«Концлагерь Принстон»

Евгений Беркович
Евгений Беркович

В 1933 году с приходом Гитлера к власти нормальная жизнь для Альберта Эйнштейна закончилась, но научная работа продолжалась в любых условиях. Потеряв работу и жилье в Германии, он временно поселился в бельгийском курортном городке Ле-Кок, откуда писал своему близкому другу Морису Соловину 19 мая 1933 года:

«Несмотря на все неурядицы и помехи, мне вместе с моим ученым другом удалось написать изящную работу, чему я очень рад» [1, с. 554].

Под «ученым другом» здесь понимается австрийский математик Вальтер Майер. На его помощь в решении сложных математических задач, возникающих при построении единой теории поля, Эйнштейн очень рассчитывал.

Вальтер был специалистом по интегральным уравнениям, дифференциальной геометрии и топологии. Обе диссертации он защитил в Венском университете, где в 1926 году стал приват-доцентом, однако дальнейшему карьерному росту там мешал сильный академический антисемитизм — Майер был австрийским евреем. По рекомендации знаменитого Рихарда фон Мизеса Вальтер в 1929 году стал личным ассистентом Эйнштейна, вместе они трудились над неподдающейся единой теорией поля. За четыре года Альберт так привык к помощи Майера, что с трудом представлял себе дальнейшую работу без своего ассистента. Кроме того, великий физик чувствовал личную ответственность за его судьбу.

О гарантиях для сорокапятилетнего доктора Майера Эйнштейн беспокоился еще в 1931 году, вскоре после возвращения из Калифорнии. Там он получил весьма заманчивое предложение занять должность профессора с окладом 35 тысяч долларов в год. В разговоре с чиновником немецкого министерства науки и образования Эйнштейн просил для своего ассистента должность экстраординарного профессора в Берлине, угрожая в случае отказа переехать в Пасадену, где доктору Майеру обещали эту должность без каких-либо трудностей [2, с. 139–140].

В 1933 году возможность поторговаться за место для ассистента предоставил Мадрид.

О возможном переезде ученого в испанскую столицу писала газета «Нью-Йорк Таймс» 11 апреля 1933 года: «Испанский министр заявил, что физик согласился занять место профессора» [3, с. 513].

Подобные сообщения, безусловно, нервировали Абрахама Флекснера, который рвался заполучить Эйнштейна к себе в Принстон. Альберт воспользовался этим, чтобы и здесь добиться каких-то гарантий для своего ассистента. В письме Флекснеру в том же апреле физик прозрачно намекал:

«Из газет Вы уже знаете, что я согласился занять место в Мадридском университете. Испанское правительство гарантировало мне право рекомендовать им математика, который станет полным профессором. Его отсутствие может создать мне затруднения для моей собственной работы» [3, с. 513].

Флекснер вынужден был уступить и обещать Вальтеру Майеру пусть не профессорское, но постоянное место в штате Института перспективных исследований. Это и предопределило в конце концов окончательное решение Эйнштейна.

Надо сказать, что Флекснер в письме от 26 апреля 1933 года предостерегал Эйнштейна от чрезмерной привязанности к ассистенту, приводил примеры, к чему это может привести. Физик тогда не прислушался к этим советам, а зря. Оказалось, что Флекснер был прав. Через три года совместной работы в Принстоне Майер прекратил работу с Эйнштейном и занялся собственными исследованиями.

Скрипач Бронислав Губерман в гостях у Эйнштейна в Принстоне. 1937 год
Скрипач Бронислав Губерман в гостях у Эйнштейна в Принстоне. 1937 год

Без ассистентов-математиков Эйнштейн уже не мыслил свою работу. В письме, отправленном через пять лет, 10 апреля 1938 года, из Принстона, хотя и слышны грустные нотки, но чувствуется радость от общения с молодыми помощниками:

«Меня еще высоко ценят тут как старый музейный экспонат и как своеобразную диковину, но это хобби уже проходит. Я снова с увлечением работаю вместе с несколькими очень храбрыми молодыми коллегами. Я еще могу мыслить, но работоспособность моя значительно упала. И наконец, умереть — не так уж плохо» [1, с. 555].

Слова о «храбрых молодых коллегах» требуют пояснения. Никогда прежде не работал Эйнштейн с молодыми физиками так регулярно и интенсивно, как в Принстоне. В письме другому товарищу молодости, Мишелю Бессо, от 9 июня 1937 года Альберт сообщал:

«Я живу теперь как старый отшельник в милом домике, утопающем в зелени, и с прежним удовольствием бьюсь над проблемами. Самое прекрасное здесь то, что я могу работать вместе с молодыми коллегами» [4, с. 10].

Молодые исследователи не числились в штатном расписании института ассистентами или помощниками Эйнштейна. Они приходили по своей воле помогать ему в работе, не обращая внимания на то, что в Принстоне такое поведение не поощрялось. Независимость в суждениях, стремление к справедливости, заметный общественный темперамент создателя теории относительности сделали его неудобным человеком в глазах руководства института, прежде всего Абрахама Флекснера. В науке и в частной жизни Эйнштейн не признавал компромиссов с совестью. Он часто высказывался о политике и общественных проблемах, которые пытался решить с позиций пацифизма и общечеловеческих, наднациональных ценностей. По словам Роберта Оппенгеймера, «в нем всегда была какая-то волшебная чистота, одновременно и детская, и безгранично упрямая» [5, с. 18].

В глазах Флекснера публичная активность великого физика вредила репутации института. Пригласив Эйнштейна в Принстон, он пытался запретить ему выступить в лондонском Королевском Альберт-холле 3 октября 1933 года, еще до переезда ученого в Америку [6, с. 766]. Это выступление подробно описано в моей книге [7, с. 328–330]. И в Принстоне Флекснер требовал от Эйнштейна «не высовываться», помалкивать и не раздражать политических противников. Он изложил свои условия в письме от 13 октября 1933 года, когда Эйнштейн был еще на пути в Новый Свет. Это письмо вручили Эйнштейну члены попечительского совета института Эдгар Бамбергер и Герберт Маас при встрече на таможне Нью-Йорка. Флекснер предупреждал:

«Нет сомнений, что в нашей стране существуют организованные банды безответственных нацистов. Я совещался с местными властями и с правительственными чиновниками в Вашингтоне, и все они убеждали меня, что для Вашей безопасности в Америке Вам необходимо хранить молчание и воздерживаться от публичных выступлений. Вас и Вашу жену с нетерпением ждут в Принстоне, но в конечном счете Ваша безопасность будет зависеть от вашей собственной осторожности» [5, с. 434].

Эйнштейн получает сертификат об американском гражданстве. Октябрь 1940 года
Эйнштейн получает сертификат об американском гражданстве. Октябрь 1940 года

Альберт Эйнштейн и сам не очень любил шумихи публичных выступлений, но стерпеть посягательства на свою свободу не мог. Тем более что Флекснер явно терял чувство меры и впадал в истерики по пустякам. Его выводили из себя даже такие мелочи, как разговор Эйнштейна с представителями школьной газеты. А после того как Эйнштейн собрался выступить со скрипичным номером в благотворительном концерте в Нью-Йорке в пользу беженцев из Европы, Флекснер устроил скандал организаторам концерта, угрожая уволить Эйнштейна за такое своеволие [6, с. 766].

Дело дошло до того, что Флекснер стал вскрывать почту Эйнштейна и отвечать отказом на приглашения ученому выступить где-то с докладом. Каплей, переполнившей чашу терпения, стало приглашение из Белого дома от президента Франклина Рузвельта. Приглашение организовал хорошо знавший Эйнштейна раввин Нью-Йорка Стефен Вайс (Stephen Wise), ожидавший, что Эйнштейн привлечет внимание президента к судьбе других еврейских беженцев из Германии, оказавшейся под властью нацистов. В начале ноября 1933 года письмо из Белого дома пришло в Принстонский институт, и Абрахам Флекснер, не говоря ничего Эйнштейну, ответил президенту Соединенных Штатов Америки:

«Профессор Эйнштейн приехал в Принстон, чтобы в тишине заниматься научной работой, и абсолютно невозможно даже в виде исключения ради общественных интересов прерывать ее» [6, с. 767].

Еще одним аргументом Флекснера стала забота о безопасности Эйнштейна, которому якобы угрожают «безответственные нацистские банды». Письмо в Белый дом заканчивалось сообщением, что руководству Принстонского института пришлось, с согласия Эйнштейна, отказаться от приглашения научного сообщества, работой которого профессор действительно интересуется, из чего можно было сделать вывод, что встреча с президентом США для него интереса не представляет.

Этот казус с приглашением в Белый дом, которое не дошло до адресата, и отказом от встречи с президентом стал известен Эйнштейну благодаря сообщению Генри Моргентау, заместителя министра финансов в правительстве Рузвельта. Реакция ученого последовала незамедлительно.

Во-первых, он сразу же написал супруге президента Элеоноре Рузвельт о своей безусловной заинтересованности во встрече с ее мужем, который «с огромной энергией берется за самые громадные и тяжелейшие проблемы нашего времени» (письмо от 21 ноября 1933 года цитируется по книге [6, с. 767]).

Во-вторых, Эйнштейн выразил раввину Вайсу свое возмущение поведением Флекснера, указав в адресе отправителя письма «Концлагерь Принстон». Наконец, в-третьих, он послал в попечительский совет Принстонского института длинный список бестактностей, ошибок, самоволий Флекснера с просьбой оградить себя от вмешательств в личную жизнь и обеспечить условия для спокойной работы. Если это невозможно, то недавно назначенный профессор физики предлагал начать переговоры о достойном прекращении отношений с Институтом перспективных исследований [6, с. 767].

Угроза подействовала, Флекснер оставил Эйнштейна в покое, но отношения между ними были безнадежно испорчены. А в Белом доме великий физик всё же побывал: в январе 1934 года он с Эльзой гостил у президента Рузвельта и провел ночь в кабинете Бенджамина Франклина [5, с. 435].

Не жаловал директор Института перспективных исследований и тех сотрудников, кто работал с мятежным профессором. По воспоминаниям Леопольда Инфельда, в институте ходил упорный слух, будто в интересах научной карьеры молодым сотрудникам лучше держаться от Эйнштейна подальше [8, с. 52].

Поэтому молодые исследователи, помогавшие Эйнштейну в работе, явно рисковали карьерным ростом. Прямых доказательств, конечно, нет, но фактом остается то, что ни один из добровольных ассистентов Эйнштейна не получил постоянной должности в Принстоне — ни в штате Института перспективных исследований, ни в университете [6, с. 781].

Заметка построена на материалах, вошедших в мою книгу «Альберт Эйнштейн и „революция вундеркиндов“» [9]

Фото: «Википедия»

1. Эйнштейн А. Письма к Морису Соловину. Собрание научных трудов в четырех томах. Т. IV. C. 547–575. М.: Наука, 1967.

2. Kirsten Ch., Treder H.-J. Albert Einstein in Berlin. 1913–1933. Berlin: Akademie-Verlag, 1979.

3. Айзексон У. Альберт Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная. М.: АСТ, 2016.

4. Эйнштейн — Бессо. Переписка А. Эйнштейна и М. Бессо. 1903–1955 / Сост. У. И. Франкфурт // Эйнштейновский сборник 1977. C. 5–72. М.: Наука, 1980.

5. Пайс А. Научная деятельность и жизнь Альберта Эйнштейна / Пер. с англ. В.И. и О. И. Мацарских, под ред. А. А. Логунова. М.: Наука, 1989.

6. Fölsing A. Albert Einstein. Eine Biographie. Ulm: Suhrkamp, 1995.

7. Беркович Е. Революция в физике и судьбы ее героев. Альберт Эйнштейн в фокусе истории ХХ века. М.: URSS, 2018.

8. Infeld L. Leben mit Einstein. Konturen einer Erinnerung. Wien: Europa-Verlag, 1969.

9. Беркович Е. Альберт Эйнштейн и «революция вундеркиндов». Очерки становления квантовой механики и единой теории поля. М.: URSS, 2021.

Подписаться
Уведомление о
guest

0 Комментария(-ев)
Встроенные отзывы
Посмотреть все комментарии
Оценить: 
Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (6 оценок, среднее: 4,83 из 5)
Загрузка...