Человек, придумавший машину времени

Как, по-вашему, кто написал первое научно-фантастическое произведение о невидимом человеке? «Конечно, Герберт Уэллс», — скажете вы. И об устройстве, с помощью которого можно путешествовать во времени, первым писал тоже Уэллс? И анабиоз впервые в фантастике описал Уэллс в романе «Когда спящий проснется»?

Нет, нет и нет. Обо всем этом и еще о многом другом первым писал американский журналист и редактор Эдвард Митчелл. Фантаст, творчество которого было заново открыто через 46 лет после его смерти. И если при жизни Митчелл был известным редактором, то после смерти о нем на долгое время забыли. Лишь в 1973 году известный американский историк фантастики Сэм Московиц раскопал старые газетные залежи и опубликовал сборник рассказов Митчелла, куда вошли все тридцать его фантастических сочинений. В предисловии к сборнику Московиц назвал Митчелла «потерянным гигантом американской научной фантастики».

За прошедшие с той поры годы собрание рассказов Митчелла выходило во множестве изданий и с разными названиями (с иллюстрациями, которых не было при жизни автора). Рассказы Митчелла перевели на множество языков, и только русскоязычным читателям имя Эдварда Митчелла всё еще практически неизвестно. Единственной книгой Митчелла на русском языке остается «Спектроскоп души» израильского издательства «Млечный Путь», опубликованный в 2013 году. В книге содержатся 19 фантастических рассказов Митчелла. В 2019 году книга была переиздана (под названием «Перелетное дерево») в казанском любительском издательстве «Ракетодром» в количестве тридцати экземпляров. Электронный вариант книги можно и сейчас бесплатно скачать в формате pdf¹.

В 2020–2024 годах журнал «Млечный Путь» опубликовал остальные 11 фантастических рассказов Митчелла (в свободном доступе журнал находится в библиотеке Мошкова²). Таким образом, на русском языке сейчас можно прочитать все 30 фантастических произведений Митчелла, и издательство «Млечный Путь» опубликовало электронную книгу, содержащую полное собрание рассказов «потерянного гиганта американской научной фантастики». Книга находится в свободном доступе³.

* * *

Эдвард Пейдж Митчелл (Edward Page Mitchell) родился в 1852 году в небольшом городке Бат в штате Мэн.

Однажды, когда Митчеллу было двадцать лет, он возвращался домой из Боудоин-колледжа, где учился. Окно в вагоне было раскрыто, и горячая зола из трубы паровоза попала юноше в левый глаз. Глаз перестал видеть. Несколько недель врачи пытались спасти зрение, но случилось худшее. Митчелл ослеп на оба глаза. Врачам удалось все-таки вернуть зрение левому глазу, пораженному золой, а правый спасти не удалось — впоследствии его извлекли и вместо него поставили стеклянный протез.

Приходя в себя после многочисленных и безуспешных операций, Митчелл задумал и написал небольшую фантастическую повесть «Тахипомпа» (с подзаголовком «Математическая демонстрация»), которая была опубликована в апрельском номере журнала Scribner’s Monthly в 1874 году. Спустя век эта повесть стала самым известным произведением Митчелла.

Опубликовав первую повесть, Митчелл начал писать для нью-йоркской The Sun. Редакторами The Sun в те годы были Чарлз Дана и Джон Богарт, прославивший себя слоганом: «Если собака кусает человека, это не новость, потому что это часто происходит. Если человек кусает собаку — это новость!» В 1897 году Дана отошел от дел (Богарт перестал редактировать газету в 1886-м), и главным редактором самой читаемой американской газеты стал Митчелл, пробывший на этом посту 29 лет и покинувший его за год до смерти.

Скончался Митчелл в 1927 году, в возрасте 75 лет, от сердечного приступа.

* * *

Менее, чем за 12 лет (с декабря 1874 по январь 1886-го), Митчелл опубликовал в газете The Sun 29 небольших фантастических рассказов. Вместе с «Тахипомпой» эти тридцать произведений и составили «полное собрание сочинений» Эдварда Митчелла-фантаста. Немного. Писал Митчелл фантастику самую разную — от «жесткой» научной фантастики (hard science fiction, как ее теперь называют) до мистики и хоррора (опять же, если давать современные определения).

«Похороны дьявола» — классический мистический триллер, «Пещеру брызг» можно назвать рассказом-фэнтези, «Призрак необычного толка» — эзотерика, «История Потопа» — вариация на библейскую тему, «Ужасное путешествие Жабы» и «Легендарный корабль» — фантастические приключения на море, «Тень над близнецами Фанчер» и «Старый Сквидс и маленький Спеллер» — фантастика психологическая. Научно-фантастическими можно назвать десяток рассказов из тридцати, однако новых научно-фантастических идей в этих коротких рассказах оказалось так много, что почти сто лет спустя это позволило Московицу назвать Митчелла «потерянным гигантом американской научной фантастики».

В The Sun не было, конечно, «странички фантастики». Фантастические рассказы Митчелла публиковались на тех же страницах и набирались тем же шрифтом, что обычные газетные материалы, и читатель волен был принимать публикации за реальные истории. Уже первый рассказ Митчелла, опубликованный в The Sun в декабре 1874 года, «Возвращение из-за черты», был выдан автором за описание реального события — рассказ недавно умершего жителя штата Мэн, вернувшегося в виде призрака и поведавшего журналисту свою печальную историю.

Чтобы все-таки дать знать вдумчивому читателю, что рассказы фантастические, Митчелл часто следовал методу Эдгара По, творчество которого безмерно ценил, и награждал своих персонажей ироническими, явно придуманными, именами. Таков, например, профессор Думкопф из рассказов «Спектроскоп души» и «Человек без тела».

Призраками и прочими сверхъестественными и паранормальными явлениями Митчелл интересовался всю жизнь. Многие из его журналистских работ были, по сути, расследованиями «реальных» явлений призраков, которым Митчелл всегда находил рациональное, естественное объяснение. Будучи уже редактором газеты, Митчелл взял интервью у самой Елены Блаватской. Более того, они одно время дружили семьями, что не помешало, однако, Митчеллу считать Блаватскую мошенницей и разоблачать ее манипуляции в своих журналистских материалах.

Первым научно-фантастическим произведением Митчелла стала уже упомянутая «Тахипомпа», герой которой изобрел машину (тахипомпу), позволявшую персонажам передвигаться со сверхсветовой скоростью — впервые в фантастике. Идея Митчелла была проста и основана на законе сложения скоростей. В рассказе она описана подробно и популярно. С математической точки зрения идея тахипомпы безупречна — проблема состояла в том, как тахипомпу построить. С инженерной точки зрения это чрезвычайно сложная и дорогостоящая конструкция. И конечно, до сверхсветовой скорости невозможно было бы тахипомпу разогнать, как предлагал гений-математик Ривароль.

В 1874 году Митчелл, естественно, не мог знать, что в 1905 году Альберт Эйнштейн создаст теорию относительности, и мечта Равироля рухнет под тяжестью физических законов. Но как научно-фантастическая идея тахипомпы была красива и математически элегантна…

Год спустя на страницах The Sun появился рассказ «Спектроскоп души», герой которого, профессор Думкопф, изобрел прибор, с помощью которого можно было понять, что творится в душе человека. И тому было дано рациональное материалистическое объяснение — на уровне науки того времени, естественно:

…Граница между духом и материей является такой же воображаемой, как экватор, который делит земной шар на северное и южное полушария… Дух фактически так же объективен, как материя, а материя так же субъективна, как дух. Вероятно, не существует материи без духа. Вероятно, не существует духа без материи…

…Он также уверен, что движение — это материя, дух — это материя, закон — это материя, и что даже отношения математических абстракций являются чисто материальными.

Второй рассказ о профессоре Думкопфе был опубликован в 1877 году и назывался «Человек без тела». Митчелл придумал способ телепортации, который через семь десятилетий был изобретен фантастами заново. Советский фантаст Георгий Гуревич описал этот способ в статье «Всё, что из атомов», а Станислав Лем — в «Путешествиях профессора Тарантоги». А вот как описал телепортацию Митчелл (точнее, его персонаж — профессор Думкопф):

– Материя состоит из молекул, а молекулы, в свою очередь, из атомов. Атом, как вам известно, это единица всего сущего. Молекулы различаются между собой в зависимости от количества и расположения атомов, их составляющих. С помощью химической реакции мы можем разъединить атомы и перегруппировать их, создав молекулу другого вида. Такое расщепление молекулы можно произвести не только с помощью химических реактивов, но и путем воздействия на молекулы достаточно сильным электрическим током… Нет причин, почему материю нельзя телеграфировать, или, если выражаться этимологически точно, перекачивать по телеграфу… Для этого необходимо всего лишь на одном конце линии расщепить молекулы на атомы и с помощью электричества передать колебания, возникшие при разложении, к другому полюсу, где производится соответствующее воссоздание переданной материи из совершенно других атомов. Поскольку атомы одних и тех же элементов одинаковы, их можно соединить в молекулы в том же порядке, а затем восстановить такие же молекулы, как и у оригинальной материи. Таким путем мы практически получим репродукцию оригинала.

Думкопф поставил опыт на себе, но получилось не так, как было задумано, и в пункте приема удалось «воссоздать» лишь голову профессора…

Знакомо? Ну конечно: «Голова профессора Доуэля» (1925) Александра Беляева. Помните, как впечатляюще описал Беляев мучения головы Доуэля, когда на нее села муха? Критики писали, что фантасту удалось так реалистически передать ощущения Доуэля, потому что сам автор был в то время прикован к постели и не мог двигаться. Но мухи, оказывается, докучали в свое время и другой голове — голове профессора Думкопфа:

Я даже не могу отмахнуться от мух, которые, Бог знает как, сумели забраться сюда летом. Я не могу щелкнуть по носу ту индейскую мумию, которая скалится вон там, как чертик из табакерки. Я не способен почесать голову и даже благопристойно прочистить себе нос, когда меня из-за этих постоянных сквозняков мучает насморк…

В 1897 году вышел из печати роман Герберта Уэллса «Человек-невидимка», и долгое время любители и знатоки фантастики были уверены, что именно Уэллс стал первооткрывателем темы. Однако почитаем рассказ Митчелла «Прозрачный человек» (1881 год — на 16 лет раньше Уэллса!). Вот как описывает герой рассказа способ превращения в невидимку:

Поскольку цвет органических тканей, образующих плоть, зависит от присутствия определенных непосредственных компонентов, в состав которых обязательно в качестве элемента входит железо, следовательно, цветовой тон может варьироваться в соответствии с вполне определенными химико-физиологическими изменениями. Поступление с кровяными шариками гематина придает всем тканям красноватый оттенок. Количество меланина, окрашивающего сосудистую и радужную оболочки глаза, а также волосы, может быть увеличено или сокращено в соответствии с законами, которые недавно сформулировал Шардт из Базеля. При повышенном содержании меланина в эпидерме мы получаем негра, при его отсутствии — альбиноса. Гематин и меланин вместе с зеленовато-желтым биливердином и красновато-желтым уробилином окрашивают органические ткани, которые при отсутствии этих пигментов являются почти или полностью прозрачными…

Первоначально мы старались изменить состав и количество пигментных веществ в организме. К примеру, увеличивая пропорцию меланина, поступающего с пищей в кровь, мы превращали светлокожего человека в смуглого, а смуглого в чернокожего, как африканец… Обычно эксперименты проводились на мне. За это время я побывал бронзовым, фиолетовым, малиновым и ярко-желтым. Только за одну победную неделю я испытал на своей персоне все цвета радуги…

До этого он старался усилить или изменить пигментацию тканей. Теперь же он начал серию экспериментов для изучения возможности полного удаления пигментов из организма путем абсорбирования, экссудации, а также применения хлоридов и других химических реактивов, воздействующих на органическую материю…

Под воздействием отбеливающих и очистительных препаратов, которые использовал профессор, я сперва побледнел, потом побелел и, наконец, стал бесцветным альбиносом, но никаких болезненных ощущений не испытывал. Мои волосы и борода теперь походили на стекловолокно, а кожа на мрамор. Профессор остался доволен полученными результатами и, вернув мне обычный вид, на время приостановил опыты.

В следующей серии экспериментов он подвергал ткани моего тела более сильному воздействию химических реактивов. Я становился уже не столько обесцвеченным, сколько почти прозрачным, как фарфоровая статуэтка… Через два месяца моя прозрачность усилилась. Вы видели плавающую в море медузу? Она почти незаметна для глаза. Так вот, я стал в воздушной среде таким же, как медуза в воде. Почти совершенно прозрачным.

Так шаг за шагом профессор Фреликер превратил своего ассистента в человека-невидимку.

Гриффин, герой романа Уэллса, придумал другой способ — изменить коэффициент преломления света в веществе, сделав его равным коэффициенту преломления света в воздухе. Литературные достоинства «Человека-невидимки» неоспоримы, но научно-фантастическая составляющая убедительнее у Митчелла.

Интересно, читал ли Уэллс газету The Sun?

Думаю, что читал, потому что пути Митчелла и Уэллса пересеклись еще раз — а это уже труднее объяснить простым совпадением. В том же 1881 году, когда был опубликован «Прозрачный человек», на страницах The Sun появился рассказ Митчелла «Часы, которые шли вспять». 14 лет спустя Герберт Уэллс опубликовал «Машину времени», ставшую вехой в развитии фантастики⁴. Но кто знает, что «изобрел» машину времени не Уэллс, а Митчелл?

Уэллс писал о времени, как о четвертом измерении. А вот, что писал Митчелл:

С точки зрения Абсолюта последовательность будущего за прошлым или прошлого за будущим произвольна. Вчера, сегодня, завтра; нет причин, по которым этот порядок не мог бы выглядеть как завтра, сегодня, вчера…

Если причина вызывает следствие, не может ли следствие влиять на причину? Неужели причинность, в отличие от всех остальных законов Вселенной, работает лишь в одном направлении? Обязан ли потомок всем, что имеет, своим предкам, а предки ничего не должны потомкам? Может ли судьба, вцепившись в наше существование, ради своих целей переносить нас в далекое будущее и никогда не возвращать в прошлое?

Машиной времени у Митчелла становятся удивительные часы, сконструированные в XVI веке голландским часовым мастером Яном Липпердамом и способные управлять временем, возвращая человека в прошлое, когда стрелки часов начинают двигаться в обратном направлении:

Он завел часы. Стрелки с невообразимой быстротой вращались справа налево. Казалось, мы и сами кружились в их вихре. Бесконечность пролетала за минуту, а человеческая жизнь умещалась в секунду. Ван Стопп, раскинув руки, кружился вместе со стулом. Дом опять встряхнуло…

Путешественник во Времени Уэллса побывал в далеком будущем. Митчелл отправил своих героев в прошлое и тем самым ввел в фантастику проблематику, которую Уэллс обошел стороной.

Много лет фантасты писали и пишут о том, как «попаданцы» из будущего производят в прошлом некие действия, изменяя историю. Так вот: первым о возможности изменения истории написал Митчелл в рассказе «Часы, которые шли вспять». Он не только придумал «машину времени», но и известное историческое событие (осаду испанцами Ламмена в 1574 году и загадку неожиданной победы горожан) объяснил помощью, оказанной защитникам города путешественниками из XIX столетия.

Кстати, Митчелл изящно обошел парадокс, с которым впоследствии столкнулись не только фантасты, но и ученые. Если Путешественник во Времени, попав в прошлое, что-то там изменит, то в результате должно измениться будущее, и Путешественник вернется не в тот мир, из которого отправлялся! Этот парадокс, доведенный до предела, описал Рэй Брэдбери в рассказе «И грянул гром». Но у Митчелла всё продумано: персонажи его рассказа изменяют прошлое именно так, чтобы будущее стало таким, из которого они отправлялись! Митчелл не изменяет прошлое, а объясняет его…

Может быть, Уэллс действительно читал рассказы Митчелла в газете The Sun, и идеи минимум двух романов («Машина времени» и «Человек-невидимка») возникли у английского фантаста под влиянием соответствующих идей Митчелла?

На мой взгляд, это действительно могло произойти. Во-первых, The Sun была в те годы самой популярной газетой в Соединенных Штатах, и ее продавали не только в Америке, но и в Европе. Во-вторых, сам Уэллс в романе «Машина времени» ссылается на возможное «звено», соединяющее его с Митчеллом. Путешественник во Времени утверждает, что на идею времени как четвертого измерения его натолкнула лекция известного физика и популяризатора науки Саймона Ньюкома, прочитанная в Нью-Йорке. Уэллс (и его Путешественник) в Нью-Йорке не бывали. Значит, о лекции Ньюкома и его идеях Уэллс прочитал в прессе. В английской? Но лекцию Ньюком читал в Нью-Йорке, и написала об этой лекции, скорее всего, нью-йоркская газета. Самой же читаемой газетой была The Sun. Кстати, Ньюком в лекции мог упомянуть и рассказ Митчелла. Уж он-то, житель Нью-Йорка, наверняка читал The Sun…

Правда, об идее путешествий во времени Уэллс задумывался и раньше. В 1888 году он опубликовал незаконченную повесть «Аргонавты времени», герой которой вроде бы создал аппарат для путешествий во времени. Однако в этой повести нет ни слова о четвертом измерении, да и самого путешествия во времени тоже нет — только фраза о том, что главный герой мог скрыться от преследователей, сбежав в другое время.

Что ж, и это не противоречит предположению, что идею Уэллс мог почерпнуть из рассказа Митчелла, опубликованного в 1881 году.

* * *

В рассказе «Дочь сенатора» (1879) новых для научной фантастики идей столько, что хватило бы на большой роман. Митчелл же о них лишь упоминает как о чем-то само собой разумеющемся. Автор избрал единственно верный стиль — ведь действие рассказа происходит в 1937 году, и то, что представлялось читателям необыкновенным в год написания рассказа, для персонажей «Дочери сенатора» было их обычной жизнью. К примеру, электрическое отопление в квартире:

Мистер Уолсингтон Браун подтолкнул комфортабельное кресло к сфере из блестящей платины, которая стояла на прозрачном пьедестале в центре комнаты. Он нажал серебристую клавишу в основании, и металлическая сфера начала ослепительно светиться. Замечательное тепло распространилось по квартире.

— Хорошо, — сказал Уолсингхем Браун, раздвигая руки, чтобы поймать тепло от термо-электрода.

Или еще — телетайп, по которому герой рассказа мистер Уонли получает на дом выпуски всех американских газет:

Бросив украдкой взгляд на себя в зеркало, он направился в ту часть комнаты, где бесконечная лента печатной бумаги трех футов шириной бесшумно протягивалась между роликами и аккуратными складками падала в ивовую корзину, подставленную на полу. Господин Уонли склонился к широкой бумажной полосе и стал внимательно читать.

Глобальная сеть телетайпов, описанная Митчеллом в 1879 году, в реальности появилась почти через полвека. Именно такие аппараты стояли в редакциях многих газет в ХХ веке.

И еще в рассказе упоминаются пищевые концентраты:

Уонли достал из кармана жилета маленькую золотую коробочку овальной формы. Он нажал на пружину, и крышка открылась… В ней лежало множество мелких серых пастилок, размером вряд ли больше горошин. Браун взял большим и указательным пальцем одну пастилку и положил в рот.

— Так я утоляю свой голод, — сказал он.

И дальше:

Теперь человечество перейдет к естественному использованию элементов, а старый бесчеловечный метод закончится, зло чревоугодия и сопутствующих пороков прекратится, жестокое убийство наших соотечественников-животных и братьев-овощей остановится навсегда!

Современные «зеленые» и защитники животных наверняка пришли бы в восторг от того, как решал проблему охраны окружающей среды Эдвард Митчелл в 1879 году:

— И действительно… кто может сказать, где заканчивается растительная жизнь и начинается животная? Наука тщетно пытается определить границу. Я считаю, что выкопать картофель означает уничтожить его существование, хотя оно, возможно, сродни нашему. Срывать виноград — это калечить жизнь виноградной лозы, а пить виноградный сок — грубо нарушить кровное родство в широком смысле. При таком взгляде на вещи необходимо воздержаться от питания овощами… Все живые существа рождаются свободными и имеют право на существование и получение удовольствия от жизни. Разве это не прекрасная мысль?

Но главная научно-фантастическая идея этого небольшого рассказа — анабиоз: «сознание, телесная деятельность, а также другие жизненно важные функции приостанавливаются с помощью процесса охлаждения». Термин «анабиоз» был предложен немецким ученым Вильгельмом Прейером в 1873 году, и Митчелл, возможно, был знаком с этими работами. Но Прейер писал об анабиозе в мире животных и растений, когда жизненные функции организма замедляются сами по себе в случае болезни или ухудшения условий существования. А искусственный анабиоз, да еще с помощью замораживания — открытие Митчелла, повторенное (точнее — заново открытое) много лет спустя Александром Беляевым в рассказе «Ни жизнь, ни смерть» (1926). С тех пор анабиоз в фантастике использовался и используется очень часто — для того, например, чтобы «отправить» смертельно больных в будущее, где их смогут вылечить, и для того, чтобы пережить во сне долгие годы межзвездных перелетов.

И еще долго никто не предлагал применять анабиоз так, как это сделал Митчелл: в виде наказания для преступников. Виноват? Получил срок 25 лет? Что ж, это время осужденный проведет в анабиозе.

И опять ассоциация с Уэллсом — с его романом «Когда спящий проснется» (1899). Еще одно совпадение? Не думаю…

А вот изобретение Митчелла, сделанное за четверть века до композитора Александра Скрябина: цветомузыка.

Из центра пола на высоту сорока-пятидесяти футов поднялась струя воды, интенсивно светившаяся в результате недавно открытого гидроэлектрического процесса и освещавшая комнату в десять раз ярче дневного света, но при этом свет был мягким и приятным, как лунный. Воздух пульсировал под музыку, каждому цвету под воздушным куполом соответствовала нота, которую Ратиболиал в Парижской консерватории посылал через Атлантический океан колебаниями дирижерской палочки.

Идеи соединить музыку и свет существовали задолго до рассказа Митчелла (вспомним хотя бы Пифагорову «музыку сфер»), но полномасштабная светомузыка появилась сначала в фантастическом рассказе Митчелла, а затем — в произведениях Скрябина.

И еще.

В рассказе «Самый способный человек на свете» (1879) Митчелл писал о человеке с компьютером (машиной Бэббиджа) вместо мозга. То есть, по сути, о киборге, или, как сейчас говорят, — искусственном интеллекте.

Принято считать, что термин «искусственный интеллект» (artificial intellect) впервые предложил Джон Маккарти в 1956 году на семинаре в Дартмурском университете. Однако, как ни удивительно, именно термин artificial intellect использует Митчелл, описывая уникальные способности своего героя…

* * *

Может быть, в каком-то из землеподобных миров бесконечной Мультивселенной Эдвард Пейдж Митчелл не был забыт, и самая престижная премия по научной фантастике называется не «Хьюго», а «Эдвард»?

Павел Амнуэль

¹ drive.google.com/file/d/1uEn7iV7Ofl8CQ-Z5OPXLuOvlWzx6XM4G/

² fan.lib.ru/a/amnuelx_p_r/

³ drive.google.com/file/d/1PEiPa0Hpnzc9TGXsPqf6slIyNpvWzCW_/

⁴ См. также Амнуэль П. Время и только время // ТрВ-Наука № 404 от 21.05.2024.