Про грибы

Между прочим, когда-то мой грибной сезон начинался на Гоголевском бульваре. Первые шампиньоны появлялись в мае. С утра пораньше, еще до школы, я отправлялся на бульвар и собирал грибы в круглое легкое лукошко, сплетенное китайцами из какой-то жесткой травы. Моими конкурентами были злобные пенсионеры, которые, начитавшись злобных газет, вывешенных на специальных стендах вдоль всего бульвара, суковатыми палками гоняли меня с газонов. Но я не сдавался, бегал быстрее них, лукошко полнилось. Грибам редко давали возможность выйти из подземного состояния. Их местоположение определялось по земляному вздутию с трещинками, расползавшимися от вершины бугорка. Ты соскребал эту черную корочку, под которой обнаруживалась белая упругая плоть. Запустив пальцы поглубже в землянку, я выковыривал еще не разжавшийся комок, который приятно удивлял своим удельным весом. Конечно, не под каждым бугорком рос гриб, обознаться было легко, но эта непредсказуемость сообщала грибокопательству дополнительный азарт. Шампиньон с раскрывшейся шляпкой попадался редко, был похож на белую поганку и не доставлял радости. С самого детства я относился к пластинчатым грибам с легким презрением.

* * *

За грибами ни в коем случае не следует ходить рано поутру. Это непонятная мне блажь. Рано поутру лес полон криками грибников. «Ваня, ау!» — «Я тута! А ты где?» — «И я тута!» Нужны ли еще комментарии? В грибном деле самое главное — тишина и приватность. Грибное царство молчаливо, молчаливого же царя оно и требует. В противном случае поход в лес — это не интимное дело, а соревнование: кто срежет гриб первым. В этом сезоне я столкнулся в чаще нос к носу с видным мужчиной. В левой руке у него был прозрачный полиэтиленовый пакет с початой бутылкой водки, а в правой — настоящее мачете. Я был с корзинкой и перочинным ножиком. Мы оба на секунду настороженно замерли, но тут с криком «Это мой!» он бросился мне за спину и подсек здоровенный белый. Чтобы избежать таких встреч, ходить по грибы следует во второй половине дня, когда самые солидные экземпляры уже сорваны. К тому же они обычно бывают червивыми. И тогда тебе достаются грибы потаенные и крепкие, которые и вкусом намного лучше.

* * *

Сколько умных и образованных молодых людей за границу уехало! Встали на крыло, улетели. Это началось не вчера и не сегодня. Остаюсь без собеседников, наедине с собой. Несколько лет назад тетка из Тамбова в самолете на Токио поведала мне свою историю: сын, компьютерщик, уехал в Австралию. «Хотел в Японию, но в Австралии проще получить гражданство. Встречаемся в Японии — он туда в отпуск приезжает». — «А в Тамбов не приезжает?» — «Нет, не приезжает. А что там делать?» — «А вам в Японии нравится?» — «А что там хорошего? Я по-ихнему не понимаю, я грибы собирать люблю».

У тетки — хорошее лицо, натруженные руки, везет сыну пару банок маринованных маслят, только боится, как бы на въезде не отобрали. «У них таможенники знаешь какие лютые? Денег ни за что не берут — ни русских, ни даже долларов. Я уже попадалась».

* * *

Давным-давно купил на Будапештском рынке чудесную корзину из золотистого прута. Вместительная, прочная, красивая. Ее долго досматривал советский таможенник. Я думал, что он ищет двойное дно и какую-нибудь наркоту, но в конце осмотра он с завистью произнес: «Я сам корзины плету. Хороша! Я так не умею».

Корзина и вправду была хороша, и жизнь ее оказалась долгой. Я привык гулять с ней по городу. Как увижу что-нибудь подходящее — сразу и покупаю. Встречные прохожие дежурно шутят: «За грибами собрался?» Особенно много таких шутников встречается в разгар зимы. Один из них, помоложе и полюбопытнее, поинтересовался: «Где такую классную корзину взял?» — «В Будапеште на рынке купил» — «Это где ж такое? В Таиланде?» — «А ты сам откуда?» — «Из Воронежа».

Все теперь в Таиланд ездят. Как будто своих девок у нас мало.

* * *

В прежней Японии не знали сливочного масла. Если о ком-то говорили, что он «воняет маслом», это означало человека чуждого и подверженного вредным западным обыкновениям. Поскольку японцы заодно не кушали и мяса, то эквивалентом чуждости стало и выражение «воняющий говядиной». Вместе с тем никто и никогда из ревнителей старины не аттестовал исконно японскую культуру как «благоухающую рыбой». А уж как европейцы в свое время японскую еду хаяли! Вот, к примеру, отзыв Ивана Гончарова: «Поставили перед нами по ящику… Открываем — конфекты. Большой кусок чего-то вроде торта, потом густое, как тесто, желе, сложенное в виде сердечка; далее рыбка из дрянного сахара, крашеная и намазанная каким-то маслом; наконец мелкие, сухие конфекты: обсахаренные плоды и, между прочим, морковь».

Но вкусы меняются: нынешние японцы с аппетитом кушают хлеб с маслом, вегетарианством не бахвалятся, японские рестораны рассеялись по свету, а ЮНЕСКО в 2013 году наконец-то удовлетворило японскую заявку и объявило японскую кухню мировым достоянием. Я бы, конечно, записал в мировое достояние и соленые рыжики, но русскому человеку не по душе сидеть за одним столом с басурманскими международными чиновниками и убеждать их в очевидном.

* * *

И всё снятся мне мои дружбаны. Иду по Сивцеву Вражку и окрестностям. Вот здесь жил Андрюша Дорофеев, вот здесь — Миша Поживотько, а вот здесь — Зоя Тяглова. Нет их уже, умерли, а всё разговоры с ними веду. А Зою я так вообще — любил. Она была старше, ничего у меня с ней (у нее со мной?) не вышло.

Покойники — они что? Они теперь со мной во всем соглашаются. Когда я в детстве болел, играл сам с собой в «пьяницу». Правая рука была за меня, а левая — за соперника. И ведь правая всегда выигрывала! Я и грибы собирать за то же люблю — немые не возразят. Может быть, именно потому я и стал историком — потерявшие голос не станут перечить.

Хочется туда, обратно, где мы еще не успели наделать глупостей. Вместо нас это делали наши родители. И лучше бы не знать, что случится потом.

* * *

Поселок Белоостров под Питером когда-то звался по-фински Валкесаари, то есть Белый Остров. Потому что берега тамошней речки Сестры заросли черемухой. Когда она цветет, окрестности покрываются пенными кружевами. Грибы там размножаются хорошо. Ураган валит деревья, а грибам не причиняет вреда. А вот огурчики с помидорчиками, несмотря на усилия дачников, чахнут. Даже мух там не водится — одни комары. Возможно, именно поэтому финны и не требуют Валкесаари отдать им обратно.

Валкесаари — детский лепет Творца:
максимум гласных, дождя и болот;
минимум прочности антропогенного:
карточных домиков, пограничных столбов
и дорог, что останутся в памяти Перешейка
как плацдарм для роста грибов. Алхимия
цвета заключена в небесах. Не успеешь
воскликнуть «Ах!», как свинец
становится золотом, лазурью, оловом —
как прикажет Борей, дующий щеки
где-то там, где гуляет треска.
Сколько ни тренируй эту землю на преданность,
лимонов здесь не дождаться. Определение «райский»
больше подходит бруснике.
Несколько выпив, давишь ее ногами.
И по-прежнему взор твой блуждает по облакам.

Александр Мещеряков