Про счастье

Между прочим, многие люди не понимают своего счастья. А вот многие итальянцы понимают: живут и тем счастливы. Тутто бене? — Тутто бене!

Тонино Гуэрра сделал правильный выбор, когда решил родиться в Италии. Да не просто в Италии, а в Сантарканджело-ди-Романья. Эта чарующая фонетика ко многому обязывает. Тонино и вправду вырос блистательным сценаристом, поэтом, художником. А еще он был непревзойденным артистом, который всю жизнь играл только самого себя. Он успел посидеть в немецком концлагере, но так и остался человеком-праздником. Своим светом он делился щедро. При знакомстве и встрече Тонино первым делом спрашивал: «Ты счастливый?» На такой вопрос было стыдно ответить отрицательно даже отпетым ипохондрикам.

* * *

Свежее море, свежая рыба и выдержанная горгонзола всем идут на пользу. Я долго наблюдал, как грациозно управляются местные мальчишки с футбольным мячом на центральной площади калабрийского городка Пиццо. На центральной площади крошечного городка установлен солидный памятник королю Умберто. Он улыбался в каменные усы и взирал на мальчишек сверху вниз с одобрением. Мальчишки крутились с мячом так, будто это не потная мужская работа, а балетная забава. Мы так не умеем — у нас от рождения отморожены руки и ноги. Мы по мячу лупим что есть мочи, а они его гладят — будто лучшего друга.

Но вот мяч полетел в мою сторону, и я, не помня себя и не давая ему опуститься на горячую брусчатку, одним касанием точно переправил его кудрявому пацану, похожему на нашего Пушкина. Сидевший на постаменте памятника пузатый зевака не выдержал, зааплодировал и крикнул «Брависсимо!» Мне так никогда не кричали.

В минуты уныния кажется, что после счастливого детства вся остальная жизнь была деградацией. Но это не всегда так.

* * *

На приеме в японском посольстве попросили произнести тост. В прошлые разы я говорил витиевато и блистал остроумием. Публика была довольна, но я знал, что переводчику приходилось туго — сам в свое время попадал в такие переделки и ненавидел спикера. Но в тот день я еще не оправился после гриппа, живость ума еще не вернулась ко мне, и я произнес нечто вроде: да здравствует и пусть крепнет! Я остался недоволен собой. Однако после окончания мероприятия посольский работник с удовлетворением пробормотал под нос: «Всё прошло по плану». А переводчик крепко пожал мне руку: благодарил, что я обошелся без выкрутасов. Я грустно улыбнулся в ответ. Переводчик же улыбнулся с благодарностью. Это ли не счастье — доставить человеку нечаянную радость?

* * *

Давным-давно я опубликовал развернутый комментарий на статью молодого американского япониста Росса Бендера. А потом он пропал с научного горизонта. Мы возобновили общение уже в эпоху Интернета. Оказалось, что он сорок лет с ненавистью занимался тупым администрированием — преподавательского места в университете для него не нашлось. И зачем, спрашивается, его предки уехали из Одессы? Тем не менее, выйдя на пенсию, Росс сделался счастлив — вернулся к своей первой любви. Первую и последнюю любовь звали «Сёку нихонги» — «Продолжение „Анналов Японии“». Это историческая хроника, составленная в 797 году. За истекшие сорок лет жизни Бендера хроника ничуть не постарела и не утратила своей привлекательности. А Россу уже за семьдесят. В любом случае жить нужно долго. Слышишь меня, Росс?

* * *

Ехал в такси на дачу. Шофер мне попался особенный. Назвался Петром. Улыбался во всю ширину своего простецкого тридцатилетнего лица. В отличие от других водил, замученных бесконечными передислокациями, он выглядел довольным жизнью и не жаловался на заработки. Сказал, что жалуются только лентяи, а он не таков. Между Красногорском и Новым Иерусалимом поведал и о своей судьбоносной радости. «Понимаешь, я с детства под Истрой жил. Место хорошее, лес, грибы, птички поют, речка рядом. Жил в своем доме вместе с родителями жены — чудесные люди! Да и дом большой, со всеми удобствами, даже газ провел». — «Завидую! Я тоже в речке купаться люблю», — откликнулся я. «Да ты меня не понял! Птички-то поют, но я всегда мечтал жить рядом с зоопарком, чтобы каждый день на жирафа смотреть. А какие в Истре жирафы? Даже медведи не водятся. А до Москвы далековато, не наездишься. Только по выходным. Вот я и сменял дом на двухкомнатную квартирку рядом с зоопарком. Доплатил, конечно. В одной комнате мы с женой и сыном, а в другой родители. В тесноте, да не в обиде. Теща, правда, жалуется, да только у нее рак, ей немного осталось. Согласен? Каждый день жирафа посещаю, мне от него хорошо делается. Я в него с шестого класса влюбился, отец из тюрьмы вышел, в зоопарк свез, хотел меня побаловать. Потом снова сел — сельпо грабанул, опохмелиться хотел. Смекаешь? А у жирафа одно сердце на двенадцать кило тянет, не говоря об остальной туше. Одно слово — Giraffa camelopardalis! Ты хоть по-латыни спикаешь? Нет? Я так и знал. А жирафа моего Самсоном звать. Ты хоть про Самсона слыхал? Что, и Ветхий Завет тебе не в тему? И художника Рубенса картину не видел? Зря. Там этот Самсон совсем как живой нарисован — голыми руками пасть льву порвал. Наш был мужик, православный. А говоришь, что у тебя образование высшее. И чему, спрашивается, тебя в институте учили?! Самсон меня узнаёт, через загородку шею перевешивает, я его березовыми вениками кормлю — в бане покупаю, денег не жалко. Жираф большой — ему видней! Это Высоцкий сочинил, наш был мужик. Ты хоть Высоцкого уважаешь? А то смотри мне! Знаешь, какие у Самсона губы сочные и мягкие? Я своей Тамарке велел импортным филлером такие же надуть. Мне такие губки очень нравятся. Теперь понимаешь, почему я — счастливый человек?» — «Завидую!» — тупо повторил я. «Да я и сам себе завидую!»

Водителя так и распирало от полноты жизни. «Как к жирафу ходить стал, мне только хорошие клиенты попадаются. Вежливые, не пьяные, не перебивают, матом не ругаются. Вот как ты, например. А один даже сдачу с пяти тысяч не захотел взять. Говорит: мне ваши земные деньги нахер не нужны! Так вот прямо и сказал. Наркоман, наверное. Вылез посреди дороги и поперся куда-то». — «Куда же?» — «Откуда мне знать? Человек непростой, одет прилично, А куда, по твоему, люди ночью ходят? Не домой же! Может, к девкам, а может, в казино».

Вот бы и мне дожить до того времени, когда земные деньги не нужны станут! А зоопарк у меня тоже под боком. Кроме того, рядом с зоопарком зубная клиника, я там у Андрея Владимировича лечусь. После его процедур прямиком в зоопарк отправляюсь, чтобы не так больно было. Смекаете? Только я всё равно больше на пингвинов любоваться люблю. Успокаивает, понимаешь.

Александр Мещеряков