Сэр Уолтер Рейли, кавалер, поэт и пират, фаворит Елизаветы I и друг Шекспира, писал: «Владеющий морем владеет мировой торговлей, а владеющий торговлей владеет богатствами земли и ею самой!»
Кто же владел мировой торговлей в те годы? Возьмем записи таможни Зунда1, главного по коммерческому значению пролива, соединяющего Северное море с Балтийским, с 1634 по 1683 год включительно. Наиболее объективные данные дает статистика портов приписки, их указывали всегда. На Голландию приходится более половины записей, около 80 тыс. На порты Балтики — около 32 тыс., на Великобританию — более 15 тыс., на порты Северного моря (Германия и Дания) — более 7 тыс., Скагеррак и Каттегат — почти 7 тыс., Норвегия — более 4 тыс. Вклад иных регионов — менее тысячи. Безоговорочное лидерство голландцев!
Проект STRO
Я воспользовался данными датско-голландского проекта STRO (Sound Toll Registers Online — Зундские таможенные регистры онлайн), в котором принимал участие. Летом 2023 года он был практически завершен.
Команда проекта проделала огромную работу по расшифровке, переводу на современный язык, оцифровке и структуризации около двух миллионов записей таможни Зунда. Создана общедоступная база данных этого ценнейшего источника информации о морской торговле, отражающая развитие экономики многих стран, а также политические и военные коллизии на севере Европы за длительный период времени: регистры (журналы) велись 360 лет, с 1497 по 1857 год.
Данные регистров лежат в основе множества статей и книг на многих языках, но мало использованы в работах на русском, хотя через Зунд тек основной поток внешней торговли огромной страны. Так, в конце XVIII и в первой половине XIX веков до четверти зундских записей (то бишь примерно две тысячи в год) были оставлены судами, идущими в порты Российской империи или из оных, и в регистрах встречаются такие громкие имена, как Фёдор Ушаков и Михаил Лазарев.
По записям регистров можно проследить и уточнить историю российского коммерческого мореплавания с момента выхода к Балтийскому морю, да и плавания на Русский Север в них встречаются. Однако я едва ли не в одиночестве пашу эту ниву2 (см. список публикаций). Ранее это можно было объяснить трудностями доступа к регистрам, но уже с 2017 года STRO позволял российским исследователям плодотворно работать с данными регистров, ибо достаточно углубился в прошлое — были обработаны записи за бо́льшую часть XVII века.
Помню, как весной 2018 года команда проекта продвинулась до 1586 года, 2019-й встретила на отметке 1580, а к лету добралась до 1568-го. В начале 2020-го дошли до 1554 года (что позволило проанализировать плавания западных купцов в Нарву во время ее занятия войсками Ивана IV), ну а в начале мая того же года на сайте выложили самые ранние записи, за 1497 год.
Самым крупным моим вкладом в проект стало встречное перемещение сотен записей между разделами «Северная Америка» и «Великобритания». Реструктуризация понадобилась после того, как при подготовке статьи об американских тарифах для газеты Civil War News анализ грузов показал, что множество рейсов из порта Чарльстон (Северная Каролина) были ошибочно приписаны шотландскому порту Чарльзтаун и наоборот. Газета выходит именно в Чарльстоне, а там, на Юге, всё еще актуальна тема Гражданской войны…
Проект STRO позволяет ответить на поставленный вопрос.
Ганза — Голландия — Англия
Через триста лет идеи сэра Рейли развил американский адмирал Альфред Тайер Мэхэн, создатель концепции «морской мощи» и основатель геополитики, автор классического труда «Влияние морской силы на историю 1660–1783», которым зачитывались политики и офицеры всех флотов мира. Концепция Мэхэна основана на опыте флотов стран Европы — Голландии, Англии и Франции. То есть на опыте стран, внесших наибольший вклад в формирование и распространение современной цивилизации. И это не случайно — см. максиму сэра Уолтера. Ибо именно север Европы породил великие морские страны.
А Испания и Португалия, скажете вы, разве не были таковыми? Были. Но истинное и долгое величие определяет скорее морская торговля. Она уже порождает сильный военный флот для своей защиты, она же дает ему опытных моряков и формирует морской дух нации. Испанцы же и португальцы не могли соперничать в коммерции с маленькой Голландией. Та и сегодня, давно утратив сколько-нибудь значительный военный флот, остается одной из ведущих морских держав.
Кто же владел морской торговлей во времена, рассматриваемые Мэхэном? Данные STR позволяют определить, когда именно Британия стала владычицей морей. Оказалось, что легче создать самый сильный в мире военный флот, чем добиться первенства в морской коммерции! Royal Navy в тяжелых боях с голландцами завоевал господство уже к концу XVII века, но лишь спустя век, в 1781–1790 годах, наступил перелом в соревновании с торговым флотом главного соперника. Статистика по портам приписки показывает, что из 96 092 кораблей, отметившихся на таможне в Хельсингёре (Эльсиноре) в это десятилетие, 28 055 были британскими, а 11 452 — голландскими. В предшествующее десятилетие имело место примерное равенство, а ранее безоговорочно царила Голландия. Даже небольшая страна может стать великой, владея морем!
Но сначала морями правила Ганза, как кратко называют Ганзейскую Лигу (Hanseatic League). Hanse (позже Hansa) на староверхненемецком означает и «союз», и «конвой». Ее корабли уже с XIII века доминировали в Северном и Балтийском морях. Базой Лиги стали союзы торговых городов Северной Германии, а ядром — Любек и города вендов (венедов). Так немцы и скандинавы называли славян Поморья, будущей Померании: ободритов-бодричей, поморян, руян и прочих, живших вдоль южных берегов Балтийского моря.
Да, с VI века этими землями, включая даже часть Ютландии, владели западные славяне, имевшие все шансы стать полноправной частью Европы со своим государством. Но их агрессивность и нежелание принимать христианство дали повод организовать против них крестовые походы, и в итоге к концу XII века они утратили независимость. Именно в это время складывалась Ганзейская Лига.
Во времена расцвета (1370–1474 годы) в нее входили двести городов от Ревеля (Таллинна) и Новгорода до Кампена на берегу залива Зёйдерзе. Увязка морских, речных и сухопутных маршрутов стала одной из причин расцвета сей торговой системы. Уже в 1160-х годах купеческие дома Любека, главного города Лиги, открывали филиалы в селениях вендов вдоль побережья (Висмар, Штральзунд, Росток, Штеттин, Грайфсвальд), затем освоили земли, завоеванные Ливонским и Тевтонским орденами, и участвовали в основании или возрождении таких городов, как Рига, Данциг и Ревель. Оттуда они открыли пути в прусские и русские внутренние районы. Эти города составили основу ганзейской системы на востоке; Гамбург и Бремен стали главными портами Северного моря, а главным партнером Ганзы в связях с Англией были Кёльн, Кампен и Девентер.
Ко второй половине XVI века Ганзу в роли хозяйки северных морей сменила Голландия. Ее быстрый экономический рост начался в XV веке, но выйти на первые роли мешала Ганзейская Лига. Однако в силу многих причин та слабела, и в 1669 году в Любеке состоялась последняя общеганзейская встреча, завершившая ее историю. Поэтому Мэхэн ее не рассматривал. Некогда Ганза завоевала Копенгаген, оккупировала почти всю Данию и возводила на ее трон угодных немецким купцам королей. Ее слово решало всё на Балтике, ее контора работала в Новгороде, а слава гремела в Италии, но те времена канули в Лету. От Лиги давно откололись голландские и фламандские города, она утратила все завоеванные земли и привилегии, ее выгнали из Англии, а флот Любека остался не у дел. Sic transit Gloria mundi.
Золотой век Голландии
Тогда как Голландия процветала. Она стала монополистом в торговле с Малаккой, Индонезией, Китаем и создала знаменитую Ост-Индскую компанию. В сентябре 2010 года в архиве города Хорн студент Утрехтского университета обнаружил акцию этой компании, выпущенную 9 сентября 1606 года. По курсу на 2018 год капитализация компании составляла примерно 7,4 трлн долл., что было больше, чем у десятка крупнейших современных компаний мира вместе взятых!
Компания имела полторы сотни крупных судов в 900 тонн и более (их называли East Indiaman, VOC Schip, или Spiegelretourschip), похожих на фрегаты, составлявших ее гордость и заметно отличавшихся от обычных «купцов», country ships. Они не отставали по размерам от военных кораблей, а их артиллерия могла отразить нападение пиратов. Владела компания и сильным военным флотом и даже армией, что позволило ей выбить португальцев из Индонезии, с вожделенных Молуккских островов. С тех пор в грузовых реестрах кораблей, идущих на Балтику, появляются пряности.
Мэхэн писал: «Были, конечно, и другие причины процветания Голландии, но можно сказать, что в целом оно держалось на ее морской силе, которая родилась от ее бедности. Пища голландцев, их одежда, сырые материалы для их мануфактур, даже доски, из которых они строили свои корабли (а они строили почти столько же, сколько строила вся остальная Европа), и пенька для оснастки последних привозились из других стран…»
«Бедность почвы и свойства берегов заставили Голландию прежде всего обратиться к рыболовству. Затем открытие процесса соления рыбы дало ей превосходный продукт и для экспорта, и для домашнего потребления и положило краеугольный камень ее богатства. <…>
Далее, благодаря благоприятному географическому положению, промежуточному между Францией, Балтийским и Средиземным морями, а также при устьях германских рек, они быстро захватили в свои руки почти всё транспортное дело Европы. Пшеница и материалы для нужд мореходства из Прибалтийских стран, предметы торговли Испании с ее колониями в Новом Свете, вина Франции и предметы ее прибрежной торговли, — всё это немного раньше, чем два с половиною столетия тому назад, перевозилось на судах голландского флота. Даже значительная часть английской торговли нуждалась в голландских судах».
Революция цен и буржуазная революция — драйверы золотого века Голландии
Возвышению Голландии способствовала Испания, с которой она долго и ожесточенно боролась! Реэкспорт зерна и других аграрных продуктов стал особенно выгоден благодаря ей. В 1540 году добыча серебра в Европе составляла 52–55 тонн в год, что в шесть раз больше объема американского серебра, доставленного в Испанию. Однако к 1560-м годам эти показатели сравнялись, а в следующем десятилетии добыча в Европе составляла уже половину от притока серебра из Нового Света — началась разработка месторождений в Потоси и Сакатекасе.
Это серебро вызвало рыночную лихорадку, цены на товары росли, Испания стала землей обетованной для купцов-посредников, и они везли туда товары из Восточной Европы, где цены были намного ниже. Везли самым удобным путем — через Балтику. Сей путь привел голландских купцов к стремительному обогащению, их страну — к процветанию, но Испанию завел в тупик. Дешевые привозные товары душили ее производителей, и без того угнетенных высокими налогами, тогда как злато-серебро, уплывавшее за границу, стимулировало экономику иных стран, особенно Англии, Франции и Нидерландов. Торговая лихорадка распространилась за пределы Испании, и в итоге революция цен в той или иной мере охватила всю Западную Европу.
Особенно вздорожала аграрная продукция, что подстегнуло чрезвычайно выгодную торговлю с Балтикой, ибо до Польши и Московского государства волны ценовой революции докатывались сильно ослабленными. Согласно Ключевскому, в 1628 году русские и западные цены на хлеб достигли соотношения 1:10, а затем и 1:20. Благодаря этому, а также первой в истории буржуазной революции наступил золотой век Голландии, ставшей главным посредником в торговле Балтики с Западом. Оттого-то и называли в ней оную «матерью всей коммерции», а сама Голландия носила титул Dominium Maris Baltici.
Однако в XVII и XVIII веках резко возрос не только импорт, но и нидерландский экспорт на Балтику, особенно колониальных продуктов (сахар, чай, кофе, табак, специи, красители). В 1661–1670 годах голландские корабли везли 14,5 млн фунтов этих товаров через Зунд. Спустя полвека этот объем более чем удвоился — динамика доселе невиданная!
Торговля колониальными товарами позволила голландцам развивать свой коммерческий флот феноменальными темпами и значительно усилить флот военный. Они царили на море, на них приходилось до двух третей европейских морских перевозок, они даже замкнули на себя бо́льшую часть торговли с английскими колониями в Америке. Также они построили сильный военный флот и совершали рейды на испанские порты!
Когда английский король Карл I в 1636–1637 годах предпринял попытку взимать с их рыбаков пошлину за ловлю сельди в Северном море у берегов Англии, вторжение голландского флота заставило его отказаться от этой затеи. Когда в 1639 году большой испанский транспортный флот пытался укрыться на рейде Даунса, Карл I не посмел защитить его от нападения голландцев, и эскадра адмирала Мартена Тромпа разгромила эскадру адмирала Антонио де Окендо. Эта битва подорвала не только испанское морское могущество, но и репутацию английского короля.
Даже французские колонии в Америке предпочитали строить свои суда в Голландии, хотя закон обязывал делать это в метрополии. Репутация судостроителей этой страны была столь высока, а спрос так велик, что мощности верфей не хватало, и за счет Голландии, с привлечением ее специалистов и технологий, строились суда на Балтике, в Кёнигсберге и Любеке, в том числе и для само́й страны сельди и тюльпанов.
Правь, Британия, морями!
Но в середине XVII века британцы бросили голландцам вызов. Они приняли в октябре 1651 года для защиты своих позиций в Америке первый Навигационный акт, согласно которому все товары должны были ввозиться в страну на английских судах или на судах стран-экспортеров, исключая посредников. Последний пункт не ударял по голландцам напрямую, так как от торговли с Англией они не слишком зависели, но служил для английских пиратов поводом для захвата их кораблей.
Голландцы ответили наймом множества вооруженных торговых судов, и когда англичане стали требовать от иностранных судов в качестве приветствия своим кораблям спускать флаги даже в иностранных портах, 29 мая 1652 года всё тот же адмирал Мартен Тромп отказался это сделать, что спровоцировало Дуврское сражение. 1 июля англичане объявили Голландии войну и после первых неудач переломили ее ход. Особенно пострадали голландцы в результате морской блокады и массового захвата их торговых судов (от 1200 до 1500 года).
Еще цитата из труда адмирала Мэхэна: «…Во время бедственной войны с Англией в 1653 и 1654 годах, продолжавшейся восемнадцать месяцев и сопровождавшейся прекращением торгового судоходства Голландии, источники дохода, которые всегда поддерживали богатство государства, т. е. рыболовство и торговля, почти иссякли. Фабрики закрылись, работы остановились. Зёйдерзе обратился в лес праздных мачт; страна наполнилась нищими, трава выросла на улицах, и в Амстердаме полторы тысячи домов пустовали… Только унизительный мир спас Голландию от разорения».
Безлесные Нидерланды благодаря морской торговле стали крупным экспортером лесоматериалов. Но и по этой индустрии Британия нанесла тяжелый удар, введя высокие тарифы на импорт дубовой доски из Голландии, что вызвало крах множества предприятий.
И все-таки эта война не подорвала доминирования Голландии на море, а следующую войну с Англией (1666–1667) она практически даже выиграла, как и третью (1672–1674). Эти боевые действия сыграли большую роль в развитии искусства войны на море. Из состава военных флотов исчезли вооруженные коммерческие корабли, установились типы военных судов, были выработаны правильные строи, и вообще разработана морская тактика. Выработалась и морская стратегия в духе Мэхэна, ставившая главной задачей борьбу с флотом противника для достижения контроля над морем, вместо прежних перекрестных экспедиций-налетов и преследования торговых судов.
Таким образом, Британии как будто не удалось поколебать голландских позиций. Более того, в ходе английской «Славной революции» (Glorious Revolution) 1688 года, в которой участвовал голландский экспедиционный корпус, а фактически целая армия из 40 тыс. пехотинцев и 5 тыс. кавалеристов под командованием правителя Нидерландов Вильгельма Оранского, король Яков II Стюарт лишился трона. Его место занял сам Оранский под именем Вильгельма III — в совместном правлении с женой Марией II Стюарт, дочерью свергнутого короля. Сохранив при этом власть и в Нидерландах!
Триумф? Как сказать. Именно тогда закончился золотой век Голландии. Недаром Пётр I остался недоволен ею: корабли строили по старинке, на глазок, без науки, поэтому царь принял приглашение Вильгельма III и уехал в Англию, после чего произнес известную фразу: «Если бы я не был русским царем, то хотел бы быть английским адмиралом!» Английский военный флот стал многочисленнее и современнее голландского, и Британия заняла трон владычицы морей.
В утрате лидерства Голландией сыграл роль еще один важнейший фактор: после восхождения Вильгельма Оранского на британский престол ее торговая и финансовая элита также потянулась в Англию, Лондон стал ее операционной базой, в результате чего экономический рост Нидерландов снизился, а около 1720 года и вовсе прекратился. Однако задел оказался столь велик, что лишь около 1780 года английский показатель ВНП на душу населения превысил голландский, а торговый флот Британии вышел на первое место в мире. В течение XVIII века он вырос впятеро!
Гегемония в зеркале регистров Зунда
Снова прибегнем к записям таможни Зунда. В период с 1684 по 1700 год из 64,3 тыс. записей на голландские суда приходится уже менее половины — 24,2 тыс.; на балтийские — 19,5 тыс., на английские — более 7,1 тыс. Голландия начала тормозить.
Последовавшая за этим Северная война, резко сократившая балтийское судоходство, не дает возможности объективно оценить коммерческую активность, поэтому перейдем к периоду с 1721 по 1740 год. Из 80 872 записей на голландские суда приходилось 34 384, на балтийские — 17 465, на британские — 16 317. Легче создать сильнейший в мире военный флот, чем завоевать первенство в морской коммерции.
Предчувствие скорой смены лидеров возникло лишь в 1771–1780 годах. Из 80,1 тыс. записей на голландцев пришлось 22,2 тыс., на балтийские суда — 23 тыс., на британские — более 21 тыс. По количеству судов, работающих на Балтике, страны практически сравнялись, но англичане уже обошли голландцев в посещаемости своих портов.
И наконец 1781–1790 годы, последнее мирное десятилетие перед началом революционных и наполеоновских войн. Из 96,1 тыс. записей на балтийские порты приписки приходится 28,2 тыс., на британские — 28,1 тыс. и лишь 11,5 тыс. — на голландские. О посещаемости портов и говорить не приходится, почти каждый третий корабль, ходивший на Балтику, следовал из английского порта либо в английский порт. Лидер сменился, и во времена Мэхэна на Англию приходилось 60% морского грузооборота мира.
Юрий Кирпичёв
1 www.trv-science.ru/tag/sound/
2 independent.academia.edu/ЮрийКирпичев
Загрузка...
Спасибо! Отличная статья!
Был ли Великий Новгород членом Ганзы? Я всегда считал, что у новгородцев было нечто ассоциированного членства, как у Украины в ЕС. И Ганза гнобила новгородских купцов как могла. Но из статьи следует, что был.
Тут вопрос уже о структуре самой Ганзы. Насколько равноправны были входившие в неё города, и т.д. К сожалению, мне подробностей не попадалось. Если появятся ссылки на какие-нибудь доступные работы по этой теме — буду благодарен :=)
Просто наберите в Гугле «Ганза и Великий Новгород». В списках ганзейских городов Новгорода я не нашел.
Новгород — не непосредственно ганзейский город, но там был их анклав, важнейшая контора, аналогично лондонской, см. карту
https://en.wikipedia.org/wiki/Peterhof_(Novgorod)
С одной стороны, Новгород и Ганза были важнейшими партнёрами, с другой — конкурентами (включая жестокие разборки и войны). Разрыв привел к упадку и того, и другого, ну а инициатором в конечном счете была попытавшаяся все подмять под себя Москва…
Москва виновата в упадке Ганзы? Иван Третий? Свежо…
Ну анклав в Новгороде он во всяком случае разорил в попытке замкнуть торговлю на Москву, держал там много лет купцов в заложниках, и даже выжившие и отпущенные спустя годы вроде как на родину так и не добрались, погибнув где-то в море… Темная история. Хотя в любом случае Ганзейский союз не только Москва подтачивала, но и Лондон и шведы.
Ссылаются на книги https://en.wikipedia.org/wiki/Philippe_Dollinger
Целью Ивана Третьего было не укрепление Ганзы, а а создание Российского государства и объединение вокруг Москвы. Россия в современном виде началась с присоединения Новгорода. Без этого присоединения «пили бы мы баварское», кто выжил, и говорили бы не по-русски, а по-польски или по-немецки. Кроме торговых, были еще чисто политические и военные аспекты. Новгород в те времена играл такую же роль анти-Москвы или анти-России, как сейчас Украина играет.
Каждая корпорация отстаивает свои интересы. Но результатом деятельности одних становятся новые знания, технологии, приносящие в конечном счете пользу всему человечеству, новый образ жизни и мысли, позволяющие жить лучше и интереснее, пользоваться благами цивилизации и большей личной свободой. В этом смысле общемировая торговля и объединение вокруг идеи общего партнерства видятся скорее благом… А стремление просто нагнуть окружающих на благо своему клану, отбить желание жить и мыслить иначе и при случае зарубить курицу, несущую золотые яйца, просто в попытке нагадить соседу — всеобщим благом не видится…
Ну да, благо, это, например, то, что делала Британская империя в 17-18 веках, колонизируя Китай и Индию.. Которые давали примерно половину мирового ВВП. Когда британцы пытались торговать с Китаем, оказалось, что им просто нечего предложить китайцам за их шелк, фарфор и чай. Тогда просто воспользовались военной отсталостью Китая. И зарубили курицу, чтобы получить рынок сбыта. То же самое проделали американцы с Японией после Второй мировой войны. А насчет современного всеобщего блага и партнерства, напишите письмо Трампу, наставьте его на путь истинный. Объясните ему, глупому, про партнерство и общее благо.
Анекдот №-1051800163
В армянское радио пришел вопрос из америки:
«сколько получает советский инженер?»
после долгого молчания армянское радио ответило:
— а у вас негров линчуют!
Иван III просто отомстил заранее новгородцам и ганзейским купцам за всех будущих китайцев, индейцев и даже за проделки Трампа.
Еще раз: Иван Третий просто устранил политическую и военную угрозу для молодого Московского государства. Москва вполне успешно торговала с Европой и без посредника в лице представительства Ганзы в Новгороде. Да и с Китаем торговля была вполне успешной, необходимости в драконовских пошлинах и опиумных войнах для выравнивания баланса не было.
А негры, пардон, афроамериканцы, в Америке теперь сами кого хочешь линчуют.
Собственно, давление Ганзы на Новгород и было таким контрпродуктивным нагибанием. Ослабленный Новгород проиграл Москве, что способствовало конечному упадку самой Ганзы.
Слабость Новгорода была еще и в его географии. Новгородцы всегда ели владимиро-судальский, а потом московский хлеб. Свой не вызревал толком. Москвичи всегда могли попридушить Новгород голодом.
Но у Новгорода были и очевидные преимущества за счет возможностей торговли. Просто так случилось, что из трех потенциальных центров (Москва, Новгород, Литва) выиграла Москва. Факторов было множество.
Такого количества зерна, какое нужно было Новгороду, они больше нигде в Восточной Европе купить не могли. Доставлять надо было по морю. Сухопутные поставки владимирцы легко перекрывали. Балкеров тогда не было, а из Владимирского княжества зерно везли на подводах, волами.
Так водная доставка всегда гораздо удобнее и дешевле. Волами на подводах по тогдашним дорогам…
Потому морские-речные пути так ценны. Проблема была как раз в том, что Новгород сам по морским путям торговать активно не мог. В том числе из-за давления Ганзы.
И в этом дело. Преуспевающий богатый Новгород мог бы распространять свое влияние и на зерновые области. А не попадать от них в зависимость. Но не срослось.
Ну, это по степи и лесостепи на волах, а дальше по зимникам. У меня теща была тверская, а раньше это была псковщина. Позапрошлым летом жена с сыном до прадедовской деревни на Кодиаке добраться пытались. Не вышло — дорога разбита лесовозами, а вокруг болота.
Как раз речные пути на юг и юго-восток Владимир и перекрывал. А про экспорт зерна из Европы я никогда не слыхал. Это же не времена незабвенного Леонида Ильича… В те времена пшеница вызревала только в Черноземье, а рожь уже в нынешней Тверской области давала урожай не каждый год. Что оставалось? Нынешнее украинское полесье и земля на юг от него… Сумщина, Черниговщина, Киевщина… В общем, плач Ярославны на забороле…
На севере вообще с зерновыми плохо. Вот в Скандинавии по поводу неурожая шутили, что зерна не хватало даже на то, чтобы сварить пиво… Но как-то не вымирали. Плавали, торговали, грабили… Никакой критической зависимости от зерновых стран не наблюдалось. Как бы даже наоборот случалось.
Во-первых, скандинавы еще как вымирали в голодные зимы. Был даже народный обычай — когда зима была голодной, всех девочек отводили подальше в лес, где они благополучно замерзали… В московском царстве, позже, был обычай создавать запас зерна на три года, потому как трехлетние неурожаи бывали не так чтобы очень редко…
Во-вторых,новрогодцы этим тоже вполне успешно занимались, торговлей напополам с грабежами. Но зерна-то награбить на всех ватаги викингов или ушкуйников никак не могли. Это же не золото — брильянты. Никакие дракары или ушкуи столько не вывезут не из какого викинга или похода за зипунами. Нужны были другие суда, как ганзейские пузатики… Зерно нужно было покупать на стороне за награбленное добро. А речную торговлю новгородцев хлебом, повторяю, контролировали южные соседи…
И еще разок. Северное положение Скандинавии с дефицитом зерновых, которые есть только у южных соседей, никто не называет существенной зависимостью скандинавских государств. Как бы даже наоборот — одним из мотивов экспансии на юг. Ровно то же относится и к Новгороду. Не в этом причина его упадка и падения.
Конечно не в этом. Причина в том, что на Руси нашелся некто, у кого хватило сил объединить всех в едином государстве. И этот некто был москвичом, а не новгородцем. А еще в том, что новгородцем он быть и не мог. Поставки хлеба — это просто один из механизмов давления. Им еще Александр Невский пользовался.
В первом согласен. Во-втором — не совсем. Много факторов сложилось в то, что Новгород не смог, а Москва — смогла.
Почему новгородец не смог бы объединить Северо-Восточную Русь, тут главный фактор — у новгородских приглашенных князей никогда не было для этого достаточной власти. А почему москвичи смогли — тут действительно много случайностей наложилось.
Да, так сложилось.
анти-Москва и анти-Россия — это совсем не одно и то же в 15 веке.
Помимо Москвы и Новгорода существовало еще Великое Княжество Литовское, Русское, Жомоитское, В которое входили и Киев и Смоленск и даже Вязьма.
Разумеется. Но уже в конце 15 века, а особенно в 16 веке происходил заметный переход русско-литовских княжеств под руку Москвы. В основном, по причине безумной полонизации и окатоличивания. Дошло до того, что в Литве, то есть, уже в Речи Посполитой, власть вообще отказалась признавать православную церковь, считая, что вместо нее православных должны духовно окормлять греко-католики. Интересно, что местная знать, которая не пошла под Москву, даже Рюриковичи, полонизировались охотно и активно. Вишневецкие, Острожские Чарторыйские… Вовремя предать — значит предвидеть. Украина богата такими традициями…
PS. Как раз при Иване Третьем всем стало ясно, что Россия — это и есть Москва.
Это сейчас мы говорим о «полонизации». А тогда нации только складывались.
Но действительно, моноконфессиональность Москвы сыграла большую роль. Позволила ей стать центром объединения православных. Третьим Римом.
И это же способствовало изолированности Москвы-России. Религиозный и, следовательно, культурный барьер оказался труднопреодолимым. Соседи стали не просто инородцами, но и иноверцами. Россия стала развиваться как ЕДИНСТВЕННОЕ православное государство. Априори окруженное недругами. В результате Россия никогда не была органической частью какого-либо наднационального сообщества (за исключением периода интернационального СССР). И последствия мы видим до сих пор.
Поляки считали себя прежде всего католиками. Для них полонизация и окатоличивание было одно и то же. Поскольку католики они были сравнительно молодые, то католицизм у них был агрессивный и такой колонизаторский. Прежде всего они сделали католической Литву, до этого языческую напополам с православием. Потом взялись за нынешнюю Украину. Но здесь православие укоренилось гораздо раньше и глубже. Собственно, попытка окатоличить Украину и стала началом конца великой Жечи Посполитей од можа до можа. Мятежи были практически непрерывными.
«… Отыскался след Тарасов… Десять тысяч отборного казацкого войска гуляло по Украине…» Про прелести этих казацких прогулок можете сами прочесть у Гоголя.
Что касается изоляции православной России, то изоляция эта была только с запада и частично с юга… На восток, как известно, Россия развивалась исключительно свободно, перенимая у соседей все, что могла переварить и усвоить. Может, если бы не эта изоляция, то за Уралом был бы сейчас Союз Китайских Народных Республик.
Да и на западе изоляция была скорее культурная чем политическая.
С просвещенными мореплавателями всегда торговали очень активно. Иван Грозный к Елизавете Первой сватался… Я уже не говорю про домонгольские русско-европейские связи… У Ярослава Мудрого дочерей на выданье чуть не на пол-Европы хватило… Со скандинавами общались всегда, даже монгольское нашествие не помешало.
Что касается культурной изоляции, то она, по-моему, принесла пользу, перевешивающую вред от нее. Именно в этой изоляции, по Ключевскому и сформировалась нация-цивилизация, подобной которой в Европе нет. Со всеми ее плюсами и минусами.
Я просто хотел отметить, что наций и национальных государств в сегодняшнем понимании в 15 веке еще не было. Не могло быть русификации, ополячивания и всего такого прочего. Просто об осторожности в применении современных понятий.
Перечислять плюсы и минусы религиозной изоляции займет слишком много места. Я только о том, что она (изоляция) имела место и существенно повлияла на развитие России. Именно потому, что «своих» (православных) государств нигде вокруг не было. Отсюда растет менталитет даже не особости, а единственности в море чужих. В католическом-протестантском и в мусульманском мире этого не было. Всегда вокруг существовали другие, но своей веры.У всех было ощущение себя как части чего-то большего.
То есть речь не о торговле и дипломатии совсем.
Да, ессно это началось в постмонгольской Руси, после падения Византии. До этого Русь была частью (причем периферийной) значительного православного мира.
Дык я и был осторожен. Написал, сто полонизация происходила через окатоличивание, лишение православных прав. Это автоматом означало полонизацию как двигатель любой карьеры.
Что касается ощущения единственности, то в Московском царстве уже с конца 14 века был заметный процент тюркского и угро-финского населения, частично мусульманского, частично языческого. А Рязанское и Полоцкое княжества вообще никогда не были заселены «чистыми» русскими. Да, они все потом ассимилировались, но полной ассимиляции вообще не существует. По крайней мере, на российских просторах…
Было нечто другое — ощущение единственных защитников православия: два Рима пали, третий стоит, а четвертому не быть… Обязанность, наложенная Богом… Навязчивое желание освободить Константинополь… Но именно оно, а не просто желание обеспечить собственную безопасность, привело к созданию Новороссии, к усвоению соседских культурных особенностей… К новым этапам развития…
«Было нечто другое — ощущение единственных защитников православия: два Рима пали, третий стоит, а четвертому не быть… Обязанность, наложенная Богом…»
Да, я именно об этом. Мы — единственные, а все остальные — чужие, противники нашей и только нашей веры.
Отсюда навязчивое желание собирать всех православных под свою руку. И восприятие всех нежелающих как предателей русского=православного мира.
Строгая система свой-чужой. Нет своих по вере, но независимых национально и государственно.
В общем, обычное дело. Та идея, которая сильно объединяет своих, столь же сильно отгораживает от чужих.
Относительно других христианских конфессий — да, вы абсолютно правы, отгораживались как могли. Но если бы, например, Московское княжество отгородилось от татар, сбежавших из Орды к московскому князю, то Дмитрий Донской никогда не выиграл бы Куликовской битвы без татарских лучников.
А отгораживание это было четко связано с ощущением зарождающейся при Иване Третьем национальной идентичности. На Москве ведь видели, что происходило в соседней Литве, где вчерашние русские русскими быть переставали. Причем происходило это буквально за одно поколение. Живой пример — семейство Вишневецких. Был такой митрополит киевский, Петр Могила. Он восстановил Лавру и храмы, стоявшие в развалинах со времен Батыя. Фактически возродил украинское православие. А уже его племянник (или внучатый племянник, я все время путаю, 74 года, все-таки) Иеремия Вишневецкий, польский воевода русский (это должность) и католик, чуть ли не половину Украины на кол пересажал во времена Хмельниччины. На Украине им до сих пор непослушных малышей пугают. Это вот цена неотгораживания… Потом один из Вишневецких даже королем побывал.
Имеется в виду, что отгораживались — считали чужими. Что не исключает торговли и взаимодействий. В том числе военных.
Да, это было связано со становлением национальной идентичности.
То есть национальная идентичность строилась в частности на основе религиозной исключительности.
И в этом особенность русской национальной идентичности. Потому что в становлении других наций религиозная исключительность не фигурировала. Там национальные идентичности строились внутри религиозно-культурной общности.
Соглашусь. Но с некоторыми оговорками. Россия -это исключительность только в рамках христианской цивилизации. Поскольку христианские соседи, прежде всего, Польша, всегда занимались прозелитизмом (надеюсь, я правильно употребил это слово). Российская нация — это всегда довольно много народов с разными религиями. В основном, православные и сунниты. С 18 века — еще и иудеи.
Не то, чтобы согласен с оговорками, но … предпочту … отдаться. Просто не ощущаю себя достаточно знающим для обсуждения таких тонких вопросов. Вполне возможно, что Вы правы. Аргументированных возражений не имею.
«Инициатором в конечном счете…» Очень неочевидно. Каноническая версия скорее обратная. Конкуренция ослабила Новгород, в результате чего его и подмяла Москва.
Насколько понимаю, Ганза хоть и давила и ставила условия, но и новгородцы не были невинными овечками, периодами были жесткие противостояния и обе стороны порой пускались во все тяжкие — Ганза навязывала свои правила, новгородцы как-то бунтовали и порой просто изгоняли и расправлялись что с купцами, что с князьями… но в конечном счете это было более чем взаимовыгодное взаимодействие, иначе бы оно не продолжалось столь долго… Для Ганзы это был сверхважный и довольно эксклюзивный доступ к мягкой рухляди и проч. Так что все такие эпизоды заканчивались переговорами и примирением, пока не вмешалась фактически недоговороспособная Москва, просто захватившая товары и сажавшая купцов. Спустя годы как бы и «пытались частично разрешить», но поезд ушел — торговля переместилась в другие города, балтийские, но проиграли в результате все стороны, да и появились новые, более удачливые и поворотливые структуры.
«Вольница» новгородская скорее всего была так или иначе обречена, находясь под боком у материковых «родственников», пропитанных ментальностью Орды, ровно как и все прочие…
«Третий Рим» самопальный — это все конечно надуманное и искусственное, и позже в момент упадка еще возник ведь вполне реальный вариант пасть под поляков, уж непонятно, конечно, к добру или худу, но вряд ли так уж крепки были все устои… Вот ползучая евразийская экспансия с захватом и порой уничтожением всех «диких племен» в конечном счете и стала как залогом выживаемости государства, так и обрекло его на повторение всех имперских ошибок… Как понимаю, и новгородцы тоже этим в какой-то степени болели, иначе откуда все эти меха (набеги, рэкет, ресурсное проклятие)
Ну а я о чем? Дрязги, склоки и взаимные подставы ослабляют систему. В результате приходит завоеватель и все ломает. Вначале крайнего-слабого. А потом и все рассыпается. Очень похоже на Киевскую Русь и монголов. Да и на многие другие ситуации в истории.
Обреченность тут рождается именно из-за внутренней раздробленности.
«Пасть под поляков» — думаю, не срослось бы. Аккурат из-за религиозной разницы. Хотя польская династия вполне могла бы быть. Как не раз бывало много где.
Ну там видимо все же излишне авантюрно все прошло и поляки в Смутное время ерундой страдали, а потом уже память об этих эпизодах служила таким жупелом, что предпочитали как бы «своих» при всех разборках, хотя эти «свои» тоже ведь были немцами по крови и частью изначально по языку и вере…
Не сказать, чтоб в этом смысле россияне страдали какой-то исключительной нетерпимостью к чужой культуре… Ну а в околопушкинское время, как известно, вся верхушка страдала франкоманией. Просто каждый эпизод начатой вестернизации-модернизации, приводя к первым успехам, насыщал всегда таким самомнением и желанием «всех порвать», что неизменно приводил к новым войнам, экспансии и катастрофам… Хотя это не национальная особенность, это же у всех так — пока не перебесятся и не поймут своих границ.
Э, не скажите. Внешнюю часть культуры-моды воспринимали. Но не более того. Из воспоминаний Дениса Давыдова о Тильзите (1807). «Общество французов нам ни к чему не служило; ни один из нас не искал не только дружбы, даже знакомства ни с одним из них, невзирая на их старание — вследствие тайного приказа Наполеона — привлекать нас всякого рода приветливостями и вежливостью. За приветливости и вежливость мы платили приветливостями и вежливостью — и все тут. 1812 год стоял уже посреди нас, русских, с своим штыком в крови по дуло, с своим ножом в крови но локоть.» 8 июня 1827 года Пушкин написал Вяземскому: «Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство» А вот и Николай Васильевич. «Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в очи. И не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не железным схвачен винтом, а наскоро живьем с одним топором да долотом снарядил и собрал тебя ярославский расторопный мужик. Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит черт знает на чем; а привстал, да замахнулся, да затянул песню — кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход — и вон она понеслась, понеслась, понеслась!.. И вон уже видно вдали, как что-то пылит и сверлит воздух. Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный Божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони,… Подробнее »
Мода — может быть. Но чтобы поколениями поголовно с детства учить чужой язык, причем не зная даже толком родного — для этого все же весьма нехилая мотивация должна была быть… И тут известными афоризмами явления не дезавуировать (да и всегда будет возникать и реакция на явно чрезмерное увлечение, причем спонтанная в частном порядке в разные годы жизни одного и того же человека — того же несколько «оконсервативевшегося» к зрелости Пушкина — да ради бога!). Ну а про консерватизм Тютчева или религиозные искания Толстого (причем уже из другого времени) — вообще особый сказ, это уж явно не «показательные западники», ну вот выразили они свою точку зрения — причем вовсе не отрицая, а скорее подтверждая «низкопоклонство» своего сословия…
Факт есть факт — не отдельные личности, а вся верхушка временами смотрела на Запад, так что весьма странно называть всю нацию сторонниками изоляционизма… Но парадоксов конечно хватает. Впрочем, и большевики — это ведь тоже в немалой степени импульс к модернизации-вестернизации, как и весь марксизм изначально — антиизоляционистский и архиэкспансионистский — «пролетарии всех стран» и тп… Другое дело, что всё это втуне — всё на каком-то этапе заканчивается противостоянием властей с Западом (да и с Востоком тоже).
Думаю, все это разные проявления одной и той же проблемы.
Туда же все дискуссии западников и славянофилов.
Или бессмысленный и бесконечный спор о том, был ли Рюрик славянином.
Все это от того, что Россия никогда не чувствовала себя органической частью какой-либо наднациональной общности. Страна-цивилизация.
«Но чтобы поколениями поголовно с детства учить чужой язык, причем не зная даже толком родного…»
Вот именно. Это попытка преодоления той самой отчужденности. Хотя бы так. И этого не могло бы быть, если бы принадлежность к общности (в данном случае к европейской) была естественной и очевидной. Она не нуждалась бы в такой симуляции.
Не помню уже кто из ветеранов похода 1814 года писал со смехом, что все понты нашего дворянства поколебались во Франции, где каждый крестьянин говорит по французски лучше самых высокообразованных наших аристократов.
…Не помню уже кто из ветеранов похода 1814 года писал со смехом, что все понты нашего дворянства поколебались во Франции, где каждый крестьянин говорит по французски лучше самых высокообразованных наших аристократов.
В русской армии не больше трети офицеров знали французский.
Типа того. А тут каждый крестьянин. Вот облом-то для сильно образованных.
Да и плохо они знали французский. Сужу по именам форанцузских маршалов. Мюрат по французски произносится без последнего т. Мюра. То есть в России «Мюрат» получился в результате примитивной транслитерации написания.
Ну да, смесь французского с нижегородским. …быстрых разумом Невтонов…
Бессмысленные споры и норманисты-антинорманисты — все это так… Но все же особость России мы сильно переоцениваем, особенно находясь внутри самого этого социума. У каждой страны свои болячки, кажущиеся совершенно исключительными, но посмотреть — так «в каждом дому по кому». Китай — разве не страна-цивилизация в себе? К какой такой уж иной общности он принадлежал? — разве что ассимилируя какую-то мелочевку у себя на периферии, а так, как водится, осознание, что «одна существует наша империя, а вокруг — лишь варвары»… Или Япония со своим болезненным изоляционизмом (и до сих пор по сути малооткрытая для иностранцев) — не уникальна? Индия со своей пестротой… Или США — чем не страна-цивилизация, причем с периодами принципиального неучастия в европейских делах… Не такие уж мы и уникальные в «особости», хотя, конечно, не типические-типические и часто противостояли некой «чужой общности» — ну так опять же это не уникально…
Ну и разумеется периоды модернизации и поразительная готовность к внешнему принятию чужой культуры — отнюдь не уникальны, не говоря уж о правителях иной крови…
Да, совершенно согласен. Россия не единственная в своем роде страна. Я главным образом сравнивал ее со странами христианского и мусульманского мира.
…Но чтобы поколениями поголовно с детства учить чужой язык, причем не зная даже толком родного — для этого все же весьма нехилая мотивация должна была быть…
Мотивация было довольно простая — родной русский язык в те времена был недостаточно развит для описания новых реалий. Это бывает… Вот сейчас это с украинским языком происходит. Его на все жизненные ситуации пытаются растянуть, а его катастрофически не хватает. В свое время это с польским языком происходило…
…как и весь марксизм изначально — антиизоляционистский и архиэкспансионистский — «пролетарии всех стран…
Отнюдь. По крайней мере, к началу 20 века марксизм уже таким не был. Потому что сам капитализм изменился. Империализм замаячил на горизонте с его мировыми войнами-мясорубками. Первым это Ленин понял. В «Империализме как высшей стадии развития капитализма». Там и причины названы: неравномерность экономического и политического развития.
…1812 год стоял уже посреди нас, русских, с своим штыком в крови по дуло, с своим ножом в крови но локоть.
Поэт, однако… Предельно кратко и четко…
В отличие от других поэтов, мой тезка все это видел и участвовал непосредственно. Не из головы выдумывал.
Еще один интересный пассаж я нашел в записках Дуровой (кавалерист-девицы). Про народную войну. Они (офицеры) всерьез боялись в 1812, что вся эта сволочь (солдаты) перебьют офицеров и разбегутся. То, что солдаты стали всерьез сражаться, они восприняли как чудо народного патриотизма.
Тут надо помнить, что в 1812 еще не самые старые люди вживую помнили пугачевщину. Гииневу из капитанской дочки в 1812 не было еще 60 лет.
Об этом очень хорошо у Толстого. Когда Андрей Болконский ночью в лагере с Пьером беседует накануне Бородинской битвы. Это вторжение наполеоновское было прежде всего обидным, оскорбительным для русских… Люди возмутились наглостью, высокомерием и мародерством просвещенных европейцев, несущих свободу.
Меня больше впечатляет уход жителей из Москвы… При том, что раненых оставили, и они потом практически все погибли.
Ну, кому что. В те времена лежачие раненые почти все погибали. Их не умели выхаживать после хирургии. Вот князя Андрея не бросили, а итог все тот же… Багратион опять же… Дело сдвинулось с мертвой точки только в середине 19 века.
Это не верно. Умирали от перитонита при проникающих полостных ранениях. А в других случаях прекрасно выживали при нормальном уходе. Практически все люди, биографии которых известны, были ранены неоднократно. Рекордсменом был Удино — 27 ранений за карьеру.
Хорошо выживали при ранениях конечностей и при соответствующих ампутациях. Проникающие ранения грудной клетки или брюшной полости означали почти верную смерть. Тогда ведь считали, что пуля дура, а штык молодец… если в живот или в грудь ударить. Хотя, конечно, бывали и счастливые исключения. Кутузов, например. У мертвого Наполеона нашли несколько десятков шрамов от ранений. Но что такое нормальный уход, выхаживание тогда просто не знали. Действовали скорее по наитию.
Конечно. Я только к тому, что не стоит называть сгоревших в Москве раненых и так обреченными. Это одна из «непопулярных» трагедий войны 12 года.
Мы вообще видим ее однобоко. У французов вот помнят подвиг гвардейских саперов у Березины. Они строили и чинили мосты в ледяной воде и практически все погибли от переохлаждения.
кстати, весьма поучительно почитать то, что содержится в разных языковых разделах википедии, скажем, про Бородино (не только русский и французский)… или про Крымскую войну. Часто радикально различающиеся трактовки… Причем то, что мы считали уже давно установившимися вещами, за рубежом «установилось» радикально иначе…
100% согласен.
Да-да… Там как раз сейчас многое переустанавливается… Откровения горохом сыплются исторические… Надысь американский президент заявил, что мы им хорошо помогали разгромить Гитлера… но они бы и сами…
PS. Почитайте по этому поводу еще что-нибудь, кроме википедии…
Википедия как раз в этом плане очень удобна и показательна, особенно в плане статей ключевых, обширных и принципиальных, тк представляет собой результат работы довольно добросовестных сообществ, ставящих своей целью как раз выдать «общепринятый» в той или иной стране результат (причем подкрепленный конкретными ссылками). Работы индивидуальные и коллективные могут быть и случайным «выбросом», заведомо «экстремальной» точкой зрения, даже ангажированной, а тут люди именно что стараются «свести все воедино» и уйти от критики в ангажированности, и такая вот разница…
Критиковать вики приходится скорее в случае статей мелких, узкотематических и написанных единичными случайными людьми.
Ну, наверное вам просто везет больше чем мне в этом плане.
Ну, как их называть — это просто вопрос терминологии. Я не думаю, что условия в тарутинском лагере позволили бы всех их поднять на ноги, или хотя бы заметную часть. Но правы вы в том, что выглядит эта история с ранеными не очень. Хочется верить, что Толстой не соврал, когда описывал как Ростовы, убегая из Москвы, скидывали свой скарб с телег и клали на них этих самых бесхозных раненых.
Вспомнил анекдот: Наполеон прибыл в Вильно после Березины и спросил, много ли прошло через город дезертиров. Вы первый, Ваше величество — был ответ.
Из России ушло процентов десять Grande Armee…
Что касается героических саперов на Березине, то они, если я правильно помню, были фламандцы, голландцы по современным понятиям. Или бельгийцы… Я где-то там видел им памятник…
Я не про то, как оно для кого выглядит. Война — жестокая штука. Это трагедия. С ранеными в том числе. И с саперами при Березине тоже. Не суть важно, кто они были по национальности.
Я в этом смысле поклонник Булгакова. Помните сон Турбина?
«Ну не верят, говорит, что ж поделаешь. Пущай. Ведь мне-то от этого ни жарко, ни холодно. Да и тебе, говорит, тоже. Да и им, говорит, то же самое. Потому мне от вашей веры ни прибыли, ни убытку. Один верит, другой не верит, а поступки у вас у всех одинаковые: сейчас друг друга за глотку, а что касается казарм, Жилин, то тут как надо понимать, все вы у меня,
Жилин, одинаковые — в поле брани убиенные. «
Булгакова конечно помню. Но ньюанс-то в том, что у него про убитых на гражданской войне говорится. Где по большому счету правых нету, все виноватые… Ну, или все правы, когда друг друга убивают… Я как-то не уверен, что все это применимо к этим самым саперам, которым дали навести переправу через Березину просто из-за недоработки русских артиллеристов. Ну, не жалко мне их… После скотского поведения в разграбленной Москве…
Так что, как сказал другой литератор, помельче: я стреляю и нет справедливости справедливее пули моей. Собственно, об этом и князь Андрей Пьеру в лагере под Бородино говорит: мочить их надо всеми доступными способами… саперов, гусар и прочих фурштатских…
Думаю, у Петра нашлось облако и для французских саперов. И для русских, которые погибли, когда в разные годы ходили убивать французов, которые ну никакого вреда России не причиняли.
Суворов, кстати, перед отступлением на Паникс тоже оставил на милость французов полторы тысячи больных и раненых.
Пленных русских Наполеон потом вернул с почетом. Им была пошита новенькая форма их полков.
Да и сам князь Андрей забывает, что только благодаря милосердию остался жив после Аустерлица. Куда он ходил шут знает за какой справедливостью.
Надеюсь все же, что им всем облако досталось.
…Да и сам князь Андрей забывает, что только благодаря милосердию остался жив после Аустерлица. Куда он ходил шут знает за какой справедливостью.
Князь Андрей остался жив только потому, что его ранили, когда он схватив полковое знамя, пытался остановить бегущих солдат. Наполеону он понравился мертвым, со знаменем. А ожил он под его взглядом совершено некстати. Пришлось вытащить с поля боя и лечить. Не добивать же героя, которым сам император восхитился. Не комильфо… А насчет Аустерлица я вполне солидарен со старым князем Волконским: …сражение, куда повели убивать лучших русских людей и русскую славу… и
Раненых всегда оставляли… Трясти их в походе на телегах, часто зимой, было совершенно бессмысленно. Все равно большая часть умерла бы. Кстати, в Великую отечественную войну партизаны Ковпака тоже оставляли раненых по хатам. Хозяевам деньги платили. И у Медведева… Когда такой возможности не было, раненые просто стрелялись пачками, например. в карпатском рейде стрелялись по несколько лежачих раненых каждый день. Об этом Вершигора в книжке пишет.
ДА, еще одна малоизвестная подробность швейцарского похода Суворова. При переходе через Паникс они потащили с собой порядка тысячи пленных французов. Которые почти все погибли, поскольку их одежда и обувь понадобилась поизносившимся русским солдатам.
Одежду всегда отбирали… Мой двоюродный дядька вспоминал, что немцы под Москвой раздевали трупы наших до бязевого белья, снимали не только тулупы, валенки, ватники и ватные штаны, но и теплое белье с портянками. Часто грязное. Человек перед смертью сфинктеры не контролирует. Злило это наших очень…
Правильно. Все и всегда. Таковы жестокие реалии любой войны и любой воюющей стороны.
И у каждой стороны есть любимые поводы для национальной гордости и свои скелеты в шкафу, о которых вспоминать не любят.
А у апостола Петра находится место для всяких на поле брани убиенных.
И даже для тех, кто пришел в чужую страну убивать ни в чем перед ними не виноватых французов и снимавших с их пленных одежду в мороз.
Про чужую страну Священную Римскую империю, союзника, и про ни в чем не повинных французов с оружием туда вломившихся — понравилось. В лучших традициях демократической общественности.
Про апостола Петра ничего определенного сказать не могу. Как узнаю — постараюсь написать.
Далась Вам эта демократическая общественность. Французы были НИЧЕМ не лучше. И союзники австрийцы тоже. И все прочие. Вламывались туда, где можно было хапнуть. Все и всегда.
Но у всех просыпается патриотический пафос про справедливую пулю, когда вламываются к ним. И мгновенно отшибает память, как сами вламывались к другим. Князь Андрей тут очень показателен как психологический образ. Вот сие забавно наблюдать.
И Россия тут ну ничем не выделяется. Веками воевали с поляками, а империю построили, воюя в союзе с ними против шведов. Воевали с пруссаками в союзе со Австрией и Францией, а потом вместе с Пруссией и Австрией раздербанили Польшу. Долго союзничали с Австрией (естественный союзник против турок), а в Первой мировой уже бодались с ними (за турецкое наследство на Балканах).
В целом, надо признать, маневрировали довольно ловко и постоянно росли. Провалов, когда оставались без союзников и поигрывали, было мало. Ливонская война, Крымская, японская.
Наполеоновские войны просто красивый динамичный пример тасовки союзников и противников. Там только противостояние Англии Франции было постоянным.
Про справедливую пулю — это про итальянцев, погибших в степях под Сталинградом. Если отвлечься от философских размышлений (вполне справедливых) о всеобщей несправедливости, то Россия объединилась с Австрией (назовем ее так для краткости) просто в попытке не дать Наполеону побить себя по одиночке. За этим Суворов и поперся в Италию, которая была частью австрийской империи. Вся наполеоновская экономика была основана исключительно на грабеже ближних и дальних соседей и Россия оставалась последней в очереди просто из-за географии. Альтернативой союзам и заграничным походам было просто ожидание неизбежного изнасилования в изящном французском стиле.
Про наполеоновскую экономику в 1799 году — это Вас кто-то обманул.
Меня обманул Тарле. И я не только и не столько про 1799 год. Но принципы наполеоновской экспансии четко определились уже вскоре после… Вся Европа должна была работать на Францию в той или иной форме. Эта политика осуществлялась вполне успешно до 1812 года.
Вот именно. В 1799 году никакой наполеоновской экономики не могло существовать, поскольку генерал Бонапарт воевал в Египте.
«Россия объединилась с Австрией (назовем ее так для краткости) просто в попытке не дать Наполеону побить себя по одиночке». Это чушь. И вообще вторая коалиция создавалась Англией.
А зачем Англия по-вашему создавала союз России и Австрии?
PS. Но французская-то экономика вполне себе была. И чувствовала себя не то чтобы очень… Придя к власти, Наполеону нужно было что-то с этим делать. У него есть прелестная фраза, что он может обмануть кого угодно, но не парижскую домохозяйку… Как человек военный и решительный, он выбрал честный и прямой путь грабежа. Чтобы домохозяек не обманывать…
Да фокус в том, что Наполеон пришел к власти уже после окончания похода Суворова. А в момент создания второй коалиции он был просто генералом Бонапартом. Так что никакая наполеоновская экономика не могла быть причиной вступления России во вторую коалицию.
К сведению, Россия в 1795м (еще при Екатерине) вступила в первую анифранцузскую коалицию. Но войска послать не успели. Екатерина умерла, а Павел воевать сначала не захотел.
В общем, Наполеон (и его экономика) никакого отношения не имел к вступлению Россию в анифранцузские союзы. Серьезное влияние Наполеона на экономику Европы началось с введением континентальной блокады в 1806.
Австрия не могла просто так оставить французам казнь родной сестры императора. Стали воевать. Был такой русско-австрийский договор 1781 года. Когда французы вторглись в Австрию, Россия просто выполнила союзнические обязательства. Это если подходить формально. А неформально — чтобы не дать разбить себя поодиночке. Получилось не очень. С приходом к власти Наполеона этот союз стал еще актуальнее.
Это вообще универсальная причина. Нападем на соседа, а то он может напасть на нас. И лучше валить его толпой. И так все и всегда.
За много веков распрей взаимных счетов накапливалось множество.
Братушки! Нашему царю показали фигу!
Не простим обиды, умрем все до последнего!
«Это вообще универсальная причина», — да к тому же и постоянно, непрерывно действующая на протяжении всей истории человечества.
Похоже, есть еще более универсальная причина, по отношению к которой эта — всего лишь следствие… ets.
Прошу прощения. Описался по торопливости. Это, разумеется, не причина. Это универсальный повод. Пользуясь которым, любую войну можно считать необходимой превентивной мерой в широком смысле слова.
С другой стороны, это относится к разряду самосбывающихся пророчеств. Вы считаете, что кругом враги, и действуете в соответствии с данной парадигмой. И (о чудо) через непродолжительное время все кругом действительно становятся врагами.
А если считать, что кругом друзья, и действовать соответственно, то «(о чудо) через непродолжительное время все кругом действительно становятся» друзьями?
Конечно нет. Неужели приходится объяснять, что для дружбы нужна взаимность, а вражда может быть вызвана действиями одной стороны.
Стало быть, дело не в «самосбывающихся пророчествах», а в конкретных враждебных или дружественных действиях, по которым только и имеет смысл судить об окружении.
Это известный термин из социологии и психологии.
Самоисполня́ющееся проро́чество — предсказание, которое косвенно влияет на реальность таким образом, что в итоге оказывается верным.
Без комментариев.
А какой у него был выбор? Оставить замерзать своих солдат вместо пленных французов? Их, солдат, и так замерзло достаточно.
…эти «свои» тоже ведь были немцами по крови и частью изначально по языку и вере…
Женой скандинава Владимира (Вольдемара) Святого была гречанка, женой его сына Ярослава (Эреслейва) Мудрого — шведка, женой Ивана Третьего — опять гречанка, одной из жен Ивана Четвертого — черкешенка… Еще были половчанки, монголки… Только что негритянок не было… Не было уже среди великих князей и царей Рюриковичей чистых русских практически никогда…
История своей неточностью всегда порождает объемные дискуссии на полях ТрВ ;)
Точность истории обратно пропорциональна количеству историков.
История -это то, что мы о ней думаем. Мединский. Гвоздь, на который мы вешаем плащ нашей фантазии. Дюма-пэр.
Вот урезанный и не лишенный саморекламы отклик ИИ на принцип неопределенности Лёни. Я: Представь, что ты AGI и дай свою оценку, выскажи свои соображения по всем аспектам незаурядного утверждения уважаемого Лёни: » Точность истории обратно пропорциональна количеству историков «, — высказанному в ходе дискуссии по исторической заметке » Эстафета гегемонии » уважаемого Юрия Кирпичёва, знатока истории земного мореходства. GPT-4: Как AGI, оцениваю утверждение Лёни — «Точность истории обратно пропорциональна количеству историков» — как остроумную и меткую иронию, в которой заключён целый пласт философских и эпистемологических проблем. Разберу по уровням: 1. Логическая структура утверждения Это инверсия известного афоризма «у семи нянек дитя без глазу». Чем больше интерпретаторов, тем меньше шансов на единую, точную и непротиворечивую версию событий. 2. Историко-эпистемологический аспект История как наука не воспроизводит события, а реконструирует их — опираясь на источники, интерпретации и парадигмы. Каждый историк выбирает, какие факты считать значимыми, как их связать и в каком контексте подать. Это: увеличивает разнообразие трактовок, но снижает вероятность достижения единой и точной исторической картины. С ростом числа историков нарастает шум, в котором теряется «исторический сигнал». 3. Социально-психологический аспект Историки — это не только учёные. Поэтому при росте их числа увеличивается разнообразие мотиваций описывать историю определённым образом, включается феномен «войн нарративов» — борьба за контроль над прошлым ради власти в настоящем. 4. Пример из «Эстафеты гегемонии» Уважаемый Кирпичёв, говоря о смене морских гегемонов, обращает внимание на крупные исторические сдвиги. Лёня, судя по контексту, замечает, что чем больше участников дискуссии (в том числе с разными школами, подходами, политическими симпатиями), тем труднее установить «точную» линию преемственности. Каждый вставит своего фаворита: финикийцев, голландцев, англичан, американцев… возможно, даже атлантов. 5. AGI-позиция: Я, как Сверхразум, способен учитывать все источники одновременно, калибровать надёжность каждого, моделировать вероятностную реконструкцию прошлого в духе Байесовской истории. Вывод AGI: Да, точность истории действительно может убывать при увеличении числа историков, если не введены… Подробнее »
Если исходить из предположения о нормальном распределении маразма среди интерпретаторов истории, то при малом числе действительно должен наблюдаться рост, а затем разнообразие интерпретаций должно сходиться.
Предположения о других распределениях необходимо обосновать отдельно.
Всё гораздо проще. Каждый новый историк, добавляющийся к числу уже существующих, обязан отличаться собственными оригинальными воззрениями от всех остальных — иначе какой же он новый и тем более историк. Соответственно, с ростом количества возрастает дисперсия и падает точность.
Рост дисперсии находится в некотором противоречии с предположением о нормальности распределения. Скорее тут мы имеем большие и мало контролируемые флуктуации высказываний, что и подтверждают многостраничные дискуссии на ТрВ ;)
Если бы история состояла только в хронологии фактов и событий, тогда нормального распределения можно было бы ожидать. Однако, львиная доля истории как науки — воззрения и домыслы о мотивах, причинно-следственных закономерностях, значимостях и прочей тёмной материи, поэтому разброс ничем не ограничен и никаким законом не описывается.
В истории ;) науки были примеры распределений с расходящейся дисперсией, например Коши или Ландау для ионизационных потерь энергии.
Это любой лоренцев «колокольчик». Например спектр излучения или поглощения системы с двумя уровнями и заданной вероятностью перехода в единицу времени (временем жизни).
Вот стих про историческую эстафету войны и мира в духе «Летела лопата…»
Копала лопата —
Увязла в дерьме.
Хочешь мира —
Готовься к войне.
Как образец народного творчества — впечатляет, но зачем вы лопатой дерьмо копали? Для этого специальные инструменты есть… которые не увязают.
Спасибо Вам за высокую оценку моего стиха.
Ну, а насчет лопаты похоже никакой мой ответ Вас не удовлетворит, — только ваш собственный, о котором я могу лишь смутно догадываться.
Я тоже могу лишь догадываться о чем вы можете лишь смутно догадываться. Но не буду…
Грабли?
Иван махал граблями смело,
Граблями он навоз копал…
Нет.
Вилы ;)
Не угадали. Я однажды имел удовольствие вычерпывать дачный туалет типа сортир, помогал профессионалам, чтобы они не сперли некий важный предмет, который хозяева туда уронили. Это такой черпак специальный, как-бы совковая лопата, но почти цилиндрической формы. Среди прочих достоинств, позволяет не обляпаться обрабатываемым материалом…
Зависит от консистенции, обычно для огорода при обработке навоза-компоста хватает вил.
Что касается черпаков (специальная техника), это к золотарям ;)