Порою споры, отгремевшие в цеховой науке, отражаются в околонаучных обсуждениях, в студенческой аудитории или в обществах любителей. Отражаются обычно в упрощенном и заостренном виде, выдавая главные линии дискуссий профессионалов. При этом дилетанты становятся воинствующими дилетантами, беря на себя функции экспертов и судей. Это резко проявляется в спорах по истории, притягивающих на себя и отражающих острые разногласия в обществе, в частности в споре о варягах.
1. Беседа с Диким
При обсуждении ряда моих статей в Интернете выступает некий господин Дикий (не знаю, это фамилия или «ник»). На какую бы тему я ни писал, он тут как тут со своими комментариями, в которых он укоряет меня, что я не отвечаю на его возражения против моих выводов о варягах-норманнах. Он верит антинорманистам, а я считаю антинорманизм не научной теорией, а чисто идеологической платформой, построенной для превращения страны в империю, в военный лагерь. Он клеймит меня как норманиста, а я считаю норманизм жупелом, выдуманным антинорманистами для оправдания своей отчаянной борьбы и придания ей смысла.
Взгляните на его Комментарий в блоге «Троицкого варианта» от 13 июня 2012 года, к моей статье на совершенно иную тему — «Прелестное письмо «Руснауки«» (перепечатываю с орфографией Дикого):
«Вот Вы всё боретесь со лженаукой, лжеконференциями, лжеакадемиями. А так ли сильно Вы от них отличаетесь? А вот мне кажется что очень не сильно. Вы и авторы «Велесовой книги» и прочих «Свято—арийских вед» просто две стороны одной медали. Как они удлинняют русскую историю до времён триллобитов, так и Вы русофобствую низводите русских народ до уровня дикарей, которых добрые цивилизаторы за хвосты с деревьев стащили. Заодно Вы поливаете грязью настоящих русских историков Ломоносова, Рыбакова, Кузьмина и Фомина. Потому что они в отличии от добросовестные историки. Вы даже на мою критику (недипломированного любителя истории) неспособны нормально ответить. На прессконференцию, встречу читателями или семинар Вы меня не зовёте. Но ничего я узнаю сам когда Вы будете проводить и приду и возьму журналистов. Пусть все знают какие у наса доктора исторических наук».
Вопреки своему обычаю не отвечать на такие письма, отвечу, потому что письмо типично и мой ответ может помочь другим столь же бесшабашным критиканам воздержаться от глуповатых и смешных нападок.
Господин Дикий.
Спорить с Вами я действительно не собираюсь. По двум причинам: во—первых, на этом уровне мне спорить не интересно и некогда, а во—вторых, Вы ведь и спор ведете не для выяснения истины, а из азарта — показать этим ученым, что вот мы совсем неученые, а разбираемся лучше их. При этом Вы изначально поверили в те лестные байки о прошлом, которыми Вас кормили записные антинорманисты, и исходите из них как из святой истины. Вы заведомо относитесь к своим оппонентам как к врагам и лжецам, которых надо разоблачить. Они покушаются на то, с чем вы сжились.
При этом Вы не стесняетесь разбрасываться обвинениями. Вы заявляете, что я обливаю грязью «настоящих русских ученых Ломоносова, Рыбакова, Кузьмина и Фомина». Где это я их обливал грязью? Цитату, пожалуйста. И с каких пор критика называется обливанием грязью? Прямо скажем, ученые это разномасштабные. Ломоносов великий естествоиспытатель, но весьма слабый историк. Рыбаков был очень талантливым историком, но не мог совладать со своим воображением, многие его построения разрушены (кстати, именно мне принадлежит самая подробная биография акад. Рыбакова, написанная с максимальным сочувствием). Кузьмин был человек знающий, но односторонний, его ученик Фомин усерден и фанатичен. Это мое мнение (и не только мое), но это не обливание грязью.
Вы заявляете, что я русофобствую и низвожу русский народ до уровня дикарей. Позвольте Вас спросить, где Вы это у меня нашли? Цитату, пожалуйста. Но я Вам помогу. Что предки всех народов — и русских, и немцев, и евреев и т. д. — были дикарями, в этом у меня нет сомнения. У Вас есть? Что земли, позднее известные как восточнославянские, в бронзовом веке отставали от более западных — это факт, Вам не известный, но тем не менее не перестающий от этого быть фактом. Центральная и Западная Европа завалены бронзовыми мечами и сосудами, их многие сотни в археологических музеях. На русской территории только мелкие украшения из меди, и на юге, в степях (заселенных индоиранскими народностями), — бронзовые ножи и шилья, севернее — ножи из кремня. К сожалению, наша страна и позже часто отставала от западных соседей. Я думаю, что если бы многие у нас не старались это скрыть, замазать и перерисовать, то мы не отставали бы по многим показателям сейчас. Прошу не путать меня с господином Гундяевым, который уверял в интервью телеканалу «Россия» 21 сентября 2010 года, что славяне уже после рождества Христова были не только варварами, но «людьми второго сорта» и «почти зверями». Отставали — да. Но вот же и Япония отставала, но японцы этого не скрывали, а сейчас они в числе передовых.
Вы грозитесь прийти с журналистами на мои «встречи с читателями, пресс—конференции или семинары» — очевидно, чтобы устроить скандал и публично разоблачить меня. К сожалению, Вы опоздали лет на 20. Мне уже 85, я давно не выступаю публично, разве что с докладами в научных заседаниях. А это очень узкая аудитория, и вряд ли она будет Вам симпатизировать. Но я пишу статьи и книги, их печатают и переводят, и это единственное поле, на котором Вы можете себя показать во всем блеске. Не Интернет и газеты, где можно печатать что угодно (или почти что угодно), а научная литература. Напишите годную к печати книгу. Может быть, если Вы попробуете, то поймете, что выкриками и нахальством мало чего достигнете, что тут требуются очень труднодоступные знания, много работы, много требовательности к себе и, простите, талант. Может быть, тогда Вашей самонадеянности поубавится и Ваша фамилия перестанет быть такой говорящей (или «ник» столь удачно выбранным).
2. Кто финансирует «норманистов»?
В Интернете я наткнулся на большую подборку материалов по древней истории Руси и норманнскому вопросу (http://my.mail.ru/community/varyagi_i_rus/728B161EB94BB787.html). Создана эта подборка киевским любителем Александром Олейниченко.
Дело безусловно похвальное. Однако всех авторов, которых он читал и результаты которых включает в свою коллекцию, он сходу делит на две категории: на тех, которые находили в истории Руси только лестные и приятные факты, и тех, которые искали истину и выявляли любые факты — понравятся ли они читателям вроде Олейниченко или нет. Первые — союзники, вторые — враги. Я попал во вторую категорию.
Поэтому для меня в заметке 77 («Спор о варягах») Олейниченко не жалеет хлестких осудительных слов (цитирую с орфографией автора).
«Типичным насаждением идей норманнизма и извращением древнерусской истории является работа Клейна, Спор о Варягах. Это не научная работа, а скорее популяризация варяжской темы в стиле Суворова—Резуна. Никаких новых аргументов, по сравнению с теми, которые еще на заре норманнистических споров были выдвинуты норманнистами он не приводит, поэтому останавливаться на них не имеет смысла». По Олейниченко, в этой книге, «якобы написанной в 1960 году», я только и занимаюсь тем, что себя «пиарю». И следует решительный вывод: «Уже одно это показывает, кто финансирует такие издания и для кого так старается Клейн» .
Ну, разумеется, нужно всячески умалить мой научный авторитет. «Когда я увидел эту книгу, меня удивило, что о Клейне я ничего не слышал до выхода этой книги. Хотя в предисловии написано, что это известный археолог. Но так как статьи этого «великого» археолога я не мог вспомнить, и какой такой великий вклад он внес в археологию СССР, я попытался найти в Интернете информацию об этом светиле исторической науки. Уже само сочетание Лев Самуилович и лопата археолога трудно представимо». Ну, уже сама несопоставимость этих понятий кое-что говорит о внутреннем мире моего критика. Но послушаем его дальше. Он обнаружил, что Клейн занимался теоретической археологией. И критик предъявляет коронный аргумент: «Вы можете себе представить, что такое теоритическая археология, или теоритическая медицина? Другими словами Лев Самуилович был болтуном».
«Но вот грянула перестройка и наш теоретик быстро сообразил как зарабатывать и на чем, за что запад будет платить». Далее Олейниченко сокрушается по поводу издания «огромными тиражами» моей книги «Спор о варягах». «И если вы откроете и посмотрите, кто издает эту профанацию, то увидите всё тот же фонд Евразия, который издал и горе—профессора из Сорбонны Режи Буайе» (этот профессор Сорбонны тоже не угодил суровому киевлянину, и он расправился с ним в предшествующих очерках). Ругает критик и Европейский университет, в котором я преподавал (видимо, уже одно слово «Европейский» его пугает).
Г-н Олейниченко возмущается тем, что Википедия поместила огромную статью о Клейне, «который не стесняется в своей книге обливать грязью наших историков и обвинять их в некомпетентности, оплевывает историю России» (нельзя ли примеры?), а об истинных крупных ученых, «книги которых на слуху», таких статей нет. Мою адресную и персональную критику некоторых ученых (ведь «антинорманистов» ныне очень мало) он перелагает так: «Другими словами все (sic! — Л.К.) отечественные историки и ученые только тем и занимались, что извращали и перекручивали историю происхождения древнерусского государства. Ну а конечно на западе никто этим не занимался, там сплошная объективность и беспристрастность».
И вывод: раскрутка Клейна и его работы, которая сплошная «белеберда», показывает, что «норманнизм для Запада —это часть идеологической борьбы против России. И как один из элементов этой идеологической войны он целенаправленно финансируется и продвигается».
Можно было бы пройти мимо этих нападок, списав всё на необразованность и дурные влияния. Но, во-первых, Олейниченко много читает, думает, пытается вычитать из источников то, что его бы устроило. Во-вторых, его настрой типичен для многих читателей, сбитых с толку длительной советской и постсоветской пропагандой. Поэтому мне хочется обратиться к киевскому любителю с серьезным и доброжелательным письмом.
Уважаемый г—н Олейниченко!
Мне было очень неловко читать Ваши филиппики. Неловко за Вас. Нельзя давать «гневу и пристрастию» так застилать глаза. Я не ограничусь исправлением Ваших элементарных ошибок, но постараюсь помочь Вам осознать и нечто большее.
- Слово «теорИтическая» (так у Вас трижды) вообще-то пишется через е, «белЕберда» — через и.
- «Спор о варягах» был издан не «огромными тиражами» (у страха глаза велики), а тиражом в 1000 экземпляров и полностью раскуплен.
- Мне незачем отстаивать свой авторитет и указывать свой вклад. Разве что для точности: если считать с переизданиями и переводами, это моя 22-я монография (с тех пор вышло еще полдюжины), а статей у меня вышло более 500. Если они плохие (это, конечно, возможно), то почему многие — в основных археологических изданиях? В том числе и в киевских. Почему они не попались Вам на глаза, не знаю. Допускаю, что они бы Вам не понравились. Совершенно не могу допустить, что Вы не читали этих изданий. Наверное огрехи памяти.
- Что касается теоретической археологии, то теоретическая отрасль существует в каждой науке, достойной этого имени, и для правильной интерпретации фактов желательно было бы это понять. Впрочем, я занимался не только теорией, но и конкретными культурами (например, бронзовым веком Северного Причерноморья).
- «Евразия» — не «фонд», а небольшое питерское издательство, созданное двумя русскими литераторами, ни малейших связей с иностранными фондами не имевшее и не имеющее.
- В Европейском университете в Санкт-Петербурге я преподавал три года (по совместительству), а основным местом работы был Ленинградский/Петербургский университет (там — десятки лет). Там выполнены мои работы о скандинавских древностях, там работал и мой семинар.
- Во многих зарубежных университетах преподавал по приглашению, нигде в них не читал лекций о «норманнском вопросе», так как вопрос этот их совершенно не интересует. Критиковать там советских ученых не приходилось (хотя и было за что), поскольку читал я там другие предметы. А вот западных ученых как раз критиковал и много с ними спорил (почитайте мои работы). После 2001 года никуда не ездил ввиду болезни. Вот книги мои и статьи, в том числе и с критикой, переводят.
- В 1960 году, когда написан был мой «Спор о варягах» (не «якобы» написан, а реально написан), даже подумать о каких-то связях с иностранными фондами было немыслимо. Я подавал его в издательство с рекомендацией декана проф. В. В. Мавродина (кстати, антинорманиста), и издательство тогда не решилось печатать, но большое количество археологов рукопись тогда же читало.
Кто же финансировал мои исследования скандинавских древностей на землях древней Руси? Прежде всего я сам — из своей аспирантской тогда стипендии. Затем Ленинградский университет, плативший мне зарплату. А потом, кое-что компенсировали мне Вы, г-н Олейниченко: ведь Вы же купили мою книгу, вот часть Ваших денег (правда, очень небольшая) и пошла на гонорар мне от издательства. Вы с такой уверенностью пишете о том, что мои, с Вашей точки зрения, «норманистские» занятия финансируются из-за рубежа, что у меня искушение осведомиться у Вас, где же накопилась задолженность иностранных фондов мне — где мои деньги в валюте? Очень бы пригодились.
- Я догадываюсь, откуда у Вас эта идеологема о делении населения на «наших» и «ненаших», о финансировании «ненаших» из-за рубежа и т. п. У нас немало народа считает США коварным врагом, только и думающим захватить наши богатства. А в Штатах только 2% населения назвало врагом Россию и 1% — самих себя. А опасаются они непредсказуемого Ирана (который к нам гораздо ближе!) и в меньшей степени — Китая.
- Если Вы почитаете мои работы спокойнее, без предвзятости, то, возможно, найдете в них немало полезного — многие находят. Очень Вам советую — отбросьте воинственный тон, подозрительность и националистический азарт. Достоинство нации не в селекции лестных фактов о прошлом, а в беспристрастном изучении опыта истории и в умной организации настоящего и будущего. А норманизма никакого нет. Это пугало, придуманное для оправдания антинорманизма.
Всех благ!
Л. Клейн