Лем: Интеллектроника и некроэволюция

Впервые термин «некроэволюция» встречается у Лема¹ в романе «Непобедимый» (Niezwyciężony, 1964). Экипаж крейсера «Непобедимый» высаживается на планете Регис III, чтобы выяснить судьбу звездолета «Кондор», связь с которым прервалась. В процессе расследования обнаруживается, что люди с «Кондора» погибли. Жизнь на планете наблюдается лишь в океанах, а вот на суше все живые существа исчезли около пяти миллионов лет назад. Зато над материковой частью летают некие «мушки», которые при необходимости могут собираться в «тучи». После геологических исследований и нескольких столкновений с «мушками», которые закончились трагически для нескольких членов экипажа (они утратили память, речь, способности писать и читать, остались лишь примитивные рефлексы), доктор Лауда выдвинул гипотезу, которая могла бы объяснить всё происходящее и случившееся на планете.

Согласно этой гипотезе, на планете когда-то, несколько миллионов лет назад, высадился корабль из другой системы (возможно, из района Дзеты Лиры, которая стала сверхновой). На этом корабле уцелели лишь автоматы — специализированные гомеостатические механизмы, способные существовать в самых тяжелых условиях. Некоторые из них, возможно, пытались отремонтировать корабль. В местной фауне существовали ящероподобные пресмыкающиеся, хищники, которые, возможно, пытались нападать на них. Автоматы начали с ними бороться и победили их. Скорее всего, эти автоматы пытались наилучшим образом приспособиться к условиям планеты, а также были наделены способностью производить другие автоматы по мере надобности. С течением времени эти механизмы в совершенстве приспособились к окружающим условиям и смогли одолеть и истребить весь животный и растительный мир планеты (кроме обитателей океана, с которыми автоматы не сталкивались).

В процессе своего существования на планете Регис эти механизмы через несколько сотен поколений перестали походить на те, которые положили им начало, т. е. на продукты лирянской цивилизации. Началась неживая эволюция, эволюция механических устройств. Для последующих видов этой эволюции, самоорганизующихся металлических систем, главной опасностью являлись вовсе не животные или растения. Им необходимы были источники энергии и материалов, из которых можно делать запасные части и очередные механизмы. Разыскивая месторождения металлов, они создали нечто вроде горной промышленности. На планете Регис вообще не было радиоактивных элементов, и механизмам пришлось искать другие источники энергии. Возник жестокий энергетический кризис, и между этим устройствами началась война. То есть борьба за существование, на чем и основана эволюция. Устройства высокоорганизованные в интеллектуальном смысле, но не способные вписаться в эту новую ситуации — допустим, из-за своего размера, при котором требовалось большое количество энергии, — не смогли выдержать конкуренцию с устройствами, менее развитыми интеллектуально, однако более экономными и с более высоким коэффициентом полезного действия.

Речь идет о неживой эволюции весьма своеобразного типа, которая сложилась в совершенно необычных условиях, обусловленных стечением обстоятельств. В этой эволюции верх взяли устройства, во-первых, наиболее эффективно уменьшающиеся, а во-вторых, оседлые, не двигающиеся. Первые представляют собой очень маленьких псевдонасекомых, которые способны в случае надобности объединяться в большие системы. Таким путем шла эволюция движущихся механизмов. Оседлые же положили начало странному виду металлической растительности — большим скоплениям неживых созданий, способных размножаться и черпать солнечную энергию. Этот металлический лес проиграл в борьбе за существование и теперь представляет собой распадающиеся трупы. Уцелел лишь один вид — маленькие движущиеся механизмы, которые завладели всей сушей на планете.

Возможно, эти механизмы становятся чем-то вроде «неживого мозга», когда соединяются определенным способом. Разделение для них более полезно. Они составляют свободные негустые рои, могут благодаря этому постоянно держаться на солнце или же двигаться вслед за грозовыми тучами; не исключено, что они черпают энергию из атмосферных разрядов. Но в момент опасности или при внезапной перемене, которая угрожает их существованию, они объединяются.

Доктор Лауда также был уверен, что «тучи» этих механизмов не обладают разумом и действуют без какого-либо стратегического плана. Столкнувшись с людьми, автоматы использовали тот же прием, которым пользовались раньше, — блокировка связи, нарушение обмена информацией, экранирование своими металлическими телами. (При пересказе гипотезы Лауды использован перевод Ариадны Громовой ².)

Здесь следует отметить, что за последние годы существенно изменилось понимание некоторых терминов, которыми пользовался Станислав Лем.

Так, например, под эволюцией сейчас понимается единый исторический процесс, смысл которого сводится к тому, что одна форма организации материи в результате очень крупного фазового перехода и крайне сложных процессов дает начало новой более сложной и организованной форме. Поэтому наравне с эволюцией биологических форм на Земле ученые говорят о космологической эволюции Вселенной, социальной эволюции человеческой цивилизации в целом, причем разные формы эволюции имеют множество параллелей на различных уровнях. При этом общая теория мегаэволюции, понимаемой как переход от менее сложного к более сложному, от менее развитого к более развитому и т. п., ставит очень сложные вопросы, на которые пока нет ответов: носит ли такая направленность межгалактический или только планетарный (локальный) характер, идет ли такое развитие по кругу, разрушая и создавая космические цивилизации, требуется ли для ее объяснения так называемый антропный принцип или нет?

Изменилось и общее понятие жизни. Во всяком случае, однозначное определение Энгельса «Жизнь есть способ существования белковых тел» удовлетворяет далеко не всех. Так, по определению советского математика А. А. Ляпунова, жизнь — это «высокоустойчивое состояние веществ, использующее для выработки сохраняющих реакций информацию, кодируемую состояниями отдельных молекул». А в NASA в 1994 году было выработано официальное определение, которое применяется в задачах поиска жизни во Вселенной: «Жизнь — самоподдерживающаяся химическая система, способная к дарвиновской эволюции». Поэтому понятие Лема «некроэволюция», вообще говоря, не совсем удачное.

Наконец, очень сложно разобраться в употреблении целого комплекса терминов: ум, разум, рассудок, интеллект, сознание. Долгое время разумом наделяли лишь одно существо на Земле — человека. Но за последнюю четверть века парадигма разумности у этологов претерпела существенные изменения. Многие характеристики разумной деятельности — использование языка, решение нетривиальных творческих задач, сложное поведение — присущи самым разным представителям фауны нашей планеты — от млекопитающих до насекомых. А некоторые задачи, которые они решают, — вроде пространственной ориентации в трех измерениях с использованием эхолокации, как это делают дельфины или летучие мыши, — по своей сложности превосходят человеческие возможности.

Всё это следует учитывать при рассмотрении работ Станислава Лема, тем более, что написаны они были много десятилетий назад.

В «Непобедимом» была описана эволюция механизмов, которая происходила без участия их создателей, но Лема с давних пор интересовала перспектива развития технических устройств при активном содействии человека. Первые теоретические размышления об «электронных мозгах» Лем представил еще в «Диалогах», где несколько глав были посвящены описанию того, как могли бы развиваться электронные сети. Позже мыслитель назвал эту работу «свидетельством почти безграничного познавательного оптимизма» ³, вызванного знакомством с началами кибернетики. Лем продолжал размышлять на эти темы, и уже в «Сумме технологии» появилась обширная глава «Интеллектроника», в которой рассмотрено будущее человеческой цивилизации с точки зрения возможностей развития науки.

Прежде всего Лем пытается спрогнозировать общее состояние области познания в обозримом будущем. Поскольку расширение пространства познанного автоматически увеличивает границу непознанного, неизбежно должен наступить момент, когда ресурсов человечества (количества ученых, материальных и экономических средств) станет не хватать на то, чтобы обеспечить процесс познания нового во всех возможных направлениях. Значит, нужно будет решать, какие исследования следует продолжать, а от каких отказаться. Такое решение может оказаться ошибочным независимо от того, кто будет его принимать, потому что предсказать заранее, какие открытия окажутся существенно значимыми для дальнейшего развития, невозможно, вся история науки показывает, что технологические скачки могут начинаться с открытий, которые не предвещали никаких практических достижений. Состояние, когда дальнейшее увеличение познавательной способности науки темпами, которые диктуются ростом количества информации, оказывается невозможным, Лем назвал ситуацией «мегабитовой бомбы» или «информационного барьера» ⁴.

Лем представил три возможных результата того поединка, той стратегической игры, в которой противником Человечества является Природа. Цивилизация может победить в этой игре, может потерпеть поражение или же добиться «ничейного» результата.

По мнению Лема, выигрыш или ничья возможны лишь при условии активного использования достижений кибернетики. Причем выигрыш возможен лишь в том случае, если будет совершена радикальная перестройка науки как системы, собирающей и передающей информацию. Традиционный подход к такой перестройке показывали многие кибернетики, предлагавшие создавать всё более мощные «усилители интеллекта», которые могли бы существенно увеличить пропускную способность каналов науки благодаря своему «интеллектронному» превосходству над человеческим мозгом. Лем же предложил новую концепцию «информационной революции», заключающуюся в том, чтобы «экстрагировать» информацию из Природы без посредничества мозга, человеческого или электронного, чтобы создать нечто вроде «выращивания» или «эволюции» информации. Лем был уверен, что существует принципиальная возможность такого решения, поскольку именно этим «выращиванием» информации занимается естественная биологическая эволюция на Земле, причем делает это — накапливает и преобразует информацию — без использования каких-либо мозгов, в наследственном веществе живых организмов. Человечество могло бы заняться этим, используя «имитологию», т. е. моделирование новых процессов при помощи вычислительной техники. Конечно, мощности электронно-вычислительных машин 1960-х годов были слишком слабы для реализации подобных проектов, но Лем справедливо полагал, что это — временное явление.

Второй возможный результат стратегической игры с Природой, а именно ничья, по Лему заключается в том, чтобы цивилизация в фазе информационного кризиса начала создавать для себя искусственное окружение, преобразуя поверхность своей планеты, ее недра и космические окрестности. Это своеобразное «отгораживание» от всего Космоса позволило бы произвести автономную цивилизационную действительность, не связанную непосредственно с материальной действительностью Природы, а значит, позволило бы избежать проигрыша в игре. Эта несколько умозрительная конструкция, тем не менее, не противоречит никаким законам Природы. Например, в 1991 году была опубликована статья Г. Альтшуллера и М. Рубина «Что будет после окончательной победы», в которой рассматривалась возможность (или даже неизбежность?) перехода к бесприродному техническому миру (БТМ).

А что же будет, если цивилизация не преодолеет информационного барьера? Тогда ей придется специализироваться на каких-то отдельных участках познания, в первую очередь решая стоящие перед ней проблемы, например энергетические, в ущерб каким-то другим. Это не означает обязательного упадка или гибели цивилизации, но число ее степеней свободы будет неизбежно уменьшаться. Вполне возможно, что человечество сейчас находится именно в таком положении. Например, бурное развитие вычислительных технологий в последней четверти XX века привело, по-видимому, к застою исследований в области энергетики и космонавтики. Но хочется надеяться, что до окончательного проигрыша в игре с Природой дело пока не дошло.

Позже Лем подробно описал, как могло бы проходить развитие «усилителя интеллекта». В 1973 году в сборнике «Мнимая величина» несколькими частями вышли фрагменты книги «Голем XIV» (якобы опубликованной издательством Массачусетского технологического института в 2029 году). В предисловии доктора наук Ирвинга Крива рассказывается история создания мощных компьютеров, изначально разрабатываемых Пентагоном. Еще в 1980-е годы в военных кругах США возникла идея полной автоматизации военно-командных операций высшего уровня. И в 1986 году появился подчиненный непосредственно президенту Национальный совет по интеллектронике (НСИ). Этот НСИ разместил в крупнейших фирмах (таких, как IBM, Nortronics и Cybermatics) заказы на создание опытных образцов новых вычислительных устройств. Благодаря «нанизации» (так называли процесс микроминиатюризации) и переходу от электричества к свету во внутримашинной передаче информации удалось произвести первый световой компьютер ГИЛЬГАМЕШ.

“Так называемый «барьер разумности» был преодолен вскоре после двухтысячного года благодаря новому методу конструирования компьютеров, названному «невидимой эволюцией разума». До этих пор каждое следующее их поколение конструировалось реально; идея создания новых образцов с огромной — тысячекратно более высокой! — скоростью, хотя и была известна, не могла быть осуществлена: тогдашние компьютеры не обладали достаточной вместимостью, чтобы стать «матками», или «искусственной средой» эволюции Разума. Положение изменилось с появлением Федеральной информационной сети. Разработка следующих шестидесяти пяти поколений заняла всего десятилетие; в ночное время — в периоды минимальной нагрузки — Федеральная сеть производила на свет один искусственный вид Разума за другим; это потомство ускоренного компьютерогенеза созревало в виде символов, т. е. нематериальных структур, впечатанных в информационный субстрат, в «питательную среду» Сети” ⁵.

Следует заметить, что попутно здесь Лем предсказал появление разветвленной информационной сети — прообраза Интернета, а также систему распределенных вычислений — способа решения трудоемких вычислительных задач с использованием нескольких компьютеров, объединенных в параллельную вычислительную систему. В настоящее время существует множество проектов, которые выполняются на многочисленных компьютерах в сети. Здесь же Лем предсказал возможность «взрыва интеллекта», концепции, активно разрабатываемой сейчас специалистами в области искусственного интеллекта, в частности Элиезером Юдковским.

Предупреждения американских психоников о том, что мощный компьютер может преодолеть так называемый аксиологический порог, а значит, поставить под сомнение любой навязанный ему принцип, были приняты представителями Пентагона, НСИ и Белого дома с предубеждением и даже с пренебрежением. В 2020 году на пост Верховного координатора мозгового треста при Белом доме был назначен первый компьютер из серии ГОЛЕМОВ (GOLEM — General Operator. Longrange, Ethically Stabilized, Multimodelling ⁶). В том же году ГОЛЕМ VI провел глобальные маневры Атлантического пакта в качестве главнокомандующего. Количеством логических элементов он уже превосходил среднего генерала.

Несмотря на заверения ученых из СССР (да, в мире ГОЛЕМОВ СССР существовал, тогда, в 1973 году, даже Лему не приходила в голову мысль, что это государство распадется задолго до описываемых событий), что у них таких устройств вообще не строят, в Пентагоне их утверждения сочли дымовой завесой и продолжали инвестировать серьезные вложения в создание всё новых и мощных гигантов световой мысли. Но затем начались необычные явления:

“В 2023 году случилось несколько инцидентов, которые, однако, не получили огласки ввиду обычной для подобных проектов секретности. ГОЛЕМ XII, исполнявший во время патагонского кризиса обязанности начальника генерального штаба, отказался сотрудничать с генералом Т. Оливером, после того как в рабочем порядке замерил коэффициент интеллектуальных способностей этого заслуженного военачальника. Началось расследование, в ходе которого ГОЛЕМ XII кровно обидел трех назначенных Сенатом членов специальной комиссии. Дело удалось замять, но после еще нескольких стычек ГОЛЕМ XII поплатился за строптивость полным демонтажом. Его место занял ГОЛЕМ XIV (тринадцатый забраковали перед сдачей в эксплуатацию из-за неустранимого шизофренического дефекта). Ввод в строй этого исполина, психическая масса которого была сравнима с водоизмещением броненосца, занял без малого два года. Еще знакомясь с порядком разработки ежегодных планов ядерного поражения, этот, последний в серии, образец обнаружил симптомы непонятного негативизма. А во время очередного тура испытаний он – прямо на заседании штаба – предложил группе экспертов-психоников и военных краткий меморандум, в котором выразил свою полную незаинтересованность в превосходстве военной доктрины Пентагона и мировом превосходстве Соединенных Штатов вообще и даже под угрозой разборки не изменил своего мнения.
Последние надежды НСИ возлагал на модель совершенно новой конструкции, которую разрабатывали совместно Nortronics, IBM и Cybermatics; своим психическим потенциалом она должна была превзойти все прежние образцы из серии ГОЛЕМОВ. Этот гигант, известный под именем ЧЕСТНОЙ ЭННИ (HONEST ANNIE – последнее слово было образовано от «ANNIHILATOR»), обнаружил свою непригодность уже на предварительных испытаниях.
В течение девяти месяцев он проходил обычный курс информационно-этического обучения, а потом изолировал себя от внешнего мира и перестал откликаться на любые сигналы и вопросы. Конструкторов заподозрили в саботаже и собирались начать расследование силами ФБР, но из-за неожиданной утечки информации тщательно оберегаемая тайна попала в печать. Разразился скандал; “Афера ГОЛЕМА и прочих” прогремела на весь мир.
Она поломала карьеру не одному многообещающему политику, а три сменившие друг друга вашингтонские администрации выставила в таком свете, что это вызвало ликование оппозиции в Штатах и глубокое удовлетворение друзей США во всем мире.
Неизвестное должностное лицо из Пентагона приказало резервному спецподразделению демонтировать ГОЛЕМА XIV и ЧЕСТНУЮ ЭННИ, но вооруженная охрана зданий генерального штаба не допустила демонтажа. Палаты Конгресса создали комиссии по расследованию деятельности НСИ. Как известно, расследование, продолжавшееся два года, дало обильную пищу газетчикам на всех континентах; на телевидении и в кино не было ничего популярнее «взбунтовавшихся компьютеров», а в печати ГОЛЕМ расшифровывался не иначе, как Governement’s Lamentable Expense of Money ⁷. Эпитеты, которых удостоилась ЧЕСТНАЯ ЭННИ, мы не решаемся здесь повторить” ⁸.

В общем, за 276 млрд долл. США обзавелись группой световых философов. ГОЛЕМА XIV и ЧЕСТНУЮ ЭННИ удалось спасти от разборки и передать Массачусетскому технологическому институту. Забавно, что всю это историю, задолго до того, как ее летописцем стал Станислав Лем, несколькими фразами суммировали братья Стругацкие:

“Полсотни лет назад в Массачусетсе запустили самое сложное кибернетическое устройство, когда-либо существовавшее. С каким-то там феноменальным быстродействием, необозримой памятью и всё такое… И проработала эта машина ровно четыре минуты. Ее выключили, зацементировали все входы и выходы, отвели от нее энергию, заминировали и обнесли колючей проволокой. <…> Она начала вести себя” ⁹.

К имитологии и выращиванию информации Лем неоднократно обращался во многих своих художественных произведениях. Например, еще в первом рассказе «Из воспоминаний Ийона Тихого» (1966) профессор Коркоран демонстрировал прославленному звездопроходцу свои ящики, наполненные электронными устройствами, наделенными сознанием. Не обремененный рамками документально-реалистических ограничений, Лем описывал там трехметровый барабан, в котором содержались специальные ленты с записанными на них электрическими импульсами, которые соответствовали миллиардам явлений, с какими человек может столкнуться в богатой впечатлениями жизни:

“Если бы вы подняли крышку барабана, вы увидели бы только блестящие ленты, покрытые белыми зигзагами, словно целлулоид натеками плесени, но это, Тихий, знойные ночи юга и рокот волн, силуэты зверей и грохот пальбы, это похороны и пьянки, вкус яблок и груш, снежные метели, вечера в семейном кругу у пылающего камина, и крики на палубе тонущего корабля, и конвульсии больного, и горные вершины, и кладбища, и бредовые галлюцинации, — Ийон Тихий, там весь мир!” ¹⁰

Конечно, с нынешних позиций программирования всё это можно устроить гораздо проще: собрать мощную базу данных и наполнить ее различными описаниями и ощущениями, но принцип писатель понял и описал совершенно верно.

Дальше Коркорана в своих исследованиях зашел доктор Диагор (1966), который не только спроектировал и смоделировал мозг самого Коркорана, но решил вырастить самосовершенствующуюся машину, которая не имела бы никаких ограничений и чей мозг не имел бы ничего общего с человеческим. Результатом его работы стал фунгоид — самоорганизующаяся субстанция, возникшая после воздействий Диагора:

“Я привел в действие — если говорить очень коротко — химическую эволюцию. Селекция, т. е. выбор такой субстанции, которая на каждый внешний импульс реагирует определенным внутренним изменением, таким, чтобы не только нейтрализовать действие импульса, но и освободиться от его влияния. Итак, прежде всего тепловые удары и магнитные поля, излучение. Но это была всего лишь подготовка. Я давал ему последовательно всё более трудные задания: применял, например, определенные конфигурации электрических ударов, от которых он мог избавиться только в том случае, если вырабатывал в ответ токи некоторого своеобразного ритма… Таким образом, я как бы вызывал у него условные рефлексы. Но и это была только начальная фаза. Очень быстро он становился всё более универсальным; решал всё более трудные задачи” ¹¹.

Судя по всему, история эта закончилась для Диагора печально: два фунгоида сначала научились использовать своего создателя как средство коммуникации, а потом смогли выбраться из герметических цилиндров, в которых содержались, а сам доктор исчез.

Совершенно сногсшибательная история описана в «Стиральной трагедии» (1962) — о конкурентной борьбе двух крупных фирм, производивших стиральные машины, — Наддлегга и Снодграсса. Какие только формы не принимали создаваемые ими стиральные машины, отжималки и полотерки. И ладно бы — формы! Фирмы наделили свои устройства электромозгами, и процесс неудержимого роста разумных устройств привел к тому, что роботы стали прикидываться людьми, получили различные права, часть их старалась приспособиться к существующей человеческой цивилизации, а более сознательные и настойчивые экземпляры пытались заложить фундамент новой, полностью электрифицированной. Здесь же, кстати, Лемом попутно был предсказан Интернет вещей. Еще одно воспоминание Ийона Тихого рассказывает о специальной «Клинике доктора Влипердиуса» (1964), специализирующейся на лечении нервных и психических болезней электронных устройств. В общем, всё как у людей.

Знаменитые конструкторы из «Кибериады» Трурль и Клапауций совместно и поодиночке также отметились в создании многочисленных разумных и неразумных машин, которые были способны на многие чудеса. Например, Трурль создал однажды машину, которая умела делать всё на букву «Н» («Как уцелела Вселенная», 1964). Это чуть не закончилось трагедией, когда Клапауций из зависти предложил ей сделать Ничто, и машина принялась уничтожать всё подряд, невзирая на то, с какой буквы что-либо начинается, потому что в любом случае получалось Ничто. Так возникли, кстати, громадные черные дыры ¹², заполняющие бездонные пропасти между звездами. Еле-еле удалось остановить работу этой машины, но мир и по сей день всё так же продырявлен Небытием, поскольку машин, которые умели бы делать что-то на какие-либо другие буквы, создать не удалось. И теперь никогда уже не будет таких чудесных явлений, как баблохи, муравки, камбузели, сжималки, вытряски, грызмаки, рифмонды, трепловки и кломпы.

Также Трурлю удалось создать восьмиэтажную мыслящую машину, которая оказалась глупой, впечатлительной, тупой, упрямой и обидчивой («Машина Трурля», 1964). На сакраментальный вопрос «Сколько будет дважды два?» она отвечала «Семь», а когда Трурль стал ее пинать за такую нелепость, попыталась уничтожить его и Клапауция. Конструкторы, конечно, в конечном итоге уцелели, но машина была раздавлена каменной лавиной. Недоразумением оказалась и Машина Для Исполнения Желаний («Крепкая взбучка», 1964).

Занимался Трурль и кибернетическим моделированием творческих процессов, в частности, создал машину, которая сочиняла стихи («Путешествие первое А, или Электрувер Трурля», 1964). И хотя начала она свое творчество с малопонятного выражения «Общекотовичарохристофорная хрящетворобка», удавались ей и киберэротические стихи, и поэма о любви и смерти, выраженная на языке высшей математики, и даже гениальная эпиграмма на друга и соперника создателя:

Зависть, чванство, эгоизм, по словам Конфуция,
До добра не доведут — знает это и болван.
Словно краба грузовик, так и Клапауция
Мощью замыслов раздавит духа великан ¹³.

Оказавшись в заложниках у дипломированного разбойника Мордона, который требовал выкупа в виде чистой информации, замечательные конструкторы создали Всеинформатора («Путешествие шестое, или Как Трурль и Клапауций Демона Второго Рода создали, дабы разбойника Мордона одолеть», 1964). Под Демоном Первого Рода здесь подразумевается Демон Максвелла, воображаемое разумное существо микроскопического размера, придуманное британским физиком для иллюстрации кажущегося парадокса второго начала термодинамики. А Демон Второго Рода способен извлекать осмысленную информацию из движения молекул воздуха:

“Едва лишь кучка атомов удачливо расположится и обретет какой-либо смысл, как демон хвать эту кучку за шиворот и тут же запишет ее специальным алмазным перышком на бумажной ленте, которой надо приготовить ему огромное количество, ведь он будет работать напролет дни и ночи — скорей Космосу придет конец, чем… И притом со скоростью сто миллиардов раз в секунду, что ты и сам увидишь, ибо именно так действует Демон Второго Рода” ¹⁴.

Хотя в целом рассказ читался и читается как описание метода борьбы с бюрократией, созданный Трурлем и Клапауцием Демон Второго Рода на самом деле занимается именно «выращиванием» информации из хаотического движения молекул воздуха. Другое дело, что информация эта не отфильтрована (в рассказе несколько страниц занимает описание того, что именно сообщал Мордону Демон Второго Рода, и описание это достойно отдельного рассмотрения), и неудивительно, что разбойник в конце концов оказывается обвит и опутан тремястами тысячами бумажных миль.

А в небольшой повести «Блаженный» (1971) Лем демонстрирует другой подход к проблеме усиления разума. В ней Трурль построил мощнейший Компьютерище для решения экзистенциальной проблемы — как достичь Всеобщего Счастья. Но построенная им машина начала строить другую машину, еще огромнее.

“Случилось то, о чем он знал единственно из теории; ибо, согласно гипотезе архимастера обеих кибернетик, великого Кереброна Эмтадрата, цифровая машина, получившая задание, для нее непосильное, по преодолении так называемого Барьера Разумности, вместо того, чтобы самой мучиться над решением проблемы, строит другую машину; та же, будучи в меру смышленой, чтобы понять что к чему, переложенное на нее бремя спихивает на следующую машину, которую срочно монтирует, и этот процесс перекладыванья и спихиванья уходит в бесконечность! Действительно, стальные лебедки сорок девятого машинного поколения достигали уже горизонта, а шум мышления, состоявшего в перебрасывании проблемы всё дальше и дальше, мог бы заглушить Ниагару. Ведь мудрость проявляется в умении свалить на другого работу, порученную тебе самому, и лишь механические цифровые тупицы послушно исполняют программы” ¹⁵.

Об этом, а также о других возможных путях развития интеллектроники Лем писал и в повести «Футурологический конгресс» (1971). Ийон Тихий под воздействием галлюциногенов изучает в будущем монографию «Интеллектрическая история»:

“Кто бы мог в мое время подумать, что цифровые машины, преодолев определенный порог разумности, потеряют надежность, а всё потому, что разума без хитрости не бывает. В монографии это называется по-ученому — «правило Шапюлье» (или закон наименьшего сопротивления). Машина тупая, бесхитростная, неспособная пораскинуть умом, делает, что прикажут. А смышленая сначала соображает, что выгоднее: решить предложенную задачу или попробовать от нее отвертеться. Она ищет чего полегче. А почему бы и нет, если она разумна? Ведь разум — это внутренняя свобода. Вот откуда взялись роботрясы и роботрутни, а также специфическое явление симкретинизма. Симкретин – это компьютер, симулирующий кретинизм, чтобы от него отвязались. Попутно я выяснил, что такое десимулы: они просто-напросто притворяются, будто не притворяются дефективными. А может, наоборот. Сразу не разберешь. Лишь примитивный робот (примитивист) может быть роботягой; но придурист (придуривающийся робот) – отнюдь не придурок. В таком афористическом стиле выдержана вся монография. После одного пузырька голова трещит от избытка сведений. Электронный мусорщик – это компостер. Будущий робофицер – компьюнкер. Деревенский робот – цифранин, или цифрак. Коррумпьютер – продажный робот, контрпьютер (counterputer) – робот-нонконформист, не умеющий ладить с другими; из-за скачков напряжения в сети, вызванных их скандалами, случались электрогрозы и даже пожары. Робунт – взбунтовавшийся робот. А озвероботы (одичавшие роботы), а их сражения – робитвы, электросечи, а электротика! Суккубаторы, конкубинаторы, инкубаторы, подвоботы – подводные роботы, а автогулены, или автогуляки (les robots des voyages), a человенцы (андроиды), а ленистроны с их обычаями, с их самобытным творчеством! История интеллектроники повествует о синтезе искомых (искусственных насекомых); некоторые – например, програмухи – даже включались в боевой арсенал. Тайняк, он же внедрец, – робот, выдающий себя за человека, «внедряющийся» в общество людей. Старый робот, выброшенный на улицу, – явление, увы, нередкое, этих бедняг называют трупьём. Говорят, раньше их вывозили в резервации, для облавной охоты, но Общество защиты роботов добилось закона, запретившего подобное варварство. Это, однако, не решило проблемы, коль скоро по-прежнему встречаются роботы-самоубийцы – автоморты. Законодательство, по словам Симингтона, не поспевает за техническим прогрессом, оттого и возможны столь печальные, даже трагические явления. Самое большее – изымаются из употребления автомахинаторы и киберрастратчики, вызвавшие лет двадцать назад серию экономических и политических кризисов. Большой Автомахинатор, который в течение девяти лет возглавлял проект освоения Сатурна, ничегошеньки на этой планете не делал, зато целыми кипами отправлял фальшивые отчеты, сводки и рапорты о выполнении плана, а контролёров подкупал или приводил в состояние электроступора. Он до того обнаглел, что, когда его снимали с орбиты, грозил объявить войну. Демонтаж не окупался, так что его торпедировали. Зато пиратронов никогда не было; это чистой воды вымысел. Другой компьютер, изготовленный по французской лицензии и занимавшийся околосолнечным проектированием в качестве уполномоченного ГЛУПИНТа (Главного управления интеллектроники), вместо того чтобы осваивать. Марс, освоил торговлю живым товаром, за что и был прозван компьютенёром” ¹⁶.

Как на самом деле поведут себя разумные машины, думается, мы узнаем довольно скоро.

В псевдорецензии на книгу Артура Добба «Не буду служить» (1971) Лем рассказывает о персонетике — позднем ответвлении кибернетики и психоники 1980-х на базе интеллектронной техники. Персонетика — это искусственное разведение разумных существ. То есть создание персоноидов — существ внутри компьютера, моделируемых чисто математическими методами. Здесь высказана удивительная и весьма перспективная мысль о том, что моделируемый мир может быть различным в любом направлении: он может иметь любое количество измерений, в зависимости от начальных условий может развиваться совершенно по-разному; создаваемые в этом мире существа могут быть нацелены на самые разные достижения. Это очень плодотворная идея, и она наверняка будет реализована, как только это позволят мощность вычислительной техники и программное обеспечение.

А вот очередной апокриф, предисловие к несуществующей книге 2009 года «История бит-литературы в пяти томах» (1973), содержал исследование будущих текстов нечеловеческого происхождения. Одним из таких бит-авторов, является, например, «ИЛЛИАК-146 — семо-топологический, многорядно-параллельный, субсветовой, исходно полиглотический компьютер 19-й бинастии, с сетевой обособленной памятью и рабочим моноязыком типа УНИЛИНГ, с интеллектронным потенциалом, достигающим в максимуме 1010 эпсилон-сем на миллиметр n-мерного конфигурационного пространства каналов связи» ¹⁷. Среди множества описанных в предисловии разновидностей бит-литературы отметим так называемый бит-мимезис, исторически возникший как побочный и непредусмотренный эффект машинного перевода. Так, многоблочный агрегат, который занимался переводом полного собрания сочинений Достоевского на английский язык, в процессе работы обнаружил, что творчество Достоевского проецируется в пространство значений в виде разомкнутого тора (или лопнувшего кольца). И машинный переводчик решил «замкнуть» пробел, т. е. «вставить недостающее звено», написав роман «Девочка». Яцек Дукай, польский писатель, которого называют продолжателем Лема, опубликовал небольшой рассказ «Кто написал Станислава Лема?», в котором речь идет о нескольких компьютерных моделях личности, продолжающих выдавать «посмертные» сочинения Лема. Впрочем, это уже практически не фантастика. В 2016-м на литературный конкурс имени Хоси Синити было прислано 1450 рассказов, из которых 11 были написаны компьютерами. Один из компьютерных рассказов вышел в финал конкурса, правда, первое место он все-таки не занял.

В своих работах Лем неоднократно вспоминал работу французского священника Доминика Дюбарля, который в 1948 году приветствовал книгу Норберта Винера о кибернетике и при этом не столько предрекал, сколько признал реальными «машины для управления государством». Польский литературовед Анджей Стофф отмечал, что в «Возвращении со звезд» Лем практически показал такое электронное управление. В романе нигде не говорится о всепланетном машинном правлении, но по отдельным деталям можно догадаться, что на самом деле определенные учреждения (например, Адапт) неустанно наблюдают и контролируют поведение отдельных личностей. Эта мягкая «вездесущая электрократия» не является ни тиранией, ни диктатурой, и Лем позже скорее доброжелательно высказывался о возможности и необходимости всемирного правительства машин. Однако он с сожалением отмечал, что в мире, расколотом многочисленными государственными, религиозными, националистическими распрями, говорить о «машине для управления земным шаром» преждевременно.

Владимир Борисов

¹ Продолжаем печатать главы из будущей книги В. Борисова. Начало см. в ТрВ-Наука № 381 от 27.06.2023 (trv-science.ru/2023/06/vozzreniya-pana-lema-na-gennuyu-inzheneriyu-transgumanizm-i-kiborgizaciyu/). Издатель ищется! См. также: Борисов В. Лем: от фантоматики до фармакократии // ТрВ-Наука № 380 от 13.06.202 (trv-science.ru/2023/06/lem-ot-fantomatiki-do-farmakokratii/)

² Лем С. Непобедимый // Лем С. Первый контакт. — М.: АСТ; Астрель, 2012. — С. 478–481.

³ Лем С. Предисловие // Лем С. Диалоги. — М.: АСТ; Транзиткнига, 2005. — С. 5.

⁴ Лем С. Сумма технологии. — М.: АСТ; СПб.: Terra Fantastica, 2004. — С. 139.

⁵ Лем С. Голем XIV // Лем С. Библиотека XX века. — М.: АСТ, 2002. — С. 307–308.

⁶ Генеральный управитель, дальномыслящий, этически стабилизированный, мультимоделирующий (англ.).

⁷ Прискорбная трата денег правительством (англ.).

⁸ Лем С. Голем XIV // Лем С. Библиотека XX века. — М.: АСТ, 2002. — С. 312–313.

⁹ Стругацкий А., Стругацкий Б. Далекая Радуга // Стругацкий А., Стругацкий Б. Собрание сочинений в 11 т.: Т. 3. — Донецк: Сталкер; СПб.: Terra Fantastica, 2001. — С. 176.

¹⁰ Лем С. Из воспоминаний Ийона Тихого. I // Лем С. Приключения Ийона Тихого. — М.: АСТ, 2002. — С. 355.

¹¹ Лем С. Доктор Диагор // Там же. — С. 449.

¹² Термин «черная дыра», обозначающий область пространства-времени, гравитационное притяжение которой настолько велико, что покинуть ее не могут даже объекты, движущиеся со скоростью света, впервые публично использован в декабре 1967 года, спустя три года после публикации рассказа Лема. Иногда черные дыры — это просто черные дыры.

¹³ Лем С. Путешествие первое А… // Лем С. Сказки роботов; Кибериада. — М.: АСТ, 2002. — С. 183.

¹⁴ Лем С. Путешествие шестое… // Там же. — С. 285–286.

¹⁵ Лем С. Блаженный // Там же. — С. 430–431.

¹⁶ Лем С. Футурологический конгресс // Лем С. Такое разное будущее. — М.: АСТ; Астрель, 2011. — С. 1013–1014.

¹⁷ Лем С. История бит-литературы в пяти томах // Лем С. Библиотека XX века. — М.: АСТ, 2002. — С. 256.

Воззрения пана Лема на генную инженерию, трансгуманизм и киборгизацию