«На вкус как стружка»
«Авторка пишет о проблеме», «лекторка расскажет о механизмах восприятия», «У комментаторки всё смешалось в одну кучу…» Если вы завсегдатай соцсетей или, например, The Village, вряд ли подобное вас миновало. И именно авторка в глазах широкой публики олицетворяет так называемые «феминитивы». Для одних — дурацкое нововведение и порча языка, для других — тоже нововведение, но, наоборот, долгожданное, и знамя борьбы за равноправие женщин. Для одних — пресловутое и зловредное, для других — оттесняемое умышленно, чтобы сделать женщин в текстах «невидимыми».
Для одних — то, что надо специально внедрять, ломая сопротивление. Для других — то, от чего надо защищаться. И еще есть третьи, которые, конечно, за равноправие, но недоумевают — почему же от этих равноправных слов так корежит? Как эмоционально пишет в соцсети Илона Б.: «Авторка — да, вот я авторка, хых. На вкус как стружка. И на ощупь как кора. (…) Авторка, авторка, авторка, привыкай, привыкай, ты же всё понимаешь».
Между тем подавляющее большинство обозначений женщин — писательница, учительница, начальница, участница, специалистка, скрипачка, гимнастка, приемщица, кассирша, заместительница, трактористка, активистка — никого не раздражают. Эти слова можно изгнать из официальной речи, как во многом и произошло, но в обычной они незаметны, что говорит о естественности формы для языка.
Конечно, они никакое не нововведение, а неотъемлемая часть русского и других славянских языков. И обозначают совсем не только род деятельности, но и национальность, место жительства — итальянка, москвичка, разные другие характеристики человека — миллионерша, конкурентка, собственница, самок животных — львица, зайчиха… Главное, что они образуются от обозначений мужчин или параллельно с ними: певун — певунья, красавец — красавица, мусульманин — мусульманка… Это чисто словообразовательное явление, как и уменьшительные формы: мороз — морозец, как названия орудий: прясть — прялка, выбивать — выбивалка…
Итак, эти слова, среди которых и древние, как жница, и новые, как программистка, сами по себе сопротивления у носителей русского языка не вызывают. Не отторгались в свое время писательница, учительница, начальница, студентка, спортсменка. Проскользнули как по маслу марсианка Аэлита и даже тау-китянки в песне Высоцкого.
Почему же тогда авторка или, скажем, директорка «на вкус как стружка»? Если дело не в ненависти к женскому, не в непривычности, не в «страхе перед женщинами-конкурентками»?
Правила неписаные, но властные
Ответ на «загадку авторки» не там, где его ищут. Не в обществе, не за рамками языка, а внутри него.
Кстати, о языке. Пытаются объяснить отторжение уменьшительностью суффикса -к(а). Мол, в «авторке» слышится пренебрежение, как в «актриске». Нет! У -ка ряд значений. Та же скрипач-ка, аспирант-ка, москвич-ка вовсе не пренебрежительны. В чем же дело?
…Если спросить, как назвать одним словом женщину-бутлегера или женщину-пастора, наверняка большинство ответит «бутлегерша», «пасторша», даже если раньше не встречали таких образований. Подходящий суффикс выберут спонтанно, так же как от новых слов мы не задумываясь образуем уменьшительные с разными суффиксами: айфон-чик, вконтакт-ик, силович-ок.
Слово авторка никогда до сих пор не возникало в системе русского языка потому, что и не могло возникнуть само; потому, что оно противоречит сложившимся шаблонам создания слов, неписаным законам, которые не проходят в школе, о которых могут не знать даже лингвисты. Но на подсознательном уровне они знакомы всем (ну, почти всем) носителям языка.
Авторка/лекторка/модераторка по происхождению — полонизмы. По-польски и на некоторых других славянских языках они звучат вполне нормально. По-русски, если хочется передать информацию о женском поле деятеля, то есть деятельницы, то вот в таких словах можно только -ша. Как в советском романе Веры Пановой: «Зимой ходили на работу — архитекторша в потертой меховой шубке и шапке, крановщица в ватнике и платке…» (1953). Как в дореволюционной «Петербургской газете»: «С аэродрома, на высоте 15–25 метров, авиаторша взяла направление над Гатчиной» (1911). Как только что в ВКонтакте: «Посмотрел на фэйсбуке фотки одной известной руферши, где она сидит на карнизе здания 117 метров. И захотелось тоже что-нибудь такое» (2018).
— А в каких «таких» словах?
— Таких: от архитектор, авиатор, организатор, комментатор, парикмахер, бухгалтер, блогер, руфер, дизайнер… А еще аптекарь, библиотекарь…
— То есть на -ор, -ер, -арь. Стоп. А как же пионер-ка, революционер-ка? Революционер — революционерка, автор — авторка. Логично.
— В словах блогер, автор последний слог безударный. Тогда только -ша. Парикмахер-ша, бухгалтер-ша, библиотекар-ша… Так уж повелось в русском языке. А под ударением может быть по-разному. Пенсионер-ка, но костюмер-ша, лифтер -ша. Секретарша, но санитар-ка.
Неписаные правила сочетаемости, многие из которых даже не выявлены, пронизывают язык на всех уровнях — не только суффиксы сложным образом сочетаются с разными основами, но и слова. Почему тарелка на столе стоит, а книга лежит? Почему «смелая мысль», но не «храбрая мысль»?
Без правил сочетаемости язык невозможен. Они складываются постепенно. Они меняются, но по чьей-то воле — очень тяжело: взять хоть конфликты с «в/на Украине». Они часто выглядят нелогично, но иногда обнаруживают неожиданную ценность. Например, многозначность суффикса –ка может привести к анекдотическим омонимам: финка — женщина и нож. А вот суффикс -ша от такого защищает: партнершу не спутаешь с новым разговорным партнер-ка — «партнерская программа». Словам же типа пианист-ка, экстремист-ка такая защита не нужна: благодаря суффиксу деятеля –ист и так ясно, что речь о человеке.
Мощная власть словообразовательного шаблона — именно она заставляет ощущать в авторке и лекторке «что-то не то».
Поэтому еще в конце XIX века закономерно возникли и употреблялись — поначалу как вполне нейтральные — авторша и лекторша. Например, А. Ф. Кони характеризует невестку Л. Н. Толстого, Татьяну Андреевну Берс, как «авторшу нескольких прекрасных рассказов из народного быта». А в газетной хронике писали: «Аудитория была полна, лекторша имела успех».
Откуда же взялся и шаблон, и сам суффикс –ша? И почему сейчас от них шарахаются те, кто борется за «видимость» женщин в языке?
Директорша из XVIII века
Ответ на первый вопрос исторически сложился еще с XVIII века, когда началось массовое заимствование европейских названий видов деятельности — директор, архитектор, автор, дирижер, майор, офицер, капельмейстер и пр., а следом появились и первые обозначения на –ша. «Директорша этой труппы» упоминается в «Журнале путешествия В. Н. Зиновьева по Германии, Италии, Франции и Англии в 1784–1788 гг.». В предварительном словнике для Словаря Академии Российской, собиравшемся в те же годы, имеется архитекторша.
Чуть раньше в «Новом лексиконе на француском, немецком, латинском, и на российском языках, переводу ассессора Сергея Волчкова» впервые фигурирует аптекарша (как «аптекарева жена»). Раньше такого не замечено: в XVI веке от подобных, но более древних заимствований мастер и доктор образовались мастерица (женщина-мастер) и докторица (жена доктора); второе не устояло перед новой моделью и было вытеснено докторшей.
Спустя два с лишним века суффикс –ша еще работает. Возьмем 8 относительно новых занятий: дизайнер, блоггер/блогер, диггер, руфер, продюсер, дистрибьютер, менеджер, хакер. Теперь посмотрим, попали ли в Национальный корпус русского языка (электронную базу текстов) соответствующие обозначения женщин.
Оказалось, попали, и исключительно на -ша: дизайнерша (2002), блогерша (2012), диггерша (2000), руферша (1999), продюсерша (1997), дистрибьютерша (2003), менеджерша (2003), хакерша (1999). А вот на -ка: дизайнерка, руферка и пр. — в нацкорпусе не зафиксированы.
Конечно, в поисковиках блогерка вылезает. Но если присмотреться к контекстам, окажется, что они или относятся к другим славянским языкам, где такие слова органичны, или же связаны с идеологией, например, сайт Российского феминистского объединения «ОНА». А вот контексты слова блогерша нейтральны — обычные новости. «Известная уральская блогерша Мария Вискунова разместила пост в Instagram, в котором размышляет о городах и людях, которых встречала, путешествуя по миру».
Почему их сторонятся?
Во-первых, в сетевых дискуссиях постоянно транслируется миф о -ша как о специализированном «суффиксе жены». И правда, в XVIII-XIX вв. майорша, профессорша — жёны майора и профессора. Но одновременно, как видим, уже в том же XVIII веке называют директоршей руководительницу труппы. А малершей — художницу: «Следующие персоны от академии жалованье получают:
Библиотекарь 800 рублев
Малерша 300
Аптекарь 200».
Более того, ровно та же история со всеми «суффиксами женскости». В одной ситуации они обозначают жен, как солдатка в старой русской деревне, в других — деятельниц, как та же солдатка в современном русскоязычном Израиле. Докторша, как и допетровское докторица, значило «жена доктора», но лишь первые женщины стали получать медицинское образование, слово начинает обозначать женщину-врача. «Новая докторша — 27 лет, занималась сначала в Женеве, где получила диплом „бакалавра физических и естественных наук“, а затем обратилась к изучению медицины в Цюрихе и Берлине» («Русский листок», 1907). Нет в русском языке специализированных «суффиксов жен», а сейчас и само это значение устарело.
Второе возражение серьезнее. Сегодня слова на -ша почти всегда разговорные, в отличие от нейтральных обозначений мужчин, и иногда с налетом пренебрежительности. Именно для авторши пренебрежительность очевидна. Но как раз оттенки значения слова довольно легко меняются, возникают и забываются. С нашим сегодняшним объектом такое вроде бы тоже происходит. Во вполне профеминистской дискуссии о семейном насилии в «Фейсбуке» только что встретилось: «Не надо писать авторше „я бы ни секунды такого отношения не потерпела“». «Все-таки я заступлюсь за комментаторшу».
* * *
…Конечно, в самих звуках того или иного слова или его кусочка, будь то -ша, -ка и так далее, не заложены ни отношение, ни «вкус стружки». И нет ничего невозможного как в том, что авторша утратит пренебрежительность, так и в том, что авторка перестанет коробить… А то и оба слова забудутся, если автор окончательно перестанет в нашем восприятии обозначать мужчину, утратит значение пола. Но с точки зрения лингвистики происходящее — большой интересный эксперимент. Он демонстрирует, как почти физически важны для носителей языка его внутренние законы, впитанные в детстве, о существовании которых они даже не подозревают.
Ирина Фуфаева,
науч. сотр. Института лингвистики РГГУ
(38 оценок, среднее: 4,76 из 5)
Загрузка...
В польском языке, к примеру, есть слово “autorka” (в переводе “авторша”, “женщина-автор”).
Наталья, в статье ровно об этом. См. “полонизмы”.
Авторка/лекторка/модераторка
зачем слова коверкать? откуда автор? из белоруссии или с укарины?
В Москве всю жизнь говорили
Авторша, лекторша, модераторша, а уж никак не -ка.
В статье ровно об этом – о русской словообразовательной модели -ша для таких слов. Хорошая привычка – читать текст перед комментированием.
Согласна. Критику принимаю.
Критика обращена к другому, менее вежливому комментатору)
как прочитал и понял – так и передал.
хорошая привычка – писать вначале результат, а не анти-результат, – и не надеяться, что кто-то будет выискивать в длинном тексте, что автор-ша собственно сказать хотела.
ну это на (невероятный) случай, если автор-ша хочет быть правильно понятой.
“как прочитал и понял — так и передал” – https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D1%83%D0%BD%D0%BA%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%BD%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BE%D1%82%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C. Это серьезная проблема.
А сто лет назад украинские фамилии, оканчивающиеся на гласные, склоняли и говорили “льзя”. К чему эти исторические справки?
В украинском их и сейчас склоняют. “Порошенка” и так далее.
Никто в Украине не говорил “льзя”. Но есть слова “можна” (рус. можно) и “неможна” (нельзя).
Немного бреда. Но растущего от пары ведун-ведьма:
автор – любые пишущие, мужчина, женщина, нейтро… (на мой взгляд термин сам по себе нейтро)
автама – жен. автор,
автун муж. автор.
И, да, от слова “авторка” меня коробит. Остаётся привкус покрышки.
“Автама — жен. автор, автун муж. автор”. Ну, во-первых, куда-то делся -р из корня “автор”, во-вторых, модель на -ма уже мертва. На -ун теплится, но как экспрессивный (“хрюн”, “лизун”). Ну, а главное – словообразование происходит спонтанно и спонтанно же подхватывается. Но в принципе троичная система (нейтральное – женское – мужское), прекрасна) в каком-нибудь воображаемом языке.
Про покрышку интересно))
В латыни (откуда ноги у многих терминов) auct – корень or – окончание (или суффикс? не помню, да и не суть важно). Как в английском work – работа worker – рабочий (если я не прав, больно не бейте). Им и пожертвовал. Авторун и авторама более громоздки, хотя и заслуживают соё место на полке.
Мама. Ведьма. Вполне себе ходовые слова. Это из того, что вспоминается с ходу. Так что не так уж и мертво.
Чтобы сделать сад более красивым многое требуется подстричь. Это к вопросу о языке и спонтанном словообразовании.
слова ходовые, а суффикс нет. Живость (продуктивность, по-научному) суффикса определяется новыми образованиями. Суффикс -лка живой, тк есть новые типа “бродилка”, “стрелялка”. Суффикс -ша живой, потому что блогерша и руферша. -ма мертвый, потому что новых образований нет. (Но вы не переживайте, тк суффиксы иногда оживают; академик Виноградов считал -ота непродуктивным в сороковых годах 20 века, а сейчас он ожил: гопота, школота. крипота и тд).
В “мама” -ма, разумеется, НЕ суффикс, это звукоподражательное из детского лепета.
Политота!
Да-да.
Не стриги сплеча до выше плеч.
https://www.facebook.com/photo.php?fbid=366420787225663&set=gm.2129005150650781&type=3
Не руби сплеча до выше плеч.
?_nc_cat=0&oh=8a81b8fc3d6d2cd46538b16dde613cbb&oe=5BFADB41
Тогда уж полностью заимствуйте систему из латыни))) Суффикс -or маркирует мужской род, для аналогичной формы женского рода используется суффикс -rix. Victor – победитель, victrix – победительница. Auctor – автор, auctrix – авторша)
По происхождению растёт из праиндоевр. *aug- «увеличивать».
Пара для ведуна – ведунья, а для ведьмы – ведьмак. Не теряйте части корней слов.
что-то мне эта “дискуссия” напомнила старый бородатый анекдот.
сидят два х…, пардон, малороссиянина в шинке и пьют пиво.
один другому и говорит:
– А ты знаешь, Мыкола, як москали пыво кличуть?
– Як?
– А пииииво!
– Ни! Вот же ж хады. Переубывав бы!
Ну а если серьёзно, диалектов в России полно – как и в любой другой стране, – и в каждой местности есть свои особенности. В Москве, например, никогда не говорили “мышь”. мыш всегда был он.
Из малороссийского и белорусского диалектов большевики даже вывели отдельные “языки” в целях борьбы с русским империализмом и развала “тюрьмы народов”.
Мне кажется, красивее – авторесса, лекторесса и т.д. как принцесса или поэтесса (не говорят же – поэтка или поэтша). От директора женский род – директриса, так и в советское время говорили (о женщинах – директорах школ).
Мне кажется, красивее — авторесса, лекторесса и т.д. как принцесса или поэтесса
На вкус, на цвет, как говорится… но не по-русски.
Вы франкофил, Уважаемый!
авторка с непривычки коробит, это правда (но имеет место эволюция и эти ощущения уходят), но ведь в любом случае она много лучше авторши (директорши, пасторши)
“Лучше” – в отношении языка субъективно. Татьяна Толстая, например, будучи непревзойденным стилистом, “авторшу” допускает, а “авторку” – нет. В статье пример дискуссии в с\с с использованием слов “авторша” и “комментаторша” как нейтральных.
Лучше чтобы слово “автор” стало гендерно нейтральным, ИМО. И пока не напишут “хотела сказать\хотел сказать” не было ясно, автор мужчина или женщина. Как имя “Женя” или “Саша”.
Язык экономит – если гендерная принадлежность вроде бы НЕ важна, зачем ее указывать? Вот интересно проследить – на чем язык экономит – это как бы отражения изменения социальных установок.
О какой эволюции речь идёт??! Это деградация!
У слова “авторка”, которое само по себе меня не коробит, как и у “партнерки”, есть значение, не связанное с человеком. “Авторка” – это авторская работа. Слово жаргонное, но оно есть. Например “на кукольной выставке в левом ряду показаны куклы массового производства, а в правом – авторка”. И конечно, называть этим словом человека мне совсем неприятно.
Этот комментарий достоин приза за лучший комментарий. Я писала, что шаблон на -ша там, где, действительно могло бы быть -ка, возможно, поддерживается тем, что помогает избегать “анекдотической омонимии”, случающейся с обозначениями национальностей и пр., когда женщина и предмет обозначается одним словом – финка, болгарка, вьетнамка и пр. На самом деле таких омонимов гораздо больше, тк есть еще разные сокращенные топонимы и другие имена – Грузинка (улица), Комсомолка (т.е. Комсомольская площадь – Нижний Новгород). “Редакторка” теоретически может означать “комната редакторов”, и пр. Но вот что и в самом деле существует слово “авторка”, обозначающее предмет, не знала. Таким образом, предположение становится весомее) Спасибо!
По этой же схеме “авторка – авторские работы”, по-моему, давно созданы аналоги: столярка, молочка и т.д. А как Вы расцените такой новодел как “жирдяй”? Раньше был только “жердяй” – высокий, худой, нескладный, расхлябанный человек. Сюда же отнёс бы “разгильдяй”, “негодяй”,”распи…дяй”. Именно
общие не только по суффиксу, а ещё и по ассоциативному образу. И, мне кажется, “жирдяй”, кроме пренебрежительной окраски, более ничего общего с похожими словами не имеет.
P.S. Спасибо огромное за Ваши статьи, русский язык, несмотря на свою мощь, очень нуждается в грамотной защите.
Извините, не видела Вашего комментария. Замечание насчет “жирдяй” классное. Но слово “жердяй” было обречено на такое переосмысление – уж очень ярко негативно стал восприниматься “жир” телесный, и этот смысл – “лишний вес с отрицательной оценкой” – перетягивает на себя лексику, какую только может. Ср., например, само слово “жир”, оно ведь раньше не означало полноту. Или “жируха”, это очень новое слово, ему меньше 10 лет, в то же время такое слово в прошлом было, в диалектах (по Далю) разные значения: осень, когда много еды, разбитная веселая девка и пр. Такое переосмысление бывает, классический пример “довлеет”, которое стало пониматься как “давит”, и даже часто пишут ошибочно “давлеет”. Вы совершенно правы и насчет того, что “жирдяй” отличается от “негодяй”, “жердяй” и проч. Отличие по форме вот в чем. Все перечисленные Вами “старые” слова образованы с суффиксом -яй, а звук д в них относится к корню (год-, жерд-, гильд-). А вот в слове “жирдяй” (переосмысленном “жердяй”) корень “жир-“, и -дяй превратилось в суффикс. Спасибо за теплые слова.
“Авторка” уже практически закрепилась в речи с сильной иронической коннотацией: заполошная борцыха за “гендерное равенство”. По моим наблюдениям, сейчас сильна тенденция, обратная тому, что пытаются навязать феминистки: выход из употребления лексических пар женского рода и фактический переход слов мужского рода в общий, особенно в составе сказуемого. “Анна по профессии художник” – сплошь и рядом (но “Художник написала картину” – пока невозможно). Недавно увидела: “В США задержана российский гражданин Мария Бутина”.
Спасибо за цитату. Хотя вот в случае с “гражданин” странно, это какое-то гипертрофированное стремление к официальности, поскольку само “гражданка” вполне официальное. Согласование некоторых слов ранее мужского рода с глаголом в женском роде, конечно, вполне тенденция. Но именно только для некоторых слов – частотных в обыденной, разговорной речи. Лидирует здесь “врач” – это слово в разговорной речи уже давно согласуется и с прилагательными в ж.р., “наша врач опытная” и пр. (в родительских форумах, например). Не думаю, что здесь возможна унификация, ведь грамматические изменения начинаются в разговорной речи, а если слово в ней используется редко, у него нет шансов. Но в той же разговорной речи есть и тенденция к образованию феминитивов, что характерно. Взять хоть школьные – историчка, русичка, преподша. Видимо, определяет потребность в феминитиве контекст, ситуация и конкретное слово.
Тут, мне думается, сразу несколько “но”. “Историчка”, “математичка” и пр. – это именно “училка”, разговорное и зачастую пренебрежительное, в то время как женщину-историка или женщину-математика никто так не назовёт. Ту же неравнозначность я слышу во многих словарных лексических парах: женский вариант уже по объёму значения и ниже по коннотации, чем мужской, ср.: мастер – мастерица, учитель – учительница. Насильственное навязывание “феминитивов” приведёт только к тому, что словоформы женского рода будут восприниматься как второй сорт; начнётся новый виток борьбы за равноправие в словаре, вроде цветаевской (или гиппиусной?) истерики на тему “я не поэтесса, а поэт” (т. е., буквально, настоящая вещь, а не этот срам с дыркой). Как вы совершенно верно подметили, активистки пытаются вломиться в язык, не давая себе труда даже понаблюдать за его естественными закономерностями; как правило, в таких случаях он очень причудливо и едко мстит.
P.S. Я неверно привела цитату. В оригинале было: “Американцы взяли в заложники российского гражданина Марию Б.”, – т. е. аграмматического согласования с глаголом не было. В случаях, когда оно есть, по моим наблюдениям, чаще именно глагол тянет за собой существительное в женский род – “врачиха выписала”, “председательша сказала” и т. п.
Да, конечно, “историчка” и проч. разговорное, я как раз и имею в виду, что именно в разговорной, неформальной речи есть тенденция к образованию “натуральных” феминитивов. Причем, естественно, она касается частотных, востребованных слов: обозначения “училок” востребованы и частотны, а ученых – отнюдь. Насчет более узкого объема и сниженных коннотаций многих (но не всех) феминитивов – безусловно, хотя все-таки это во многом “наследие”, исторически доставшееся: самые современные пары типа блогер – блогерша вроде как не отличаются ни объемом, ни коннотациями.
Спасибо за цитату с “гражданином Марией”, да, есть и такое, когда феминитив убирается, как бы уже будучи чем-то излишним, как тут, когда речь идет исключительно о гражданстве РФ. Насчет “затаскивания существительного глаголом в ж.р.”, то есть чисто внутрилингвистической, грамматической потребности в феминитиве – интересно подмечено.
Ну и да, как раз “натуральные” разговорные феминитивы продвигательницам идеологических феминитивов не нравятся.
Любопытно, что произойдет, если назвать ученого секретаря диссертационного совета “ученой секретаршей”? Прямо на защите?
Ученый секретарь скорее всего воспримет это резко отрицательно)
Вот-вот. Вроде бы, сугубо механистически сформированный феминитив. Но как ядовито прозвучал!
Пушо бабой быть зашквар, ето все знали с древних времен. Потому и ненавидят феминитивы ети окаяннае!
Небольшое замечание к “полонизмам” на -ка. На Украине достаточно четкое разделение (если говорить о диалектах, а не о грамматической норме литературного языка). Окончания на “-ка” характерны для Западной Украины (“докторка”, “фельдшерка”, “учителька”), а для центральной – скорее на “-ца” (“докторица”, “фельшерица”, “учительница”).
Спасибо!