше героическое прошлое как то совсем уже не греет. Очевидно что история ничему наш народ не научила.

Оценить: 
Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (Пока оценок нет)
Загрузка...