Про цветы и букеты

Между прочим, у меня есть замечательный знакомец — японский профессор, который занимается изучением роли цветов в разных культурах. Красивая тема! Как-то раз он стал допытываться у меня, какие цветы в России в почете. Я ему поведал про букеты роз и тюльпанов, которые принято дарить на женский праздник 8 Марта. Он удивился — про такой праздник слыхом не слыхивал. Потом я понес отсебятину и добавил: «А сам я больше всего люблю цветы полевые». Профессор посмотрел на меня переоценивающим взглядом: «Да у вас аристократический вкус!»

Аристократический или не аристократический, но полевых цветов у меня на дачном участке и вправду полно. Дело в том, что я не пользуюсь газонокосилкой, которая безжалостно сводит всё «некультурное» под корень — незабудки, купавки, ромашки… В общем, любое разноцветье, оставляя за собой стерилизованную землю. Я же обкашиваю участок допотопной косой, после которой на следующий год земля украшает себя привычными ей цветами. Когда коса с приятным вжиком подкашивает траву, ощущаю родство со своими крестьянскими предками и созданной аристократами русской классической литературой.

Косить мне нравится, да и аппетит разыгрывается. А покушать с аппетитом, согласимся, — дело приятное. В моем школьном учебнике биологии было написано, что косцу требуется в день аж пять, кажется, тысяч калорий. В своей обычной сидячей жизни я вряд ли трачу больше двух с половиной.

Все мои соседи газонокосилкой пользуются с гордостью за себя и прогресс. Все они являются большими патриотами и вывешивают по праздничкам разноцветный флаг, который почитают за оберег от налоговой инспекции. Однако голливудское кино раз и навсегда произвело на них еще более неизгладимое впечатление — они хотят видеть перед своим домом не отечественное разнотравье, а лужайку перед Белым домом. Правда, их разложение еще не достигло логического предела, и гольфом они пока что не балуются. Ничего, дело наживное. В любом случае раньше православные люди перед воскресной службой исправно по субботам посещали баню, а теперь по тем же субботам не верующие в бога соседи так же исправно ведут перед собой железного коня и трясутся вместе с ним в механическом экстазе, издавая при этом самые неприличные звуки. Водители этого коня напоминают мне обожравшихся горохом гуманоидов. Они же держат меня за ископаемого идиота.

«Чем косой махать, ты бы лучше триммером обзавелся! Не жадничай! Он дешевый!» Все свои предложения этот сосед произносит с восклицательным знаком. Когда-то он был консулом в Венесуэле — там, видать, у местных и научился. Раньше у меня с ним были приятельские отношения. Он даже однажды пригласил меня осмотреть свой новый, облицованный веселенькой плиткой туалет и вкрадчиво осведомился: «Хочешь опробовать? Только дверь на засов не забудь закрыть». Но после покупки газонокосилки он возгордился и возвел глухой железный забор, чтобы мое хозяйственное убожество не оскорбляло его взор.

* * *

Любовь к цветам даже подвигла меня на инженерное изобретение. Вообще-то изобретения не являются моей сильной стороной, но тут выдался случай особый.

Как-то раз я поставил на свой широкий подоконник вазу с охапкой флоксов. Сначала через форточку залетали шмели и копошились в соцветиях, и я не имел ничего против. Но когда флоксы уже отцветали, крошечные мышки стали забираться по стеблям — угощались семенами. Этого я уже стерпеть не мог. Но иметь дело с мышеловками и размозженными трупами было неприятно. Тогда я придумал такую конструкцию, которая избавляла от убийства. В прозрачной пластмассовой полусфере, отломанной от дочкиного «волчка», на самой макушке имелась небольшая дырка, предназначенная для ручки, которая запускала «волчок» в круговое движение. Я пропустил через отверстие бечеву с наживкой, которая не доставала до пола. Край полусферы подпер вертикально установленным гвоздем. Вся эта конструкция покоилась на листе фанеры. Ночная мышка забегала внутрь полусферы, бросалась на подвешенный сыр, гвоздь падал как подкошенный, полусфера накрывала мышку. Я очень гордился этим инженерным сооружением, свое предназначение оно выполняло идеально — каждое утро я обнаруживал совершенно живую и очень испуганную пленную мышь. Я нес конструкцию к мусоропроводу, и мышка летела в пропасть. Там, внизу, она плюхалась в кучу мусора, не теряя способности к пожиранию и репродукции. Так что следующую порцию цветов я уберег от потравы, но мышиная популяция в целом не имела тенденции к сокращению. Кроме того, мышка концентрированно гадила под моей полусферой, вонь выветривалась плохо, так что вскоре на кухне стало неприятно обедать. В общем, пришлось конструкцию отправить вслед за мышками в мусоропровод и завести кота.

Все изобретения имеют побочное действие, хоть ты тресни.

* * *

В своей жизни я подарил цветов много больше, чем получил. Но однажды получил разом их столько, что диву даешься.

За книжку «Император Мэйдзи и его Япония» я получил премию «Просветителя». Дело торжественное, меня прямо на сцене обрядили в мантию и четырехугольную шапочку с красивыми золотыми кистями. Я произнес речь о том, что, к счастью, русским людям никогда не стать японцами, и это хорошо, поскольку в многокультурном мире жить намного интереснее. За это слово против огульной глобализации мне надарили столько цветов, что я не смог уместить их в домашние вазы. Чтобы освободить емкости, пришлось вытащить маринованные огурцы и помидоры из трехлитровых банок. Цветы торчали даже из помойного ведра. Мусор стало выбрасывать некуда, но и радость была велика. Ароматы пропитали квартиру и смешались с табачным дымом — пахло как в буддийском храме. В результате я пришел к выводу, что за такое счастье можно и другую книжку написать. Так вот и пишу с тех пор, остановиться никак не могу.

* * *

На днях мне приснился сон. Будто бы я вышел прогуляться по городу, в руке — букетик незабудок. Мне повстречалась изящная дама пенсионного возраста — благородная седина из-под очаровательной шляпки, туфли на звонких каблучках, почему-то захотелось поцеловать ей руку. Я спросил разрешения и получил его. И вот мы уже оживленно беседуем о чем-то возвышенном. Я дарю ей незабудки. Она говорит: «Я не могу их взять, мне это неудобно, вы ведь кому-то другому их приготовили». Отвечаю: «Я всегда выхожу погулять с букетом. И всегда возвращаюсь без него — обязательно встретишь хорошего человека, которому приятно подарить цветы».

Вот так бы каждому и жить — с заранее припасенным букетом в руках! Глядишь, все мы стали бы счастливее. Но это был сон, просто сон, который даже и не каждому может присниться.

Александр Мещеряков