Александр Буфетов, профессор РАН, рассказывает о Четвертой конференции математических центров России 1, прошедшей с 6 по 11 августа 2024 года в северной столице. Организатор — Санкт-Петербургский международный математический институт имени Леонарда Эйлера.
Спасское — село православных ижор с молитвенным храмом — на левом берегу Невы, напротив Ниеншанца. Пётр Великий, взяв Ниеншанц, на левом берегу огородил палисадом и обвел каналом Смольный двор, где хранилась смола для кораблей, вблизи построил для себя небольшой Смольный дом с рабочим кабинетом, библиотекой и кунсткамерой, а для своей незаконнорожденной дочери в 1720 году — загородный летний дворец, также названный Смольным. В Смольном дворце в уединении Елизавета Петровна проводила каждое лето, вплоть до восшествия на престол — и здесь же после пожара 1746 года императрица решила разместить женскую иноческую обитель в дополнение к Александро-Невскому мужскому монастырю, основанному Преобразователем. Часть помещений Смольного монастыря занимает сегодня Санкт-Петербургский университет. Именно там проходила конференция математических центров России, посвященная трехсотлетию Санкт-Петербургского университета и Российской Академии Наук.
* * *
Лауреаты премии фонда «Талант и успех» молодым математикам России
В номинации «Премия молодым ученым»
- Гомоюнов Михаил Игоревич — за цикл научных работ о задачах управления системами дифференциальных уравнений дробного порядка;
- Логинов Константин Валерьевич — за цикл научных работ по геометрии многообразий Фано и их обобщений;
- Шафаревич Антон Андреевич — за научную статью “Euler-symmetric projective toric varieties and additive actions”.В номинации «Премия аспирантам»
- Зайцева Татьяна Ивановна — за диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук «Самоподобные замощения и многомерная аппроксимация»;
- Легкий Алексей Андреевич — за серию научных работ о математических моделях диастолического состояния аортального клапана;
- Пшеницын Тихон Григорьевич — за научную статью “Hyperarithmetical complexity of infinitary action logic with multiplexing”.
В номинации «Премия студентам»
- Борозенец Николай Евгеньевич — за выпускную квалификационную работу «О q-рядах, комбинаторных характеристиках разбиений и некоторых вариантах модулярности»;
- Горбунов Сергей Михайлович — за научную статью “Speed of convergence in the Central Limit Theorem for the determinantal point process with the Bessel kernel”;
- Дворкин Лев Вениаминович — за научную статью «О логиках доказуемости арифметики Нибергалля».
Жюри премии также отметило высокий уровень представленных на конкурс работ финалистов премии:
- Баженова Николая Алексеевича,
- Бондарева Алексея Андреевича,
- Гвоздева Родиона Игоревича,
- Губкина Павла Васильевича,
- Зайцевой Юлии Ивановны,
- Калмынина Александра Борисовича,
- Кучерявого Петра Алексеевича,
- Михеенко Михаила Александровича,
- Полякова Дмитрия Михайловича.
Это была, может быть, самая яркая конференция в моей жизни, и я рад случаю принести мою искреннюю благодарность организационному комитету: Аршаку Владимировичу Айвазьяну, Дарье Дмитриевне Аксеновой, Илье Сергеевичу Алексееву, Тимуру Геннадьевичу Батенёву, Максиму Александровичу Всемирнову, Сергею Владимировичу Иванову, Василию Андреевичу Ионину, Алексею Юрьевичу Миллеру, Наталии Алексеевне Петровой, Ольге Викторовне Постновой, Марии Валерьевне Россомахиной и Евгению Анатольевичу Фоминых.
Математическое сообщество сравнительно невелико. Не имея под руками точных цифр, попробую предположить, что математиков в Москве по порядку величины примерно столько же, сколько пианистов, — и на порядок (если не на два) меньше, чем, скажем, актеров или физиков, не говоря уже о биологах. Математические конференции, таким образом, значительно камернее, чем физические или — особенно — биологические: от силы десять раз в жизни был я на конференции с сотней участников, конференция же с 600 участниками — весьма исключительное событие.
О широте охвата конференции можно судить по пленарным докладам: Анастасия Ставрова рассказала о группах точек алгебраических групп; Александр Тюленев — о тонкой, широко открытой проблеме продолжения соболевских функций на всё евклидово пространство с его замкнутого подмножества; Мария Белова — об инвариантных многообразиях динамических систем; Анатолий Алиханов — о разностных методах решения задачи Коши для интегро-дифференциальных уравнений Вольтерра с разностным ядром; Алексей Казаков — об аттракторах Лоренца; Степан Кузнецов — об алгебрах Клини; Михаил Гомоюнов — о вязкостных решениях уравнений Гамильтона — Якоби; Данил Иванов — о движении космических аппаратов; Михаил Бондарко — о канонических инвариантах; Фёдор Попеленский — об алгебрах Стинрода; Кирилл Терехов — о компьютерном моделировании физических процессов; Андрей Звягин — о моделях с дробными производными в задачах движения вязкоупругой среды (напомним здесь, что уравнение Навье — Стокса пренебрегает зависимостью вязкости от скорости деформации: речь же в докладе именно шла о моделях, где эта зависимость учитывается); Мария Гречкосеева — о конечных почти простых группах; Роман Бессонов — о струнах Крейна.
Открылась конференция вручением премий фонда «Талант и успех» молодым математикам России, и я радостно дрогнул, услышав, что премия присуждена соорганизатору нашего семинара по точечным процессам Сергею Михайловичу Горбунову.
После вручения премий начались доклады. Актовый зал Смольного — самый прекрасный, в котором я когда бы то ни было выступал, и я так волновался, что так и не сумел вывести на грамматически правильную дорогу уже мое самое первое предложение. После доклада на меня посыпались вопросы — радостное напряжение совместного творческого счастья.
* * *
Путь русской математики удивителен. Ни одной теоремы в допетровской Руси не доказано — как не доказано ни одной теоремы в Византии. Пётр по совету Лейбница основал Российскую академию наук, и Эйлер, первый математик века — а может быть, и всей человеческой истории, — состоялся и большую часть долгой и славной творческой жизни провел в Санкт-Петербурге. У Эйлера были блестящие ученики, среди них основатель Казанского университета Степан Яковлевич Румовский, однако школы Эйлер не создал. Создание Егоровым и Лузиным великой московской математической школы на изломе Серебряного века — может быть, самый невероятный взлет во всей истории нашей науки. Небольшой провинциальный городок с неплохим третьеразрядным университетом на глазах одного поколения становится математической столицей мира. Цветение было недолгим: когда Колмогоров в 1954 году отдает поклон Менгельбергу в Концертгебау, московской школе, по общему признанию, нет равных на планете: но двадцатью годами позже, так сказать уже никак нельзя, а еще через двадцать лет массовый отъезд остро ставит вопрос о самом существовании математики в России. Сегодня, спустя еще тридцать лет, я смотрю в будущее с осторожным оптимизмом. Мои молодые коллеги доказывают блестящие теоремы. Что в том, что не я увижу их могучий поздний возраст? Главное, школа живет.
* * *
У большой, со многими секциями конференции именно то преимущество, что можно услышать о блестящей работе, о самом существовании которой не подозревал. Уютное пространство Смольного монастыря замечательно спланировано и очень вместительно: 14 секций конференции находились в нескольких шагах одна от другой, а еще на семь секций точно хватило бы места. Я всеми силами старался пользоваться этим чудесным подарком — но силы человеческие ограничены, и я сумел принять участие в работе всего только семи секций. В самой прекрасной аудитории с умопомрачительной лепниной разместилась секция истории математики.
* * *
На свете мало профессий труднее, чем профессия историка математики. Историк должен посмотреть на эпоху очень особенным, и трудновосстановимым, взглядом действующего в ней математика. Сейчас я пробую, насколько может это любитель, понять математику египтян и хорошо вижу, как это трудно. И действительно, разделим с большой долей условности историю математики на, конечно, не дизъюнктные: историю идей, людей и историю математических школ. История идей — скажем, идеи интеграла: истоки у Антифона и Эвдокса, тонкие и точные вычисления Архимеда, работы Кеплера, метод Кавальери, работы Торричелли… какая великолепная панорама! Как нелегко ее проследить! История людей: математикой в разное время и в разных условиях занимались подлинно удивительные люди — такие яркие и такие разные, как, например, Ахмес, Фалес, Эратосфен, Омар Хайям, аль-Каласади, Кардано, Лейбниц, Эйлер, Лобачевский, Алан Тьюринг и Андрей Николаевич Колмогоров! Если ошибаюсь, прошу меня поправить: из всех названных только у Лобачевского знаю подробную научную биографию на русском языке. Что до истории школ, то о золотом веке московской математики прямо на моих глазах исчезает память: попробуйте, читатель, что-нибудь узнать о Привалове! о Гирсанове! Тем радостнее было видеть на конференции в Петербурге прекрасную форму основанной Виктором Викторовичем Бобыниным русской школы истории математики — и надеяться, что эта замечательная школа сможет в будущем играть более заметную роль в деле русского просвещения: ведь в Италии годовой курс истории математики — обязательная часть подготовки школьных учителей. Я думаю, что это правильно, и надеюсь увидеть больше таких курсов и в России.
* * *
Большой радостью было вновь увидеть дорогих учителей — Галину Ивановну Синкевич и Сергея Сергеевича Демидова, — открыть (поставил бы «пахнущий типографской краской», если б не читал онлайн) новый замечательный сборник «Санкт-Петербургские математики и их открытия», а кроме того, познакомиться с несравненными Василием Михайловичем Бусевым и Вячеславом Евгеньевичем Пырковым, создавшими — каждый — легендарную библиотеку. Их трудом я постоянно пользуюсь, но до августа не знал их лично.
Григорий Михайлович Полотовский в своем докладе благожелательно и точно указал на мои ошибки в лекциях о Лобачевском, а я, радуясь случаю высказать здесь мою глубокую ему благодарность, очень прошу Григория Михайловича продолжать критиковать меня — больше всех выигрываю от его критики я.
Выступая перед студентами в Парке Горького 12 сентября 2015 года, я ошибочно заявил, что после «всплеска» 1942 года в исследованиях о Лобачевском будто бы «никакого движения вперед и не было». Это, конечно, грубая ошибка, и Григорий Михайлович абсолютно прав, указав мне, что одно только фундаментальное исследование Бориса Варфоломеевича Федоренко достаточно опровергает мои слова, как и блестящие исследования Александра Александровича Андронова и его последователей. С другой стороны, тут же упомянутую Григорием Михайловичем книгу о Лобачевском Дмитрия Андреевича Гудкова, винюсь перед Григорием Михайловичем и перед читателем, как тогда, так и сейчас открываю с удивлением. На нескольких сотнях страниц Дмитрий Андреевич Гудков ставит себе цель «доказать», и так и пишет, что «доказано, что» (стр. 4) Николай Иванович Лобачевский был незаконнорожденный. Оставляя другим разбор «доказательства» (Григорий Михайлович: «можно в эту версию не верить, это не математическое доказательство»), недоумеваю, неужели же в жизни Николая Ивановича Лобачевского интереснее всего то, был он или не был законным сыном? Я отнюдь не сторонник превращения биографии в агиографию, отнюдь не противник прикосновения к личной жизни великого человека — по слову Стивена Райсса о Бриттене, “BB can survive the truth and still come through as one of the most supreme and lovable persons that ever lived, but if the whole truth is not told this image will in fact be impaired and will limp into history”2, — однако, потратив столько сил на «доказательство» незаконного рождения Лобачевского, Дмитрий Андреевич Гудков очень мало оставил их на разъяснение возможного значения этой, по мне, второстепенной детали. Разумеется, Дмитрий Андреевич Гудков написал о том, что интересовало его, а не меня, разумеется, расшифровка и публикация Дмитрием Андреевичем Гудковым новых архивных документов — дело важное и нужное вне зависимости от его «версий» (слово Григория Михайловича). Но подведем итоги. Что же сделано о Лобачевском после «всплеска 1942 года»? (на полях: упрекая меня, Григорий Михайлович замечает, что и прославленная книга проф. Модзалевского вышла в 1948 году, — конечно, вышла книга в 1948 году, но задумана «по инициативе Комиссии по истории Академии наук СССР (КИАН) во время эвакуации значительной части Академии в городе Казань в 1942 году» — как и указано на первой странице предисловия). Да, вышло замечательное документальное исследование Бориса Варфоломеевича Федоренко. Да, школой Александра Александровича Андронова прояснены отдельные детали жизни Лобачевского. Да, Дмитрий Андреевич Гудков написал книгу. Но: какие написаны цельные биографии Лобачевского после Кагана? Исследования Вениамина Фёдоровича можно критиковать, но в истекшие 80 лет, по неумению моему, я не вижу текста, который мог бы близко подойти к ним. Глубокоуважаемый Григорий Михайлович, предположим, что к вам и ко мне подходит школьный учитель с вопросом: «Я хочу рассказать моим ученикам о Лобачевском, какую литературу вы мне посоветуете?» Я — Кагана. А вы?
Второе возражение Григория Михайловича связано с трагической ролью Остроградского в жизни Лобачевского. В лекции в Казанском университете, записанной телевидением Татарстана, я назвал ее «ролью Герострата». Григорий Михайлович прав. Это сближение неуместно. Кавалер орденов Св. Станислава, Св. Владимира и Св. Анны, академик Санкт-Петербургской, Туринской, Римской, Американской академий и член-корреспондент Парижской, почетный член Московского университета, тайный советник Михаил Васильевич Остроградский ничем не напоминает Герострата. И «палачом» я назвал его неверно. Григорий Михайлович прав. На полном ходу, уткнувшись в телефон, мажор на «феррари» сбивает ребенка, едет дальше, даже не заметив. Ребенок погиб. Можно ли мажора назвать «палачом»? Нет, нельзя. Григорий Михайлович прав. Сказать так — неточно. Григорий Михайлович совершенно справедливо указывает, что слишком буквально следуя Модзалевскому и Кагану, я упустил из внимания важное уточнение Бориса Варфоломеевича Федоренко, дающее новое освещение печально знаменитым «записке» Остроградского и «рапорту», согласно Модзалевскому, Остроградскому принадлежащему, а согласно Федоренко — нет. Григорий Михайлович прав.
Однако вот где я всё же не согласен с Григорием Михайловичем. В «записке», написанной рукой Остроградского (и чья принадлежность Остроградскому никем не оспаривается), в нескольких коротких строках Остроградский указывает, что один из интегралов Лобачевского точен, но не нов, второй неточен (inexacte). Это всё, что счел нужным написать своей рукой петербургский, римский, туринский, американский академик и парижский член-корреспондент об одном из главных открытий в истории человечества. Григорий Михайлович в своем замечательном докладе всю силу своего таланта употребил на поиск всех возможных оправданий: работа Лобачевского была плохо написана, Остроградский был завален отзывами… но я не могу согласиться с Григорием Михайловичем. Как бы ни был он загружен, академик Остроградский, вне всяких сомнений, был достаточно компетентен, чтобы понять, что Лобачевский занимается задачей, которой две тысячи лет, работа над которой никогда не прекращалась со дня постановки ее древними.
Остроградский мог считать подход Лобачевского заведомо провальным — это было бы как раз совершенно понятно, сам Лобачевский не был свободен от таких сомнений, — но даже и так столичный академик, кавалер орденов империи, мог бы с человеческим сочувствием отнестись к тому, что далекий, провинциальный, иерархически низший его коллега занят подлинной творческой работой, бьется — пусть заведомо безуспешно! — над великой задачей, отнюдь не счетом всем известных интегралов. Непоправимая — а вместе с тем так архетипически русская — казенная бесчеловечность Остроградского ранит именно тем сильнее, что исходит от крупного математика.
Григорий Михайлович с виртуозностью блестящего адвоката особенный акцент ставит на то, что Гаусс читал работу Лобачевского более позднюю, написанную лучше, — да кто ж Остроградскому не давал прочесть ее?
Подчеркну: дело вовсе не в личности Остроградского! Отношение Остроградского к Лобачевскому — типически, определительно русское чиновное ненавистливое презрение к свободному человеческому творчеству.
Как изумительно богато творчески одарен русский человек! — а вместе с тем ничего нет ниже человеческого творчества в русской общественной иерархии. Трепет перед волшебной тайной творческого дара есть в каждом человеке — но ожидать от столичного тайного советника внимания к работам иерархически низших его коллег так же можно, как ловить кефаль в Неве. Безразличие Остроградского имело своим следствием то, что вышвырнутый из университета Лобачевский умер в нищете, позоре и безвестности. Отказавшись воспринимать Лобачевского всерьез, Остроградский сломал Лобачевскому жизнь. И только когда после страшной его смерти имя его прогремело на Западе, тогда только о Лобачевском вспомнили в России.
* * *
Взгляд из Среднего Царства на Древнее: вызвав «человека из народа» Неферти, «протянул Царь [Снофру] руку свою <…> взял свиток папируса и чернильницу и приготовился записывать речения жреца-чтеца Неферти». Взгляд из Аугсбурга: Карл V, владыка мира, прочитав у Плутарха об Александре и Апеллесе, склонившись, подает кисть Тициану. Взгляд из Петербурга: император Николай Павлович не утверждает представление Лермонтова к ордену Святого Станислава, а о гибели Поэта отзывается словом «собаке собачья смерть». Взгляд на Русь из Советского Союза: мальчик, выковавший колокол, на коленях стоит перед конным князем, а послы из Италии судачат, растопчет князь мальчика или нет.
Остроградский стер Лобачевского, как стирают пыль со стола. Григорий Михайлович прав. В чиновном русском взгляде на творчество не «Герострат» — куда Герострату! — не огонь — лед, и тот, кто во льду (вспомним Данте).
Радостное напряжение свободного творчества, задорный подъем, который подарили всем нам организаторы, остро ощущаю сегодня, два месяца спустя: хочется жить, хочется доказывать теоремы. Прямо на башне Смольного собора мне пришло в голову одно соображение; посмотрим, куда оно меня выведет!
* * *
Отправляясь в город в начале августа, сетовал, что попаду в межсезонье, но напрасно волновался: театральная жизнь Санкт-Петербурга не прекращается ни на минуту.
Традиционное летнее «Кольцо» в этом году пришлось на август, и я попал на два последних дня. К сожалению, вокальные возможности сегодняшней Брунгильды Мариинского театра не вполне адекватны трудным задачам «Сумерек богов», и финал не совсем получился. «Зигфрид», напротив того, оказался в этом году особенно удачным. Мой 18-летний друг: «в «Золоте Рейна» и в «Валькирии» я слежу за сюжетом, но Зигфрид — это прямо обо мне самом». Валерий Абисалович Гергиев ставит «Кольцо Нибелунга», а я хожу на его спектакли с небольшими пропусками уже двадцать лет, начиная с премьеры, данной на трехсотлетие Санкт-Петербурга, — но в этом году впервые было трудно достать билеты. Даже на традиционно самой популярной «Валькирии» зал всегда был пустоват, всегда очень было, где упасть яблоку; однако в этом году свободных мест почти не было даже на «Зигфриде», а билет на полностью распроданные «Сумерки богов» пришлось брать с боя! За двадцать лет Маэстро воспитал новую публику: в очереди в буфет я стоял рядом с программистом из Ижевска и студентом Сибирского отделения РАНХиГС родом из Кемерова. «Сумерками богов» закрылся оперный сезон Мариинского театра, но не закрылся сезон петербургский!
В Александринском театре соревновались балет Эйфмана и балет Якобсона, в Мастерской Григория Козлова неутомимый Евгений Шумейко играл Сирано де Бержерака, в Эрмитаже выставлялась немецкая графика эпохи Возрождения (меня особенно потряс Иоанн Богослов Георга Пенца), в Русском музее проходила блестящая выставка об империи в период после смерти Петра и до воцарения Елизаветы, а в самом Смольном, в нескольких метрах от наших заседаний, проходили две небольшие, но яркие выставки: одна была посвящена детству Римского-Корсакова, Набокова и Рериха (совместный проект трех домов-музеев), другая — рисункам к стихотворениям и рассказам Набокова, выполненным Г. А. В. Трауготом (коллективный псевдоним, как помнит читатель, Георгия Траугота и его сыновей Александра и Валерия; впрочем, иллюстрации выставки созданы уже после трагической гибели Георгия Траугота). Я не мог насмотреться на иллюстрацию к «Детству» — портрет героя вместе с его братом — выведенным Г.А.В. Трауготом таким похожим на несчастного Сергея Набокова.
* * *
Между тем в каждую из (очень немногих!) свободных минут я бежал в Египетские залы Эрмитажа. Дело тут в том, что еще в марте со мной произошло событие, важность которого я, кажется, не до конца оценил еще. Весной в Лейпциге я был на конференции Израильско-германского научного фонда, организованной моими дорогими друзьями Феликсом Погоржельским и Амосом Нево. В свободный день я поехал в Берлин на Музейный остров. Лишь для полноты визита заглянул я в египетскую часть коллекции Нового музея. И вдруг я прозрел. Хорошо известно, что главные русские египетские коллекции — императорская в Эрмитаже и Владимира Семёновича Голенищева в Музее Пушкина — при сравнительно небольшом объеме (на порядок меньшем, чем в главных европейских) содержат шедевры самого первого ряда — достаточно вспомнить Московский математический папирус. Тем не менее ни та, ни другая не «разбудили» меня.
А тут я увидел в отдельном зале прекрасно освещенный, превосходно представленный, подаренный Джеймсом Саймоном бюст юного царя из Амарны — почти мальчика — Тутанхамона, может быть, или Сменхкара, — смотрящего мне прямо в глаза. Seines Elendes jammerte mich. Я влюбился.
Только я не предполагал, что это будет так трудно. И объяснить трудно, почему так трудно. Конечно, читать греков тоже нелегко. Но читать великого Хахеперресенеба трудней на порядок. Читая в переводе, не могу судить о нем и оставляю в стороне вопрос о соотношении оригинала египетской поэмы и его перевода на современный европейский язык. В переводе всё равно трудно. Неуклюже пробую высказать, почему.
Мы читали на днях с другом по ролям в переводе Шервинского Филоктета. От первого до последнего слова всё понятно. Неоптолем и Филоктет так же близки и ясны, как герои Чехова и Ивана Франка, как герои Вампилова. Совсем не то Аменемхет, пишущий сыну Сенусерту. Совсем не то Синухет и «Потерпевший кораблекрушение». Не умею сказать лучше: они родные, да, но фундаментально другие. Не понятно вообще ничего. Загадка на загадке. Да разве, удивляется читатель, рассказ потерпевшего кораблекрушение так уж труден? Нет. Oн очень прост. При первом чтении пятилетнему ребенку всё будет ясно — и моряк, и остров, и добрый волшебник-змей (и как жаль, что мне в пять лет не читали рассказа!). Но при втором чтении не понятно уже ничего. Великая литература Среднего Царства притягивает и зачаровывает — но не раскрывается. Одна тайна ведет к другой: за вопросом — новый вопрос. Ответов нет. И то ведь сказать: «Филоктета» непрерывно читают и ставят; с того самого дня, как трагедия взяла первый приз в 409 году до н. э. на Дионисиях, разговор Неоптолема и Филоктета в Европе никогда не прерывался — а потерпевший кораблекрушение должен был молчать полторы тысячи лет, пока Владимир Семёнович Голенищев не «разбудил» его. Математик Ахмес при царях-гиксосах; театр Среднего Царства — Рамессейский драматический папирус я с наслаждением читаю в превосходном русском переводе Марии Юрьевны Лаврентьевой; арфы Древнего царства и флейты додинастического периода — в самой глубокой египетской древности нахожу отражение моей сегодняшней жизни. Вместе с тем египтология — очень молодая наука, и даже мой поверхностный взгляд профана ясно видит, как ежедневно растет величественное здание. Новая дверь и новое измерение — Египет открывает мне совсем нового, вчера еще неведомого мне меня. Понять египтян трудно, но противостоять им невозможно. Понять египтян трудно, потому что самого себя трудно понять.
Γιατί τα σπάσαμε τ’ αγάλματά των,
γιατί τους διώξαμε απ’ τους ναούς των,
διόλου δεν πέθαναν γι’ αυτό οι θεοί.
Ω γη της Ιωνίας, σένα αγαπούν ακόμη,
σένα η ψυχές των ενθυμούνται ακόμη.
Σαν ξημερώνει επάνω σου πρωί αυγουστιάτικο
την ατμοσφαίρα σου περνά σφρίγος απ’
την ζωή των·
και κάποτ’ αιθέρια εφηβική μορφή,
αόριστη, με διάβα γρήγορο,
επάνω από τους λόφους σου περνά.
Хоть мы их изгнали из храмов,
Хотя мы разбили их статуи,
Ничуть оттого не умерли боги.
О земля Ионии, тебя до сих пор они любят,
Тебя до сих пор помнят их души.
На рассвете, августовским утром,
В бодром воздухе трепет их жизни,
И прозрачные мальчика черты
Чуть различимо сотканы: эфирный
Быстрый шаг над вершинами холмов 3.
Телеграм-канал конференции:
t.me/mc4_conf_library
2 ББ может пережить правду и остаться одним из самых замечательных и любимых людей, которые когда-либо жили, но если не сказать всей правды, то этот образ будет искажен и хромым войдет в историю.
3 Константинос Кавафис. Ионическое. Перевод А. Буфетова.
Александр Игоревич!
Скажите, пожалуйста, где можно более подробно узнать о Вашей лекции о Лобачевском? Буду очень Вам признателен, если Вы вышлите мне ссылку (или саму лекцию).
Дорогой Алексей Иванович! Большое спасибо за ваш вопрос. Моя лекция о Лобачевском в Парке Горького: https://m.vk.com/video-51126445_456240412?list=929cf4b397d547a6c3&from=post&post=-51126445_133819
Лекция в Казани: https://www.youtube.com/watch?v=omrS7mhcoTE
https://vk.com/video/@lob_news?z=video-36578772_456239112%2Fclub36578772
На полях: сведения об основании Смольного монастыря я взял из стандартной в таких случаях ссылки: Шумигорский Е.С. Основание Смольного монастыря. // Русская старина. 1914, авг. С. 306-351. Русская старина есть во многих электронных библиотеках, например: https://runivers.ru/upload/iblock/301/Russkaya%20starina%20159.pdf
И, наконец, на полях полей: эпизод с почти-растаптыванием выковавшего колокол мальчика на глазах итальянских послов — 3:09:53 et seq. напр. на https://vk.com/video-38938337_456239353
или в любом другом переиздании авторской редакции фильма или же
2:39:39 et seq. в редакции 1966 года, напр. https://vk.com/video/@historical_movies?z=video-213744_166639206%2Fpl_-213744_-2
Большое спасибо.
ЗЫ. До сих пор был уверен, что колокола отливают, а не куют.
Да, конечно, спасибо Вам большое!:):):) Это, очевидно, блеск меча Зигфрида обжег меня, и я — бессознательно! — спутал глаголы :):)
Поэтому выковать колокол — это особенное достижение.
Кованый колокол, примерно в человеческий рост, даже купить несложно, загуглите:) Еще проще видео найти, где небольшие колокольчики прямо в кадре куют. Разумеется, в фильме огромный колокол отливают.
«Тут и молот, тут и серп.
Это -наш советский герб:
Хочешь жни, а хочешь — куй,
Всё равно получишь хлеб!»
Один из вариантов, имеются и более грубые («сдачи» вместо «хлеба» и т.п.)
Последние две строки часто цитировались в ходе шахматных поединков.
Л.К.
уточнение: простите, сбился: замечательная лекция Григория Михайловича, разумеется, есть в видеотеке на тг-канале конференции, по ссылке чуть выше.
См.:
https://t.me/mc4_conf_library/24
Я не смог по глухоте разобрать с голоса. Похоже, Г.М., не шибко знакомый с техникой записи, не носил с собой и перед самим собой микрофон, а оставлял его стоЯщим на столе (где-нибудь ещё, но жёстко стационарно).
Л.К.
Дорогой Л.М., может быть, какой-то технический сбой? или какой-то маленький кусочек сбился? Лекции записывали очень профессионально, мне Полотовского прекрасно слышно.
Да, с помощью наушников юэсби и внутреннего в планшетнике усилителя я всё разобрал, спасибо.
Микрофон стоял на кафедре, и с кафедры, насколько я успел понять, Г.М. и прочитал весь доклад, изредка прерываясь на особенности электронной «демонстрации».
Слышно с фоном, для меня (пишущего это) вопиюще плохо. Имеется ли доскональная расшифровка прочитанного на именно IV Конференции матцентров России Г.М. Полотовским доклада с ответами на вопросы — мне по сю пору не ведомо.
Буду признателен, если Вы, уважаемый А.И., мне укажете точные ссылки.
Л.К.
Дорогой Л.М., у меня, к сожалению, нет расшифровки…между тем, я совершенно согласен с Вами, что замечательную лекцию Г.М. Полотовского очень стоило бы расшифровать и опубликовать.
В чём Ваши возможности и статус сильно превосходят мой скромный, пенсионерский (родное подразделение РАН — институт машиноведения — мне даже положенное «ветеранство» не оформило, ибо я не сильно настаивал, точнее не уговаривал вообще — Л.К.).
В разы.
Можно ведь и настоять перед Стекловским истэблишментом, хотя бы попробовать. Имхо.
Л.К.
Дорогой Алексей Иванович! Большое спасибо за ваш вопрос. Моя лекция о Лобачевском в Парке Горького: https://m.vk.com/video-51126445_456240412?list=929cf4b397d547a6c3&from=post&post=-51126445_133819
Лекция в Казани: https://www.youtube.com/watch?v=omrS7mhcoTE
https://vk.com/video/@lob_news?z=video-36578772_456239112%2Fclub36578772
На полях: сведения об основании Смольного монастыря я взял из стандартной в таких случаях ссылки: Шумигорский Е.С. Основание Смольного монастыря. // Русская старина. 1914, авг. С. 306-351. Русская старина есть во многих электронных библиотеках, например: https://runivers.ru/upload/iblock/301/Russkaya%20starina%20159.pdf
И, наконец, на полях полей: эпизод с почти-растаптыванием выковавшего колокол мальчика на глазах итальянских послов — 3:09:53 et seq. напр. на https://vk.com/video-38938337_456239353
или в любом другом переиздании авторской редакции фильма или же
2:39:39 et seq. в редакции 1966 года, напр. https://vk.com/video/@historical_movies?z=video-213744_166639206%2Fpl_-213744_-2
развернутый ответ с точными ссылками и линками появится чуть позже, после просмотра модератором форума :):)
А.И., уважаемый!
Ваш заочный спор для не могущего Вам ответить господина Полотовского о покойном «бессменном» казанском ректоре господине Лобачевском Николае Ивановиче, видоизменившим (наряду с Больяи, Гауссом и Тауринусом) евклидов Пятый постулат так:
Скозь точку на плоскости, лежащую вне данной фиксированной прямой, могут проходить по меньшей мере две различные прямые, нигде в предписанной нами плоскости не пересекающие данную, указанную выше (моя формулировка «на ходу» — Л.К.),
есть странный тип заочной полемики, и вот почему.
Дело в том, что Полотовский потерял волею нашей отечественной бюрократии (номенклатуры в смысле М.С. Восленского) место главреда, насколько мне известно, в ранее им редактируемом многие годы и, заметьте, честно, журнале «Математика в высшем образовании».
Я здесь не буду вдаваться в Ваши странные для меня рассуждения о господине Остроградском, об явном их, этих рассуждений анахронизме.
У меня к Вам, А.И., как у познакомившегося с Вами, Вы это помните, многие годы тому назад в присутствии Н.Н. Константинова, такой прямой вопрос: лично Вы обеспечили возможность для господина Полотовского (нормальные и достаточно, как сейчас принято говорить, комфортные условия) для явного письменного и печатного ответа на высказанные здесь и сейчас возражения в именно его, Полотовского адрес по покойному казанскому ректору господину Лобачевскому?
Вы, именно Вы — этим озаботились заранее, или же нет?
Предыдущий Ваш пост здесь на ТрВ — он по мне был плох, и я не скрыл этого как Ваш коллега по профессии и член ММО, этот нынешний текст, имхо, куда как хуже и, простите, безалабернее прошлого. Тот раз Вы не вступили в дискуссию, имели право.
Посмотрим, как поступите сейчас, будем посмотреть.
Л.К.
Дорогой Л.М.! Большое спасибо за Ваш комментарий. Разрешите, пожалуйста, ответить по порядку: 1) Само собой ясно, что «Троицкий вариант» будет счастлив опубликовать ответ Григория Михайловича, если Григорий Михайлович найдет время и возможность ответить на мой ответ ему. Да, я отправил статью Григорию Михайловичу и подчеркнул эту возможность. 2) Вы пишете, что я «не вступил в дискуссию» — но чтобы кто-то мог вступить в дискуссию, нужно, чтобы кто-то её начал. Вы пишете, если я верно Вас понял, что мой текст про акад. Новикова «плох», а этот «куда как хуже» и «безалабернее». Это Ваше право так судить — но посудите сами: что я могу Вам ответить? К тексту о Новикове Вы написали, что Минлос судит о событиях 1968-го года «более справедливо и точно», чем я : Вы очень вправе так думать: но что тут могу сказать я? какая тут может быть дискуссия со мной? Другие участники форума Вам ответили, с ними у Вас именно была дискуссия, в которой я, конечно, не мог и не должен был участвовать. От дискуссии со мной Вы именно уходите, прямым текстом: «Я здесь не буду вдаваться в Ваши странные для меня рассуждения». 3) разрешите внести небольшое уточнение в не совсем точно переданные Вами обстоятельства нашего знакомства: оно состоялось гораздо раньше, чем Вы пишете: году в 93-94м во Второй школе, куда Вы приходили к нам в класс с сообщением по приглашению моего любимого учителя, безвременно трагически ушедшего Александра Ивановича Балабанова. 4) Ваше «будем посмотреть» для меня удивительно и непонятно. Вы можете что угодно думать и писать о моих текстах, но как могли Вы присвоить себе право судить меня лично? Это страстное стремление судить людей, именно и постоянно судить, судить, судить, судить, судить людей — именно людей, а не тексты! — самая непонятная для меня черта советских шестидесятников и, шире, советских и постсоветских либералов. Как им, советским либералам,… Подробнее »
А.И.!
Прежде, чем начнём дискуссию по Вашей реплике в мой адрес по существу, позвольте маленький уточняющий вопрос.
Как говорят шахматисты, «о порядке (именно Впших) ходов».
Позвольте узнать, согласно пункту 1) Вашей реплики ко мне Вы предложили Полотовскому возможность высказывания здесь в ТрВ, если я правильно понял.
Но мне не ясно следующее, когда Вы это сделали (предложение Полотовскому об его возможном ответе) — до напечатания Вашего обсуждаемого сейчас материала по условно питерской конференции матцентров (порядковый номер конференции опущен для простоты)?
Или же, что для меня представляется крайне существенным, лишь после выхода в свет этого номера ТрВ (навскидку 413) с этой Вашей статьёй, под которой мы оба спорим и комментируемся?
Иными словами, Ваше предложение к Полотовскому поступило до публикации Вашего текста или же после (настоящей Вашей) публикации?
Мне это надо знать.
Л.К.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Лобачевский,_Николай_Иванович
Спасибо, очень к месту, Н.Ф., глубокоуважаемый.
Завтра дополню либо здесь, либо частным порядком электронкой.
Полотовский Г.М. выступил против мифов в истории российской / русской науки, и так же, имхо, сделал это совершенно правильно.
Фигура Н.И. достойна того, чтоб «лишнее не налипало».
Иначе просталинский «сусальный сентиментализм» будет продолжать «распад связи времён» («Распалась связь времён!» Шекспир, Гамлет).
Будем, сколь возможно, противостоять.
Л.К.
Отдельная ссылка:
https://www.youtube.com/watch?v=MBcp8APr4i8
Л.К.
Вот ещё, примерно так же и того же докладчика господина Полотовского Г.М., но кое-что «подчищено», имеются вариации, и на другой площадке:
https://youtu.be/MBcp8APr4i8?si=WBMRsjmagriAO45V
Л.К.
Считаю совершенно необходимым дать нижеследующую ссылку двухгодичной, кажется, давности (пока безо всяких комментариев, но в расчёте на интерес посетителей страницы с текстом проф. Буфетова):
https://youtu.be/34pazLpt5Wo?si=hO9gQz8keYU3_jhK
Л.К.
https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Савватеев,_Алексей_Владимирович
Л.К.
https://youtu.be/KfL_Nf8MRRE?si=pYGhSb2BS7HW5rzy
Л.К.
Вторая часть сериала господина Савватеева по плоской гиперболической геометрии.
К.