Con amore…

Con amore...

Фестшрифт, сборник в честь кого-либо, отражает уважение и благодарность его авторов к коллеге, другу, соратнику и потому по определению всегда является «собраньем пёстрых глав». Цель такой книги как целого — в самом ее существовании; если же Festschrift еще и интересно читать не только его участникам и адресату — это уже событие и особая удача. Об одной такой книге и пойдет речь.

Сборник «Con amore» (М., О. Г. И., 2010) издан как именинный подарок (к 60-летию) Любови Николаевне Киселевой, заведующей кафедрой русской литературы в Тарту — именно той кафедрой, которой некогда заведовал Ю. М. Лотман. Издан дельно и действительно любовно. Его авторы — соратники, коллеги, ученики и почитатели Л. Н., ядро которых условно можно назвать кругом проекта Rutheniа, — в большинстве своем известные филологи, но и научная молодежь тоже представлена.

А читатели этой и в самом деле интересной книги — как раз не обязательно филологи, а вообще люди, не потерявшие интереса к русской классической культуре. Точнее — привыкшие читать классику и о ней, как привыкают к среде обитания. Для ровесников Любови Николаевны, да и моих, было бы характерно, придя в гости, спросить «где у вас стоит Баратынский?», а не «есть ли у вас Баратынский». В моей семье не было ни профессиональных филологов, ни книжных «собирателей», но когда я, наконец, сумела перевезти в свою квартиру книги моих покойных родителей, у нас с мужем оказалось пять полных собраний сочинений Пушкина…

Л. Н. Киселева родилась в Тарту и поступила в ТГУ в 1967 г. Судьба кафедры русской литературы Тартуского университета — это и личная судьба Киселевой, начиная с 1970 г., когда еще студенткой Л. Н. стала лаборантом на кафедре Лотмана. Впоследствии Л. Н. эту кафедру возглавила, сохранив для нас атмосферу прославленной «кафедры Лотмана и Минц».

У Лотмана Любовь Николаевна писала диплом и кандидатскую, очень рано нащупывая «своих» героев и вырабатывая интересные именно ей ракурсы исследования. Как отметили Р. Лейбов и А. Нем-зер во вступительном очерке «Наследница — наставница», в истории культуры Л. Н. привлекали не разрывы и скачки, а прихотливые и трудно уловимые связи — как в синхронном срезе, так и в диахронии. Особое место среди работ Л. Н. занимает Жуковский -центральная фигура ее научного мира. Дерпт Жуковского — город, где поэт искал себе место близ «чужого счастья», где жила, умерла и была похоронена Маша Протасова.

Далее я упомяну лишь две статьи из обсуждаемой книги, выбрав те, которые, как мне кажется, будут интересны многим.

М. Б. Плюханова, известный исследователь русской культуры, автор многих статей и книги «Сюжеты и символы Московского царства» (СПб., 1995), опубликовала письмо своего отца Бориса Владимировича Плюханова (1911-1993) Б. Л. Пастернаку, ответное письмо поэта, а также переписку Б. В. Плюханова с О. В. Ивинской. Письма сопровождены мемуарными заметками Бориса Владимировича. Публикации предпослан краткий рассказ М. Б. Плюхановой об ее отце; есть и его фото.

Довольно и полутора страничек петитом, чтобы задуматься о том, как мало и выборочно мы знаем об истории нашей культуры ХХ века, особым типом которой, несомненно, была прибалтийская, или рижская, культура: «Б. В. не был ни литератором, ни издателем, ни коллекционером, но, будучи вросшим в рижскую землю, он оказался неким столпом, к которому стекались материалы русской культуры». Замечу: не просто стекались. Известна книга: Плюханов Б. В. РСХД в Латвии и Эстонии: Материалы к истории Русского Студенческого Христианского Движения (Париж: Имка-Пресс, 1993). Мать Мария еще в 30-е годы дала Б. В. Плюха-нову тетрадь своих неопубликованных стихов.

Л. Н. Киселева была последним издателем и публикатором Б. В. Плюханова. Его архив хранится в Риме, при Римском архиве Вячеслава Иванова, а Маша Плюханова, которую мы некогда знали как ученицу Ю. М. Лотмана и специалиста по русской культуре XVII века, уже лет двадцать как живет в Риме и Перудже.

И еще на одну статью хотелось бы обратить внимание: это работа Д. Хитровой и Ю. Цивьяна «Иллюстрация в роли комментария — «Пиковая дама» Александра Бенуа».

Первая фраза статьи звучит так: «Тынянов был против иллюстраций». Замечу, что это сказано Тыняновым в 1923 г. — во времена, когда на библиотечных полках еще было полно книг, иллюстрированных «мирискусниками», а одновременно начинали выходить знаменитые издания Academia — в том числе, с марками Любарского и гравюрами Фаворского. Позиции, которые противопоставлены на страницах этой статьи, шире, нежели заочный «спор» Бенуа с Тыняновым.

Жаль, что характер издания не позволил привести все 17 иллюстраций Бенуа в большем формате, — о многом приходится, скорее, догадываться. Но в основном понять очень тонкий и нередко неожиданный анализ иллюстраций можно, так что читать статью Хитровой и Цивьяна — редкое удовольствие. Потому что тема разговора, конечно же, куда шире, чем обсуждение возможности проиллюстрировать вот этот конкретный текст или интерпретация приведенных картинок.

А в конце этой статьи, перед библиографией, еще и напечатано: «Продолжение следует»…

* * *

Мы присоединяемся к поздравлениям и желаем Любови Николаевне Киселевой радостей, надежд и новых открытий.