По традиции для первого сентябрьского номера мы задали пару вопросов постоянным авторам и друзьям газеты, ученым и просветителям:
1. Над чем вы работали и где отдыхали летом?
2. Сейчас много шума в связи с развитием нейросетей. Впереди новая эра? Что нам сулит искусственный интеллект в XXI веке?
Владимир Сурдин, астроном, ст. науч. сотр. ГАИШ МГУ, лауреат премии «Просветитель»:
1. «Отдыхал» в основном дома, работая вместе с коллегой, профессором Анатолием Владимировичем Засовым, над астрономической частью нового учебника физики для продвинутых старшеклассников, который готовят к изданию в подмосковном Физтехе. С нынешнего учебного года астрономию вновь изгнали из школы, поэтому ее элементы решено добавить в учебник физики. Ведь современная астрономия — это на 90% астрофизика.
Кроме этого, прочитал несколько популярных лекций в Москве и Питере. Для меня это сейчас — как лекарство. Встреча с культурными и любознательными людьми, которые собираются на лекции, очень нужна и мне, и им. Мне кажется, что сегодня научно-популярные лектории стали клубами хороших людей. В общении с ними заряжаешься энергией.
2. Сам по себе искусственный интеллект — это палка о двух концах. Вот когда к нему присоединятся искусственная фантазия и искусственная совесть, станет гораздо интереснее!
Александр Мещеряков, японист, профессор НИУ ВШЭ, лауреат премии «Просветитель»:
По многолетней привычке лето я провел на даче. Переводил автобиографию Фукудзавы Юкити (1834–1901). Это такой японский просветитель, который хотел превратить отсталую феодальную Японию в современную колониальную державу. Для этого, по его мнению, японцы должны были отказаться от старых обыкновений и перенять западные: носить европейскую одежду, кушать мясо, пить молоко и т. п. Больше всего меня интересует революционный тип его личности — для разрушения традиции требуется человек хамоватый и циничный, мало соответствующий расхожим представлениям о вежливом и вечно кланяющемся японце.
В этом сезоне у меня на огороде выдался выдающийся урожай гороха. Съесть его не было никакой возможности. Тогда я от отчаяния попробовал скармливать его нашей хаски по имени Ами 1, и — вот уж не ожидал! — он ей пришелся по вкусу. Схрумкает один стручок, виляет хвостом и просит другой. Так что Ами здорово помогла нам в уничтожении урожая, за что я ей страшно благодарен.
Павел Амнуэль, астрофизик, писатель-фантаст:
1. Летом закончил фантастический детектив «Некриминальный случай», который писал больше года. Получилась повесть размером десять авторских листов. Проблема в том, что когда начинал, научно-фантастическая идея у меня была вполне определенная, но по мере того, как развивались события, менялась идея, и к середине повести всё пошло вразнос — каждый следующий эпизод противоречил предыдущему! Всё же дописал до конца и уж думал, что ничего хуже еще не писал. Пришлось резать, менять, дописывать, размер повести стал вчетверо меньше, и всё равно я был уверен, что ничего хорошего не получилось. Всё же дал почитать «бета-читателям». И неожиданно получил отличные отзывы. Так что конец лета отдыхал от повести, никуда не ездил. Повесть опубликовал пока в электронном виде, ее можно купить в Интернете 2. Обложку и иллюстрации сделал прекрасный художник Изя Шлосберг из Нью-Йорка.
Кроме того, я чувствую тревогу. Видимо, как у всех — из-за войны в Украине. И тревога эта, к сожалению, надолго. Теряю старых и, казалось, хороших знакомых, отвратительно показавших себя после 24 февраля 2022-го. Не ожидал. На этом фоне личные тревоги, которые, конечно, тоже есть, кажутся мелкими, о них и говорить не стоит.
2. Страсти по искусственному интеллекту представляются мне очень сильно преувеличенными. Никакой опасности от развития ИИ в близком будущем не вижу — разве только в Интернете станет больше непроверенной и непроверяемой информации, но с этим справиться вполне можно. Искусственный интеллект не имеет собственного целеполагания и не может иметь, цели ему прописывают программисты-люди. Сам по себе искусственный интеллект теоретически может стать опасен, когда у него появится сознание и самосознание, и он начнет ставить собственные, не зависящие от человека цели. До этого еще очень и очень далеко. ИИ опасен ровно настолько, насколько сам человек опасен для себя. Человек может создать ИИ, способный убивать. Человек может создать ИИ, способный подняться на более высокую ступень цивилизации и подтянуть отстающее человечество. Если кого-то человек и должен опасаться — это зверя в самом себе. Собственных чувств, эмоций и желаний. Вспомним: роботы Чапека выступили против своих создателей только после того, как создатели наделили свои творения эмоциями. Тогда роботы стали людьми и взбунтовались. Против интеллекта интеллект не бунтует 3.
Григорий Тарасевич, шеф-редактор научно-популярного журнала «Кот Шрёдингера», сооснователь проекта «Летняя Школа»:
1. Мне очень сложно разобраться, где отдых, а где работа. Если считать отдыхом лежание на пляже с бокалом холодного мохито, то, увы, опять не случилось. Довольно много времени и сил ушло на «Летнюю Школу» 4, которую многие помнят как летнюю школу «Русского репортера». Это такой гибрид палаточного лагеря и небольшого университета, в котором есть и ядерная физика, и биологи, и педагогика, и социальные науки, и много чего еще.
С точки зрения доходов это можно приравнять к отдыху, поскольку проект сугубо волонтерский и денег ни я, ни другие организаторы за это не получают, а наоборот — платят взносы. Правда, с точки зрения нагрузки — это более чем работа, поскольку надо вести занятия, что-то организовывать, читать тексты, давать советы и т. д. Порой на сон оставалось лишь четыре-пять часов. Зато есть ощущение хорошего дела, прекрасных людей, настоящего острова свободы и разума в нашей непростой стране.
Этим летом я на ЛШ занимался Школой научной журналистики, которая на самом деле переросла в лабораторию популяризации науки. Мы вместе со студентами и школьниками работали в самых разных форматах: комиксы об ученых, просветительские настольные игры, мероприятия в библиотеках, статьи для детей и взрослых. Очень много всего успели сделать, сейчас это всё надо готовить к публикации.
За лето возникло много идей по поводу развития «Кота Шрёдингера». Хочется не ограничиваться журналом, а создавать эдакую просветительскую экосистему, ориентированную, в первую очередь, на детей и подростков. В планах — выпуск нового журнала — «Котёнок Шрёдингера», создание научно-популярных клубов на базе школ и прочие штуки на стыке образования и научной журналистики.
В общем, лето кончилось, а идеи остались.
2. Для прогноза развития ИИ я не уверен в своей компетентности, хоть в университете и обучался по близкой к ИИ специальности. Осмелюсь предположить, что с нейросетями случится то же, что и со многими другими технологиями. Сначала скепсис, потом восторг и волшебные ожидания, затем некоторое разочарования, а в итоге нейросети займут свое место нашей жизни — важное, но не вовсе не революционное.
Дмитрий Баюк, историк науки, переводчик, сотрудник Лаборатории SPHERE (CNRS, Университет Пари-Сите):
1. Этим летом особенно отдыхать не пришлось. Но две недели мы с женой и сыном все-таки провели в прекрасном старом доме на берегу Ла-Манша, в месте под названием «Изумрудный берег». Этот дом когда-то принадлежал родителям моей старой знакомой Франсуазы Ле Ге, она и предложила нам там немного отдохнуть. В полной мере побездельничать не получилось: мне пришлось заняться новым для себя делом. Мои коллеги по Лаборатории SPHERE (аббревиатура Science, Philosophie, Histoire) Национального центра научных исследований Франции (CNRS) выпустили недавно в издательстве Springer Verlag книгу, о которой надо было известить редакции профильных журналов. В списке, составленном нами еще несколько месяцев назад, таких журналов оказалось 95, и я решил пойти по высокотехнологичекому пути: сделал шаблон в Google Docs, список адресатов занес в Google Spreadsheet и написал скрипт в Google Cloud. Эта последняя операция была мне мало знакомой, и пришлось потратить несколько часов, чтобы разобраться, как всё работает. В конце концов рассылку удалось запустить, но из-за разных ограничений Google ее пришлось поделить на три порции и запускать по одной в день. Однако не это было моим основным занятием в прошедшем году.
С Франсуазой Ле Ге мы познакомились в 1995 году, когда я приехал на полгода в Обсерваторию Лазурного берега в Ницце по программе Дидро, незадолго до этого запущенной по инициативе Горбачёва и Миттерана. Франсуаза там работала в группе историков, а когда группа была распущена, она приехала работать в аналогичной группе в Парижской обсерватории. В 2017 году мы с ней сделали совместный доклад на конференции, посвященной 350-летию этой обсерватории, а в этом году вышла наша совместная статья по мотивам того доклада. Статья называется «Визит Петра Первого в Парижскую обсерваторию в 1717 году, или Астрономия на службе государства». Тему моего нынешнего проекта можно условно обозначить как «имперская астрономия», и она прямо вытекает из темы нашей работы с Франсуазой; только если там речь шла об использовании французских моделей в строительстве Российской империи, то теперь горизонт несколько расширился — в исследование включены также Цинская империя в Китае и Великобритания.
В рамках того же проекта мной была написана статья к готовящемуся изданию на русском языке дневников двух женевских астрономов, Жака-Андрэ Малле и Жана-Луи Пикте, проехавших от Женевы до Кольского полуострова, чтобы наблюдать прохождение Венеры по диску Солнца в 1769 году. На языке оригинала их дневники были впервые изданы только в 2005 году, и с 2018 года группа историков и историков науки из России при поддержке Швейцарского посольства в Москве работает над комментированным переводом этих дневников на русский язык. Поскольку Малле и Пикте много внимания уделяли антропологическим наблюдениям, сделанным во время своего долгого путешествия, в моем собственном исследовании выделился самостоятельный сюжет: антропологические наблюдения путешествующих астрономов. Причем этот сюжет не ограничивается только Малле и Пикте — антропологические заметки делали многие астрономы. А так как у меня нет соответствующего образования, то я в данный момент ищу соавтора-антрополога, с которым мы могли бы объединить свои усилия.
Наконец, еще одна важная задача, которую я решал в этом году, — перевод книги Гвидо Тонелли, посвященной открытию бозона Хиггса. Надо сказать, что Гвидо Тонелли, профессор Пизанского университета и сотрудник CERN, сыграл ключевую роль в том, что для Питера Хиггса, Франсуа Энглера и Роберта Браута стало возможным получение Нобелевской премии. Я уже думал, что перевод предыдущей книги Гвидо Тонелли, вышедший в прошлом году 5, закроет мою переводческую карьеру, по крайней мере в том, что касается научной популяризации, но потом понял: мои обязательства перед издательством Corpus в отношении этой следующей работы не могут быть нарушены.
2. Как раз одна из моих предыдущих работ для издательства Corpus была посвящена именно теме искусственного интеллекта. Когда-то я переводил для него совершенно блистательную книгу Макса Тегмарка «Жизнь 3.0: быть человеком в эпоху искусственного интеллекта» 6. И сама по себе эта книга, и работа над ее переводом очень сильно повлияли на меня в том, что касается моего отношения к проблеме. Я в значительной степени опирался на содержащийся в книге материал при разработке совместного с Анной Владиславовной Поповой авторского курса по правовым и этическим аспектам искусственного интеллекта для магистров Финансового университета при правительстве РФ, который нашел свое логическое завершение в подготовке учебника по этой теме, выпущенного в свет в прошлом году издательством «Прометей». С большим огорчением я узнал, что по каким-то причинам этот курс был изъят из программы университета в прошлом году. Очень много из почерпнутого мной из книги Тегмарка было использовано и при работе совместно с Ефимом Резниковым над сценарием двухсерийного документального фильма об искусственном интеллекте. Фильм был практически целиком отснят еще в доковидные времена, к концу 2019 года, но на экраны (преимущественно теле-) он тоже вышел только год назад — летом 2022 года.
Поэтому я отвечу так: волна, о которой вы спрашиваете, нас не «ждет» — она уже началась еще в 2016 году, и это очень симптоматично, что общественное сознание отреагировало на это с сильным отставанием. Впереди нас ждет, конечно же, еще один важный поворот — появление так называемого сильного, или универсального искусственного интеллекта, но об этом я не хочу говорить: с одной стороны, в нынешней ситуации предсказать какие-то временные рамки его появления не представляется возможным; с другой — очень широкий спектр связанных с ним научных и практических проблем давно и активно изучается во многих научных институтах мира; и с третьей стороны, опыт нашей общественной рефлексии по поводу предыдущей заставляет предположить, что и в этот раз реакция последует с очень большим отставанием.
Что же касается искусственных нейронных сетей, или, как правильнее было бы в этом контексте говорить, глубокого обучения, то еще в 2018 году Эндрю Ын (吳恩達, Andrew Ng) в своей лекции в Стэнфордском университете совершенно правильно сравнил эффект этой технологии с технологическим эффектом электричества на рубеже XIX и ХХ веков: нам сейчас довольно трудно себе представить хоть какой-то используемый нами аппарат — от кухни или сада до космической станции, где не было бы батарейки или тянущегося к электрической розетке провода. И нам трудно поверить, что еще в середине XIX века электродвижущая сила если для чего и производилась, то разве что для опытов или фантасмагорий с гальванизацией трупов. И уже сейчас как неприметный, но важный технологический кирпичик машинное обучение присутствует практически везде. Всё чаще речь заходит и о машинном программировании, и при общении, например, с «Экселем» надо не формулу вписывать в ячейку, а внятное описание, что эта формула должна считать, а уж написать эту формулу «Эксель» и сам сможет.
Одно из последних своих выступлений в Финансовом университете — это был круглый стол по искусственному интеллекту на факультете прикладной математики — я озаглавил так: «Искушение автономным оружием». Я тогда, в конце 2021 года, даже в кошмарном сне не мог себе представить, насколько она уже актуальна. Но было ясно, что несмотря на призывы самых разных ученых из самых разных стран, военные доктрины — прежде всего РФ и США — всё больше и больше рассчитывают на автономизацию своего оружия на поле боя. Очевидно, Китай от них не сильно отстает, а возможно, даже опережает, о чем мы можем судить по успехам держав, находящихся под его технологическим зонтиком, — Северной Кореи и Ирана. Мы должны хорошо понимать, что буквы «БП» в аббревиатуре БПЛА подразумевают наличие обученной нейронной сети в цепи управления аппаратом. Но это пока еще только цветочки; если говорить об автономности, то, думаю, сюрпризы нас ждут уже в этой войне.
У проблемы есть и другая сторона: 40-часовая рабочая неделе, еще недавно казавшаяся едва ли ни главным завоеванием мирового рабочего движения, в постковидную эпоху выглядит абсолютным пережитком. Работать по восемь часов пять дней в неделю почти никто уже не хочет. И существенное сокращение рабочей нагрузки — это не только потребность, но и возможность, которая, так сказать, разлита в воздухе. Не так давно директор школы танцев, расположенной в нашем же доме, нам рассказывал о своем приятеле, работающем на мусоровозе в Париже. Ему приходится каждый день тяжело работать. Ровно один час. Всё остальное время он предоставлен самому себе: он читает книги, пишет картины, сочиняет музыку.
Я начал свой рассказ о том, как я провел этот год, с истории об автоматической рассылке в электронной почте. Хотя мне и пришлось потратить какое-то время на тонкости грамматики JavaScript, уже сегодня, я уверен, необходимости в этом не было бы: я мог потратить меньше времени на поиски подходящего интеллектуального сервиса, который написал бы мне нужный скрипт. Эта возможность пока еще труднодоступна и в большинстве ситуаций требует хорошего и довольно специфического образования. Но без всякого сомнения она будет всё больше и больше рутинизироваться, и для начала именно там, где требуется повторение одних и тех же однотипных действий. Это не обязательно убийство себе подобных, это может быть и уборка мусора.
Алексей Оскольский, Associate Professor of Botany, University of Johannesburg, вед. науч. сотр. Ботанического института им. В. Л. Комарова РАН (Санкт-Петербург):
1. Я живу в ЮАР, поэтому мой рассказ будет не про лето, а про зиму. Впрочем, самый холодный ее месяц — июль — я провел в Бразилии, в городке Ботукату, в трех часах езды от Сан-Пауло. Хотя это тоже Южное полушарие, бразильская зима оказалась теплее, чем южноафриканская.
В Ботукату я был по приглашению Кармен Маркати из Университета штата Сан-Пауло. Кармен — один из ведущих специалистов по структуре коры и древесины. Она милейший человек, а ее лаборатория, без преувеличения, — лучшая в нашей области науки из тех, которые я видел до сих пор. Там всё устроено удивительно толково и уютно. Вместе с Кармен и ее командой мы начали проект по сравнительному изучению строения коры деревьев бразильского серрадо и южноафриканской саванны. Я многому научился за этот месяц и очень надеюсь, что наше сотрудничество будет успешно развиваться. Вообще, Бразилия сейчас стала мировым лидером в структурной ботанике. Надеюсь, что побываю там снова…
Хорошей зимней новостью для меня были позитивные рецензии на рукопись нашей статьи, которая дезавуирует одну из ботанических сенсаций (я уже писал об этом для ТрВ-Наука в декабре 7). Если кратко, то в янтаре мелового возраста (около 100 млн лет) из Мьянмы китайские палеоботаники нашли цветки, которые приписали к современному роду филика (Phylica), его виды распространены на юге Африки. Но если виды филики действительно существовали 100 млн лет назад, то молекулярные датировки, откалиброванные по этим находкам, показывают, что цветковые растения возникли в пермском периоде (около 250 млн лет назад), а не в раннем мелу (около 140 млн лет назад), как говорят надежные палеонтологические данные. Иными словами, результаты китайских ученых, если они верны, требуют радикального пересмотра всех наших представлений об эволюции растительного мира. Однако мы показали, что ископаемые цветки не относятся к роду филика, а потому с радикальным пересмотром основ можно не торопиться. Наши доводы признаны убедительными; надеюсь, что наша статья скоро увидит свет.
Другая хорошая новость — защитилась Фунми Акинлаби из Нигерии, моя первая аспирантка за время преподавания в ЮАР. Точнее, степень PhD ей пока формально не присвоили, но никаких противопоказаний к этому нет: рецензии всех трех оппонентов вполне позитивные. Диссертация Фунми состоит из рукописей трех опубликованных статей и одной статьи, подготовленной к печати. К этому прилагается краткое введение и заключение. Церемонии защиты в российском смысле нет: всё делается по электронной почте. На подготовку всех документов требуется от силы несколько часов. По сравнению с бюрократическим кошмаром российских защит это просто праздник. Но настоящим праздником будет graduation: для местных жителей это не менее значимое событие, чем свадьба…
2. Теперь про нейросети и искусственный интеллект. В этом году мои коллеги из Ботанического института им. В. Л. Комарова РАН получили грант на разработку методов определения древесин с помощью искусственного интеллекта. На мой взгляд, это может быть действительно полезный подход, позволяющий решить множество практических задач. Однако использование ИИ само по себе не ведет к росту научного знания. Это надо отчетливо понимать и не подменять одно другим. Если ясно разделять, где ИИ, а где наука, то всё будет не так уж плохо. Пока что все слухи о конце человечества из-за прогресса технологий оказывались преувеличенными, а основные беды приходили оттуда, откуда их не ждали. Так что, думаю, нейросети — это не самая большая проблема на сегодняшний день. И на завтрашний тоже.
Владимир Емельянов, востоковед, профессор СПбГУ:
1. Летом удалось и поработать, и отдохнуть. Работы было много.
Во-первых, издательство «Пальмира» решило переиздать мою книгу «Ритуал в Древней Месопотамии». Прошло двадцать лет со времени первого выхода, нужно было исправить недочеты, ввести новые данные, написать послесловие и новую библиографию по теме.
Во-вторых, издательство «Наука» в начале сентября представит на Московской книжной ярмарке подготовленный мною «Шумеро-аккадский эпос Нинурты»8. В этой книге впервые соединились два корпуса текстов, по содержанию и эпохе связанные друг с другом, — надписи Гудеа и эпические тексты о Нинурте. Оба они повествуют о событиях «Великой Засухи» XXII века до н. э.
В-третьих, также в начале сентября наша грантовая группа сдает в печать антологию «Календарные праздники Древнего Востока. Исследования и тексты». Это издание не имеет аналогов в науке. В нем переведены календарно-праздничные и астрологические тексты, написанные в III–I тысячелетиях до н. э. на семи языках Древнего Востока — шумерском, египетском, аккадском, хеттском, древнееврейском, древнеперсидском и санскрите. Книга состоит из семи разделов. В первой части каждого раздела публикуется исследование эволюции календаря и праздников в данном регионе, а во второй части — комментированные переводы текстов. По плану гранта РНФ книга должна выйти в конце ноября.
Вы видите, что работы летом было много, и, как можно догадаться, отдых был весьма своеобразным. Отдыхая в санатории на берегу Финского залива, я то и дело просматривал корректуры, вставленные иллюстрации и свежие указатели.
2. Искусственный интеллект уже успел удивить ассириологов. В настоящий момент он умеет не только переводить стандартные тексты (в основном, хозяйственные) с шумерского и аккадского языков, не только создавать семантические связи между именами и функциями богов, но и восстанавливать лакуны в клинописных текстах. Если и дальше так пойдет, то настанет время спросить себя, для чего мы вообще нужны. Пока ИИ не может качественно переводить литературные тексты, анализировать массивы исторической информации и понимать категории мировоззрения. Но это пока. Посмотрим, что будет дальше.
Александр Буфетов, математик, профессор РАН:
Вначале — об искусственном интеллекте. Действительно, быстрые успехи чат-ботов поражают воображение. В свежей публикации The New York Times 9 чат-боты представляют свои эссе о феминизме, как глубиной содержания, так и литературным мастерством успешно соперничающие с вершинными достижениями талантливых авторок.
На мой взгляд, либеральная демократия сводит человечность к очень небольшому набору самых базовых функций — в первую очередь, физиологических отправлений и конкурентной ненависти к своему ближнему. B таком узком мире чат-бот со многим справится лучше человека.
Этой весной я спорил с одним знаменитым коллегой об одном остром вопросе современности, на который мы смотрим по-разному. Я спросил: «Как вы объясняете то, что если спросить десять человек из моего лагеря, все десять скажут содержательно разные вещи, если же спросить десять из вашего — все десять скажут одно и то же?» Он дал мне замечательный ответ: «Саша, это объясняется механизмами социального дарвинизма». И я совершенно согласен! Социально-дарвинистическое либерально-демократическое миросозерцание построено именно на отрицании самостоятельной ценности жизни другого. Другой — конкурент, может быть, бизнес-партнер, иногда раб, в других случаях господин, но никогда не адресат сочувствия и никогда не друг. В таком мире нет препятствия полному торжеству чат-ботов.
И некуда отвернуться от смерти. Жизнь и Воскресение — слова совсем другого словаря…
А теперь расскажу о том, что происходило этим летом. Я много учился; к сожалению, недостаточно.
На школе по теории вероятностей, организованной ростовским математиком Игорем Викторовичем Павловым, я слушал лекции Владимира Алексеевича Ватутина о ветвящихся процессах — и огорчался, что раньше недостаточно учил эту замечательную теорию Колмогорова. Владимир Алексеевич проводит на днях школу в Узбекистане, куда приедут многие математики разных направлений.
В середине июля я читал лекции на школе, организованной Иваном Алексеевичем Дынниковым и Владимиром Алексеевичем Шастиным в Красновидове под Можайском.
После лекций, как это и диктуется традицией, мы собирались по вечерам в маленьком деревянном павильоне и читали стихи. В разные годы молодые участники наших школ читают разные стихи. На школе 2023 года читали, среди прочих, Кантемира и Цветаеву, Лермонтова и Маяковского, Введенского, Рождественского и Бориса Рыжего. Часто слышишь, что шестидесятников сегодня не читают: осмеливаюсь не согласиться. Не далее, как вчера один студент рассказывал мне о своей любви к стихам Евгения Евтушенко. Конечно, шестидесятников меньше читают, чем поэтов Серебряного века — но, по моему впечатлению, сегодня шестидесятников читают больше, чем пять лет назад.
Кроме того, мы разбирали диалог Платона «Хармид». Я вновь увидел с радостью, что афинские мальчики — братья сегодняшним. Кроме того — это надо было понять еще в 15 лет, но я понял только сейчас, — очень ясно стало, что эти залитые солнцем диалоги, эту бесконечную сокровищницу счастья мало просто читать — их нужно обсуждать, разбирать, проговаривать, ведь сами эти тексты — запись разговорa. Диалектика — слово двоих. Если нет второго, то заговорить не с кем: Сократ это много раз подчеркивает (например, в беседе с юным гениальным математиком Теэтетом), но я только сейчас это по-настоящему понял.
1 сентября я читал лекцию первокурсникам Новосибирского университета. Один из моих студентов был родом из села, чего почти никогда не бывает в Москве. Между тем, я заметил ту странность, которая еще лет пятнадцать назад больно поразила меня в студентах-европейцах. Студенты приходят на лекцию как в кино — они располагаются поудобнее и ждут, что я буду развлекать их. Представление о том, что обучение — это диалог, глубоко им чуждо. Очень было трудно растрясти их. Не берусь судить, получилось ли у меня.
С другой стороны, я могу понять студентов. Мы предаем их ежеминутно нашими ужасными, лишающими их воздуха ежедневными упражнениями в бессмысленной бюрократии, из которых в первую очередь и состоит школьный курс, и, главное, предаем их чудовищным, преступным, подлым ЕГЭ, этим манифестом социального дарвинизма. Можно ли убедительнее одним движением доказать всей стране, что знания — ничто, конъюнктура — всё? Если ребенок-отрок-юноша знает, что вся его жизнь предопределяется одним случайным испытанием, что все его достижения, всё, что он прочувствовал и продумал, не нужно обществу, что единственная цель общества — заставить его почувствовать себя рабом, не имеющим никакой ценности, кроме умения послушно выполнять самые абсурдные и подлые задания, то как же он может не ненавидеть систему образования и не презирать своих учителей? Hе смотреть на лекции как на балаган, а на меня — как на официанта-клоуна? Он так и смотрит. Его успех или неудача в жизни будут определяться уж во всяком случае не тем, что он знает и чего не знает, а тем, какое место сумеет он дарвинистически занять в пирамиде социальной иерархии. Так всегда было. Oб этом и Пушкин писал. Знание — самый бесполезный балласт для успеха. Свой урок вчерашние школьники твердо усвоили.
У берега Обского моря на самой поверхности воды плавает рыба, пораженная червями. Ее быстрые движения мучительны. B этих мучениях она умрет. Некоторые рыбы выбрасываются не берег. Их потом сотнями убирают с пляжа в конце осени.
Разница между рыбами и нами — в том, что мы можем сделать выбор и не отдавать себя червям.
На небольшой площадке перед входом в ректорат Новосибирского университета юношеская планерная школа им. В. М. Рыцарева, опираясь на поддержку Сибирского НИИ авиации им. Чаплыгина, проводит набор школьников 13–15 лет для обучения управлению планером. Занятия бесплатные. В геометрии нет царского пути. Летать можно научить только бесплатно.
Так хочется верить, что Новосибирскому университету удастся пробудить к жизни всех своих студентов, покалеченных школой. Редко где встретишь таких увлеченных, ярких, открытых студентов с сияющими глазами, как на залитых августовским солнцем лесных тропинках Академгородка. Да и в целом поколение, родившееся уже в новом тысячелетии, — серьезное, талантливое, глубокое, готовое к работе и радости. Я вступаю в новый учебный год с самыми смелыми надеждами.
Мария Елифёрова, филолог, переводчик, финалист премии «Просветитель. Перевод»:
1. Отдыхала летом я на Селигере за рыбалкой. Это мое любимое хобби. Последние два месяца работала над переводом книги Онор Каргилл-Мартин «Мессалина» — биографии скандально знаменитой императрицы. Это очень трудоемкая задача, книга содержит множество цитат из римских и греческих классиков, нужно все их выверить по русским переводам, которых иногда просто не существует (например, у нас до сих пор отсутствует полный перевод «Естественной истории» Плиния Старшего).
В конце лета решила поучаствовать в конкурсе детективов портала «ЛитРес» и подготовила для него свой сборник ретро-детективных рассказов «Винни Ковальский, гнус частного сыска» 10.
2. Тема искусственного интеллекта мне кажется непомерно раздутой. На мой взгляд, он сулит нам в основном энное количество игрушек, которые людям быстро наскучат. Заменить человека он не сможет по банальной материалистической причине — естественный интеллект человека миллионы лет формировался в ходе эволюции, опираясь на человеческие потребности и аффекты. Которые, в свою очередь, обусловлены физиологией и анатомией человека. Теоретически можно, конечно, создать робота, который будет испытывать аналоги боли, удовольствия или стыда, но это этически сомнительно, а главное, непонятно, в чем прагматика такой постановки задачи — в том, чтобы было с кем поговорить? Да людям бы хоть друг с другом говорить научиться.
Андроник Арутюнов, ст. науч. сотр. ИПУ РАН:
1. Побывал на замечательной конференции в Греции: Topology and its applications. Пообщался с коллегами, придумал одну идею о том, как связать грубую геометрию 11 с нечеткой топологией. Сейчас как раз активно размышляю на эту тему. Вообще в плане науки много размышлял про задачи грубой геометрии и в целом о таком «макроскопическом взгляде» на математику. Есть всякие идеи и мысли, буду воплощать и реализовывать.
Еще сходил с друзьями в поход «на край мира» — на Кунашир. Остался под огромным впечатлением и от фантастической природы, и от очень приятных местных жителей, и вообще от Курил. Изумительные прекрасные места, обязательно надо будет туда вернуться.
2. Мне кажется, что искусственный интеллект — это очень крутой и классный инструмент. Лично для меня это потенциальная возможность в обозримом будущем избавиться от услуг корректоров и, по крайней мере отчасти, переводчиков. Думаю, что в ближайшие год-два я смогу писать статьи на нормальном английском (сейчас у меня грамматика хромает) с их помощью. То же самое касается иллюстраций. Сейчас от того, чтобы сопровождать свои новые статьи хорошими иллюстрациями, меня отделяет то, что я никак не сяду плотно разобраться с Midjourney, но первые эксперименты уже весьма порадовали. Что уже работает — semantic scholar и его рекомендации по литературе. Регулярно прилетают очень занятные библиографические ссылки.
В целом, полагаю, ИИ начнет быстро вытеснять всякие технические нетворческие специальности типа корректоров, копирайтеров, отчасти «новостников»; возможно, часть «контролирующих» профессий тоже начнет вымирать.
Но не думаю, что стоит тревожиться обладателям творческих профессий: ученым, инженерам и т. д. На наш век нам работы хватит. А вот учиться работать с новыми инструментами — это надо, и это здорово.
Александр Марков, культуролог, профессор РГГУ:
1. Летом библиотеки менее доступны, поэтому я в основном писал литературную критику, рецензии, обзоры. Несколько тем продолжил и летом. Одна из них — интеллектуальная история позднего советского времени. Обычно пишут либо о вершинах в науке, либо об истории отдельных дисциплин с учительством и ученичеством. Меня интересовало, как связаны идеи ведущих гуманитариев и их начальные интуиции — грубо говоря, те мысли, которые приходят в голову в юности и определяют форму рассуждений почти на всю жизнь. Другая тема — интермедиальность. Часто хранителем культурной памяти оказывается какой-то музыкальный мотив или живописный прием; и в истории театра, например, простое использование этого приема возрождает или порождает целый мир смыслов. Такое свертывание и развертывание смыслов для меня всегда было существеннее плоской истории влияний и заимствований в искусстве: ведь изучение смыслов требует большей критичности, настоящего критического мышления, умения смотреть, как и в какой момент рождается концепция, — не сводя ее к отдельным приметам.
2. С нейросетями происходит то же, что с любым изобретением, начиная с геометрии или графики: все начинают им пользоваться, и оно «глупеет». Как жаловался еще Гораций: scribimus indocti doctique poemata passim («и невежественные, и ученые, все мы пишем стихи повсюду»). Вот и нейросети уже оказались «повсюду». Но что сулит искусственный интеллект — быть хорошим предупреждением от неосмотрительных действий. Написал ты текст из одних штампов и непроработанных эмоций? — посмотри, нейросеть делает это не хуже. Сделал план развития предприятия? — проверь, не зайдет ли этот план в тупик, потому что он мало чем отличается от проектов, придуманных нейросетью. Так что нейросеть, как и любое искусство, смягчает нравы, удерживая от самонадеянности.
Павел Квартальнов, орнитолог, ст. науч. сотр. кафедры зоологии позвоночных биологического факультета МГУ:
1. Начало лета прошло тревожно. Я изучал поведение и биологию певчих птиц в Центрально-Черноземном заповеднике под Курском. Продолжал там изучение пеночек, помогал собирать материал по соловью. Это место оказалось одним из наиболее гостеприимных, где мне только приходилось работать. Достаточно сказать, что меня каждый день готовы были поить парным молоком, а потом спрашивали: «Куда вы уезжаете из нашего рая?» Однако по ночам мы слышали, как над Курском сбивают украинские беспилотники, а за день до нашего отъезда войска «Вагнера» начали движение к Москве. Мы со студентками благополучно закончили работу, однако оставшуюся часть лета я отдыхал — и когда занимался хозяйственными делами в деревне, и когда вел практику у студентов на Беломорской биостанции. Наверное, это был первый раз за полтора года, когда я смог «отпустить» от себя тревоги, не забывая, впрочем, о них. Такая защитная реакция организма. Параллельно с научной работой и преподаванием я продолжал работать с архивом поэта Павла Когана — работа, к которой я подключился прошлой осенью. На биостанции первый раз рассказал о некоторых результатах этой работы, которая, надеюсь, завершится публикацией.
2. До этого года я был далек от технологий, связанных с искусственным интеллектом. Однако в начале лета студентки познакомили меня с приложением Merlin по определению птиц по голосу, разработанным в Cornell Laboratory of Ornithology. Идентификация птиц в этом приложении происходит с применением искусственного интеллекта. На данный момент это не панацея, и в одних регионах приложение работает очень хорошо, в других — выдает ошибки, однако для самоконтроля и для обучения студентов оно оказалось полезным. Всем рекомендую.
Андрей Калиничев, профессор, руководитель группы Высшей школы горных наук (Нант, Франция), член редсовета ТрВ-Наука:
Как обычно, до конца июня я еще преподаю, а потом проверяю магистерские работы. В этот раз они оказались на редкость хорошими, что очень приятно. География этой международной магистерской программы по ядерным технологиям довольно широка — Италия, Испания, Финляндия, Турция, Китай, Гонконг, Филиппины, некоторые африканские страны. Еще два года назад было целых два студента из России, и предусматривалось дальнейшее сотрудничество. Теперь это, конечно, уже невозможно.
На тех международных научных конференциях, куда я каждый год езжу в мае-сентябре, уже совсем не стало участников из России, хотя обычно их бывало довольно много, и их отсутствие пока еще заметно. Так, например, в июле на Гольдшмидтовской конференции в Лионе — важнейшей мировой ежегодной конференции геохимиков — не было в этот раз ни одного российского участника. Кроме тех, разумеется, кто уже давно работает на Западе.
Этим летом впервые после долгого ковидного перерыва к нам прилетели на каникулы дети и внуки. Далеко с ними никуда не ездили, а просто исследовали интересные места вокруг Нанта. Но и помимо этого и в отпуске, и в рабочее время мне удалось довольно много поездить по Франции и в соседние страны. Часто бросаются в глаза украинские флаги. Это, очевидно, никакая не централизованная государственная политика (здесь такое и невозможно), а просто выражение мнения местного населения или локальных администраций.
Мы с женой по-прежнему каждое утро созваниваемся с нашими друзьями-однокурсниками в Одессе — узнать, как у них дела. Осознание чудовищной нелепости и необратимости происходящего очень сильно угнетает.
Кроме того, мы с моим учеником за это лето дописали и отправили для публикации несколько хороших статей. Надеюсь, он теперь успешно защитится.
Из других хороших новостей — активизация мультимедийного проекта t-invariant.org. Он во многом продолжает и расширяет те возможности обсуждения насущных научно-образовательно-общественных проблем, которыми давно известен ТрВ-Наука. И я рад, что мне тоже удается принимать в этом посильное участие.
Наталья Мавлевич, переводчик французской литературы:
1. У меня сейчас очень много работы, чему я бесконечно рада. Перевод позволяет нырнуть под воду и дышать через соломинку. Этим летом я закончила перевод романа Матиаса Мальзьё «Фарфоровый солдат», действие которого происходит в Эльзасе в конце Второй мировой войны. Сейчас перевожу последний (седьмой) том романа для подростков «Спаситель и сын» Мари-Од Мюрай. Наконец, только что закончилась общая работа нашего вольного семинара — перевод «Итальянского дневника» братьев Гонкур.
Отдыхаю (и работаю) я прямо сейчас — выкроила десять дней и провожу их в лучшем месте на свете — в Царском Селе. Это такой райский остров среди ада.
2. Право, не знаю. В нейросетях я ровным счетом ничего не смыслю. Думаю, что искусственный интеллект сам по себе, как и все изобретения человеческого ума, не плох и не хорош. И может принести огромную пользу и огромный вред — в зависимости от того, кто и как им воспользуется.
Дмитрий Веденяпин, поэт, переводчик:
1. Летом я был в Эстонии, в маленькой деревне Кясму. Это замечательное место: море, прекрасный сосновый лес… В последние полтора года куда бы ты ни поехал — тебя преследует ощущение, что «отравлен хлеб и воздух выпит», но Кясму отчаянно сопротивляется и сохраняет свою райскость. Я почти каждый день работал там, в основном в лесу, над стихами, из которых, надеюсь, составится вскоре новая книга. Незадолго до отъезда, 26 и 27 августа, я читал стихи на Ландшафтном фестивале в Тарту и Таллине.
2. Мои знания в области новых компьютерных технологий и тем более такой продвинутой штуки, как «искусственный интеллект», мягко говоря, ограничены. Разумеется, я читал разные соображения на эту тему и видел интервью со специалистами. Интуитивно мне кажется, что, как всякое сильное средство, искусственный интеллект может использоваться и на пользу человечеству, и во вред. Всё, как всегда, зависит от людей. Казалось бы, происходящее сегодня не располагает к оптимизму, но я вопреки всему продолжаю верить в «образ мира, в слове явленный, и творчество, и чудотворство».
Материал подготовил Алексей Огнёв
1 См. также эссе «Про собак» в рубрике «Между прочим»: trv-science.ru/2020/06/pro-sobak/
2 limonova.co.il/product-page/павел-амнуэль-некриминальный-случай-электронная-книга
3 См. также дискуссию об ИИ на страницах ТрВ-Наука: trv-science.ru/2023/07/nauka-v-seredine-21-veka-kakoj-ona-budet/
5 corpus.ru/products/gvido-tonelli-kniga-bytiya.htm
6 corpus.ru/products/maks-tegmark-zhizn-3-0-chelovek-ehpoha-iskusstv-intellekta.htm
7 trv-science.ru/2022/12/budushchee-nikogda-ne-byvaet-pusto/
8 gorky.media/intervyu/ne-tolko-gilgamesh-i-tiamat
9 nytimes.com/2023/09/01/business/chatbot-essays-harvard-yale-princeton-dartmouth.html
10 litres.ru/book/mariya-eliferova-32379642/vinni-kovalskiy-gnus-chastnogo-syska-69563128/
11 Подробнее о «грубой геометрии»: trv-science.ru/2023/01/matematicheskaya-grubost-v-xoroshem-smysle-slova/
Бинго! Я сам с собой поспорил, что будет более 500 постов.. А вот на мой вопрос про тигриные повиды никто так и не удосужился ответить..(: Это как бы навевает грустные мысли о том, что на самом деле в основном интересует людей, в том числе, возможно имеющих отношение к науке..
Да куда уж там, тигриные повидла, тут Буфетов разошелся не на шутку…
Людей, имеющих отношение к науке, интересует — что с этой наукой будет дальше в ситуации всё более жесткого деления стран на недружественные и остальные. Тигриные подвиды тоже, конечно, интересуют, но чуть меньше ;)
Извините меня, пожалуйста, это очень глупо и мне очень неудобно, но я действительно пропустил Ваш, обращённый к читателю, «вопрос про тигриные подвиды». Вряд ли бы я мог что-то «ответить», даже если бы и прочёл его, но факт в том, что я его не только не увидел, но даже и сейчас не нашёл. Может быть, у меня страница не совсем правильно грузится? О каком конкретном вопросе речь?
Простите, это был вопрос к авторам совершенно другой статьи, меня интересует, насколько надёжно выделяются подвиды животных, в частности, тигров. Дело в том, что в популярной литературе иногда указывается разное число подвидов panthera tigris.
«Студенты приходят на лекцию как в кино — они располагаются поудобнее и ждут, что я буду развлекать их.»
Я сейчас слушаю лекции Шноля на youtube по введению в биохимию (всем, не знающим предмета, рекомендую, IMHO ;) ).
Поразило большое число студентов, опаздывающих на лекцию и спокойно так входящих в аудиторию, иногда даже забывая закрыть дверь. Не знаю, навлеку ли критику, но в мое время такое было немыслимо!
НЕМЫСЛИМО!
Студенты могли прокрасться через заднюю дверь, незаметно сгибаясь, тишайшим образом. А при обнаружении такового немедленно изгонялись. И это не репрессия, а уважение к знанию, к храму науки. Простите великодушно за высокий стиль ))
Кто в какую дверь проходит, у кого сколько полосок на штанах, цвет оттенков пОрфеля и т.д. это все условности и признаки общества состоящего из глубоко униженных-обиженных людей.
Я, когда только переехал в развитый мир, тоже удивился, когда один из членов заседания достал на докладе сендвич и стал его есть и запивать кокаколой, предупредительно побеспокоевшись не помешает ли это никому, т.к. у него не было времени на обед.
На удивление доклад и обсуждение прошли конструктивно и плодотворно, и даже сенвич не помешал.
Правильно ли я вас понял, что признаком развитого общество является нехватка времени на ланч? ))
Видел я это, видел, как граждане США затариваются бургерами и 2-х литровой колой в огромном стакане в машину и отъезжают, чтобы по пути всё это уесть, одновременно руля.
Так кто глубоко унижен и обижен? ))
Хочешь съесть свой ланч, уйди с семинара, не мешай людям своим чавканьем ))
Кофе допускается ;)
«Хочешь съесть свой ланч, уйди с семинара, не мешай людям своим чавканьем»
— Что-то вы меня больно утесняете, папаша.
…
— Да что вы всё: то не плевать, то не кури, туда не ходи. Чисто, как в трамвае. Чего вы мне жить не даёте?
Я вам больше скажу, митинги, чуть больше, чем заседание лаборатории обычно сопровождаются поеданием большого числа закусок и напитков, которые специально заказываются секретарем. Перед началом, все набирают себе на тарелки, а потом сидят, слушают и жуют. И я вам скажу, в этом что-то есть.
Ну так, если все жуют, включая докладчика, то что тут поделаешь? Пусть жуют, запивая 2-х литровым стаканом колы ))
Все жуют, а докладчик им докладывает ;)
Жуя ))
«…в этом что-то есть.»
С Вами согласен Самуил Маршак, — 100 лет назад в своей работе «Детки в клетке» на примере совят он убедительно показал пользу жевания во время доклада:
Взгляни на маленьких совят —
Малютки рядышком сидят.
Когда не спят,
Они едят.
Когда едят,
Они не спят.
К слову, — можно заменить еду жевательной резинкой, — но, похоже, это менее привлекательный вариант бодрствования для слушателей и физически неприемлемый для докладчика.
Тогдашнее бесплатное образование было неоценимо, а к нынешнему платно-бесплатному отношение прагматично-циничное.
Оно было не только бесплатным, мне еще и приличную стипендию платили (примерно половину ставки инженера). Не говоря о летнем заработке в стройотрядах. ))
Оно не было бесплатным. Это инфантилизм считать так, что есть места «где все будет бесплатно, где не надо умирать».
Пардон, забыл про политкорректность! Не учёл, что представители развитого мира, получившие платное образование, не обязаны заморачиваться увязыванием смысла с контекстом.
Эту смену восприятия, с “храма науки” на “ярмарку социального дарвинизма”, связываю именно с ЕГЭ. Как показывает другая ветвь обсуждения, высказывания в защиту ЕГЭ, при анализе, сводятся к тезису: “ярмарка дарвинизма ведь и лучше, чем храм науки”.
ЕГЭ очевидно способствует попаданию в “храм науки” случайных прохожан, не испытывающих к нему ни особого интереса ни, тем более, пиетета. Но более принципиальную роль тут играет отношение давно и активно культивируемого у нас общества грамотного потребительства к образованию и науке.
Может быть математикам это не видно, но науки, связанные с практикой, очень далеко ушли от концепции «храма». И это не культивируемое кем-то отношение, это реальность того, что наука совершенно объективно стала огромным производством с огромными деньгами и огромным количеством самых разных людей, помимо ученых-фундаментальщиков. Наука как каста избранных служителей храма канула в лету.
Можете себе представить, что съезд общества нейронаук собирает несколько десятков тысяч человек? И это, ессно, только малая доля людей, работающих в данной области. Даже в России съезд физиологического общества — больше тысячи участников.
А сколько вокруг медиков, специалистов фармкомпаний, экспертов по сертификации и патентному праву, фирм, занятых в производстве оборудования и пр.! Да какой уж там храм!
Соответственно и ВО просто объективно стало массовым производством кадров для нужд огромной индустрии. В котором таки да, вечно занятые бегают со стаканами колы и бутербродами.
Да, ВО в общем и целом превратилось в МО, а наука сращивается с бизнесом. Однако, даже это МО можно и должно организовывать так, чтобы образовывающиеся массы не шлялись на расслабоне по аудиториям с попкорном в поисках развлекухи. Отношение к процессу образования и научным исследованиям кардинально влияет на их результаты. Иначе наука полностью трансформируется в бизнес, а тогда хана и тому и другому.
Да, согласен. Только отношение к самим научным исследованиям и отношение к лампасам и эполетам жрецов в храме — совершенно разные вещи. По моему глубокому убеждению и приличному опыту, соблюдение формальных процедур нужно только тем, кому реально нечего предъявить для пользы дела.
Если вам есть, что дать людям, их кола и гамбургеры вас не заботят от слова совсем. А если ваше влияние стоит только на внешней почтительности покорной паствы, то вы вообще не нужны для дела.
ЗЫ. В данном случае «вы» с маленькой буквы ест фигура речи, а не личное обращение.
Вот, вспомнил:
http://alexandr4784.narod.ru/albert_e_01.html
Очень известный текст.
«Если бы посланный богом ангел пришел в храм и изгнал из него тех, кто принадлежит к этим двум категориям, то храм катастрофически опустел бы.»
Спустя более чем полвека это еще более актуально.
Может быть, на каких-то олимпийских высотах храм еще и стоит. Но нам, земным тварям, этого не видно.
Вопрос тут не только в почтительности к преподавателю, но и в культуре, внимательности и уважении к делу всех участников процесса что, повторюсь, кардинально сказывается на результате. Обучение – штука обоюдоострая. Отношение аудитории влияет на лектора и наоборот. Кстати, почтение к мастеру – один из ключевых моментов, к примеру, искусства единоборств. Мастер, при этом, естественно должен “иметь что дать”, но и ученики должны стремиться это правильно взять и освоить. Очевидно, также, что дурные формальности и ”покорность паствы” – только во вред делу.
Так в этом же и вопрос. Если ученики САМИ не относятся к «мастеру» с почтением, ему следует задуматься, а дает ли он им что-то важное? Или просто щеки надувает…
Если не развивается внимательное и уважительное отношение, то дело ли это? Или аккурат пустые формальности.
Касательно российского ВО у меня весьма скептическое отношение. Ибо я имею дело аккурат с выпускниками. Которые никакого дела не знают совершенно. Но легко и охотно обучаются в лаборатории. И относятся к ДЕЛУ почтительно, хотя и с колой.
Не могу согласиться с Вами. Никогда не ощущал того, чтобы студенты относились ко мне-профессору бесцеремонно. Этого не было. Речь совершенно не о том. Говоря в целом, сегодняшние студенты вежливее, чем был я в их возрасте. Но вежливость и вовлеченность — разные вещи. Вежливо улыбаются —- да. А в ИППИ на семинаре меня каждую минуту перебивают, да —- и слушают так, как будто жизнь участников семинара зависит от моего доклада.
“Если ученики САМИ не относятся к “мастеру” с почтением, ему следует задуматься, а дает ли он им что-то важное?”
Безусловно, но также ему следует задуматься, а правильно ли вуз выстроил политику по набору студентов, организацию учебных программ, и разумно ли устроены общие правила поведения и дисциплины. У молодого, скажем, преподавателя может и есть что дать, но опыта ещё не наработано, чтобы держать аудиторию, и тут как раз общие формальные правила поведения поспособствуют. С другой стороны понятно, что никакие формальные правила не помогут, если большинство преподавателей вуза не способны дать студентам ничего ценного, а таких заведений у нас хватает с лихвой.
Если выпускники никакого дела не знают совершенно, но охотно обучаются в лаборатории и относятся к ДЕЛУ почтительно, значит в вузе ДЕЛО поставлено неправильно, а в лаборатории – правильно.
Именно потому и полезна «кола». Сразу видно, кому нужно-интересно. Полезная обратная связь. А обязательное посещение и регламентированное поведение это скрывают. Все пришли, все изображают внимание. А надо ли это кому-нибудь — бог ведает.
Вот, как раз обязательное посещение это вред, но если пришёл на лекцию, изволь соответствовать, а опоздал – либо обломись, либо вползай незаметно с заднего хода. Насчёт ”колы”, это вероятно единственный вариант её возможной полезности, но есть и более полезные продукты – яйца, помидоры…
Обратная связь конечно нужна, но культурная и корректная, подобающая Делу с большой буквы.
Вы думаете, что бросать в лектора яйца и помидоры более корректно и лучше соответствует Делу с большой буквы?
Это дело вкуса.
Я частенько ходил и хожу на лекции-доклады с «колой». Может что-то полезно- интересное для меня там и будет. Не будет — бывает. Орать, свистеть и бросаться помидорами считаю некорректным. Вдруг другим интересно… Но сидеть со своей «колой» вполне для меня приемлемо. Соответственно, вполне приемлю от других на своих выступлениях.
В любом случае, мое базовое отношение в том, что лекции-доклады — для слушателей. А не для лекторов. И кто на самом деле больше соответствует ДЕЛУ — не очевидно.
Честно говоря, чаще встречался с тем, что лекторы-докладчики качеством своих выступлений демонстрируют неуважение к Делу и слушателям. И то, что их вообще не закидывают яйцами, рассматриваю как исключительную вежливость и толерантность со стороны публики.
”лекции-доклады – для слушателей. А не для лекторов.”
А как же обратная связь? Она тем и обратная, что действует в обе стороны. Отношение аудитории влияет на лектора и наоборот. Лекция, ведь, более сложное и интимное действо, нежели просто передача информации. Для передачи информации есть книги, интернет.
Если качество лекции не соответствует, лучше просто уйти, нежели переводить полезные продукты на демонстрацию личного отношения.
Как лучше, если лекция не соответствует или не вполне соответствует, лучше решать слушателям. Лекция-то для них.
Лекция о вреде алкоголизма в сельском клубе – да, для них, и они вольны решать, приходить на неё с яйцами, или помидорами. А в вузе лекции – для Высшего образования студентов. В реализации этого процесса участвуют преподаватели, студенты и администрация, соответственно, решать как лучше необходимо на основе консенсуса всех вовлечённых.
В теории так. А на практике ППС все норовят изобразить из себя жрецов в храме и ругают паству за недостаточную почтительность (к храму, разумеется).
Ну, чтобы практику менять, нужно для начала хотя бы по теории договориться ;)
Если «паства» пришла только за корочками (купить индульгенцию?), тогда консенсус между сторонами образовательного процесса может быть достигнут лишь на уровне «утром деньги — вечером стулья».
А в меню есть что-то кроме корочек?
В храме есть, в ларьке нет.
Огласите, пжалста, весь список!
Очень интересно! Разрешите, пожалуйста, пару небольших возражений и один вопрос. Начну, если можно, с небольших возражений. В Церкви нет “лампасов и эполет” —- это в другой организации. Тем менее нужны они в университетской аудитории. Я согласен: где “лампасы и эполеты”, там нет науки. Публика в аудитории разделена на говорящего и слушающих: но это не иерархическое деление. Просто —- с чем, по-моему, и Вы согласны — говорящему есть что сказать, а слушателям есть что услышать. Одновременно, всех присутствующих объединяет благоговение к чуду человеческого знания. НЕ “почтительность к докладчику” (вот уже чего в ИППИ нет, так нет!), но благоговение к математике. Оно может внешне выражаться по-разному: атмосфера на семинарах ИППИ размашистая, бурная, эмоциональная, —- и хорошо! Размашистая эмоциональность не отменяет благоговения. А кока-кола с бургерами (или квас с блинами) —- да, отменяет. Невозможно со стопроцентной вовлеченностью следить за докладом и одновременно есть. Если пришел “чавкать” —- значит, не пришел слушать. Слава Богу, лишь однажды мне пришлось выступать на ланч-семинаре (это был неформальный вводный пред-семинар к серьезному семинару после). Надеюсь, этот первый раз был и последний. У меня была очень благожелательная публика. Но блуждание внимания я ощущал всей кожей. A сам серьезный семинар прошел хорошо. Наконец, чисто физиологически трудно говорить глядя в жующие рты. Разрешите перейти к вопросу. У математиков редко бывают конференции, где больше сотни участников, но все-таки они бывают. Для меня главный смысл таких конференций —- встретить новых коллег, которых иначе не встретил бы, которых о самом существовании не знал. Тот же ли эффект в упоминаемых Вами многотысячных конференциях? Мне очень трудно себе представить, единственная конференция более чем с тысячей участников, где я был — Конгресс в Пекине, но это вообще очень исключительный формат, раз в четыре года и тому под.. Верно ли, что реально из этой тысячи Вам нужны три человека — просто Вы заранее не знаете, какие три? Или есть кские-то другие цели? На такой большой конференции бывает для меня …скажем, два полезных неожиданных доклада. “В голову… Подробнее »
Ну вот нет у меня самого никакого благоговения. И вокруг не наблюдаю. И отношусь скептически. Ну пришел человек просто послушать, без благоговения, но с колой. Ну и ладно. Может ему не особо интересно. К сути работы надо относиться ответственно. Но и только.
Большая конференция — как ярмарка. Ярмарка людей, ярмарка идей, ярмарка тщеславия. Наука-то наша действительно большая. Полезно потусоваться и посмотреть, чем она дышит. Многие небезынтересные вещи и люди просто не попадают в фокус внимания в обычном режиме.
С людьми познакомиться полезно. Без коллабораций в нашем деле туго. У одной лаборатории редко бывают в руках все методики, которые нужны, чтобы что-то интересное сделать.
Для серьезного продумывания у меня лично — тишина и тексты. А доклад — своего рода рекламный проспект. Чтобы познакомиться с проблемой, подходом и пр. Заинтересовало — читать.
У меня есть две гипотезы. 1ая) что наше различие чисто терминологическое 2) что нет. Я пытался высказать такое чувство. Математика существует, в современном понимании термина, несколько более 2500 лет, с Фалеса, придумавшего доказательства, а в совсем уже современном виде — 2300 лет, с Эвклида, чьи доказательства без изменений включаются в современные руководства. За эти 23 века самые изумительные люди на свете занимались математикой, такие разные, как Архимед, Омар Хайям, Алан Тьюринг и Андрей Николаевич Колмогоров. При мысли о “книге доказательств”, в которую иногда нужны сотни лет, чтобы написать одну строчку (многовековая борьба за “иксы”, за алгебраические обозначения — очень хороший пример — как трудно оказалось понять то, что проходят сегодня за два урока в 3м классе ) —- мне кажется, каждого охватит трепет. Или?
Или. У меня восприятие скорее домашнее. Дом надо убирать, ремонтировать, украшать, защищать и все прочее. Самому же тут жить! И детям.
Но никакого трепета. Совсем не храм. По дому можно в трусах и тапочках пройтись (если гостей нет). Можно и кровать оставить не заправленной, если сильно некогда бывает.
Худший вариант, когда докладчик (лектор) делает доклад только потому, что ему его платили. А слушатели, уткнувшись в смартфоны, ждут окончания мероприятия, потому что их обязали на нём присутствовать. Я видел хорошие лекции разного типа. И похожие на службу в храме или выступление в театре, когда студенты в конце аплодировали лектору, а он смущённо просил адресовать овации авторам теорем, которые он только что выводил на доске. И похожие на дружескую тусовку, в режиме вопросов и ответов, когда студенты шумно обсуждали написпнное на доске и по предложению лектора пытались, иногда успешно, продолжить доказательство с мелом в руках. Главное в хорошем докладе — это заинтересованность и увлечённость происходящим всех присутствующих.
Типа того.
Именно! Причем “заинтересованность и увлеченность” несовместима с бургерами и колой.
С бургерами и колой несовместима сама жизнь ;)
По факту жизнь не совместима с глупостью и величием, как продолжение первого.
Путаете величие с высокомерием – “переезд в развитый мир” очевидно сказывается.
Что значит путаю? Или вы о величии всерьез?
Так вот россия — просто большая.
Просто умилительно, как переехавшие в развитый мир всерьёз преисполняются истинным величием.
Страна в которой не было ни одного просто нормального дня, не может быть великой. Она полностью всегда была вторичной. Никаких позитивных самобытных практик в россии нет. Всё хорошее либо прямо заимствовано, либо на 99% базируется на заимствованном. Это в целом нормально, но величием не является.
Персонаж рабочий либо искренне не понимает, какую услугу оказывает ”развитому миру” своей многолетней примитивной русофобской нудятиной, или… одно из двух.
Излагайте яснее.
Возможно ЕГЭ это часть процесса. Меня учили в обществе с совершенно другим отношением к науке вообще. Поэтому складывалось внутреннее ощущение причастности к крайне интересному и нужному делу.
Сейчас же мы все свидетели колоссального просчета власть предержащих, которые, по существу, лишили государства важной опоры, а именно науки как средства противостояния будущим рискам/вызовам.
Ситуация, у меня во всяком случае, вызывает крайние опасения. Более чем 30 летнее пренебрежение наукой привели к серьезному системному отставанию в технологиях и, как следствие, к отсутствию средств решения конфликтов.
Это очень опасно ((
Это не только у нас. Фраза из поста одного маститого французского профессора: ” … the neglect of science by governments for most of my 50 year life in France.”
ЕГЭ и любая другая массовая система отбора, наверное нужны и неизбежны.
В профессиональном спорте в США, — например, в НБА — специально обученные люди непрерывно отслеживают по все стране детишек уже с дошкольного возраста с задатками будущих Майклов Джорданов, — берут их на контроль, на заметку, спонсируют родителей — и это не благотворительность, а бизнес.
Поэтому сейчас для всеобщего высшего образования наибольшую пользу приносят такие как Илон Маск со своей системой спутникового всемирного интернета starlink, — и ему подобные, дающие возможность получить круглосуточный доступ в интернет каждому земному малышу.
И ведь это не благотворительность, а бизнес.
Пример, когда такой доступ есть.
Мой внук Степан, 8-летка, на днях говорит мне.
— Дед, оказывается есть замечательный металл, металл мечты, — галлий. Он плавится в руке.
Я ему, — от кого ты это узнал?
— От блогера. — У тебя на работе галлий есть.
— Есть. Могу принести грамм 50.
— А сегодня можешь. — Могу.
Он мне несколько раз звонил, уточняя до минут,- когда принесу.
Восторгу не было предела, когда галлий расплавился в его ладошке — в отличие от его мамы, — несмотря на мои уверения в полной неопасности галлия и почти неотличимости от алюминия.
А сегодня Степан прислал фото первой отливки из галлия — гайку с болтом, — по инструкции блогера, — и это второклашка. У меня мурашки по коже.
Это я всё к тому, что нам, взрослым, похоже, нужна только создавать незаметно условия для творчества ребятишкам, прирожденно к нему расположенным, — в любой области деятельности. ))
Здесь многие, — каждый по своему, — неоднократно затрагивали тему ответственности ныне живущих интеллигентов перед потомками. Мне показалось, — в их аргументах присутствует некоторый перекос, асимметрия в сторону эмоциональности, — не позволяющие получить даже приближенное решение проблемы распределения ответственности. Однако, похоже, и в этой волнующей области возможен фундаментальный научный подход, основанный на доступной статистике и логике.
Вот общеизвестный пример, ясно и научно неопровержимо показывающий, — кто в Италии должен нести ответственность за поддержание финансового и иного благополучия народа:
Население Италии 52000000
В том числе: Старше 65 лет 11760000
Остаётся для трудовой деятельности 40250000
Моложе 18 лет 14120000
Остаётся для трудовой деятельности 26130000
Неработающие женщины 17315000
Остаётся для трудовой деятельности 8815000
Студенты университетов 275000
Остаётся для трудовой деятельности 8540000
Служащие различных учреждений 3830000
Остаётся для трудовой деятельности 4710000
Безработные, деятели политических партий и профсоюзов 1380000
Остаётся для трудовой деятельности 3330000
Военные 780000
Остаётся для трудовой деятельности 2550000
Больные, сумасшедшие, бродяги, продавцы телевизоров, завсегдатаи ипподромов и казино 1310000
Остаётся для трудовой деятельности 1240000
Неграмотные, артисты, судьи и т.д. 880000
Остаётся для трудовой деятельности 360000
Отшельники, философы, фаталисты, жулики и т.д. 240000
Остаётся для трудовой деятельности 120000
Министры, депутаты, сенаторы, заключённые 119998
Остаётся для трудовой деятельности 2
Кто эти двое? Я и Вы. Пусть эта трагическая действительность послужит для нас сигналом тревоги, вызовом нашему мужеству, источником новой энергии. Мы должны работать с максимальным напряжением сил, — особенно Вы, — потому что Я устал, выполняя свой долг перед страной в одиночку.
«Физики шутят». Одна из двух книг, подвигнувших меня поступить на физфак. Вторая — ессно «понедельник».
Приношу извинения за опечатку в категории «Старше 65 лет», — правильное число 11750000
К настоящему времени число комментариев превзошло даже смелый прогноз уважаемого Паши.
На рисунке показана динамика комментариев.
Видна некая ритмика, — она удовлетворительно совпадает с ритмикой атмосферного давления на сайте ИЗМИРАНа
http://cr0.izmiran.ru/mosc/
Похоже, повышение атмосферного давления увеличивает содержание кислорода в крови и , тем самым, активизирует комментаторскую деятельность.
Однако, возможны и не столь благоприятные формы влияния. Так, например, в исследовательской работе ученицы 7а класса Варламовой Юлии
https://infourok.ru/issledovatelskaya-rabota-vliyanie-atmosfernogo-davleniya-na-cheloveka-4341571.html
отмечается, что «повышение атмосферного давления негативно влияет на эмоциональный фон и зачастую выступает основной причиной сексуальных расстройств».
Хорошо, если дискуссия продлится до Нового Года, — тогда появится возможность фурье-преобразованием определить характеристические частоты или периоды комментаторского ритма.
этот вот комментарий — 666-й по счету, считая 4 скрытых :-)
Да, давно такой движухи не было. А вот бы статистику по годам…
статистика по комментариям есть какая-то внутренняя
В принципе, можно конечно все посмотреть в любых подробностях, установив дополнительные плагины, типа этого
https://www.templatemonster.com/ru/faq/kak-na-wordpress-sobirat-razvernutuyu-statistiku-bloga/
Я и устанавливал когда-то, но они сильно перенапрягают сервер, а должны работать постоянно… Но как раз в смысле комментариев, думаю, можно в любой момент подключить, посмотреть, потом удалить…
Простите за нахальство, а вот бы еще топ-темы по количеству комментариев… Но это, наверно, влет не сделать. А было бы интересно для истории.
Думаю, влёт даже просто темы сформулировать будет проблематично ;)
Я думал, может статистика какая-то осталась, и можно просто вытащить из архива.
Я поставил сюда список самых комментируемых статей (навскидку 30):
https://www.trv-science.ru/2012/03/10-faktov-o-trv-nauka/
Огромнейшее спасибо!
Аппетит приходит во время еды :) А 30 самых активных комментаторов можно? :)
UPD Хотя достал, включил — видимо, тот самый устаревший виджет и был раньше, снятый во время какой-то оптимизации… Ну там можно за все время, год (как сейчас), или за какой-то период…
Это систолическое? Берегите себя.
Это атмосферное, если Вы про график.
А насчет «берегите себя», спасибо конечно, но только себя — этого мало.
На всю жизнь запомнил плакат по охране труда в одной из лабораторий химфака Ленинградского Госуниверситета им. А.А.Жданова, — тогда он находился на Васильевском острове:
«Не стой под стрелой. Береги себя и своего товарища».
Так что, и Вы берегите себя.
Не стой где попало. А то еще попадет.
Красивая конструкция ))