Школы должны быть разными

Алексей Сгибнев
Алексей Сгибнев

2 декабря 2012 года появилось обращение учителей москов­ских школ к руководству стра­ны с просьбой защитить школы для детей с особыми образовательны­ми потребностями [1]. За пять дней письмо набрало более 5000 под­писей, в том числе его подписали более 100 кандидатов наук, около 30 докторов наук, академик и член-корреспондент РАН, академик РАО, много родителей детей-инвалидов. География подписантов — десятки городов от Архангельска до Кавка­за, от Калининграда до Петропавлов­ска Камчатского.

Основная мысль письма проста: школы должны быть разными, как и люди. Дети с особенными об­разовательными потребностями должны иметь гарантии от госу­дарства на их бесплатное обеспе­чение. Причиной появления пись­ма стала новая фаза многолетней реформы образования. В декабре в Госдуме должно состояться вто­рое чтение проекта «Закона об об­разовании в РФ» (точная дата пока не известна, из повестки дня 11 де­кабря она была убрана), в котором вообще нет упоминания о гимна­зиях и лицеях, а поддержка детей с ограниченными возможностями декларируется без какой-либо кон­кретики. Школы страны перешли на нормативно-подушевое финансиро­вание, при котором все школы получают поровну денег за каждого ребен­ка. В Москве активно идет процесс слияния школ и детских садов, взят курс на создание безликих «образовательных хол­дингов» (которые уже прозвали колхозами).

Чиновники в ответ на критику нововведений обычно говорят: «Ниче­го не изменится, всё будет точно так же и даже луч­ше». Это не так. При поду­шевом финансировании за всех детей государство платит одинаково (скажем, за старшеклассников 120 тыс. руб. в год). Это зна­чит, что если в гимназии учеников в группе мень­ше, то и денег на эту группу приходит меньше. Если в углубленной програм­ме больше часов, то каждый час стоит дешевле. Поэтому без дополнитель­ного финансирования, при сохране­нии небольших групп и бóльших ча­сов зарплата учителей гимназий будет меньше, чем у учителя из соседней обычной школы: при сравнимом ко­личестве работы (скажем аккуратно, поскольку, с одной стороны, детей и проверок тетрадей у них меньше, с другой — они не просто идут по учеб­нику, а готовят свои материалы и т.д.). То есть получается, что труд учителей гимназий и лицеев государство при новой системе оценивает дешевле, чем учителей обычных школ.

Говорят, что будут давать допол­нительные деньги (госзадание) за углубленные программы, вот и опла­та дополнительного труда. Но тогда спецшколы попадают в зависимость от расположения чиновника — дать или не дать дополнительный госзаказ, дать большой заказ или маленький. В таких условиях работа спецшколы становится нестабильной — нельзя то набирать учителей, то увольнять их в зависимости от финансирова­ния. Школам нужны долгосрочная стабильность и разумная отчетность.

Так, Татьяна Мансурова на сво­ем опыте работы в лицее при МГТУ им. Н.Э. Баумана в должности заме­стителя директора по учебной ра­боте на 3-й ступени (10-11 классы) отмечает: «В последнее время осо­бенно трудно было сохранить спец­ифику обучения и содержание Учеб­ного плана, так как сокращены часы на внеурочную деятельность, лек­ционные ставки; учителя, весьма квалифицированные специалисты, проигрывают в зарплате учителям общеобразовательных школ, так как ведут занятия в группах, а не в пол­ных классах; платные услуги ста­ли приоритетными для части ад­министрации как дополнительный источник финансирования, вплоть до того, что требовали освободить аудитории, где проводились консуль­тации, для платных курсов».

Рис. И. Кийко
Рис. И. Кийко

Письмо уже вызвало дебаты на форумах околопедагогической об­щественности. Против особых усло­вий для детей с ограниченными воз­можностями, кажется, не возражают. Спорят о спецшколах, мол, «в спецш­колах учатся дети богатых родителей, поступающие за деньги».

Ответ: по замыслу это, конечно, не так. Случаи нарушения являются обычной коррупцией. К сожалению, она присутствует во многих спец­школах (но не во всех!). С коррупци­ей надо бороться, но ставить из-за нее крест на самой идее — бессмыс­ленно. В спецшколах учится много способных детей небогатых, мно­годетных и просто бедных родите­лей. Вводить плату за углубления и спецкурсы значит закрыть для них возможность хорошего образова­ния. Кроме того, в хороших спецш­колах учеба — это большой труд, а не сладкая жизнь, и как можно за труд еще брать деньги?

Иван Коровчинский, один из под­писавших письмо, пишет в коммен­тарии к нему: «Я сам окончил элит­ную гимназию. Там учились не «дети богатеньких«, а действительно ода­ренные и яркие дети, родители ко­торых имели совершенно разный уровень доходов. Это создавало со­вершенно особую атмосферу не «снобизма«, не «тусовки золотой мо­лодежи«, а понастоящему ценного общения сверстников, среди кото­рых все могли чтото дать друг дру­гу. Будет жаль, если это исчезнет».

Еще в дискуссии о лицеях и гимна­зиях мы не раз слышим тезис: «Соз­давая особые условия для одаренных, вы отнимаете возможности у нор­мальных детей». На это я бы сказал следующее. Россия достаточно бога­тая страна, чтобы все дети могли бесплатно удовлетворять свои различ­ные образовательные потребности. В частности, потребности в допол­нительном образовании: музыкаль­ном, спортивном, научном, техни­ческом и т.д. Школы, в которых уже сейчас реализуются программы сверх стандарта, должны быть сохранены и финансово поддержаны. По нашим прикидкам, дополнительные траты на спецшколы составляют единицы процентов от общих трат на школы. Траты на ремонт и госзакупки состав­ляют значительную часть бюджета, а их эффективность всем понятна. По­этому, даже не увеличивая в целом расходы на образование, можно пе­рераспределить их так, чтобы всем хватало — было бы желание и по­литическая воля.

Москвичка Екатерина Лупарева, также подписавшая письмо, отме­чает: «Равенства в природе не суще­ствует. Попытки сделать всех «рав­ными» до сих пор приводили только к диктатуре и следующему за дикта­турой развалу. Следует стремить­ся не к «равенству«, а к развитию разнообразной, специализирован­ной образовательной среды для де­тей с разными потребностями». В свою очередь Леонид Фишкис пи­шет о том, что «финансирование все­го образования (специализированные школы составляют лишь малую его часть) заметно меньше подтверж­денных главой Счетной палаты хищений бюд­жетных денег. Может, сначала оптимизировать потери бюджета от во­ровства?».

Нельзя забывать и о го­сударственной роли об­разования. Проще всего понять мысль о необходимости для страны грамот­ных научно-технических кадров. Так, Ольга Никишкина, начальник отдела профессионального раз­вития персонала ракетно-космической корпорации «Энергия», подчеркивает, что «на нашем наукоемком предприятии востребо­ваны именно выпускники физматшкол. Падает об­разование падают ра­кеты и спутники».

Более сложная мысль: если снести вершину образовательной пирами­ды, то общий уровень образования неизбежно понизится. В этой связи Павел Гусак, подписавший письмо, отмечает, что «для развития эволю­ционного процесса необходимо соз­дать хотя бы единичные точки ро­ста. В крайнем случае не мешать их самообразованию».

Судя по всему, есть установка «сверху» принять «Закон об образо­вании» без существенных поправок. Но наши усилия не безнадежны. Де­баты вокруг закона, письма протеста против заявления министра Дм. Ли­ванова о преподавателях невысоко­го уровня, обращение Ученого совета филфака МГУ показывают, что педа­гогическое сообщество явно просы­пается. По сути наше письмо — это попытка напомнить властям о себе: «Мы есть, и мы недовольны работой ваших чиновников». Нам надо спло­титься и вместе отстаивать интересы нашей отрасли, тем более что они со­впадают с интересами страны.

Алексей Сгибнев,

кандидат физ.-мат. наук, зам. директора и заведующий

кафедрой математики школы-интерната «Интеллектуал»,

лауреат грантов Москвы в области образования

1. www.change.org/shkolyrossii

Подписаться
Уведомление о
guest

0 Комментария(-ев)
Встроенные отзывы
Посмотреть все комментарии