О реформировании РАН. Свершилось!

В редакцию ТрВ-Наука пришло письмо от профессора медицины Эрнста Галимовича Улумбекова по поводу реформы РАН. Мы с удовольствием публикуем это письмо с минимальными правками, тем более что оно практически полностью состоит из строк Салтыкова-Щедрина, которому не в первый раз приписывается предвидение происходящего в России на века вперед.

18 сентября 2013 года Дума приняла сразу во втором и третьем чтении закон об Академии наук. На следующий день газета «Ведомости» в редакционной статье вопросила: «Что означает нынешний вариант реформы РАН?» И ответила: «Решать вопрос о начале и продолжении исследований будут не ученые, а чиновники».

Далее газета пишет подробнее так:

«… Академия будет всего лишь разрабатывать и представлять правительству рекомендации – в каких направлениях и в каком размере финансировать исследования. А судьба рекомендаций, кажется, с высокой прогностической точностью предсказана покойным Виктором Черномырдиным: “Мы соберем ваши предложения и сложим их в одно место”… »

И далее:

«Одна из главных задач реформированной Академии наук – разработка предложений по формированию и реализации государственной научно-технической политики – похожа на описанный Михаилом Салтыковым-Щедриным проект “О переформировании де сиянс академии”, где необходимыми признаются только науки, “кои способствуют выполнению начальственных предписаний”. Обязанность академиков представлять ежегодный письменный отчет о своей научной и научно-технической деятельности и полученных результатах напоминает пункт, который требовал от “сочинителей наук” “ответа по совести”. Но такие аналогии не смущают авторов и законодателей или, что вероятнее, не известны им».

Восполняя пробел в образовании чиновников, ниже приводится с сокращениями текст Михаил Евграфовича Салтыкова-Щедрина, написанный им более 140 лет назад, («Дневник провинциала в Петербурге», 1872 год.)

О переформировании де сиянс академии

С юных лет получил я сомнение в пользе наук, а затем, постепенно произрастая, все более и более в том сомнении утверждался, так что ныне, находясь в чине подполковника и с 1807 года в отставке, даже не за сомнение, а уже за верное для себя оное почитаю. Вращаясь между людьми всякого звания, я всегда примечал, что лишь те из них вполцне благополучны, кои держат себя в довольном от наук расстоянии. Беспечная веселость лица, любезная простота нравов и иройство в телесных упражнениях — вот качества, отличающие истинного сына природы. Обладая сим неоцененным сокровищем, простодушный поселянин смело может считать свой жребий более счастливым, нежели даже вельможа, отягченный добычей и преступлениями. …

Посему, самым лучшим средством достигнуть благополучия почиталось бы совсем покинуть науки, но как, по настоящему развращению нравов, уже повсеместно за истину принято, что без наук прожить невозможно, то и нам приходится с сею мыслию примириться… Как ни велико, впрочем, сие горе, но и оное можно малым сделать, ежели при сём, смотря по обширности и величию нашего отечества, соблюдено будет:

Первое, чтобы науки наши против всех прочих были превосходнее; и второе, чтобы оные науки подлинно распространяли свет, а не тьму. Но здесь представляется весьма щекотливый вопрос: как сего достигнуть? На сие отвечаю кратко: посредством заведения таких учреждений, которые имели бы в предмете не распространение наук, но тщательное оных рассмотрение.

Казалось бы, что с сею именно целью учреждена в С.-Петербурге известная де сиянс академия, но ежели и была такова цель ее учреждения, то сколь много она от оной отдалилась!

Вместо того чтобы рассматривать науки, академия де сиянс … распространяла их…

Очевидно, что пока сии причины не будут устранены, дело останется всё в прежнем положении!

А что положение сие нестерпимо, в том свидетельствуют три вещи:

1. В каждом селении заведен кабак, а в некоторых по два и по три.

2. На днях в Хвалынской губернии, как свидетельствует газета «Гражданин», одна дочь оставила одного отца, дабы беспрепятственнее предаться наукам.

3. На днях, при моих глазах, дочь одного почтенного генерала резала лягушку и надеялась получить от сего результат.

Все таковые факты внушили мне особливую некоторую мысль, развитие которой яснее выражается из следующих пунктов.

§ 1. Цель учреждения академий

… учреждается особливая центральная де сиянс академия, назначением которой будет рассмотрение наук, но отнюдь не распространение оных.

§ 2. Что такое а науках свет?

Мнения по сему предмету разделяются на правильные и неправильные, а в числе последних есть даже много таких, кои, по всей справедливости, могут считаться дерзкими.

Дабы предотвратить в столь важном предмете всякие разногласия, всего натуральнее было бы постановить, что только те науки распространяют свет, кои способствуют выполнению начальственных предписаний. Во-первых, правило сие вполне согласуется с показаниями сведущих людей и, во-вторых, установляет в жизни вполне твердый и надежный опорный пункт, с опубликованием которого всякий, кто, по малодушию или из хвастовства, вздумал бы против оного преступить, не может уже сослаться на то, что он не был о том предупрежден.

§ 3. Какие люди для рассмотрения наук наиболее пригодны суть?

Люди свежие и притом опытные.

Как сказано выше, главная задача, которую науки должны преимущественно иметь в виду, – есть научение, каким образом в исполнении начальственных предписаний быть исправным надлежит. Таков фундамент. Но дабы в совершенстве таковой постигнуть, нет надобности в обременительных или прихотливых познаниях, а требуется лишь свежее сердце и не вполне поврежденный ум. Все сие, в свежем человеке, не токмо налицо имеется, но даже и преизбыточествует.

Посему, как в президенты де сиянс академий, так и в члены оных надлежит избирать благонадежных и вполне свежих людей из местных помещиков, кои в юности в кадетских корпусах образование получили, но от времени всё позабыли.
§ 4. Что от сего произойти может?

Следующее:

Прежде, нежели свежий человек приступит к рассмотрению наук, он постарается припомнить, в каком виде преподавались оные ему в кадетском корпусе. Убедившись затем, что в его время науки имели вид краткий, он, конечно, оком несколько изумленным взглянет на бесчисленные томы, кои после того произошли. Во-первых, увидит он, что хрестоматии появились новые и притом такие, в коих заключаются зачатки революции. Во-вторых, что появилось множество наук, о коих в кадетских корпусах даже в упоминовении не бывало (в особенности одна из них вредная и, как распространительница бездельных мыслей, весьма даже пагубная, называемая «Психологией»). Третие, наконец, что партикулярные люди о таких материях явно размышляют, о которых в прежнее время даже генералам не всегда размышлять дозволялось.

В виду сего, как он поступит?

Не знаю, как другие, но я поступил бы прямо и откровенно, то есть сказал бы: всё сие навсегда прекратить!

А кто же, кроме вполне свежего человека, может таким образом поступить?

§ 5. О пределах власти де сиянс академий

Пределы власти де сиянс академий надлежит сколь возможно распространить.

Везде, где присутствуют науки, должны оказывать свою власть и де сиянс академии. А как в науках главнейшую важность составляют не столько самые науки, сколько действие, ими на партикулярных людей производимое, то из сего прямо явствует, что ни один обыватель не должен мнить себя от ведомства де сиянс академии свободным. Следственно, чем менее ясны будут границы сего ведомства, тем лучше, ибо нет ничего для начальника обременительнее, как ежели он видит, что пламенности его положены пределы.

§ 6. О правах и обязанностях президентов де сиянс академий.

Президенты де сиянс академий имеют следующие права:

1. Некоторые науки временно прекращать, а ежели не заметит раскаяния, то отменять навсегда.

2. В остальных науках вредное направление переменять на полезное.

3. Призывать сочинителей наук и требовать, чтобы давали ответы по сущей совести.

4. Ежели даны будут ответы сомнительные, то приступать к испытанию.

5. Прилежно испытывать обывателей, не заражены ли, и в случае открытия таковых, отсылать, для продолжения наук, в отдаленные и малонаселенные города.

Обязанности же президентов таковы:

1. Действовать без послабления.

2. От времени до времени требовать от обывателей представления сочинений на тему: «О средствах к совершенному наук упразднению, с таким притом расчетом, чтобы от сего государству ущерба не произошло и чтобы оное, и по упразднении наук, соседей своих в страхе содержало, а от оных почитаемо было, я ко всех просвещением превзошедшее».

§ 7. Об орудиях власти президента

Ближайшие орудия президента суть члены де сиянс академии.

Права их следующие:

1. Они с почтительностью выслушивают приказания президента, хотя бы оные и не ответствовали их желаниям.

<…>

3. При входе президента встают с мест стремительно и шумно и стоят до тех пор, пока не будет разрешено принять сидячее положение. Тогда стремительно же садятся, ибо время начать рассмотрение.

<…>

6. Наружность имеют приличную, а в одежде соблюдают опрятность.

Впрочем, голоса не имеют.

После того, в качестве орудий же, следуют чины канцелярии, кои пребывают в непрерывном писании. Права сих чинов таковы:

1. Они являются к президенту по звонку.

2. Рассматривать науки обязанности не имеют, но, услышав нечто от посторонних людей, секретно доводят о том до сведения президента.

3. Бумаги пишут по очереди; написав одну, записывают оную в регистр, кладут в пакет и, запечатав, отдают курьеру для вручения; после того зачинают писать следующую бумагу и так далее, до тех пор, пока не испишут всего.

4. Голоса не токмо не имеют, но даже рта разинуть не смеют.

Отставной подполковник

Дементий Сдаточный

Свершилось, наконец! А сколько времени потеряно…

Эрнст Улумбеков,
докт. мед. наук, профессор