В предыдущем материале1 автор познакомил читателей со взглядами детективной писательницы Агаты Кристи на современное общество, не слишком далеко ушедшее от древних археологических культур2, подробно коснулся научно-фантастической составляющей ее творчества. Но романистку волновали и вопросы, находящиеся за пределами собственно научного знания: возможное существование «потустороннего», загробной жизни.
Несмотря на динамичное развитие науки, суеверия продолжали одолевать британцев. Этот момент отразила и романистка, которая обыграла веру в несчастливое число 13 в романах «Драма в трех актах» и «Смерть лорда Эджвера». В «Картах на стол» миссис Ариадна Оливер, вымышленная детективная писательница, вспоминает примету о скрещенных ногах. «Поправившийся» после смерти героини персонаж в рассказе «Компаньонка» дает пищу для подозрений в вампиризме. Слова Эркюля Пуаро (который должен быть далек от мистического), говорящего о «внутреннем зрении», явно попахивают парапсихологией, напоминая о «третьем глазе». В «Критском быке» детектив сталкивается с тем, что можно расценить как «паранормальный случай» — молодой человек уверен: по ночам он превращается в оборотня. Здесь Пуаро крайне походит на популярных в те времена «оккультных детективов» Флаксмана Лоу и Карнаки, «охотника за призраками».
Щенки «Собаки смерти»
Полностью «странным» событиям посвящен сборник рассказов Кристи «Собака смерти» 1933 года, в который были помещены истории о таинственных и зачастую необъяснимых происшествиях. Здесь читатель сталкивается с медиумами, переселением душ (метемпсихоз), призраками, трансом, ясновидением. В рассказе «Собака смерти» 3 ощущается дух теософии Елены Блаватской: в городе концентрических кругов нетрудно распознать Атлантиду, идеи о которой развивала Блаватская (Атлантида потом будет упомянута в рассказе Кристи «Зеркало мертвеца» из другой коллекции). На это могли повлиять и последователи Блаватской, например, Уильям Скотт-Элиот с его «Историей Атлантиды» 1896 года. Знаменательно, что именно «Собака» с ее «теософским оттенком» дала название всему сборнику — в ранние годы Кристи почитывала теософские трактаты 4.
Надо сказать, собранное в «Собаке смерти» представляет довольно стандартный для такого рода публикаций «набор». И хотя маститый британский критик Роберт Барнард невысоко оценил эти творения с точки зрения литературы 5, они интересны с позиций характеристики внутреннего мира романистки. Кристи жила в эпоху медиумизма, ее интерес к данным областям подпитывал не только Артур Конан Дойл, но и другие деятели парапсихологии. Яркие портреты «спиритуалисток» созданы в рассказах «Зеркало мертвеца» и «Красный сигнал», а также в романе «Берег удачи». В сборнике «Собака смерти» Кристи задействовала типичные атрибуты спиритизма; в рассказах «Красный сигнал» и «Зеркало мертвеца» упомянуты так называемые духи-наставники.
Сверхъестественное, понятное дело, всегда интриговало, и Кристи последовала за потребительским спросом. У нее встречаем реинкарнацию, жизненную энергию (витализм), видим фольклорный персонаж «Белую даму», наличествует тема отпечатков «призраков» на стекле и пр. Но есть и нечто особенное. Например, в рассказе «Четвертый человек» Кристи рассуждает о душах-близнецах, сравнивая их с бананами-близняшками 6. А вот «Собака смерти» отчасти воспроизводит легенду Блайтбургской церкви в Суффолке (хотя похожих преданий сохранилось немало), на стене которой молния выжгла жуткое изображение 7. Кристи могла получить информацию о подобном из статьи «О фигурах, нанесенных молнией» С. Томлинсона в Британской энциклопедии.
Отдельно упомянем «Последний сеанс» 8 (приписан Морису Леблану 9), в котором Кристи касается природы «эктоплазмы» — субстанции, по оккультным представлениям источаемой телом экстрасенса во время общения с духами. Автор доказывает, что «истечение» белесой субстанции, вызывающее опустошение и усталость, — не собственно «призрак», а некое «продолжение» тела медиума. Разрушение связи с ним приводит к гибели спирита. Можно увидеть в этом взгляде и метафору творчества писателя, мучительно «рождающего» произведение. Позиция Кристи близка идеям парапсихолога Нандора Фодора, рассматривавшего «призраков» медиумов как порождений их собственной психики 10.
Пробует Кристи заглянуть и «по ту сторону». В рассказах «Лампа» и «Странное происшествие с сэром Артуром Кармайклом» она касается вопроса существования души, ее «переселения» в тело человека. В «Лампе» 11 повествуется о призраке ребенка — довольно популярная тема, которой воспользовались Дж. Беррейдж в «Детских играх» и Розмари Тимперли в «Гарри». Интересно, что в текст рассказа Кристи включила стихотворные строчки, по-видимому, собственного сочинения о «слепой вере» людей. Как и в «Кентервильском привидении» Оскара Уайльда, здесь просматривается идея «переправки» заблудшей сущности в иной мир, однако благодаря трагической развязке привидение остается на земле.
В «Странном происшествии с сэром Артуром Кармайклом» 12 мы имеем дело с колдовством и переселением душ. Причем Кристи, похоже, не отказывает в наличии «души» и животным — мы знакомимся с призраком кота. Если демонические псы — довольно распространенный сюжет, то вот подобные кошачьи в соответствующей литературе встречаются реже: «Белый кот из Драмганниола» Джозефа Ле Фаню, «Тени далекого прошлого» Алджернона Блэквуда, «Черная кошка» У. Уинтла. Кристи допускает вмешательство «потустороннего» в дела человека. При этом нужно отметить, что писательница не дает четкого образа загробного мира, что созвучно учению религиозного течения «Христианская наука»: «рая» и «ада» как таковых нет, есть лишь «состояния психики».
Однако в «Лампе» персонаж видит во сне некий город, населенный, по всей видимости, душами детей. Представление о небесах как о «городе» перекликаются с христианскими идеями о Небесном Иерусалиме (причем у Кристи, судя по всему, в «потусторонней реальности» практикуется разделение по возрастному признаку: в призрачном городе нет ни одного взрослого). Тем не менее в «Лощине» героиня переживает ледяной ад отчаяния именно здесь, на земле, а во «Встрече со смертью» кажется, что умершая злобная старуха никуда не делась, наблюдает за происходящим 13. В «Пленении Цербера» оказывается, что «Преисподняя» находится неподалеку — это кабаре Веры Русаковой.
Кристи соединяет в своих историях детективную интригу и мистическое. К примеру, в «Красном сигнале» 14 мы наблюдаем смешение оккультной стилистики с детективом. Медиум предрекает несчастье герою, предсказание в итоге оказывается правдой. Кристи использовала хитрый трюк в финале, который подарил довольно неожиданную развязку. О внезапной смене сигнала светофора говорится в «Лощине» 15, красный цвет часто ассоциируется с насилием; мы видим его в одежде преступницы из «Крови на каменных плитах». Но бывало, что и в рассказ с мистической основой Кристи вводит элемент детектива — так в «Я видел в зеркале старинном…» она использует маневр с неверной атрибуцией персонажа: один человек был ошибочно принят за другого. Соединение потустороннего и детективного видим в полумистических рассказах сборника «Таинственный мистер Кин».
Рациональное vs мистическое
Как и многие, романистка хотела знать будущее. В ее произведениях практически всё, что окружает человека, может подавать неявные сигналы о грядущем. Во «Встрече со смертью» предзнаменованием будущих зловещих событий становятся красноватые скалы, особо впечатлительным напомнившие окровавленное мясо 16. В «Лощине» гадание на картах показывает, что доктора Кристоу вскоре ждет смерть 17. Пуаро должен опираться исключительно на разум, но и он уделяет внимание «знакам». В «Раз, два — пряжку застегни» сыщик символически истолковывает пролетевшую мимо окна птицу 18 (в Древней Греции и Риме были распространены ауспиции — птицегадание авгуров). У Кристи также есть то, что древние называли omen: случайно высказанное слово или фраза расцениваются как знамение.
Проскальзывает у Кристи и судьбоносное истолкование жестов рук. К примеру, в одном из произведений она использует игру с пальцами «Пять поросят», которая приводит к правде. Название романа «Движущийся палец» (The Moving Finger) о мисс Марпл может вызвать недоумение у российского читателя. Однако здесь мы видим воплощение старинного представления об указующем персте, персте судьбы, который ведет к разоблачению преступника. Интерес к ясновидению, «прозрению будущего» в целом соответствует атмосфере эпохи Кристи — в 1930-е годы большую известность приобрели соответствующие «опыты» Джозефа Пратта и Хьюберта Пирса.
Но Кристи отнюдь не исключает, что мистическое может быть и обычным мошенничеством. В 1920–1930-х годах разоблачение «паранормальных проявлений» было популярным ремеслом — этим занимались Гарри Гудини, Гарри Прайс, Херевард Каррингтон и др. В рассказе «Тайна голубого кувшина» 19 Кристи передает историю шустрого авантюриста, который умело подстраивал «сверхъестественные события» для достижения собственной выгоды. Обманутый герой слышит странные крики — звуковые эффекты частенько сопровождают подобные явления во многих растиражированных в прессе историях.
К СМИ у Кристи — специфическое отношение. Романистка изображала журналистов не слишком чистоплотными по части способов «добычи информации», ловкими и пронырливыми. Распространяя непроверенные сведения, они гонятся за сенсациями, печатая смакующие насилие репортажи. В «Смерти лорда Эджвера» Пуаро саркастически замечает, что периодика нынче — не святое Евангелие. В том числе и поэтому многие британцы отказались от «ежедневного ритуала»20 чтения газет, сразу переходя к решению кроссвордов.
Итак, рукотворны «необъяснимые» явления в «Голосе во тьме», «Голубой герани», «Загадке Ситтафорда», «Мести фараона», «Человеке в тумане» 21; совершенно банальным оказывается объяснение загадочной надписи в рассказе «SOS». Для имитации «сверхъестественного» мошенники прибегают к плодам науки, прежде всего к химии, довольно хорошо знакомой бывшей помощнице фармацевта Кристи. В «Голубой герани» злоумышленница применяет обычную лакмусовую бумагу.
Можно отыскать явные параллели в историях Кристи и некоторых современных ей расследованиях «пси-активности». Так, большую известность приобрела деятельность Хереварда Каррингтона (Hereward Carrington, 1880–1958), англо-американского фокусника и исследователя «потустороннего». В рассказе Кристи «Невероятная кража» фамилия Каррингтон ассоциируется с таинственным исчезновением документов, в «Случае в море» странные события окружают смерть леди Каррингтон. Изучение Каррингтоном деятельности спиритов выявило следующее: чтобы заставить «духов» светиться, они пользовались фосфором 22. Напомним, этот же «спецэффект» был принят за призрака в романе Кристи «Немой свидетель». Странный, сверкающий лампочками механизм, который применяли «волшебницы» в «Вилле „Белый конь“», пришел из времен Каррингтона — тот сильно походит на его «измеритель призраков» «улулометр» (англ. ululometer).
Громкие события в «мире сверхъестественного» могли повлиять на сюжет одного из самых известных творений Кристи — «Десяти негритят» 1939 года. Его основное действие разворачивается на мрачном острове, в одиноком зловещем доме. В 1930-х годах всю Англию взбудоражили события на неприветливом острове Мэн. Эпизод с деревянной статуэткой положил начало таинственным происшествиям, он вплетен в их цепь и детский стишок. Всё это получило подробное изложение в книге Гарри Прайса «Признания охотника за привидениями», изданной в 1936 году 23. Впрочем, использование фигурок, дабы навлечь смерть, — давняя традиция: в 1836 году у одного из холмов Эдинбурга была открыта знаменитая коллекция человечков в миниатюрных гробах 24.
Невероятные твари и где они обитают
Нашлось у Кристи местечко и традиционным «домам с привидениями». Многие поместья-маноры охарактеризованы у нее как неуютные, похожие на могилы строения; автор не исключала, что у домов есть «душа». В «Печальном кипарисе», например, отмечается тяжелая атмосфера особняка. В другой раз указывается: в таком здании вполне могла бы обитать нечисть. Легенды о подобных местах часто содержат страшилку о неожиданно возникающем кровавом пятне — она есть и у Уайльда в его «Кентервильском привидении». В «Крови на каменных плитах» Кристи намекает, что данный феномен может возникнуть и по естественным причинам, в основе которых лежит не аномальная активность, а исключительно земная злоба.
И всё же Кристи допускает, что гости из иного мира могут быть значительно ближе, чем кажется. В «Зле под солнцем» вспоминаются пикси 25, а в «Лощине» воскресают мифы о том, как эльфы и люди рождали общее потомство — в холодных Энкейтллах течет эльфийская кровь 26. Пуаро в «Вечеринке в Хэллоуин» мерещатся фавны и сатиры, резвящиеся в саду Майкла Гарфилда. Кстати, отношение к античному у Кристи в разное время было разным. В сборнике «Подвиги Геракла» романистка хоть и критикует античных героев, но в то же время использует их в качестве аллегории прекрасного. А вот в «Зове крыльев» козлиные ноги похожего на бога Пана персонажа истолкованы исключительно как сосуды зла; обличает языческое зло Кристи и в «Вечеринке в Хэллоуин».
Относительно зла: романистка развивает эту тему в связи с колдовством и демонологией. Во многих ее произведениях так или иначе присутствуют «ведьмы»: госпожа Гудбоди из «Вечеринки в Хэллоуин», эксцентричные леди в «Вилле „Белый конь“», «Деле смотрительницы», «Ночной тьме», «Убить легко». В «Убить легко» Кристи с некоторой натяжкой соотносит образ коварной героини с козой как символом зла, знаком дьявола. Но на самом деле в средневековой традиции сатана все-таки принимал облик козла, а не козы — «полезного» в плане молока животного. В «Драме в трех актах» фамилия плохого парня, от которого «исходит холод», — Мендерс (Menders) — заставляет припомнить эмблему злой сущности Бафомета, «Козла Мендеса» (Goat of Mendes).
В философской, полной размышлений и меланхолии «Вечеринке в Хэллоуин» 1969 года мы встречаем Майкла Гарфилда, который назван «Люцифером» («сиятельный», «блистающий»). Но в отличие от «Скорби Сатаны» 1895 года британской писательницы Марии Корелли, «падший ангел» выглядит не столь могущественным, вынужден для реализации задуманного прибегать к помощи сообщницы. Здесь совершенно очевидно влияние мильтоновского «Потерянного рая» 27, но романистка также использует и свой излюбленный прием: улики явно указывают на преступника, из-за чего их и не замечают — «блистательный» Майкл Гарфил прямо-таки «сияет» виновностью. Кристи не совсем солидарна со средневековой трактовкой, согласно которой дьявол не способен на творчество: Гарфил прекрасно рисует и создает поразительный сад.
Но Пуаро вынужден лишить парк руки мастера, разрушить эту красоту во имя торжества истины. Это напоминает рассказ «Что растет в твоем саду?», в котором дивный цветник так же был создан убийцей, и детектив, взывающий к справедливости, как бы извинялся перед творением садовника за то, что вынужден сделать. Связанный со злом цветущий оазис имеет не только «цветочно-бодлеровский» привкус, но и пробуждает в памяти «ядовитые сады» эпохи Возрождения. Во «Встрече со смертью» Кристи беспокоит вопрос искушения: Сатана пообещал сделать Христа властителем мира. Пуаро не раз «искушали» бросить расследование — во «Встрече со смертью», «Картах на стол», «Лощине», «Раз, два — пряжку застегни», — но сыщик оставался непоколебим. Он не согласен с высказыванием из Священного Писания, не готов допустить одну смерть, дабы спасти народы.
Рассматривая тему «сверхъестественного», необходимо учитывать общий фон эпохи. Автор жила во времена «мага» Алистера Кроули; в период публикации «Вечеринки в Хэллоуин» действовал основатель «Церкви сатаны» Антон Лавей, распространяли свое влияние адепты движения «Нью-Эйдж», читал «лекции» отец «Церкви саентологии» Рон Хаббард. В «Вечеринке в Хэллоуин» мы видим языческую попытку принести в жертву богам человека: как раз возрождается неоязычество 28, развивается культ виккан. В 1966 году вышел фильм «Глаз дьявола», в котором мы сталкиваемся с сатанизмом, жертвоприношением ради получения богатства и спасения «сада» — виноградника 29. В августе 1969 года («Вечеринка в Хэллоуин» была опубликована в ноябре) случилось печально известное «ритуальное убийство» беременной актрисы Шэрон Тейт бандой Чарлза Мэнсона.
Критикуя невежество, остатки «дремучего сознания», Кристи являет нам примеры того, как человеческое легковерие становится инструментом в недобрых руках. Степень внушаемости, по мнению Кристи, отчасти связана с национальностью — особой впечатлительностью отличаются шотландцы 30. Визит «духа» мелодраматично разыгрывается в «Загадке Ситтафорда»: в реальном скандале с медиумом Эвсапией Палладино выяснилось, что она сама играла роль «полтергейста», задействовав собственные конечности. Но суеверия используют не только убийцы — в «Загадке Эндхауза», «Мести фараона», «Трагедии в Марсдон Мэнор» и пр. первобытные страхи взял на вооружение Эркюль Пуаро. Над суеверными предрассудками писательница вдоволь насмеялась в рассказе «Месть фараона», в котором Пуаро вовсю паясничает — забавляясь с оккультной атрибутикой, он разоблачает ее и превращает в фарс.
Конечно, не все британцы оказались столь некритичными. Так, в «Мести фараона» болтающему о мистике Пуаро предъявляют обвинение в мошенничестве. Имеет место скептицизм, проявления «иного» трактуются как «искривления» сознания, галлюцинации, психические расстройства. В «Критском быке» героя преследует «живой мертвец», пробужденный к жизни галлюциногенным веществом. В «Карибской загадке» говорится, что левитация ведьм была вызвана растением — белладонной. В рассказе «Святилище Астарты» мы можем воочию наблюдать, как в процессе дискуссии событие теряет покров сверхъестественного. Но и внешние атрибуты науки злоумышленники могут обратить в свою пользу — так случилось в романе «Вилла „Белый конь“». В сериале «Пуаро Агаты Кристи» (эпизод «Осиное гнездо») мы видим, как Пуаро изображает «экстрасенса», лишь используя имеющиеся факты.
Переживания «мистического» могут возникнуть, когда человек неверно трактует сигналы собственного сознания: в «После похорон» героине чудится присутствие умершей Коры Ланскене 31, хотя на самом деле она реагирует на женщину, которая лишь притворилась убитой. В «Святилище Астарты» Кристи подчеркивает роль в распространении оккультных басен ненадежного источника информации. Желание писательницы разобраться в «чудесном» поддерживали фокусники. Во «Встрече со смертью» она вспоминает опыт с петухом: перед ним проводят линию и приближают к ней голову птицы — она не шевелится, точно связанная 32. «Эксперимент», в частности, описан в книге иллюзиониста Уолтера Брауна Гибсона 33.
«Есть многое на свете, друг Горацио…»
Однако не все таинственные явления разъяснены писательницей в рациональном ключе. По всей видимости, она сама склонялась к существованию чего-то ирреального, ведь за обманчиво-шутовской внешностью медиума могут скрываться подлинные сверхъестественные силы. В вопросах «непознанного» необходима осторожность: доктор Кристоу не внял предостережению карт и… был убит. Роковые события сопровождаются «аномальной активностью» в рассказе «Цыганка», возможно, вдохновленном историей Брэма Стокера «Окровавленные руки». Не отрицает наличие «необъяснимого» и «апостол дедукции» Эркюль Пуаро. Сами злодеи оказываются у Кристи жертвами тех стихий, с которыми играли. Так случилось с героем рассказа «Я приду за тобой, Мэри!», в итоге угодившим в собственную ловушку. Выходит всё это боком и персонажам «Дела смотрительницы» и «Ночной тьмы».
Кристи часто использовала тему «сверхъестественного» в своей литературной карьере. В подборку «Собака смерти» она включила как рассказы с разоблачением «паранормального», так и случаи, не получившие объяснения. У Кристи неплохо уживались христианство, оккультизм и материализм, что, по-видимому, отразило ее собственные духовные поиски — и в этом она походила на свою мать 34. Религиозный эклектизм романистки явно демонстрирует «Пленение Цербера», в котором в одну кучу сваливается языческий загробный мир и христианский ад — здесь есть нечто от «Божественной комедии» Данте.
Духовное непостоянство Кристи отражало противоречивость эпохи. Неслучайно в расследованиях «приверженца разума» Пуаро участвует мистер Саттерсуэйт, знаток человеческих сердец и компаньон мистического Харли Кина. Хотя романистка критиковала суеверия, она сама была им не чужда. Автор сохраняет ощущение недосказанности, оставляя место для иррационального. Поразительные события могут, конечно, и не иметь «сверхъестественной» природы, но точного ответа нет. Часто неясно, происходит ли «необъяснимое» на самом деле или же это плод разыгравшегося воображения героя: так Кристи продолжает традиции Эдгара По.
Арсений Богатырёв, канд. ист. наук
1 Богатырёв А. Агата Кристи об «эпохе прогресса» // ТрВ-Наука № 370 от 24.01.2023. С. 10–11.
2 См. Клейн Л. Детективная подоплека археологии // ТрВ-Наука № 84 от 02.08.2011.
3 Кристи А. Тайна замка Чимниз: романы, рассказы. — М., 2003. С. 397–412.
4 Кристи А. Автобиография. — М., 2001. С. 238.
5 Barnard R. A Talent to Detective — An Appreciation of Agatha Christie. — London, 1990. P. 195.
6 «Банановая» тема, надо думать, — это остатки впечатлений от деловой кругосветки с первым мужем Арчибальдом Кристи и его начальником Белчером: одним из ярких впечатлений Агаты тогда стало изобилие бананов на экзотическом столе.
См. Кристи А. Автобиография. С. 358.
7 Westwood J. Albion: A Guide to Legendary Albion. — Toronto, 1985. P. 148.
8 Кристи А. Тайна замка Чимниз. С. 545–556.
9 «Ошибка» не случайна — Кристи интересовалась «подвигами» персонажа француза Леблана — Арсена Люпена, «благородного вора». Пуаро, например, в рассказах «Дама в вуали» и «Загадка дешевой квартиры» переквалифицировался во взломщика.
10 Steiger B. Real Ghosts, Restless Spirits, and Haunted Places. — Detroit, 2013. P. 112.
11 Кристи А. Тайна замка Чимниз. С. 460–467.
12 Кристи А. Тайна замка Чимниз. С. 515–531.
13 Кристи А. Встреча со смертью: романы. — М., 2002. С. 541.
14 Кристи А. Тайна замка Чимниз. С. 413–431.
15 Кристи А. Тайна «Голубого поезда»: романы, рассказы. — М., 2003. С. 248.
16 Кристи А. Встреча со смертью. С. 490.
17 Кристи А. Тайна «Голубого поезда». С. 238.
18 Кристи А. Пуаро ведет следствие: романы, рассказы. — М., 2003. С. 92.
19 Кристи А. Тайна замка Чимниз. С. 495–513.
20 Кристи А. Большая четверка: романы. — М., 2002. С. 214.
21 Из сборника «Партнеры по преступлению» о приключениях Томми и Таппенс (Пруденс) Бересфорд. Эти истории Кристи «перепоет» в последующих книгах — в частности, «Дом затаившейся смерти» (пародия на детективного автора А. Мэйсона) отразится на схеме убийства и алиби в романе «Печальный кипарис».
22 Feilding E., Baggally W., Carrington H. Report on a Series of Sittings with Eusapia Palladino // Proceedings of the Society of Psychical Research. 1909. No 23. P. 475.
23 Underwood P. The Ghost Hunters. — London, 1980. P. 41 etc.
24 Ocker J. Cursed Objects. — Philadelphia, 2020. P. 209–214.
25 Богатырёв А. Энциклопедия Эркюля Пуаро. — М., 2021. С. 83.
26 Кристи А. Тайна «Голубого поезда». С. 391.
27 Богатырёв А. Энциклопедия. С. 165.
28 Gardner G. The Meaning of Witchcraft. — Newburyport MA, 2022. P. 257–258.
29 «Кинематографические» аллюзии в творчестве Кристи напрашиваются не впервые. В 1932 году зрители познакомились с оскароносной лентой «Шанхайский экспресс» с Марлен Дитрих, в которой поезд оккупировали разномастные преступники. В «Убийстве в Восточном экспрессе» 1934 года Кристи, сохранив восточный колорит, населила железнодорожный состав злоумышленниками; намек на китайское дала в виде таинственного китайского халата.
30 Кристи А. Встреча со смертью. С. 16.
31 Кристи А. Большая четверка. С. 296.
32 Кристи А. Встреча со смертью. С. 465.
33 Gibson W. The Book of Secrets: Miracles Ancient and Modern, with Added Chapters on Easy Magic You Can Do. — Scranton, 1927. P. 6.
34 Кристи А. Автобиография. С. 102.
(3 оценок, среднее: 3,33 из 5)
Загрузка...