К 90-летию со дня рождения А. Д. Сахарова
Андрея Дмитриевича Сахарова все знают как великого правозащитника. Эта сторона его деятельности близка и понятна людям во всем мире. Безупречная честность перед самим собой и перед людьми, необоримая твердость духа и вместе с тем доброта, стремление помочь каждому неправедно гонимому, сделать более осмысленной жизнь всего человечества — эти его качества широко известны, вызывают горячий отклик и острое чувство утраты, которое не притупилось и сегодня, через двадцать с лишним лет после его кончины.
Правда, не все так относятся к А. Д. Сахарову и к тем идеям, которые он высказал и которые составили основу его общественной деятельности. Лет семь или восемь назад я прочитал в «Независимой газете» беседу с Михаилом Полтораниным. Когда Б. Н. Ельцин был секретарем Московского городского комитета КПСС М. Н. Полторанин работал главным редактором газеты «Московская правда». Позднее, когда Ельцин стал президентом Российской Федерации, он назначил Полторанина министром печати и информации и заместителем председателя правительства, так что Полторанин в то время был общественным деятелем достаточно высокого ранга и знал настроение верхов, в частности и президента. А еще раньше, в 1989 г., Полторанин участвовал в работе первого Съезда народных депутатов. На этот съезд был избран и Андрей Дмитриевич Сахаров (в числе 25 депутатов, которые представляли на съезде Академию наук). Тогда впервые А. Д. Сахаров получил возможность открыто высказывать свои мысли перед лицом широкой аудитории — заседания съезда транслировались по телевидению. Страна тогда впервые увидела и услышала Сахарова. И за те дни, что проходили заседания съезда, рассыпалась вся клевета, которую в течение ряда лет возводила против Сахарова наша официальная пропаганда. Кто хоть раз видел и слышал Андрея Дмитриевича, тот уже не мог поверить ни в какие направленные против него инвективы. В беседе с Полтораниным, опубликованной в «Независимой газете», зашла речь и о Съезде народных депутатов. На съезде те депутаты, которые придерживались прогрессивных идей, объединились и создали так называемую Межрегиональную группу. В эту группу депутатов вошел и Андрей Дмитриевич Сахаров. Журналист спросил Полторанина, как относились к Сахарову члены Межрегиональной группы. Полторанин ответил в том духе, что никто к нему серьезно не относился, его считали беспочвенным мечтателем. Полторанин, конечно, выразил свою личную точку зрения; я думаю, что многие члены Межрегиональной группы относились к Сахарову совершенно иначе. Но были в составе Межрегиональной группы и такие политики, у которых отношение к Сахарову было близко к тому, что высказал Полторанин. В частности, если судить о политиках не по их словам, а по делам, то я думаю, что нечто подобное в отношении к Сахарову было у Б. Н. Ельцина и А. А. Собчака.
Нынешние политики в большинстве своем даже и не вспоминают о Сахарове и о том, к чему он призывал. Без этого политическая деятельность становится возней, преследующей сиюминутные цели. А цели сводятся к захвату, укреплению и расширению власти и к извлечению всех связанных с этим выгод. Для таких деятелей власть есть форма частной собственности. Весьма доходная форма частной собственности.
Но не все так оценивают деятельность Сахарова и его роль в стране и в мире, как Полторанин. Вот что сказал несколько лет назад Папа римский Бенедикт XVI. Ниже приводится сообщение агентства CWNews от 12 февраля 2008 г.:
10 февраля Папа Римский Бенедикт XVI встретился с членами Французской Академии Моральных и Политических Наук. Папа является одним из десяти иностранных членов этой Академии. Ученый секретарь Академии Мишель Альбер вручил Папе медаль, отчеканенную в честь членства Папы в Академии.
В своем коротком выступлении Понтифик сказал, что Академия должна противостоять субъективизму и «поддерживать нас, укреплять роль совести в подходе к таким фундаментальным ценностям, пренебрежение которыми грозит опасностью для людей и для всего человечества».
«Мы должны иметь мужество для того, чтобы напоминать нашим современникам, что такое люди и человечность», — сказал Папа. Как пример такого подхода он упомянул покойного Андрея Сахарова, русского ученого и правозащитника. «Если его внешняя свобода при коммунистическом режиме была закована в цепи, то его внутренняя свобода, которую никто не мог отнять у него, уполномочила его твердо выступать в защиту своих соотечественников во имя общего блага», — сказал Папа.
То, что Папа упомянул А. Д. Сахарова как пример для деятельности Академии Моральных и Политических наук, не случайно. Русский физик-ядерщик также был иностранным членом этой Академии. Семнадцать лет назад будущий Папа, а тогда — кардинал Иозеф Ратцингер, был избран иностранным членом Французской Академии Моральных и Политических Наук и занял вакансию, образовавшуюся после смерти А. Д. Сахарова.
Русская православная церковь, насколько я знаю, о Сахарове не высказывалась, если не считать осуждения со стороны патриарха Пимена. Пимен считал, что слова и дела Сахарова противоречат разрядке международной напряженности. Нет пророка в своем отечестве!
* * *
Андрей Дмитриевич Сахаров был свободным человеком в несвободной стране. Великий средневековый философ Барух Спиноза так определил, что такое свобода:
«..Она есть прочное существование, которое наш разум получает благодаря непосредственному соединению с Богом, с тем, чтобы вызвать в себе идеи, а вне себя действия, согласующиеся с его природой; причем его действия не должны быть подчинены никаким внешним причинам, которые могли бы их изменить или преобразовать».
Слова о соединении с Богом нуждаются в пояснении. Многие считали Спинозу безбожником, поскольку его представления о Боге расходились с общепринятыми. Я для себя так понимаю эти слова: идеи и действия не должны противоречить известным заповедям, которые, по библейскому преданию, Бог передал людям через пророка Моисея: не убей, не лжесвидетельствуй (а проще — не лги), не пожелай добра ближнего своего (= не воруй), почитай отца своего и мать свою и т.д. На этих заповедях строится современная мораль. Отдаю себе отчет в том, что такое понимание является до некоторой степени примитивным, простейшим. Говоря о соединении с Богом, Спиноза, возможно, имел в виду нечто большее.
Свобода, как ее определил Спиноза, — это не внешние условия, свобода — это состояние нашего разума. Свобода не находится вне нас, она — внутри нас, если она есть. Если человек свободен, то никакие внешние силы не могут изменить или преобразовать его мысли и действия.
Находясь в горьковской ссылке, Андрей Дмитриевич Сахаров и Елена Георгиевна Боннэр были под непрерывным и пристальным наблюдением властей. У дверей их квартиры постоянно и круглосуточно дежурила охрана. К ним не допускали друзей и родственников. Андрей Дмитриевич Сахаров был изолирован от горьковских физиков. И он, и она — не очень здоровые люди, много болели, но к ним не допускали врачей, которым они доверяли. Можно сказать, что они в Горьком были связаны по рукам и ногам. И все-таки они были свободны, более свободны, чем те, кто их сослал и кто за ними наблюдал. Это была свобода в том смысле, как ее понимал Спиноза. В наши дни пример свободного поведения дают Михаил Борисович Ходорковский и Платон Леонидович Лебедев.
Среди высказываний А. Д. Сахарова есть одно, которое Андрей Дмитриевич повторял неоднократно, оно и в книге его «Тревога и надежда» повторяется в нескольких местах. Смысл этого высказывания заключается вот в чем. Когда решается какая-либо проблема, то надо определить главное соображение, основной путь, обеспечивающий правильное решение. Разных соображений может быть много — и хозяйственных, и политических, и организационных, и финансовых, и всяких других, не говоря уже о том, что и мздоимство, и властолюбие, и другие человеческие пороки играют не последнюю роль в политической деятельности. И вот Андрей Дмитриевич говорил, что существуют основные, исходные критерии, главные соображения, из которых надо исходить при решении любой проблемы. Это — моральные критерии. Находясь в горьковской ссылке, А. Д. Сахаров писал:
«Я не профессиональный политик, и, может быть, поэтому меня всегда мучают вопросы целесообразности и конечного результата моих действий. Я склонен думать, что лишь моральные критерии в сочетании с непредвзятостью мысли могут явиться каким-то компасом в этих сложных и противоречивых проблемах».
Повторю, потому что это очень важно. Какие соображения, по мнению А. Д. Сахарова, должны играть главную роль в решении государственных проблем? Не финансовые, не хозяйственные, не организационные, не соображения политической выгоды, а моральные, нравственные соображения. Если решение морально безупречно, то всё остальное приложится и все трудности легче будет преодолеть.
Когда возобладает такая точка зрения в политике, внутренней и внешней? Рано или поздно это должно случиться. Будем надеяться на лучшее и готовиться к худшему.
Борис Болотовский,
докт. физ-мат. наук,
г. н. с. ФИАН