Vivat, Нина!

Нина Владимировна Брагинская, Нина, чей юбилей случился на днях, человек замечательный, выдающийся, блестящий. Сколько ни громозди эпитетов — всё мало, всё рядом, всё приблизительно, словно и не ухватить, не определить в немногих словах те свойства ее личности, которые делают всякое общение с ней таким значительным.

О том, какой она ученый-классик, скажут более меня сведущие в предмете, но ясность мысли, неотразимую логику, убедительность научных построений способен увидеть не только специалист-антиковед.

Нина человек трудный. Ее неуступчивость, высокий ригоризм, нежелание да, пожалуй, и неумение мириться с нравственными изъянами людей — близких и далеких — известны всем, кто когда-либо имел радость обсуждать с Ниной какие-то жизненные коллизии. Мне случалось видеть, как напрочь теряли лицо, прячась за самое беззастенчивое хамство, лжецы и негодяи, уязвленные Нининым моральным авторитетом.

Она — поистине пламенный фехтовальщик за честь — не природы, но человеческого бытия. Роль не самая завидная, особенно для человека такого глубокого ума, как Нина, но тому, кто числит среди своих предков народников и эсеров, она, эта роль, безусловно пристала.

Нина счастливый человек. Во всех жизненных передрягах и в годы относительного благополучия рядом с ней в ученом и дружеском кругу присутствовали люди отменных достоинств, высочайшей учености. За ее научными замыслами охотно следовали и ученики, и коллеги, легко признавая в ней бесспорного лидера.

Сколько можно судить, Нину радуют дети и особенно троица внуков — в бабушку красивые, умные, обаятельные. И еще Нина на зависть веселая, ценящая шутку, остроумное замечание. В последние годы ее одолевают хвори, но им не удалось возобладать над этим веселым твердым характером; не скажу: с легкостью, но болезни Нина преодолевает, трудясь за письменным столом всё самоотверженнее, яростней и, как кажется, веселее.

Скажу в заключение:

Vivat, prosperet, laboret
littterarum peritissima praeceptrix et collega
Нина Владимировна Брагинская!

Илья Смирнов