Лем: Системы оружия

Интерес к техническому проектированию появился у Лема ¹ еще в раннем детстве. И следует признать, что занимала его и военная техника, о чем писатель вспоминал, например, в «Высоком замке»:

“Кроме того, я проектировал различные боевые машины: одноместный танк — что-то вроде стального плоского гроба на гусеницах, с автоматическим пулеметом и мотоциклетным мотором, танк-снаряд, танк, перемещающийся по принципу винта, а не благодаря поступательному движению гусениц (есть уже такие тракторы), самолеты, взлетающие вертикально благодаря изменению расположения двигателей, тянущих то вертикально, то горизонтально, — и множество иных, больших и маленьких машин, приборов, заполнявших толстые черные тетради, а также тетрадки поменьше, обклеенные мраморной бумагой. Рисовал я тщательно и, разумеется, с различными фантастическими табличками, в которых фигурировали придуманные цифровые данные и другие важные технические подробности” ².

В годы войны Станислав Лем в оккупированном немецкими войсками Львове работал сварщиком и автомехаником и занимался, в частности, тем, что с помощью автогенной горелки разделывал корпуса подбитых танков и другой бронетехники. 27 июля 1944 года войска Красной Армии взяли Львов. И недавно в Интернете было опубликовано письмо молодого Лема, которое 17 октября 1944 года поступило в Наркомат обороны СССР. Основную часть письма составляли «Проекты технических инноваций в оборонной промышленности», сопровождаемые рисунками автора. Там описывались, например, исполинский танк «линкор» (или «сухопутный броненосец»), танкетки, которые должны были сопровождать этот танк, самоходная зенитная установка на базе автомобиля с низким бронированным кузовом, противотанковый ракетный комплекс.

Никаких последствий это письмо не имело и сейчас может восприниматься лишь как курьез (впрочем, возможно, это письмо помогло автору пройти проверку спецслужб, ведь его работа во время войны на немецкую фирму могла расцениваться как сотрудничество с врагом), но тема оружия у Лема-писателя прозвучала уже в первых рассказах об атомной бомбе, еще не фантастических («Атомный город», «„Фау“ над городом», «Человек из Хиросимы»). Затем довольно долго Лем не касался напрямую этой тематики. Конечно, в мире роботов действуют и электрыцари, и витязи, и воинственные племена, ведутся там и битвы разного рода, но всё это серьезного отношения к реальным проблемам вооружения не имеет. Пожалуй, лишь в «Непобедимом» основательно и подробно разобран вариант военного столкновения землян с непонятной силой. Правда, вооружение самого «Непобедимого», «крейсера второго класса», скорее типично для фантастики того времени: энергоботы, создающие защитное силовое поле вокруг корабля, восьмидесятитонный вездеход «Циклоп» специального назначения, который мог работать в условиях высокой радиоактивности, огромных давлений и температур, оснащенный системой эмиттеров, создающих защитное поле, и шаровым излучателем антиматерии, который мог выбрасывать антипротоны или в каком-то одном направлении, или во всех одновременно. А вот противник землян на планете Регис III оказался необычным. Треугольные кристаллики, элементы некроэволюции³, оказались «не по зубам» и мощнейшему «Циклопу». После того, как вездеход, управляемый электронным мозгом, использовал излучатель антиматерии и уничтожил основную часть тучи, битва не закончилась:

“Через несколько десятков секунд после того, как начал действовать излучатель антиматерии, дно ущелья и всё вокруг «Циклопа» должно было достичь температуры плавления. Действительно, скалы уже оседали, таяли, превращались в лаву, и ее пурпурный поток начал пробивать себе дорогу к выходу из ущелья, за несколько километров от средоточия схватки. Горпах некоторое время раздумывал, не вышел ли из строя излучатель — казалось невероятным, что туча всё еще продолжает нападать на такого страшного противника, но когда зонд по новой команде поднялся еще выше, до границ тропосферы, то изображение, возникшее на экране, доказало астрогатору, что он ошибается. В поле зрения теперь попадало примерно сорок квадратных километров. И на всей этой изрытой ущельями местности медленно — так казалось на большом расстоянии — со склонов, покрытых темными потеками, из провалов и пещер выплывали новые клубы черноты, вздымались вверх, сливались и, концентрируясь в полете, стягивались к очагу схватки. Какие-то минуты могло казаться, что непрерывно свергающиеся черные лавины подавят огонь излучателя, задушат и угасят его своей массой, но Горпах знал энергетические резервы чудища, созданного человеческими руками. Сплошной оглушительный, ни на миг не смолкающий гром, плывущий из репродукторов, наполнил рубку: одновременно языки пламени навылет пробили тучу, взвились на три километра вверх и начали медленно вращаться, образуя нечто вроде огненной мельницы: воздух вибрировал и изгибался от жара, источник которого вдруг начал передвигаться…
Казалось, что накал битвы достиг кульминации. Однако в следующий миг произошло нечто невероятное. Экран запылал, вспыхнул ужасной, режущей глаза белизной, зарябил миллиардами взрывов, и новая волна антиматерии уничтожила всё вокруг «Циклопа»; воздух, осколки скал, дым, газы — всё это, обратившись в жесткое излучение, на пространстве радиусом в километр охватило тучу аннигиляцией и взлетело вверх, словно выброшенное катастрофой из самых недр планеты. Сейсмические волны промчались по пустыне, и «Непобедимый», стоявший в семидесяти километрах от места этого чудовищного удара, закачался: вездеходы и энергоботы, стоявшие у пандуса, откатились. А через несколько минут налетел плотный ревущий вихрь, мгновенным жаром опалил лица людей, прячущихся за машинами, и, взметая стену клубящегося песка, помчался дальше, в бескрайнюю пустыню.
Через минуту, когда дым отнесло немного в сторону, Роган, напрягая зрение, увидел очередной этап битвы.
Битва еще не окончилась, как он склонен был предполагать. Если бы нападающими были живые существа, истребление, которому они подверглись, наверное, заставило бы следующие шеренги отступить или хотя бы остановиться у входа в пылающий ад. Но тут мертвое сражалось с мертвым, огонь сражения не гас, а лишь менял форму и направление главного удара. И тогда Роган впервые понял или смутно догадался, как должны были выглядеть те битвы, некогда кипевшие на Регис, в которых одни роботы крушили и дробили других, какими методами отбора пользовалась неживая эволюция и что имел в виду Лауда, утверждая, что псевдонасекомые победили как более приспособленные. И тут же мелькнуло у него в сознании, что нечто подобное здесь уже происходило, что неживая, неистребимая, солнечной энергией закрепленная в кристалликах память биллионной тучи должна содержать сведения о таких схватках, что именно с такими отшельниками-одиночками, с гигантами в тяжелой броне, с атомными мамонтами из племени роботов сотни веков назад расправились эти мертвые крохи, которые на вид ничего не стоили против сокрушительных разрядов, насквозь прожигающих скалы. И что помогла им уцелеть, помогла уничтожить исполинских страшилищ, распороть их стальную броню, разбросать, как ржавые лохмотья, по бескрайней пустыне останки некогда могучих и идеально точных электронных механизмов только невероятная, неслыханная отвага, если можно применить такое слово к кристалликам тучи-титана. Но какое же еще слово мог он подыскать? И Роган невольно восхищался, видя, как сражается туча после таких ужасающих потерь…
Да, туча продолжала атаку. Теперь над ее покровом на всём видимом сверху пространстве еле выступали самые высокие горные пики. Всё остальное, вся страна гор и ущелий утонула в разливе черных волн, мчащихся со всех сторон горизонта, чтобы ринуться в огненную воронку, центром которой был невидимый под вибрирующим раскаленным заслоном «Циклоп». И этот натиск, за который приходилось платить громадными, с виду бессмысленными потерями, имел всё же шансы на успех. Роган и все остальные, теперь уже бессильно глядевшие на экраны, отдавали себе в этом отчет. Энергетические ресурсы «Циклопа» были практически неисчерпаемы, но под непрестанным огнем аннигиляции, несмотря на мощную защиту, на антирадиационное отражающее покрытие, какая-то доля звездных температур всё же воспринималась излучателем, возвращалась к своему источнику, и внутри машины должно было становиться всё жарче. Человек давно бы уже погиб, находись он внутри «Циклопа». Возможно, его металлокерамическая оболочка уже накалилась до вишневого свечения, но все видели только сквозь облако дымов и газов пульсирующий сгусток голубого огня, который медленно отползал к выходу из ущелья, так что место первого нападения тучи, в трех километрах к северу, теперь обнажило свою ужасающую растрескавшуюся поверхность, покрытую слоями лавы и шлака, усеянную грудами сплавившихся кристалликов, погибших от термического удара” ⁴.

Закончилось всё это плачевно. Туча разрушила электронный мозг «Циклопа», он стал вести себя непредсказуемо, попытался напасть на крейсер, и его пришлось уничтожить самим землянам.

Идея миниатюризации будущего оружия показалась Лему плодотворной, и он продолжил ее в ряде произведений, как художественных, так и научно-философских. В «Осмотре на месте» Ийон Тихий пытается узнать судьбу Кливии, государства, соседнего с Люзанией. Еще до полета на Энцию, на Земле, в библиотеке Министерства Инопланетных Дел он нашел несколько документов, в которых рассказывалось о том, что между Кливией и Люзанией (расположенных, кстати, на разных материках) велась межконтинентальная биологическая война. Кливия первой начала рассеивать над Люзанией патогены, выращиваемые в биовоенных комплексах. В результате у люзанцев начали рождаться дети с врожденными уродствами, но они справились с этой проблемой и ответили сокрушительным ударом — «грязным фертилизационным оружием», что привело к вымиранию всего населения страны в течение жизни одного поколения: вынашиваемые плоды поубивали всех способных к деторождению кливиек. Люзанцы применили фертолеты, обеспечивавшие оплодотворение, при котором эмбрион становится злокачественным новообразованием, поражающим организм матери прежде, чем наступят роды. Правда, вся информация об этой войне, найденная Тихим на Земле, была очень скупой, порождала больше вопросов, чем ответов, поэтому, добравшись до Энции, Ийон Тихий попытался узнать подробности.

По уточненным данным оказалось, что в Кливии были предприняты попытки создать благосферу, аналог люзанской этикосферы, только составляли ее молекулярные микроботы, менее совершенные, чем быстры. И хотя как люзанские быстры, так и кливийские микроботы были нацелены на создание совершенного общества, столкнувшись, они вступили в противоборство. Быстры оказались эффективнее и обладали большей силой поражения. Они победили, а попутно уничтожили и кливийцев, пусть даже первоначально и не были предназначены для этого.

В 1986 году в рамках «Библиотеки XXI века» вышло эссе «Системы оружия двадцать первого века, или Эволюция вверх ногами». В нем Лем пересказывает трехтомный труд историков будущего (книга якобы вышла в начале XXII столетия) о том, какие изменения претерпело земное вооружение за 150 лет. Начав с гонки ядерных вооружений, которая привела к накоплению атомных арсеналов, достаточных для многократного уничтожения всего населения планеты, авторы трехтомника перешли к подробному изложению того, как происходило обезлюживание армий. Это стало возможным, когда информатики и специалисты по цифровой технике в районе 2040 года осознали, что для огромного большинства задач, которые выполняют люди, интеллект вообще не нужен, а нужны: хорошая ориентация, навыки, ловкость, сноровка и сметливость. Всеми этим качествами обладают насекомые, которые руководствуются не столько интеллектом, сколько инстинктами.

Фантасты XX века создали образ мощных армейских подразделений, состоящих из огромных человекообразных роботов, но этот наивный антропоморфизм не соответствовал соображениям экономической целесообразности и не способствовал увеличению поражающей способности армии. Поэтому армию нового типа представили не человекообразные автоматы, а искусственные насекомые (синсекты). Это микровоинство легко могло перенести даже атомный взрыв, например, закопавшись глубоко в землю, при этом сохраняя боеготовность даже при убийственной радиации. Неживые микроармии в своих действиях руководствовались двумя противоположными принципами.

Первый принцип — автономность. Такая армия действовала словно поход муравьев или нашествие саранчи. Описание ее действий полностью соответствовало действиям тучи из «Непобедимого». Второй принцип — телетропизм: микроармия была одной огромной совокупностью самособирающихся элементов. К нужной цели она направлялась с нескольких сторон сразу, чтобы лишь на месте слиться в заранее запрограммированное целое. Например, гигантская туча микрочастиц, несущих уран или плутоний, могла лишь у самой цели собраться в критическую массу и произвести ядерный взрыв. Старые типы вооружения, громоздкого и гигантского, равно как и люди, были безоружны против синсектов. Они могли проникнуть в дула орудий или моторы танков, добравшись до горючего или пороховых зарядов, взрывать их и выводить оружие из строя. Специальные биотропические микровоины могли уничтожить живых существ в считанные секунды.

“Некоторые из этих псевдонасекомых могли как пули прошить человеческое тело; другие служили для создания оптических систем, которые фокусировали солнечное тепло и создавали тепловые течения, перемещавшие большие воздушные массы, — если план кампании предусматривал, например, проливные дожди или, напротив, солнечную погоду. Были «насекомые» таких «метеорологических служб», которым сегодня вообще нет аналогий; взять хотя бы эндотермических синсектов, поглощавших значительное количество энергии для того, чтобы посредством резкого охлаждения воздуха вызвать на заданной территории густой туман или инверсию температуры. Были еще синсекты, способные сбиться в лазерный излучатель разового действия; такие излучатели заменили прежнюю артиллерию” ⁵.

Эту новую эру специалисты назвали «эволюцией вверх ногами», потому что в природе сначала появились простые и маленькие организмы, из которых возникали более крупные виды, а в эволюции вооружений проявилась обратная тенденция — к микроминиатюризации.

Всё это стало началом уничтожения границы между миром и войной. Пышным цветом расцвела криптовоенная диверсия, когда опасность могло представлять всё что угодно, от гвоздя в стене до стирального порошка.

“В академиях генеральных штабов читали такие новые дисциплины, как криптонаступательная и криптооборонительная стратегия, криптология реконтрразведки (то есть отвлечение и дезинформация разведок, контрразведок и т. д., во всё возрастающей степени), полевая энигматика и, наконец, криптокриптика, занимавшаяся тайными способами тайного применения таких тайных видов оружия, которых никто никаким образом не отличил бы от невинных природных феноменов” ⁶.

О том, что могло происходить после того, как сложилась такая ситуация, Лем написал в романе «Мир на земле». Попав в патовую ситуацию, никто не знал, как из нее выйти. Даже сверхдержавы уже были не в состоянии финансировать далее гонку вооружений. Чем совершеннее становилось оружие, тем дороже оно обходилось. Всё это привело к заключению Женевского соглашения. Было предложено новое решение, состоящее в том, чтобы весь военный комплекс перенести на Луну. Не в виде фабрик, а в виде так называемых планетарных машин, которые уже использовались при исследовании Солнечной системы. Это были не роботы и не фабрики, а как бы нечто среднее. Каждое государство могло запрограммировать на Земле свои планетарные машины, а специально созданное Лунное Агентство перебрасывало их в соответствующий сектор на Луне. Военные и научные эксперты каждого государства могли убедиться на месте, что их оборудование выгружено и действует как положено, после чего обязаны были все одновременно вернуться на Землю. Эти планетарные машины были способны к так называемой радиационной и дивергентной автооптимизации, т. е. могли размножаться и преобразовываться.

После реализации этого соглашения мир вздохнул и подобрел, но ненадолго. По окончании работ Луна была объявлена зоной, недоступной для всех. Луну опоясали двумя сферами надзора. Внутренняя следила за неприкосновенностью секторов, а внешняя — за неприкосновенностью внутренней. Теперь каждое правительство знало, что в его секторе развивается всё более совершенное оружие, но не имело представления, каково оно, а главное, совершеннее ли оно того, которое создавалось в других секторах. Каждое правительство могло считать, что благодаря лунным базам становится всё могущественнее в военном отношении, но не имело возможности сравнить возникавшую там разрушительную силу с силами других государств. А поскольку никто не знал, может ли он рассчитывать на победу, то никто и не мог позволить себе риск начать войну.

Некоторое время на Луне проходила электронная эволюция новых видов вооружений. Но некоторые изобретательные и беспокойные головы стали опасаться того, что эти самосовершенствующиеся вооружения объединятся и нападут на Землю. И хотя никто не знал, что на самом деле происходит на Луне, страх перед атомной гибелью на Земле вернулся в новой ипостаси. Попытки успокоить общественное мнение ни к чему не приводили. Возникла необходимость осуществить разведку — узнать, что реально делается на Луне. Долго выбирали кандидатов на роль разведчика, чтобы никакое государство не получило преимущества. Одним из посланников оказался наш старый знакомый — знаменитый космопроходец Ийон Тихий. Снабженный несколькими дистантниками⁷, он отправился на лунную орбиту, откуда стал дистанционно высаживаться на Луну. К сожалению, миссия Тихого закончилась катастрофой. Когда все дистантники были разрушены лунными системами вооружения, Тихий высадился на поверхность спутника Земли лично. Ему удалось вернуться из этой экспедиции живым, но на Луне он попал в зону действия боевых роботов, и ему произвели (случайно или умышленно) дистанционную интегральную каллотомию — то есть рассекли спайку между полушариями головного мозга. Собственно, весь роман и посвящен описанию того, как Ийон Тихий пытается разобраться, что с ним произошло. В конце концов ему удается установить контакт между разъединенными полушариями собственного мозга и понять, что же на самом деле происходит на Луне.

А там произошло примерно то же, что происходило на планете Регис III. Системы вооружения из разных секторов, развиваясь, сумели обойти надзорный контроль и принялись воевать друг с другом. В результате этого эволюционного процесса возникли и выжили машинные аналоги земных бактерий, некроциты, которые начали объединяться и обретать универсальность. Постепенно они переросли в селеноцитов, перешли от обороны к наступлению и расправились со всеми первоначальными продуктами милитарной автоэволюции. К моменту прибытия Ийона Тихого на Луну селеноциты уже имели полное преимущество. Освоив новейшие земные технологии в виде принесенных на Луну дистантников, селеноциты в виде пыли вместе с Тихим попали и на Землю. Где быстро размножились и парализовали все земные компьютеры так, как они это делали на Луне. Людей и животных они не трогали, но всю компьютерную инфраструктуру вывели из строя. Чем вернули земную цивилизацию в XIX век.

В «Прогнозе развития биологии до 2040 года» Лем подробно остановился и на другой возможности ведения криптовойн — биологической:

“Возможность проектирования нового биологического оружия — это неизбежный спутник полезных результатов генной инженерии уже у ее истоков. Особенно опасной может оказаться синтетическая вирусология, не ограничивающаяся увеличением вирулентности существующих микробов. Болезнетворная деятельность естественных микробов никогда не бывает стопроцентно смертельной, поскольку вид, столь успешно преодолевающий органическую защиту хозяев, гибнет вместе с ними. Даже эволюционно молодые и потому особо вредные микроорганизмы ослабляют свою вредность, многократно проходя через атакуемую популяцию, поскольку выживают среди них те, которые очередными мутациями направлены к состоянию динамического равновесия с хозяевами. Однако эти естественные тормоза летальной деятельности сможет устранить инженер-генетик, создающий оружие. Впрочем, не только самые вредные формы будут целью его поисков. Есть много вирусов, способных существовать в человеческом организме целыми годами в скрытом состоянии, активизируясь только в позднем периоде жизни или под влиянием других внутренних или внешних факторов. Собственно говоря, формы, действующие с опозданием, будут особенно хорошо способствовать проведению криптовоенных акций, причем изощренно выборочным методом. Их мишенью могут стать, например, женщины. Вирус, локализуясь в организме, не выдает себя ничем, но, когда женщина забеременеет, этот вирус вызовет превращение плаценты или плода в злокачественное новообразование. Можно представить себе вирусоподобное оружие, действующее или с заданным запаздыванием, или активизирующееся в результате изменений, происходящих в организме, таких как беременность, или, в конце концов, запускаемое особым «детонатором» в виде генного активатора, который может рассеиваться в воздухе, добавляться в питьевую воду и т. п. Когда появятся возможности его синтеза, вся эта область окутается тайной. Против синтетических форм, с которыми человек никогда не сталкивался, защитные силы организма окажутся беспомощны, а закаливание всей популяции будет невыполнимо из-за огромного разнообразия этих форм, насчитывающих по меньшей мере тысячи. Утаить проведение таких работ будет намного легче, чем, например, производство боевых ракет или строительство их пусковых установок. Поэтому развертывание успешного контроля над этой областью вооружений будет чрезвычайно проблематично. Можно вдобавок атаковать противника не прямо, т. е. целясь в его население, а опосредованно, вызывая различные поражения, имитирующие естественные неудачи, например, неурожай, эпизоотию среди животных и т. п. Это биологическое оружие особенно хорошо пригодно для подрыва господствующей доктрины возмездия или «второго удара» (second strike capability). Если нельзя с полной уверенностью установить, был ли нанесен первый удар, невозможно принять рациональное решение о нанесении ответного удара. В мире с таким оружием контроль над вооружениями, установка равновесия сил и их политическая гарантия становятся недостижимыми, так как размыта граница между войной и миром. Я не буду рассказывать дальше о множестве мрачных перспектив мобилизованной генетики и закончу таким замечанием: всё зло может осуществляться не потому, что наука является источником несчастий, а потому, что действует она в мире, раздираемом антагонизмами” ⁸.

В «Фиаско» (1986), последнем романе Лема, на примере цивилизации планеты Квинты подводится итог возможных последствий гонки вооружений. (Следует заметить, что этот итог в романе показан в виде предположений земных исследователей, сделанных после множества неудачных попыток контакта с инопланетянами, поэтому в рамках текста выводы нельзя считать окончательно достоверными, но для рассмотрения событий в качестве предсказаний это не важно.)

Итак, на Квинте, как и на Земле, локальные войны перешли в войны мировые, а затем — в ускоренную гонку вооружений на суше, в воде и в воздухе. После достижения ядерного равновесия в вооружении противники, видимо, подобрались к подобному паритету и в области биологического оружия, когда накопленные средства позволяли уничтожить всю биосферу. Криптомилитарная альтернатива, т. е. попытки манипуляций климатом или сейсмическими явлениями, возможно, также имела место, но стратегической победы не смогла принести ни одной из сторон. У Квинты, как и у Земли, имеется один спутник. Когда гонка вооружений перешла с планеты на ее спутник, никто не смог полностью овладеть им. В конце концов дело дошло до конфронтации в космосе. В этом состязании развивались три направления: орудия уничтожения, средства связи и устройства, нацеленные против двух первых.

Когда земляне прилетели к Квинте с целью установить контакт, они обнаружили, что инопланетяне полностью уничтожили свою беспроводную связь типа радио и телевидения, заполнив всю ионосферу белым шумом, подавляющим любой сигнал. А вокруг планеты в космическом пространстве образовалась некая сферомахия — искусственный организм радиусом с семь миллиардов миль, наполненный вироидами, микроминиатюризированными паразитами, черпающими энергию солнца и нападающими на любой объект, оказывающийся в поле их действия. Когда земной корабль вторгся в это «заминированное пространство», он был немедленно атакован вироидами. При этом, возможно, сферомахия уже полностью вышла из-под контроля ее создателей и существовала и действовала независимо от них.

Действие романа происходит в далеком будущем, и о том, как менялись системы оружия на Земле, никаких подробностей не приводится. Есть лишь небольшое упоминание о том, что земная технобиотика шла совершенно иными путями, и так называемую некроэволюцию земляне считали не оправдывающей себя. Тем не менее земной корабль вовсе не был безоружным. Первый посланный на Квинту посадочный аппарат не был оснащен никаким оружием, на нем не было даже заряда для саморазрушения. Но когда его еще в полете стали преследовать вооруженные силы квинтян, земной модуль с тераджоулевым аннигиляционным двигателем всю мощность, служащую для создания тяги, разрядил на себя и создал гравитационный коллапс — смял пространство вместе с преследователями. То есть высокие технологии, которыми к тому времени овладела земная цивилизация, сами по себе могли служить грозным оружием.

Когда земной корабль попал в «заминированную область» сферомахии и тучи вироидов нанесли по нему удар, бортовой компьютер прибег к гравитационному способу спасения. Собрав всю мощность двух силовых агрегатов, он опоясал корабль тороидальными обручами тяготения. Направленные на корабль снаряды попадали в пространство со шварцшильдовской кривизной. Поскольку каждый материальный объект, попадающий в него, становится бесформенной частицей гравитационной могилы, то от примененных в атаке средств не осталось ничего. Люди вышли из этой переделки невредимыми.

После этого земляне выслали квинтянам ультиматум: «Если не ответите на наши сигналы, то мы уничтожим вашу луну, и это будет первым доказательством нашей решимости — мы требуем контакта». Квинта в ответ промолчала. К спутнику были высланы восемнадцать снарядов, направленных из удаленных ее окрестностей к экваториальной зоне по траекториям типа эвольвенты. Если бы все боеголовки поразили кору пустынного спутника под одинаковым углом, если бы они, сверля в ней туннельные пробоины, сошлись вокруг его тяжелого ядра, если бы с запрограммированной секундной точностью превратили это еще не остывшее полужидкое ядро в газ, то оболочки разорванной луны, по сравнению с которыми Гималаи показались бы крошками, двигались бы по прежней орбите, а ударная волна внезапно освобожденной гравитационной мощи вызвала бы только умеренные землетрясения и толкнула бы океан к шельфам континентов серией длинных волн цунами.

Но Квинта вмешалась в операцию. Три земных снаряда встретились с тяжелыми баллистическими ракетами, обратили их в клубы раскаленного газа и преждевременно включили запалы своих зарядов. В результате кавитация спутника оказалась эксцентрической. Часть коры южного полушария обрушилась на Квинту. Демонстрация силы обернулась катаклизмом. После этой катастрофы квинтяне прислали ответ. Они предложили, чтобы земляне высадились на нейтральную территорию планеты. Земляне сделали это, но выслали фальшивую копию своего корабля без экипажа. При посадке эта копия была атакована. В ответ земляне уничтожили космическое сооружение квинтян — большое ледяное кольцо в космосе над экватором планеты — и выслали очередной ультиматум, в котором пообещали смести всю атмосферу, а затем разрушить саму планету. В ультиматуме говорилось также, что это решение будет отменено, если квинтяне примут земного посла и он невредимым вернется на корабль.

Земной посланник высадился, и его никто не тронул. Но он, увлеченный поиском инопланетян и исследованиями на планете, забыл вовремя связаться с экипажем, и командир корабля начал атаку. Землянин в последний миг успел увидеть квинтян, но было уже поздно.

В эссе 2001 года «Исследование предсказания» Лем попытался подвести некоторый итог своим прогнозам, касающимся вооружения. В нем он писал (перевод Виктора Язневича):

“Во время пребывания в начале 1980-х годов в Научном институте в Западном Берлине я написал, среди прочего, несколько коротких текстов, опубликованных сперва на немецком языке. Несколькими годами позже они были изданы в Кракове под названием «Библиотека XXI века». Один из текстов я посвятил системам оружия XXI века — как я мог их себе вообразить. Кажется, что теперь — в начале нового столетия — стоит оценить точность моих предсказаний, сделанных двадцать лет назад.
Любой труд, в котором пытаются давать прогнозы на будущее, безопаснее всего скрыть под плащом научной фантастики. В своем романе «Глас Господа», стараясь предупредить вероятное вмешательство цензуры, я высказал свои историософические предсказания в виде известного афоризма: «пока толстый сохнет, худой сдохнет». Я хотел таким образом сигнализировать о скорой кончине Советского Союза по причине чрезмерных усилий, прилагаемых, чтобы сравняться с Соединенными Штатами и даже обогнать их в глобальной гонке вооружений. Однако никто не заметил соответствия моей афористически представленной фантазии с более поздним положением дел. Коротко можно сказать так: помещая правду между сказками, мы используем защитные цвета литературы, благодаря чему многое можно сказать эзоповым языком. Еще короче: нет более совершенного метода сокрытия тайной информации, как опубликование ее массовым тиражом с этикеткой «science fiction».
Теперь перейду к делу, или к краткому изложению моего прогноза двадцатилетней давности. Я написал, что извечным законом эволюции военного оружия является закон «меча и щита». На исходе XX века «щитом» являлось строительство и укрепление очередных шахт с баллистическими ракетами, зато «мечом», который должен щит пробить, был увеличивающийся радиус действия, точность попадания и мощность снарядов. Переходя в XXI век, я позволил себе смелость вывести гонку вооружений на околоземную орбиту. И это действительно уже произошло. Американская администрация под руководством Буша-младшего намерена вернуться к оставленной ранее идее «звездных войн», т. е. к спутниковой системе обнаружения и уничтожения баллистических ракет. Пока это всё еще обещания, или — как кому нравится — политические угрозы, лишенные технологического обеспечения.
Также в упомянутом прогнозе я убеждал, что в будущем создание боевых средств будет идти по пути очень сильной миниатюризации, сегодня именуемой нанотехнологической инженерией. Я пытался задуматься над тем, каким может быть дальнейшее развитие миниатюризации оружия, и остановился на молекулярной границе, которая сегодня называется молектроникой. В то время, однако, такой научной области не существовало, и никто не представлял себе, что арсеналы могут стать вместилищами лабораторно созданных микроорганизмов.
Только теперь жестокие смертельные эпидемии туляремии, которые косили немецкие танковые экипажи на восточном фронте, специалисты признали первыми современными массированными ударами биологическим оружием по противнику. Во время сталинградских боев, когда солдаты обеих сторон находились очень близко друг к другу, туляремия «перебралась» на советскую сторону. Тогда на практике подтвердилось то, о чем я писал: биологическое оружие «заразного» типа очень легко дает рикошеты, поражающие атакующую сторону. С учетом этого, после спада волны заболеваний, руководство СССР отказалось от дальнейшего использования подобного оружия. Легко понять, что такими боевыми средствами трудно управлять и сложно контролировать их смертоносное действие. Зачастую безопаснее сделать целью не людей, а продовольственные ресурсы противника, как, например, его фермы для выращивания животных. Но столь прозорливым несколько десятков лет назад я не был, и мне в голову не пришло, что доживу до тех времен, когда будет оцениваться возможность использования вирусов ящура для удара по Великобритании. Такого рода удар пока только гипотетический. Однако насколько относительно просто можно обнаружить «отправителя» ракетных снарядов, настолько доказать на основании одних только симптомов болезни, была ли она вызвана умышленно и откуда прибыла, является чрезвычайно сложной задачей” ⁹.

Владимир Борисов

¹ Продолжаем печатать главы из будущей книги В. Борисова. Начало см. в ТрВ-Наука №№ 381, 383–384, 386. Издатель ищется!
См. также: Борисов В. Лем: от фантоматики до фармакократии // ТрВ-Наука №  380 от 13.06.2023. Автор благодарит за помощь в работе над книгой Александра Лукашина и Виктора Язневича. В книге использованы цитаты в переводах З. Бобырь, В. Борисова, Д. Брускина, Е. Вайсброта, А. Громовой, К. Душенко, В. Ковалевского, Л. Рудмана, Ф. Широкова, В. Язневича.

² Лем С. Высокий замок // Лем С. Больница Преображения; Высокий замок; Рассказы. — М.: АСТ, 2003. — С. 332.

³ См. Борисов В. Лем: Интеллектроника и некроэволюция // ТрВ-Наука №  383 от 25.07.2023.

⁴ Лем С. Непобедимый // Лем С. Первый контакт. — М.: АСТ; Астрель, 2012. — С. 502–504.

⁵ Лем С. Системы оружия двадцать первого века // Лем С. Библиотека XX века. — М.: АСТ, 2002. — С. 568.

⁶ Там же. С. 574–575.

⁷ См. Борисов В. Лем: Фантоматика // ТрВ-Наука № 386 от 5.09.2023.

⁸ Лем С. Прогноз развития биологии до 2040 года // Лем С. Молох. — М.: АСТ; АСТ МОСКВА; ХРАНИТЕЛЬ, 2006. — С. 693–695.

⁹ Lem S. Badanie przepowiedni // Przekrój (Warszawa). — 2001. — Nr. 33.