Евгений Беркович подробно проанализировал, каким образом один эпизод академической карьеры Альберта Эйнштейна описан в различных книгах о великом ученом. Начало см. в предыдущем номере.
Рональд Кларк. «Альберт Эйнштейн. Жизнь и времена»
Рональд Кларк — английский журналист и писатель, во время Второй мировой войны был военным корреспондентом английских газет, потом писал репортажи с Нюрнбергского процесса, а в конце 1940-х годов занялся писательством. Он автор 66 непохожих друг на друга книг — от романов на темы альтернативной истории до биографий известных людей: Дарвина, Эдисона, Фрейда, Рассела, Эйнштейна… Последняя биография, вышедшая в свет уже после смерти автора, была посвящена жизнеописанию Ленина. При таком разнообразии тематики трудно ожидать глубокого проникновения в детали жизни и творчества каждого героя его книг. Книга об Эйнштейне, которая в немецком переводе называется «Альберт Эйнштейн. Жизнь и работа» (Clark, 1974), не исключение.
Мы не ставим сейчас себе задачу проанализировать всю книгу, наша цель — разобраться в освещении одного эпизода в биографии героя книги Кларка. Описание становления Эйнштейна приват-доцентом начинается с упоминания профессора Кляйнера, который, по словам Кларка, «в 1907 году предложил, чтобы Эйнштейн прошел в Бернском университете процедуру хабилитации и стал приват-доцентом, обязанности которого, ввиду необременительности стоявших перед ним задач, легко сочетать с работой в Патентном ведомстве» (Clark, 1974, стр. 85). Далее начинаются фантазии Кларка, далекие от реальности и в чем-то напоминающие фантазии Зелига. Напомню, что Зелиг считал, будто Эйнштейн направил в университет одну-единственную статью, содержащую специальную теорию относительности. Кларк тоже пишет, что Эйнштейн представил философскому факультету один документ — отпечатанный экземпляр цюрихской диссертации. Однако его ждало разочарование — факультет отказался удовлетворить его прошение то ли потому, что экземпляр диссертации оказался слишком коротким, то ли потому, что профессор Форстер не хотел рядом с собой иметь никакого приват-доцента (Clark, 1974, стр. 85). Возможно, дипломатично добавляет Кларк, имелись и другие причины.
Как видно, в голове Кларка смешались сведения о разных диссертациях. Претензия на то, что диссертация слишком короткая, была высказана в отношении инаугурационной диссертации при ее защите в Цюрихском университете (Пайс, 1989, стр. 90). А профессор Форстер являлся ординарным профессором экспериментальной физики в Бернском университете. То, что Эйнштейн приложил к своему прошению не один, а двадцать документов, ни Зелигу, ни Кларку не было известно. Поэтому они предположили, что соискатель подал вместе с прошением один документ: по Зелигу — статью, по Кларку — диссертацию. А дальше каждый включил свою фантазию, почему прошение отклонили. И оба попали пальцем в небо.
Чувствуя, что его объяснения провала первой попытки хабилитации не слишком убедительны, Кларк ссылается на недостаточную известность Эйнштейна-ученого (что в 1907 году явно неверно!), на то, что за ним нет еще ничего, кроме какой-то сомнительной теории (после 1905 года опять неверно!), он отмечает сложный характер кандидата, который не вписывался в привычные рамки, не желал оказывать уважение профессорам и, хотя ему уже было под тридцать, больше тяготел к обществу студентов, чем к профессуре. А затем без лишних подробностей Кларк завершает описание хабилитации Эйнштейна одной фразой: «Однако вскоре решение было пересмотрено, и Эйнштейн объявлен приват-доцентом. Так Эйнштейн в 29 лет вступил на академический путь» (Clark, 1974, стр. 85).
В отношении первых лекций Эйнштейна Кларк повторяет ошибку Зелига (скорее всего, просто копируя ее у него), утверждая, что они начались в зимний семестр 1908/1909 года. На самом деле, как мы знаем, Эйнштейн начал читать лекции семестром ранее.
По сути, в рассказе Кларка о доцентуре Эйнштейна очень мало информации, а та, что приведена, в основном неточная. Будучи журналистом, он был далек от научных результатов Эйнштейна, а как англичанин плохо представлял себе швейцарскую систему продвижения по академической карьерной лестнице.
Альбрехт Фёльзинг. «Альберт Эйнштейн»
В отличие от предыдущих авторов, далеких либо от физики, либо от швейцарских и немецких академических порядков, Альбрехт Фёльзинг имел необходимые преимущества: он был физиком по образованию, имел опыт работы по этой специальности, потом стал профессиональным историком науки и при этом он немец и знает из первых рук, как строится научная карьера в европейских немецкоговорящих странах. Кроме того, биографию Эйнштейна он написал в 1993 году, когда уже вышли первые тома Собрания документов об Альберте Эйнштейне, поэтому поле фантазий и домыслов сузилось по сравнению с 1950-ми и 1960-ми годами. Можно было не фантазировать, а опираться на оригинальные документы. Поэтому явных нелепостей в книге Фёльзинга существенно меньше, чем в биографиях, вышедших десятью или двадцатью годами ранее. И всё же…
Рассматривая процедуру хабилитации Эйнштейна, Фёльзинг совершенно правильно сообщает, что 17 июня 1907 года соискатель звания приват-доцент подал в Департамент образования кантона Берн прошение и приложил к нему двадцать документов, среди них семнадцать научных статей (Fölsing, 1993, стр. 260). Фёльзинг считает, Эйнштейн не представил оригинальную хабилитационную диссертацию по согласованию с экстраординарным профессором Грюнером: «Эту акцию Эйнштейн предварительно обсудил с Паулем Грюнером, так как кандидат хотел, как и при первой попытке, стать приват-доцентом без представления хабилитационной диссертации, как это в виде исключения допускается Регламентом университета „за особенно выдающиеся заслуги“» (Fölsing, 1993, стр. 260).
В этом месте мы остановимся и рассмотрим Регламент хабилитации на философском факультете Бернского университета в редакции 1891 года чуть подробнее 1. Он состоит из восьми параграфов. В первом параграфе говорится, что желающие пройти хабилитацию на философском факультете Бернского университета подают письменное прошение в дирекцию Департамента образования кантона Берн.
Второй параграф определяет, какие документы нужно приложить к прошению. Он состоит из четырех разделов.
В первом от просителя требуется представить докторский диплом, полученный в результате защиты отпечатанной диссертации. И в этом же разделе говорится об исключении из этого правила: докторский диплом можно не предъявлять, если налицо «выдающаяся литературная деятельность».
Второй раздел требует представить экземпляр диссертации или ее эквивалента.
Третий раздел говорит, собственно, о хабилитационной диссертации, в качестве которой должен быть представлен результат научного исследования в той предметной области, в которой соискатель звания приват-доцент собирается читать лекции. Этот научный труд должен быть написан на одном из следующих языков: латинский, немецкий, французский, итальянский или английский. Первую докторскую диссертацию нельзя использовать в качестве хабилитационной.
И наконец четвертый раздел второго параграфа требует от просителя представить curriculum vitae на том же языке, что и хабилитационная диссертация.
В третьем параграфе регламента вводится понятие пробной лекции, которую должен прочитать проситель, если факультет признает его хабилитационную диссертацию удовлетворительной. Тему лекции выбирает сам соискатель звания приват-доцента.
Четвертый параграф определяет, что после пробной лекции должен состояться коллоквиум, т. е. обсуждение, в котором в первую очередь принимают участие те профессора университета, которые являются специалистами в той области, в которой специализируется претендент на звание приват-доцента. Обсуждение не должно длиться более двух часов.
В пятом параграфе описана процедура завершения хабилитации в случае, если факультет большинством голосов признает пробную лекцию и коллоквиум удовлетворительными. Департаменту образования предлагается выдать соискателю искомую лицензию на преподавание, а самого свежеиспеченного приват-доцента пригласить прочитать вступительную лекцию на выбранную им тему.
Шестой параграф описывает действия в том случае, если хабилитационная диссертация, пробная лекция или коллоквиум были признаны неудовлетворительными. Тогда факультет предлагает Департаменту образования отклонить прошение соискателя. Повторная попытка допускается по истечению одного года.
Седьмой параграф разрешает новому приват-доценту начать чтение лекций в той области знаний, в которой состоялась его хабилитация. При желании прочитать лекции в другой области необходимо получить согласие факультета.
Наконец восьмой, заключительный параграф регламента устанавливает условие, при котором лицензия на преподавание может быть отозвана: если приват доцент четыре семестра подряд не читает никаких лекций.
Регламент составлен 22 октября 1891 года, подписан деканом философского факультета доктором Хагеном и секретарем доктором Брюкнером. Утвержден 14 ноября 1891 года директором Департамента образования доктором Гоба (Reglement, 1891).
Вернемся теперь к книге Фёльзинга и отметим, что его утверждение, будто стать приват-доцентом без предъявления хабилитационной диссертации можно за «особенно выдающиеся заслуги», не соответствует действительности. В виде исключения при наличии «выдающейся литературной деятельности» можно обойтись без докторского диплома (параграф второй Регламента 1891 года). Но третий параграф этого регламента не допускает никаких исключений в отношении хабилитационной диссертации. По-видимому, Альбрехт Фёльзинг не добрался до архива Бернского университета и не видел Регламент 1891 года, а в открытой печати его тогда не было (как нет и сейчас в свободном Интернете, в отличие от современного Регламента 2022 года (Reglement, 2022)). Современный регламент хабилитации допускает получение звания приват-доцента по совокупности работ (так называемая кумулятивная хабилитация), но во времена, когда Эйнштейн защищал вторую диссертацию, такой лазейки не было. Рассуждение Фёльзинга о том, что Эйнштейн был вправе надеяться на то, что факультет примет во внимание возможное исключение из правил, следует признать неточным. Правила такого исключения не допускали, и Эйнштейну оставалось только рассчитывать на то, что факультет нарушит действующий регламент, что было, конечно, маловероятно. Другую, менее существенную неточность Фёльзинг допустил, назвав Пауля Грюнера титулярным профессором, хотя тот уже в 1906 году стал экстраординарным профессором теоретической физики. В остальном процедура хабилитации и последующая пробная лекция с непременным коллоквиумом описаны подробно и без ошибок.
В целом биографию Эйнштейна, написанную Фёльзингом, следует в рассматриваемом вопросе считать достаточно полной, но с небольшими неточностями. Его преимущества перед многими биографами, выраженные в образовании и месте рождения, определенно проявили себя.
Абрахам Пайс. «Научная деятельность и жизнь Альберта Эйнштейна»
Биография Эйнштейна, написанная Пайсом, с моей точки зрения одно из лучших жизнеописаний великого ученого. При этом научным результатам Эйнштейна в книге Пайса уделяется не меньшее внимание, чем фактам его жизни. Именно такую биографию хотел видеть Эйнштейн: чтобы меньше говорили о нем как о человеке и больше как об ученом.
Абрахам Пайс был одним из немногих, кто встречался и беседовал с Эйнштейном в последние годы его жизни. Пайс имел возможность лично обсуждать с автором теории относительности неясные вопросы его биографии и сложные моменты из его научных работ. Не случайно один из авторитетнейших исследователей наследия Альберта Эйнштейна Джон Стэчел (John Stachel), главный редактор первого тома Собрания документов Альберта Эйнштейна (The Collected Papers of Albert Einstein — CPAE) (CPAE-1, 1987), писал о книге Пайса, что ее «биографические материалы образуют наиболее точное описание жизни Эйнштейна из до сих пор написанных» (Stachel, 2002, стр. 551).
Но Пайс, хоть и родился в Амстердаме, большую часть сознательной жизни провел в Америке, и некоторые особенности швейцарской академической системы прошли мимо его внимания. Вот как он рассказывает о хабилитации Эйнштейна: «Эйнштейн начал свою академическую карьеру в декабре 1907 года.2 Сначала, как было принято, он подал прошение о присвоении ему звания приват-доцента. Приват-доцент не входил в штат факультета, и ни университет, ни какое-либо учреждение не платили ему жалованья. Это звание лишь предоставляло право преподавания в высшем учебном заведении. Каждый слушатель курса вносил небольшую сумму, которая и составляла единственное вознаграждение приват-доцента. Как говорили в те времена, делать академическую карьеру мог только человек состоятельный или женатый на богатой наследнице, Эйнштейн не принадлежал ни к одной из этих категорий. Возможно, именно поэтому ничего не вышло из его первой попытки получить это звание» (Пайс, 1989, стр. 176–177).
Дата, стоящая в начале этого фрагмента — декабрь 1907 года — совершенно непонятна. Если считать началом академической карьеры момент подачи документов на хабилитацию, то тогда это июнь 1907 года. Если считать началом получение звания приват-доцента, то это февраль 1908 года. Причем тут декабрь, мне совершенно непонятно. В это время Эйнштейн находился «в отказе» — его прошение стать приват-доцентом было в октябре отклонено, а новую попытку защитить вторую докторскую он еще не сделал, какое же тут начало?
Далее, объяснение неудачи Эйнштейна недостатком у него материальных средств мне представляется абсолютно необоснованным. По-видимому, первой попыткой получить звание приват-доцента Пайс считает эпизод 1903 года. Но в то время у Эйнштейна не было не только докторской диссертации и диплома доктора, у него не было и выдающихся научных статей, чтобы хоть как-то оправдать попытку нарушить регламент хабилитации. Ссылка на его недостаточно прочное материальное положение выглядит совершенно неубедительно.
Но дальше Пайс совершенно верно описывает ход событий: «И всё же в 1907 году, продолжая работать в патентном бюро, Эйнштейн решил подать прошение — 17 июня он послал кантональным властям Берна копию докторской диссертации, семнадцать опубликованных статей (в том числе, естественно, и все статьи 1905 года), а также автобиографию. Когда кандидатура Эйнштейна обсуждалась на факультете, несколько человек высказались за то, чтобы дать ему возможность преподавать. Но правила есть правила. По каким-то причинам Эйнштейн не выполнил одного требования: он не приложил к заявлению еще неопубликованную статью. Поэтому удовлетворение его прошения было отложено до того времени, когда он сочтет возможным ее представить» (Пайс, 1989, стр. 177).
Маленькую неточность — пропущенный докторский диплом в числе поданных документов — легко можно простить. А вот концовку этой истории Пайс явно скомкал. Вот как в описании Пайса завершился этот непростой процесс получения звания приват-доцента: «Но как бы то ни было, он наконец послал в Берн требуемую правилами работу и 28 февраля получил извещение о том, что прошение удовлетворено и молодому доктору Эйнштейну предоставлено venia docendi, право преподавания. Так Эйнштейн стал членом академического сообщества» (Пайс, 1989, стр. 177).
Пайс ни слова не сказал о роли профессоров физики Грюнера и Форстера в хабилитации Эйнштейна, ни слова о втором этапе этого процесса — пробной лекции и последующего обсуждения работы. Не описана технология получения venia docendi, кто выдает эту лицензию и тому подобное. Зато последующие лекции приват-доцента Эйнштейна Пайс описал точно и без типичных ошибок других биографов: «Из-за работы в патентном бюро лекции приходилось читать в самые неподходящие часы. В летний семестр 1908 года он преподавал кинетическую теорию теплоты по субботам и вторникам с семи до восьми утра группе из троих друзей, среди которых был М. Бессо. Второй и последний курс он читал в зимний семестр 1908–1909 годов. Каждую среду вечером, с шести до семи, он читал лекции четырем слушателям» (Пайс, 1989, стр. 177).
Так что я бы оценил полноту и точность описания Абрахамом Пайсом хабилитации Эйнштейна на четыре с минусом. Хотя вся биография идет на твердую пятерку!
Борис Кузнецов. «Эйнштейн»
Если уж немцы в лице Альбрехта Фёльзинга и швейцарцы в лице Карла Зелига путаются и что-то недосказывают в истории хабилитации Эйнштейна, то недостаточная информированность советского историка Бориса Григорьевича Кузнецова, писавшего свою книгу в далекие 1960-е годы в условиях «железного занавеса» и объективно скудной документальной базы для биографов Эйнштейна, вполне объяснима и простительна. В написанной им одной из первых оригинальных биографий Эйнштейна на русском языке приводится университетское правило: «Нельзя было назначить профессором человека, не получившего до этого звания доцента» (Кузнецов, 1963 стр. 183). Короче говоря, чтобы стать профессором, надо пройти стадию приват-доцента.
А дальше всю непростую процедуру хабилитации со всеми ее зигзагами и барьерами, выпавшими на долю Эйнштейна, его переживаниями, уговорами друзей, новой диссертацией и пробной лекцией Кузнецов описал одной фразой: «Решили пока пригласить Эйнштейна в Бернский университет на должность приват-доцента, то есть преподавателя, получающего очень небольшую плату и читающего предметы, не входящие в программу» (Кузнецов, 1963, стр. 183).
Не будем придираться к словам, понятным советским преподавателям, но не очень точно отражающим европейскую действительность. «Небольшая плата» может быть и большой, если студентов у курса будет много — просто оклад приват-доцента не фиксирован, а определяется взносами студентов за образование. Никакой государственной «программы» в университетах Европы, конечно, не было, Борис Григорьевич хотел сказать, что посещение лекций приват-доцентов было необязательным. На современном языке эти лекции можно было бы назвать «факультативными спецкурсами». Кто решил пригласить Эйнштейна в Бернский университет и чем должность приват-доцента отличается от звания, Кузнецов, похоже, и сам не понимал, поэтому «для ясности» не вдавался в подробности. Не говоря уж про вожделенную для соискателя лицензию venia docendi.
В отношении собственно лекций приват-доцента Эйнштейна Борис Кузнецов повторяет распространенную, как мы видели, ошибку: он считает, что к чтению курса Эйнштейн приступил в зимний семестр 1908–1909 годов: «В течение зимы 1908–1909 годов Эйнштейн совмещал обязанности приват-доцента со службой в патентном бюро» (Кузнецов, 1963, стр. 183–184). На самом деле первый курс лекций свежеиспеченный доцент прочитал уже летом 1908 года.
Так что полноту и точность описания хабилитации Эйнштейна у Б. Г. Кузнецова можно с натяжкой оценить «на троечку», учитывая сложный в информационном плане период написания его книги. У современных биографов, имеющих в своем распоряжении половину полного Собрания документов Альберта Эйнштейна и массу опубликованных книг и статей о нем, никакого оправдания ошибкам и умолчанию нет.
Максим Чертанов. «Эйнштейн»
Нам уже приходилось отмечать, что изданная в 2015 году в популярной серии «Жизнь замечательных людей» книга Максима Чертанова содержит массу нелепостей и фактических ошибок. В отношении защиты Эйнштейном второй докторской диссертации Чертанов ограничился одной маловразумительной фразой: «А 28 февраля (1908 года. — Прим. Е.Б.) он (Эйнштейн. — Прим. Е.Б.) узнал, что принят в Бернский университет на должность приват-доцента кафедры теоретической физики» (Чертанов, 2015, стр. 78).
Очевидно, Чертанов путает должность приват-доцента и одноименное звание; должности ординарного профессора теоретической физики, что заменяло в то время понятие «кафедра», в Бернском университете еще не было: она появится только спустя пять лет. Процедура хабилитации состояла не в занятии вакантной должности, а в присвоении соискателю искомого звания и лицензии на право чтения лекций студентам. Кто принимал Эйнштейна в университет, просил ли Эйнштейн его принять или его не спрашивали, что для этого пришлось ему сделать — обо всём этом Чертанов молчит, то ли не знает, то ли не хочет рассказать.
Относительно самих лекций Эйнштейна в Бернском университете Чертанов пишет: «Свой первый университетский спецкурс (о молекулярной теории теплоты) он начал читать 21 апреля, при этом из бюро не уволился — новая работа приносила гроши. Жалование приват-доцента зависело от числа студентов. А их было всего двое (один из которых — Бессо), потом трое…» (Чертанов, 2015, стр. 78).
Студентов в первом семестре с самого начала было трое, об этом Эйнштейн докладывал ректору. Иногда послушать брата приходила и сестра Альберта Майя, но то, что Эйнштейн читал лекции ей одной, как пишет Чертанов несколькими строками далее, явно неудачная фантазия автора. По согласованию с профессором Грюнером Эйнштейн выбрал для своего курса такие сложные темы, которые не для всякого студента-физика были «по зубам». Нигде нет ни малейшего указания на то, что он рассказывал сестре о таких сложных вещах.
В целом изложение Чертановым процесса хабилитации Эйнштейна нельзя признать удовлетворительным ни по полноте, ни по точности. Даром, что книга издана сравнительно недавно, в 2015 году. Все нужные для описания хабилитации документы были легко доступны. Но для их изучения надо приложить усилия. А зачем, если и так напечатают! А то, глядишь, и Просветителем признают 3.
Максим Гуреев. «Эйнштейн. Теория всего»
Можно подумать, то хуже Чертанова описать процесс хабилитации Эйнштейна невозможно. Но автор книги «Эйнштейн. Теория всего» Максим Гуреев превзошел своего коллегу по неполноте и неточности изложения. О самом процессе у Гуреева, как и у Чертанова, одна фраза: «…В 1908 году его все-таки пригласили читать лекции в Бернский университет, но на безденежной основе» (Гуреев, 2017, стр. 66).
Дальше автор исправляет свою ошибку, но тут же делает новую: «Вернее сказать, гонорар зависел от количества студентов, но так как слушателей было всего трое (одна из них — сестра Майя Эйнштейн…), то о деньгах можно было и не думать» (Гуреев, 2017, стр. 66).
О деньгах, может быть, думать не обязательно, но у читателя могут возникнуть другие вопросы, например: кто пригласил Эйнштейна читать лекции в Бернский университет, что для этого сделал сам Эйнштейн, как это всё происходило, долго ли этот процесс длился? В общем, те же вопросы, что и по книге Чертанова и с тем же успехом: автор не дает ответа! Это относительно полноты. А уровень точности хорошо видно по тому, что Гуреев называет Майю, которая пару раз заходила на лекцию проведать брата, одной из трех слушателей. Это чушь. Потратил бы Гуреев несколько минут на поиск информации, без труда бы нашел имена настоящих слушателей первого курса лекций Эйнштейна: Бессо, Шаван и Шенк. Но опять — зачем искать и осмысливать информацию? Ведь и так печатают в солидном, казалось бы, издательстве АСТ! О других нелепостях в книгах Гуреева и Чертанова мы подробно говорили в статье «Когда книги пишут „в приступе какого-то мазохизма или слабоумия“» (Беркович, 2022).
Окончание следует
Пайс А. Научная деятельность и жизнь Альберта Эйнштейна. — М.: Наука, Главная редакция физико-математической литературы, 1989.
Flückiger M. Albert Einstein in Bern. Bern: Verlag Paul Haupt, 1974.
Айзексон У. Альберт Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная. — М.: АСТ, 2016.
Reglement. Reglement über die Habilitation an der Philosophisch-humanwissenschaftlichen Fakultät der Universität Bern. Bern: Universität Bern, 2022.
Fölsing A. Albert Einstein. Eine Biographie. Berlin: Suhrkamp Taschenbuch Verlag, 1993.
Чертанов М. 2015. Эйнштейн. — М.: Молодая гвардия, 2015.
Гуреев М. Альберт Эйнштейн. Теория всего. — М.: АСТ, 2017.
Хофман Б. и Дюкас Э. Альберт Эйнштейн — творец и бунтарь. — М.: Прогресс, 1983.
Беркович Е. 2022a. На старте. История несостоявшейся защиты первой диссертации Альберта Эйнштейна // Наука и жизнь, 2022. № 12, с. 60–75.
Seelig C. Albert Einstein. Leben und Werl eines Genies unserer Zeit. Zürich: Europa Verlag, 1960.
Einstein A. 1905b. Eine neue Bestimmung der Moleküldimensionen (Inaugural-Dissertation. Zürich Universität). Bern: Buchdruckerei К. J. Wyss, 1905.
CPAE-5. The Collected Papers of Albert Einstein. Vol. 5. The Swiss Years: Correspondence, 1902–1914. Martin J. Klein; A. J. Kox; Robert Schulmann (editors). Princeton: Princeton University Press, 1993.
Schwarzenbach A. Das verschmähte Genie. Albert Einstein und die Schweiz. München: Deutsche Verlag-Anstalt, 2005.
Seelig C. Albert Einstein und die Schweiz. Zürich, Stuttgart, Wien: Europa-Verlag, 1952.
Seelig C. (Hrsg.). Helle Zeit — Dunkle Zeit. Zürich, Stuttgart, Wien: Europa Verlag, 1956.
Беркович Е. Альберт Эйнштейн: счастливые годы в Берне // Наука и жизнь. 2023, №№ 7–9.
Reiser A. Albert Einstein. A Biographical Portret. New York: Albert and Charles Boni, Inc., 1930.
Frank Ph. Einstein. Sein Leben und seine Zeit. Braunschweig/Wiesbaden: Friedr: Vieweg&Sohn, 1979.
Зелиг К. Альберт Эйнштейн. Сокр. пер. с нем. — М.: Атомиздат, 1964.
Гинзбург В. Л. О теории относительности. Изд. 2-е. — М.: ЛЕНАНД, 2014.
Protokoll. Sitzung der II. Abteilung. Bern: im Archiv vom Autor, 1907.
Clark R. W. Albert Einstein. Leben und Werk. München: F. A. Herbig Verlagsbuchhandlung GmbH, 1974.
Reglement. Reglement über die Habilitation an der philosophischen Fakultät der Hochschule Bern. Bern: im Universitätsarchiv Bern, 1891.
Stachel J. Einstein from ‘B’ to ‘Z’. Boston-Basel-Berlin: Birkhäuser, 2002.
CPAE-1. The Collected Papers of Albert Einstein. Vol. 1. The Early Years, 1879–1902. John Stachel (editor). Princeton: Princeton University Press, 1987.
Кузнецов Б.Г. Эйнштейн. — М.: Издательство Академии наук СССР, 1963.
Беркович Е. Когда книги пишут «в приступе какого-то мазохизма или слабоумия» // Семь искусств, № 4. 2022.
Neffe J. Einstein. Eine Biographie. Reinbek bei Hamburg: Rowohlt Verlag GmbH, 2005.
Weinstein G. Einstein’s Pathway to the Special Theory of Relativity (2nd edition). Cambridge: Cambridge Scholars Publishing, 2017.
Pais A. «Subtle is the Lord…» The Science and the Life of Albert Einstein. Oxford, New York, Toronto, Melbourne: Oxford university press, 1982.
Einstein — Zangger. Seelenverwandte: Der Briefwechsel zwischen Albert Einstein und Heinrich Zangger (1910–1947), von Robert Schulmann (Herausgeber). Zürich: NZZ Libro, 2012.
Schulmann R. Einstein und Zangger, электронное письмо автору от 7 августа 2023 года. [(в архиве автора)] Ганновер: б. н., 2023.
Medicus H. A. The Friendship among Three Singular Men. Einstein and His Swiss Friends Besso and Zangger. ISIS. 1994, Т. 85: 456–478.
Кузнецова М. Вручение Максиму Чертанову (Марии Кузнецовой) премии «Просветитель». Церемония награждения лауреатов премии «Просветитель». Москва: б. н., 2013. youtu.be/–rl4ld0XWtE.
1 Приношу сердечную благодарность архивариусу Бернского университета господину Никлаусу Бютикоферу за помощь в поиске Регламента хабилитации в редакции 1891 года.
2 В оригинале книги Пайса используется менее определенное выражение: «Вскоре после декабря 1907 года началась академическая карьера Эйнштейна» (Pais, 1982, стр. 184).
3 Максим Чертанов — победитель конкурса и обладатель первой премии «Просветитель» 2013 года за биографию Чарлза Дарвина. Правда, получать премию вышла Мария Кузнецова, объявившая, что Чертанов ее литературный псевдоним. А за биографию Эйнштейна она берется «в приступе какого-то мазохизма или слабоумия» (Кузнецова, 2013).
(2 оценок, среднее: 4,00 из 5)
Загрузка...