Размышления по поводу…

16 и 18 мая в «Новой газете» появилась большая и страшная по содержанию статья Г. Мурсалиевой «Группы смерти» о том, как в социальной сети «ВКонтакте» подростков якобы призывают и подталкивают к самоубийству [1]. И, к сожалению, небезуспешно… Не удивительно, что публикация вызвала бурю комментариев в интернет-сетях. Я не буду вступать в дискуссию, а поделюсь некоторыми соображениями, вызванными этой публикацией.

Во-первых, о состоянии и тенденциях самоубийств в России и мире. Уровень самоубийств — один из показателей благополучия/неблагополучия общества. В России за последние десятилетия максимальные значения уровня самоубийств (в расчете на 100 тыс. населения) были в годы брежневского застоя (38,7) и в середине 1990-х годов (в 1994 году — 41,8), когда испарилась эйфория от горбачевской перестройки: люди ожидали счастья и радости «здесь и сейчас». В годы же самой перестройки уровень самоубийств снизился до минимума (в 1986 году — 23,3).

С начала 2000-х годов началось неуклонное снижение этого показателя до 17,1 в 2015 году. Это, конечно, очень хорошо, но сокращение уровня самоубийств наблюдается с середины 1990-х годов в большинстве стран мира, так что в России сохраняется очень высокий уровень по сравнению с другими странами. В Европе только в Литве этот показатель был выше российского (необъяснимый «литовский парадокс»).

По уровню подростково-молодежного суицида Россия занимает первое место в Европе и одно из первых в мире. «Абсолютный уровень смертности от самоубийства в России, по сравнению с большинством других стран, весьма высок, по данным ВОЗ, подобные показатели наблюдаются только в некоторых азиатских и африканских странах» (А. Г. Вишневский). Впрочем, это не удивительно, исходя из ситуации в стране, двигающейся не столько вперед, сколько назад…

В мире давно существуют беспилотные самолеты, тестируются беспилотные такси, проектируется «труба», в которой транспорт будет двигаться со скоростью, приближающейся к скорости звука: технологические новеллы непостижимы для большинства людей, но реально внедряются в жизнь. Всё это — в условиях глобализации экономики, финансов, транспорта, технологий, достижений культуры, когда изоляционизм (и импортозамещение) — ошибка, которая хуже, чем преступление…

Во-вторых, события, описанные в статье Г. Мурсалиевой, лишний раз подтверждают то, о чем я много пишу и говорю в последнее время и что не воспринимается большинством читателей/слушателей: мы живем в совершенно новом мире постмодерна, основные характеристики которого влияют на все социальные процессы, включая преступность, самоубийства и иные проявления девиантности.

Общество постмодерна предоставляет невиданные раньше возможности и грозит невиданными рисками, вплоть до омницида — самоуничтожения человечества. «Мы, в сущности, живем в апокалиптическое время… экологический кризис, биогенетическая редукция людей к манипулируемым машинам, полный цифровой контроль над нашей жизнью» (С. Жижек). И еще: «Постмодернизм производит опустошительное действие» (П. Бурдье). А вот как характеризовал современный мир З. Бауман, выступая в 2011 году перед студентами МГУ: «Мы летим в самолете без экипажа в аэропорт, который еще не спроектирован»…

Из многочисленных характеристик общества постмодерна (глобализация, виртуализация, консьюмеризация, фрагментация, неопределенность, хаотичность, «ускорение времени» и др.) к теме подросткового суицида имеют непосредственное отношение две: «ускорение времени» и виртуализация.

Дело в том, что темпы современной жизни, быстрота протекающих в обществе экономических, технологических и прочих процессов («ускорение времени») привели к огромному неосознаваемому разрыву поколений. Мир взрослых (родителей, не говоря уже о бабушках и дедушках) и мир детей, подростков, молодежи — разные миры. В самых благополучных семьях велик реальный разрыв в миропонимании, мироощущении, мировосприятии представителей старших и младших поколений. Не говоря уже о не совсем благополучных семьях… Этот разрыв усиливается процессами виртуализации. Мы все шизофренически живем в мире реальном и виртуальном. Мы не мыслим жизни без компьютеров, мобильных телефонов, скайпов, смартфонов и т. п. Но подростки и молодежь живут сегодня преимущественно в мире виртуальном. Там они встречаются, знакомятся, ссорятся, любят (я спрашиваю своих студентов — вы уже рожаете в Интернете или нет? Молчат, посмеиваются).

В Интернете они убивают («стрелялки»), вскрывают чужие сейфы, но и творят — фоткают (пардон, уважаемые читатели, за жаргон), пишут стихи, совершают технические открытия. Посмотрите на наших спутников в транспорте, особенно в метро, — почти все молодые люди «сидят» в смартфонах. Нам, взрослым, очень многое недоступно в их мире. А они с большим скепсисом относятся к нашему миру, даже будучи внешне послушны, ласковы, терпимы…

Погружение подростков и молодежи в виртуальный мир, как всё на свете, имеет положительные и отрицательные последствия. Это не только безграничные познавательные возможности, средства связи и взаимодействия, но и возможности познания негативных (с нашей точки зрения!) явлений и образцов поведения. В частности, тот тотальный уход из жизни, о котором говорится в статье в «Новой газете» и который в значительной степени объясняется жизнью подростков и взрослых в разных мирах…

И опять-таки, мы нередко неадекватно оцениваем поведение молодых. Они любят «стрелялки», взрослые ратуют за их запрет. Между тем университеты в Вилланове и Ратгерсе опубликовали результаты исследований связи между преступлениями и видеоиграми в США. Исследователи пришли к выводу, что во время пика продаж видеоигр количество преступлений существенно снижается. Как утверждает один из авторов исследования: «Различные измерения использования видеоигр прямо сказываются на снижении таких преступлений, как убийства» (Patrick Markey).

На сегодняшнем этапе развития общества постмодерна уход подростков и молодежи в виртуальный мир неоднозначно сказывается на динамике и структуре преступности. Да, развивается киберпреступность. Но с конца 1990-х — начала 2000-х годов во всем мире сокращается уровень (в расчете на 100 тыс. населения) «обычной» преступности и ее основных видов (убийство, изнасилование, кражи, грабежи, разбойные нападения).

Так, уровень убийств сократился к 2013 году в Австралии с 1,8 в 1999 году до 1,1; в Аргентине с 9,2 в 2002 году до 5,5; в Германии с 1,2 в 2002 году до 0, 8; в Израиле с 3,6 в 2002 году до 1,8; в Колумбии с 70,2 в 2002 году до 30,8; в США с 6,2 в 1998 году до 4,7; в Швейцарии с 1,2 в 2002 году до 0,6; в Южной Африке с 57,7 в 1998 году до 30,9; в Японии с 0,6 в 1998 году до 0,3.

В России к 2014 году уровень преступности снизился с 2700,7 в 2006 году до 1500,4; уровень убийств — с 23,1 в 2001 году до 8,2; уровень грабежей — с 242,2 в 2005 году до 53,2; уровень разбойных нападений — с 44,8 в 2005 году до 9,8. Одно из объяснений этой общемировой тенденции — уход подростков и молодежи , основных субъектов «уличной преступности», в виртуальный мир. Там они удовлетворяют неизбывную потребность в самоутверждении, самореализации.

Наконец, в-третьих, традиционный российский вопрос «Что делать?». К сожалению, мы традиционно любим простые решения сложнейших проблем. Самое простое — запретить! Всё запретить! Запретить Интернет и его отдельные сайты, запретить кружевные трусы и туфли на каблуках, запретить мат и «Тангейзер», обнаженную натуру (на Венеру Милосскую трусики одеть с лифчиком?) и «топот котов»…

В действительности запрет только провоцирует внимание к запрещенному. Сейчас полно бредовых ограничений: 12+, 16+, 18+… Если бы я в детстве увидел 18+, то немедленно бросился бы это читать, смотреть. Это естественная реакция любого человека, особенно молодого. Никогда ничего не запрещали мне, я — своим детям, а они — своим (и все выросли законопослушными). Япония — страна с самыми низкими показателями преступности, включая убийства (уровень последних — 0,3, тогда как в России сейчас — 8,0, а бывало и 23,1). В Японии детям разрешено всё! Впрочем, как в большинстве стран Европы, где уровень убийств — 0,8–1,2.

Всегда поддерживаю лозунг французских студентов 1968 года: «Запретить запрещать!» Да, конечно, действительно опасные деяния должны быть запрещены — убийства и насильственные действия, изнасилование и разбойные нападения и т.п. Хорошо известны последствия неразумных запретов. Запрещение игорного бизнеса привело к развитию нелегальных «катранов» и коррупции, запрет в Советском Союзе абортов — к подпольным абортам и гибели женщин. Мир отказывается от запрета производных каннабиса, марихуаны (Нидерланды и Чехия, Испания и Уругвай, многие штаты США и Португалия, Канада и — КНДР!), в большинстве европейских стран легализована заместительная терапия, а в России запрещены все наркотические средства, психотропные вещества и их аналоги (!), что противоречит принципиальному запрету аналогии в уголовном праве.

Возвращаясь к самоубийствам. Запрет общаться подросткам в сетях — абсурден и бессмыслен, обойти его ничего не стоит. Закрывать соответствующие сайты — да, можно (и, пожалуй, нужно), но тоже бессмысленно — взамен закрытых тут же открываются новые. Следовательно, от простых решений следует переходить к сложным.

Родители должны понимать особенности современного общества и своих детей, их психику, интересы. Одно из наиболее действенных антикриминогенных, антидевиантогенных, антисуицидогенных средств — обеспечить детям, подросткам, молодежи реальные возможности самоутверждаться, самореализовываться в общественно полезной творческой деятельности. Понимаю, что это легко сказать… Засим умолкаю. Дальнейшее — дело психологов, педагогов, самих разумных родителей. Хотел добавить — и государства, но вспомнил, какое оно у нас…

1. www.novayagazeta.ru/society/73089.html