«Прекрасная эпоха — 2»

Продолжение. Начало в ТрВНаука 166)

Лев Клейн
Лев Клейн

Археология не была готова к переменам постсоветского периода. Но многие археологи были готовы, и основу для этой готовности им дала археология — давнее брожение в ней, деятельность фрондеров и уклонистов, трудновоспитуемых и свободомыслящих. Не случайно кое-где во главе новых демократических и национально-освободительных движений встали археологи. В Прибалтике это общества охраны памятников культуры. В Белоруссии археолог Зенон Позняк возглавил общество «Мартиролог Белоруссии», открыл и раскопал места захоронений жертв НКВД в Куропатах. В Ленинграде археолог Глеб Сергеевич Лебедев оказался в числе руководителей общества «Мемориал», а молодой археолог Алексей Анатольевич Ковалёв стал лидером группы «Спасение», которая в борьбе против сноса исторических домов города (в частности, дома Дельвига и гостиницы «Англетер») начала проводить первые в городе массовые митинги и пикеты. Оба, Лебедев и Ковалёв, вошли в новый, демократический Ленсовет в качестве его руководящих деятелей (возглавили комиссии). Еще пять археологов баллотировались в депутаты, большей частью от демократических организаций…

По-видимому, в недрах застоя выросло поколение, чуждое застою.

Оставшееся в верхах прежнее руководство растерянно печалилось. Нужно было менять идеологические ориентиры (атеизм — на религиозность, интернационализм — на шовинизм), но это бы не так страшно: было подозрение, что вообще новые власти не нуждались в идеологическом обслуживании. Как доказывать свою необходимость? Сменились правила собственности на землю и древности, исчезла централизация… Беляев и Гуляев констатировали «кризис археологии».

С другой стороны, демократизация и впрямь не приносила ожидаемых улучшений сразу.

Конечно, связи с заграницей наладились, препоны к выезду исчезли, но зато экономические возможности поездок за границу у наших археологов оказались очень скудны, и часто люди испытывали унизительную зависимость от иностранных ассигнований. А для выезда надолго появились препоны с той стороны — запреты на иммиграцию и подозрения, что все гости — это потенциальные иммигранты, жаждущие убежать от российских потрясений и трудного быта в западное царство спокойствия и изобилия. Действительно, многие ученые ринулись на Запад, однако археологов среди них было очень мало (Лесков, Долуханов, Шилик и еще несколько человек). Некоторые покинули археологию, сменив профессию, — ушли в бизнес. Остальные пополнили массу обездоленных и недовольных.

В начале 90-х провал путча сторонников старого режима привел к распаду Советского Союза, к отделению союзных республик — прибалтийских, среднеазиатских, славянских, Казахстана и Молдавии. Россия разом ужалась до границ допетровской Руси. Советская власть пала, в магазинах появилось обилие продуктов, но нищенский уровень народных масс не мог повыситься сразу. Разрушение плановой экономики привело к остановке производства и сельского хозяйства. Введение свободного рынка означало скачок цен и ликвидацию сбережений (впрочем, фиктивных — не обеспеченных реальным достоянием).

Еще важнее была моральная неподготовленность всего народа. При советской власти какой-то минимум был обеспечен каждому без усилий, а в условиях свободы для заработка нужно было проявлять инициативу и энергию. За 70 лет советской власти народ от этого отвык. Люди растерялись. К тому же из лагерей вышли не только политические заключенные, но и многие уголовники. Вместо советского порядка, пусть и мертвенного, население столкнулось с разгулом криминала. Появилась масса недовольных «либерастами» и «дерьмократией». Это создавало базу для ностальгии по социализму. У водителей в кабинах появились портреты Сталина.

Развал империи означал обострение самых разных националистических настроений (сепаратистских и великодержавных), столкновение региональных интересов, кризис интернационализма.

Кризис археологии? В отличие от денацификации в Германии, у нас декоммунизация не была проведена, и установилось если не двоевластие, то двоемыслие. Особую опасность представляли реваншистские настроения, питаемые чувством национального унижения в связи с потерей империи и утратой великодержавности. Тоска по крепкой руке и ностальгия по сталинскому величию создали условия для восхождения к вершинам власти офицера КГБ Путина. Усмирение Чечни и некоторая стабилизация экономики за счет доходов от экспорта нефти (удачно выросли цены) позволили Путину приступить к завинчиванию гаек и сковыванию демократических институтов. На экономику и быт это оказало скверное воздействие (гигантская коррупция, показуха, воровство на всех уровнях, бездействие), но всё это маскировалось взлетами доходов от нефти — распродажей национальных запасов страны.

Власть мгновенно срослась с крупным сырьевым бизнесом. Ориентация экономики на экспорт сырья и компрадорскую роль в торговле привела к тому, что для власти и крупного бизнеса фундаментальная наука оказалась не нужна: своей промышленности и сельского хозяйства практически нет, даже военная промышленность в упадке.

В этих условиях археология оказалась в трудном положении. С одной стороны, власть отказалась от поддержки науки в большом масштабе. Российская наука, которой в советское время власти старались обеспечить паритет с американской хотя бы в некоторых отраслях, сразу откатилась на уровень науки захудалых стран третьего мира. Начался «отток мозгов» из физики, математики, биологии и т.д. на Запад. Бюджетное финансирование археологии почти прекратилось. С другой стороны, благодаря нефтяным деньгам, вкладываемым в крупное строительство (дороги, каналы, новые кварталы городов), археология (новостроечная) получила тот канал финансирования, которого естественные науки не имеют. Поэтому после катастрофического спада полевой активности в 90-е годы наблюдается беспримерный рост в нулевые (2000-е).

Зарплаты археологов, однако, особенно вне полевой деятельности, остаются на уровне зарплат других ученых, то есть нищенскими. Многие вынуждены подрабатывать в других сферах жизни — водителями, торговыми агентами, грузчиками. Некоторые ушли из археологии, чтобы содержать семью. Целые школы угасают: иссяк приток научных кадров. Институты заметно постарели, пожилые ученые умирают без адекватной смены. Столь же скудно и снабжение институтов техникой и литературой. Вообще, в притоке иностранной литературы в российскую археологию можно видеть два резких спада в течение века — в годы революции и в 1990–2000-е.

Рис. М. Смагина
Рис. М. Смагина

Болезненно перенесла российская археология и разрыв старых связей. «Открытые листы» из Москвы отныне стали действительны только для территории Российской Федерации; Украина, Казахстан, Средняя Азия и другие резко сократили, а то и прекратили въезд российских экспедиций и запретили вывоз своих материалов в Россию. Многие российские археологи были вынуждены сменить специализацию. Ряд новых соседей (бывших союзных республик) исходя из национальных амбиций стал изживать употребление русского языка, хотя в регионе это язык межнационального общения и некоторые страны продолжают в основном печатать свои археологические труды на русском. Особенно здесь заметен молдавский журнал на русском языке «Стратум плюс», по годовому объему превосходящий «Российскую археологию» (правда, четыре года он не выходил регулярно).

Столичные археологи утратили свою былую влиятельность еще и в силу значительной децентрализации. В целом ряде регионов образовались местные центры археологии (Новосибирск, Иркутск, Томск, Омск, Челябинск, Пермь, Ростов-на-Дону, Казань, Уфа, Волгоград и др.), с самостоятельными университетами, музеями, печатными изданиями и собственными научными школами, некоторые из них даже стали высылать экспедиции в соседние регионы. По многим параметрам ведущим академическим научным центром археологии оказался не Институт археологии в Москве и не Институт истории материальной культуры в Петербурге, а Институт археологии и этнографии в Новосибирске. Новосибирский центр явно позиционирует себя как главный археологический центр России: он больше по количеству сотрудников, чем московский Институт археологии.

Во многом это произошло благодаря роли академика Деревянко как директора института и секретаря отделения истории и философии Академии наук. Располагая финансами, он смог развернуть в институте междисциплинарные исследования, привлечь специалистов смежных наук из разных стран, приобрести необходимое оборудование, организовать совместные экспедиции и щедро финансировать поездки археологов за рубеж. Для молодежи за счет института приобретается жилье, финансируется стажировка в ведущих научных центрах мира. Деревянко изыскал средства на возобновление археологических съездов. Институтом учрежден журнал, выходящий на русском и английском языках и читаемый во всем мире.

Таких возможностей ни Москва, ни Питер сейчас не имеют. Разрушенная советская сеть книготорговли так и не восстановлена, так что часто Москва и Питер не получают провинциальной литературы.

В распадающейся империи со всё увеличивающимся экономическим разрывом между богатыми и бедными обострились национальные противоречия. С одной стороны, национальный стержень империи -русский народ, испытывая демографический спад и чувство национального унижения при виде крушения имперских амбиций, впадает в искушения шовинизма и реваншизма, а приток экономических мигрантов усиливает ксенофобию и приводит к экстремистским выпадам и эксцессам. Правительство мечется между каранием наиболее сильных националистических эксцессов и поддержкой имперских амбиций, которые оно в глубине души разделяет. С другой стороны, подъем бывших национальных республик, ставших независимыми соседями, пробуждает зависть в тех республиках, которые еще остались в составе России, и вкупе с экономическими неурядицами ведет к сепаратистским настроениям, также толкающим на экстремизм. Партизанская война в мусульманских районах (особенно на Кавказе) не утихает, и лишь уступками властных полномочий местным элитам удается ее сдержать, но эти полномочия столь велики, что близки к самостоятельности (Чечня). К тому же приток северокавказских мигрантов, опирающихся на клановую поддержку и традиционное молодечество, резко усиливает в коренной России антикавказские и антимусульманские настроения.

Эти проблемы отражаются в археологии и культурной антропологии резким усилением войны на археологических картах, появлением массы расистской литературы с апологией арийской расы. На это звание претендуют разные народы – от славян до кавказцев и тюрок.

В условиях сохраняющихся, хоть и ограниченных, свобод некогда сильная тяга молодежи к археологии сменилась апатией: другие профессии стали более притягательными – экономические, юридические и политические науки. Только упрямые романтики еще решают обучаться археологии.

Словом, в путинской России расширение археологической активности в регионах и рост ее в целом опасно зависят от колебаний международных цен на нефть, а на этом фоне наблюдается захирение традиционных столичных центров и угасание научных школ. Теперь же надо подумать о том, как скажутся на археологии тенденции последнего времени: возвращение многих советских идеалов, взлет имперских амбиций и антизападного изоляционизма при возрождении средневекового мракобесия и глупейшего шапкозакидательства.

В итоге можно вспомнить высказывание Гуляева и Беляева о кризисе археологии в 90-х. Если взять полевую археологию, то, учитывая бурный количественный рост, дело вы глядит так, что кризис преодолен, и это подкрепляется ростом региональных центров. Но если обратиться к другим показателям (уровень научных исследований, развитие методов, функционирование связей, подготовка кадров, а главное, существование научных школ и традиций), то можно сделать вывод, что после перестройки отечественная археология вползает в наиболее глубокий кризис за всю свою историю, связанный с общим захирением фундаментальных наук в России.

Мне представляется, что всё это -закономерные порождения того застоя, в котором прежние верхи археологии видят «прекрасную эпоху» и в котором такой отщепенец, как Формозов, еще тогда углядел гниль и упадок.

Подписаться
Уведомление о
guest

64 Комментария(-ев)
Встроенные отзывы
Посмотреть все комментарии
Олег из Минска
9 года (лет) назад

Реагирование ЛСК на сообщения, иногда, кажется сугубо ситуационным, то есть, учение А.А.Ухтомского – П.В.Симонова “о практической доминанте” как результате взаимовлияния “стратегической и ситуационных доминант”, он не знает или осознанно отвергает.

Если бы это было не так, то наверняка ЛСК нашёл бы способ отреагировать на прошумевшую книгу “Эра Меркурия”, Юрия Слёзкина, своего коллеги из Калифорнийского университета, который, похоже, пересилил себя и всё-таки “уехал”. Эта книга есть среди прочего перекличка со многими посылами ЛСК о положении “русских евреев”.

Но это сообщение надо воспринимать не как “подковырку”, а как факт, что труды ЛСК возбуждают различные новые аппетиты, типа а ещё “I have a dream…”

ЛСК
ЛСК
9 года (лет) назад

Отвечаю Олегу из Минска.
“Прошумевшую” книгу “Эра Меркурия” не читал и ничего о ней не слышал. Слёзкина не знал ни до его отъезда, ни после. В тех кругах, которые имеет в виду Олег из Минска, я не тусуюсь: некогда, работы много, а времени остается мало.
“Учение Ухтомского – Симонова о практической доминанте” и т. д. тоже не знаю. Даже непонятно, как дожил до 87 лет без этого знания. Наверное, в энциклопедии можно отыскать еще ряд учений, которых я не знаю. Если Вам нужен всезнайка, то Вы не по адресу.

Олег из Минска
9 года (лет) назад

Дорогой ЛСК, Вам же не безразлично, кого через лет сто-двести, будут называть ньютонами и лейбницами (пост-алхимического) “человековедения”. Семён Резник друг и ученик Меркулова, первого биографа Ухтомского, собрал факты и доводы в пользу того, что этот пьедестал будет оккупирован князем-монахом-академиком Ухтомским. То что Ваша парадигма “человековедения” пока не пересеклась с авторитетным кластером мировых светил, выходцев из питерской Военно-Медицинской Академии, больше говорит о текущем неадекватном взаимодействии реальных “очагов культуры”, чем о чём-либо другом. И Вы об этом же много в разных местах переживаете.
Будучи негуманитарием, я так поразился, что в десятке учебников для вузов по культурологии, которые я просмотрел в где-то в 2001-2002, ни в одном не было, ни раздела, ни главы, ни параграфа типа о роли КНИГИ в мировой истории и культуре. Я резко узнал, кто в Минске “самый крутой” по культурологии, им оказался профессор и академик Энгельс Дорошевич, рванул к нему и прижал своими дилетантскими вопросами, он хороший умный мужик, но ему нечего было мне ответить по существу. Мы стали сетовать вместе…

ЛСК
ЛСК
9 года (лет) назад

Дорогой Олег из Минска. Вы точно обратились не по адресу. Я не человековед. Занимался я действительно несколькими науками, но каждой – специально. Археология, филология и культурная антропология, причем в каждой – лишь некоторые разделы. Уверяю Вас, для одного человека это очень много (возможно – не для человека вообще, а для меня). Об остальном сужу по внешним впечатлениям. У меня впечатление, что делали у нас культ Вернадского, теперь вот взялись творить культ Ухтомскому. Что касается Ваших вопросов неизвестному мне Энгельсу (который Дорошевич), то Вы же знаете, что один чудак может задать много вопросов, на которые семеро умных не смогут ответить. А Вы навалились на одного минского энгельса.

Олег из Минска
9 года (лет) назад

Дорогой Учитель, дорогой ЛСК, допустим Вы никогда не занимались тем-то и тем- то, тогда просто вразумите, куда относить Ваши четыре статьи в журнале «Развитие Личности» (см. ссылку в Википедии):
1) Персонализм: «культура и личность» Движение культура-и-личность и этнопсихология
2) Становление гуманитарной традиции (от первобытности до Возрождения)
3) АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ФЕНОМЕНОЛОГИЯ
4) ИНДИВИДУАЛИЗАЦИЯ В АНТРОПОЛОГИИ

А самое главное, где искать аналоги этих работ, СХОЖЕГО ЗАМЫСЛА И УРОВНЯ ИСПОЛНЕНИЯ, на русском или английском, с большим погружением в детали деяний 20 и 21 веков. (Нетрудно, понять, что в этих работах Вы поставили жирную точку на «культах», например, Блаватской и Мирча Элиаде).

ЛСК
ЛСК
9 года (лет) назад
В ответ на:  Олег из Минска

Отвечаю Олегу из Минска.
Эти статьи – это главы из книги “История антропологических учений”. Книга вышла в изд. доме Петербургского университета в этом году. В числе других моих пяти книг. Издали, по-моему хорошо. Кажется, до конца года еще успею выпустить двухтомник “История российской археологии”. Во всяком случае через неделю сдаем в типографию (издательство и я). Тогда будет 6 моих книг в 2014 году. Ну где же мне уследить за всем тем, на что Вы хотите, чтобы я откликнулся? Завершить бы всё то, что запланировано на ближайшие годы. Когда Вам будет недалеко до 90, то и Вы почувствуете, что не всё поспеваете. Во всяком случае к этому возрасту я научился ограничивать себя.

Олег из Минска
9 года (лет) назад

Докладываю дорогому учителю ЛСК:

Огромное спасибо за все Ваши исчерпывающие разъяснения. В ближайшее время буду стараться доложить здесь факты, мнения и предположения о доступности и использовании Ваших книг “культурными очагами” Минска. О 5300 книг на английском, подаренных 20 лет назад посольством США в Минскую облбиблиотеку им.Пушкина, в основном добротный, бывает и выдающийся, нон-фикшн, мало кто знает и интересуется (хотя можно брать на 20-дневный абонемент, продлеваемый бесконечно), интересно будет сравнить с параметрами оборота Ваших книг.

ЛСК
ЛСК
9 года (лет) назад

Дорогой Олег,
очень впечатлен Вашей готовностью. Не думаю, что всем читателям сайта будет интересно узнавать об обороте моих книг, но мне, конечно, интересно. Вы можете получить мой эл. адрес в редакции сайта и общаться непосредственно со мной по почте.

Сергей
9 года (лет) назад
В ответ на:  ЛСК

Лев Самуилович, у меня к Вам два вопроса.
1. По Вашим личным ощущениям когда Вам жилось лучше, удобнее (в бытовом, поведенческом аспектах). “Эволюционируя за письменным столом” Вы действительно пережили множество судьбоносных эпох нашей страны. Я понимаю, что у Вас “вся жизнь борьба”, но все же…
2. Только сейчас я поймал себя на мысли, что у Вас нет книг в соавторстве. Чем это вызвано – внутренним удобством писать одному, отсутствием желания в кооперации или еще чем-то? Учитывая, что у Вас много учеников…
По крайней мере в Ваших мемуарах я не нашел эти сюжеты.

Олег из Минска
9 года (лет) назад

Благодарю Вас, дорогой ЛСК, за аванс доверия… Но всё же, полагаю, есть значимый общественный интерес в понимании того, как ценные книги (не)попадают к целевой аудитории. Рассмотрим на конкретном примере Минска. Уже лет 25 бюджет главных библиотек состоит из двух основных частей: на зарплату сотрудников, на приобретение книг. Оплату счетов (авансы исключаются) по второй части госказначейство с переменным успехом задерживает на год-два. Книготорговцы. сами нищие, ждать столько не могут. Слава богу нашлась дальновидная женщина, директор магазина “Академкнига”, она отдавала книги в библиотеки без предоплаты, но прикинув ожидаемую инфляцию и сроки погашения долгов библиотеками, ЗАВЫШАЛА ЦЕНЫ РАЗА В ТРИ-ЧЕТЫРЕ. Её магазин начал почти процветать и имел в наличии наименований нон-фикшн раз 20-40 больше, чем другие крупные книготорговцы. Например, два тома Солженицына “200 лет вместе” я купил в 2001-2 где-то за 5-6 уе на главном частном книжном рынке, а Национальная Библиотека за 17-20 уе (отдел комлектования НБ имеет дурную привычку карандашом писать цену приобретения на заднем форзаце). Сегодня, 27 ноября 2014, в Минске (объехал на авто 3 магазина и два рынка) не продаётся НИ ОДНОЙ КНИГИ ЛСК. “АКАДЕМКНИГА” уже продала две его книги за последние пару лет (наверняка по 2-4 экз. именно в библиотеки), конкретно, “Расшифровка Илиады” за 16-17уе, и “Евразия, время в археологии” за 39-40уе. Крупнейший магазин “Светоч”, расположенной на огромной торговой площади возле Интуриста вообще давно никаких Клейнов не продавал, хотя есть и местный плодовитый писатель, однофамилец ЛСК, а бывшая “Политическая Книга” на ул.К.Маркса, в 100 метрах от кабинета Лукашенко, похоже уже давно не имела ни одного Клейна,(для контроля проверил и М.Ю.Барщевского, его не было точно так же). Частники же имеют постоянные лотки в двух огромных павильонах возле ВДНХ. Некоторые “специализируются” на изданиях “для интеллектуалов”. Обошёл сегодня их всех, никто не имеет и никогда не слышал про ЛСК. Эта ситуация меня окрыляет своим безмерным идиотизмом, значит будет легче внедрить подходящее… Подробнее »

ЛСК
ЛСК
9 года (лет) назад

Отвечаю Сергею.
1. На первый вопрос ответить несложно. Лучше мне живется сейчас, удобнее. Потому что связи налажены, признание получено, потребности естественно ограничены, накоплено столько знаний и материалов, что вот выпускаю по несколько книг в год, и не перенапрягаясь.
2. Почему пишу в основном один? Ну, во-первых, я не приписываю свою фамилию к работам своих учеников, а подчиненных у меня и нет. Тоже не стал бы. Во-вторых, если уж я придумал нечто, то с какой стати мне делить это с теми, кто придумать не может? Зачем? Третий вариант: разделить некую задачу и писать ее по частям. Но если люди творческие, то в результате такого коллективного творчества получается не сложение умов, а их вычитание: всё острое приходится вычеркивать – кого-то оно не устраивает. Оставшееся гладенькое и серенькое – пожалуйста, без меня.
Есть только один коллективный вариант, на который я иногда иду. Это когда я изложил некую идею, обосновал ее, а мои ученики или последователи развивают отдельные ее приложения. Вот это можно опубликовать вместе. Так, например, в моей “Археологической типологии” последнюю часть составляют такие развивающие главы, написанные моими учениками. Опубликовано одной книгой, моей (разумеется, их главы – под их именами).
Несколько раз мне предлагали поучаствовать в коллективном труде, и я соглашался. Как правило, затрачено было много труда, а до печати не дошло. Всякий раз срывалось. Последний раз (в прошлом году) мне поляки предложили участвовать с составлении международного теоретического словаря. Я аккуратно в срок представил свои статьи. Оказалось, что я был единственным, кто это сделал. А потом всё предприятие вовсе лопнуло. Я рассердился, написал весь словарь сам и в этом году издал его (кстати, в Донецком университете).
Шлиман взял известную пословицу “Разделнная радость – двойная радость, разделенное горе – полгоря”, и добавил свое продолжение: “Разделенная работа – не работа”. Что-то в этом есть.

ЛСК
ЛСК
9 года (лет) назад

Олегу из Минска.
Мои книги и здесь большей частью стоят дорого. Подешевле “Расшифрованная Илиада” и “Время в археологии”. “Гармонии эпох” тоже, по-моему, недорого.
В Белоруссии издают также, хотя и редко, книги и статьи моего брата Бориса, проживающего ныне в США. В Белорусии он был приятелем Василя Быкова.
Боюсь, что невозможностью купить многие книги из России сказывается общий развал прежней всероссийской системы книгоснабжения и книготорговли. Мы в центре часто не знаем, что вышло в провинции, не получаем этих книг. А туда не доходят наши. Не говоря уж о книгах из прежних союзных республик. Живем личным книгообменом, авторов и специалистов.

Оценить: 
Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (Пока оценок нет)
Загрузка...