Натали Земон Дэвис (р. 1928), профессор канадского Университета Торонто, — исследовательница в нашей стране известная. Новая книга Земон Дэвис, вышедшая в оригинале в 2006 году, посвящена странному человеку — пленнику-эксперту. Марокканский мусульманин, знаток всей Африки, был пленен испанским корсаром с Родоса незадолго до захвата этого острова Портой и доставлен в Рим, где сделался географом, автором подробного описания исламской части малоизведанного континента.
Метка: Александр Марков (культуролог)
Стоять за родные стены правдивого языка
Морис Бланшо (Maurice Blanchot, 1907–2003) — писатель, не похожий ни на кого из французских литераторов и даже на представление о пишущем человеке. Обычно восприятие писателя подчинено инерции: сочинитель изобретает образы, дает жизнь персонажам, собирает мир так, что мы узнаем себя в нем. Бланшо делал всё иначе — он показывал, как независимо от такой изобретательности, от художественного воображения мир тоже может сбыться. В этом смысле он — автор, полностью отвечающий духу науки ХХ век…
Ржавчина, вещи и подвиг человечности
Имя немецкой писательницы, искусствоведа и дизайнера Юдит Шалански нельзя назвать незнакомым русскому читателю. Ее роман «Шея жирафа» вышел по-русски десять лет назад: история суровой учительницы, не знающей никаких чувств, кроме удовлетворения выполненными нормативами, сразу выдавала, что автор родом из ГДР. Но неожиданно то, что эта учительница повествует о происходящем, что мы смотрим на мир школьников и на ее катастрофу ее глазами; общаемся с ней, не способной к общению…
До истоков техники
«Вопрос о технике» — проблема, поставленная Мартином Хайдеггером. Немецкий философ размышлял о том, что, в отличие от мира, который всегда не готов, всегда не догадывается о каких-то своих возможностях, техника всегда наготове. Это рычаг, который в любой момент может быть приведен в действие. Поэтому техника оказывается источником самоутверждения, поспешных решений. Но она же, согласно Хайдеггеру, может поставить под вопрос наше привычное восприятие мира — если ломается…
Алгоритмы уместности
Какой бы наукой мы ни занимались, мы знаем, что формулы, схемы и картинки облегчают нам работу. При этом насколько велико реальное влияние таких способов формулирования идей на дальнейшее движение мысли, мы часто выясняем уже по ходу дела: трудно сразу сказать, в какой мере та или иная схема, рисунок или запись спровоцировали возникновение нового направления в науке — иначе бы мы сразу научили дизайнеров содействовать научному прогрессу. Книга британского искусствоведа Майкла Баксандалла говорит как раз о значении схем для интеллекта, в том числе интеллекта живописца.
«Теория всего» и немного искусства
В аналитической философии любая философская проблема может быть решена, если мы избавимся от гипноза языка с его образностью и размытостью. Решать вопрос о способности речи выразить текущее содержание сознания или условиях непротиворечивых последовательных суждений о целой области реальности — почти то же самое, что доказывать теорему; только здесь будет больше предпосылок, чем в математике. Плох тот аналитический философ, который не может заставить студенческую аудиторию начать решать эти проблемы. Спекулятивный реализм, вождем которого считается Грэм Харман, возник как размыкание стен аудитории.
Учтивый эксцентрик. К 50-летию со дня смерти Ойгена Розенштока-Хюсси
Есть мыслители, на ходу оседлавшие большие сдвиги в жизни общества, — вроде французских энциклопедистов. «Энциклопедия наук и ремесел» освободила французов, дав освоить ремесла самостоятельно, без оглядки на цеха, и создала общество свободных горожан. Чтобы быть таким «домашним», мыслителю надлежит быть одновременно аристократом и буржуа, не идти под флагом своей группы. Ойген Мориц Фридрих Розеншток-Хюсси и был таким одновременным человеком: иудеем по рождению и неортодоксальным христианином, американским оратором и писавшим иногда по-латыни моралистом, сыном банкира и пролетарием, храбрым офицером и пацифистом…
Экономика расставания
Подзаголовок книги может обмануть — как будто в ней речь идет о мучительных разлуках. На самом деле автор не рассказывает о горести прощаний, эмоциональных взрывах при расхождении жизненных путей. Расставание — просто другое имя для приобретения характера в свободной любви. Книга говорит о разных формах эмансипации женщин, завершавшейся в каждом случае новым пониманием истоков страсти. Не в том смысле, видят ли в страсти божественное или дьявольское или нейтральное начало: это про ее природу, а не про истоки.
Вишневый сад научных языков
Книга Сальваторе Сеттиса, одного из патриархов итальянского искусствоведения, вышла в 2005 году, подводя черту под более чем двадцатью годами исследований и дискуссий. Цель книги — продемонстрировать незаконченность работ по всеобъемлющей интерпретации воздействия искусства на реальность — как на политическую ее составляющую, в условиях которой существовали тогдашние заказчики, так и на историческую, которую каждому поколению приходится обживать если не по-своему, то хотя бы отчасти заново.
Рунет: пространство борьбы
Медиаархеология — в наши дни уже почтенная дисциплина, имеющая своих классиков, таких как Фридрих Киттлер и Зигфрид Цилински. Последний выстроил галерею свободных людей, способных превратить свет, звук или труд в новые медиа, сообщающие независимое знание: от ренессансного изобретателя Джамбаттиста делла Порта до нашего соотечественника Алексея Гастева. Культуролог Наталья Конрадова начинает там, где заканчивает Цилински: с советских утопий рационального управления, которые в годы холодной войны приобретают прикладной характер, становясь частью соперничества двух систем.
Непростой год: разложим на удачи и потери
Евгений Кунин, Ольга Орлова, Дмитрий Вибе, Александр Хохлов, Александр Марков, Александр Мещеряков, Владимир Емельянов и Елена Клещенко делятся своими удачами и потерями уходящего года.
Глазами клоуна, улитки и Марии Магдалины
Книга французского искусствоведа Даниэля Арасса «Описания неочевидного» (2000, в русском переводе одно из эссе дало название всей книге) представляет собой несколько рассказов о том, что видят зрители и персонажи картин. Что видит улитка, ползущая по самой кромке алтаря «Благовещения» Франческо дель Косса (1470)? Что видят волхвы в «Поклонении волхвов» (1564) Брейгеля Мужицкого, немощные и едва удерживающиеся на ногах старики?
Дар комментатора
Подробные, исчерпывающие комментарии к национальной классике — вероятно, один из важнейших показателей зрелости культуры. Александр Долинин, профессор Университета штата Висконсин в Мэдисоне, исследователь творчества Набокова, опубликовал отдельной книгой обширный комментарий к роману «Дар» — результат многолетних трудов, начатых первым советским изданием романа (1989). Необходимо было разгадать многочисленные загадки романа, начиная от фонетических игр и кончая реконструкцией общего сюжета, и при этом уложиться в строго отведенный объем…
Одухотворение труда: новый разговор с Симоной Вейль
Симона Вейль — Simone Weil (1909–1943) — сестра математика Андре Вейля (1906–1998). Она скончалась в Лондоне еще до того, как семья другой Симоны была арестована нацистами. Хотя в ее доме останавливался Троцкий, политикой она не занималась, — разве что ее хождение в народ, работу на заводе можно назвать профсоюзной деятельностью. Но при этом она сделала для французской политики не меньше, чем все ее современники-мужчины вместе взятые.
Рене Жирар: философия откровенности
Когда мы читаем хороший детектив, мы внимательно наблюдаем, как следователь подражает преступнику, воспроизводит ход его мысли, но при этом даже в мысли не допустит никакой подлости. Мы всякий раз пойманы в ловушку сюжета, но что нас заставляет вновь браться за знакомую книгу? Отчасти ответить на этот вопрос помогает одна из ключевых монографий Рене Жирара (Mensonge romantique et vérité romanesque, 1961), вышедшая сейчас на русском языке.
Бесприютная вера и Академия бессмертных
Жан-Люк Марион, профессор Сорбонны и Чикагского университета, мало занимается социальными вопросами. Напротив, ему интереснее, как феномены религиозного сознания, такие как «дар», «прощение» или «жертва», меняют привычные представления о социальной жизни. Вышедшая в русском переводе небольшая книга — раздел большого труда Мариона, посвященного Аврелию Августину (354–430) и его «Исповеди».
Регламентированность без регламента
Новая книга по ранней истории Российской академии наук, диптих Игоря Дмитриева и Натальи Кузнецовой — большой разговор о личном примере в развитии наук. Игорь Дмитриев пишет о детище Петра I в контексте развития европейских институтов и перипетий отечественной истории XVIII века, Наталья Кузнецова исследует этос Академии — как работа в научном учреждении влияла на самоопределение приглашенных и местных ученых. Но оба автора настаивают на одном…
Джордж Стайнер: перевод как наука тишины
Полвека назад вышел французский вариант работы Джорджа Стайнера «Язык и тишина», повлиявший во Франции на три поколения интеллектуалов. Это сборник эссе, посвященных мировому звучанию литературных, музыкальных и философских произведений. Сам автор, за плечами которого уже десятки книг и брошюр, готовится справить девяностолетие. Масштабность любого появления на публике без какого-либо нарочитого желания понравиться — пожалуй, главная характеристика его деятельности.
Улики Пьеро делла Франческа
Культуролог Александр Марков рассказывает об интеллектуальном бестселлере — своего рода детективном расследовании итальянского ученого Карло Гинзбурга (род. 1948), одного из создателей метода микроисторического анализа. Книга «Загадка Пьеро» посвящена политической и богословской подоплеке произведений художника XV века Пьеро делла Франческа.
Умная поспешность исследователя культуры
В книгах теоретика культуры Игоря Павловича Смирнова, профессора Констанцского университета, всегда рассматривается некоторый рубеж, после которого жизнь может остаться прежней, а письмо уже прежним быть не может. В новой книге, при всей пестроте вошедших в нее этюдов, такой рубеж — Вторая мировая война, после которой уже невозможно до конца собрать прежний мир…
Летчик-испытатель поэзии: о лекциях Михаила Панова
Самый расхожий упрек гуманитариям — в непрактичности (филолог не станет писателем) — к книге М. В. Панова не подходит. Легендарный в нескольких поколениях лингвист (1920—2001) объяснял, что́ нужно добавить в язык, чтобы он вновь стал языком поэзии. Фигуры и украшения нужны в последнюю очередь: сначала — ударения, акценты, важность умеющих представиться слов…
Память о чем-то большем
В современном романе память никогда не бывает естественной или культурной данностью; напротив, она столь же неуловима и при этом столь же необходима, как истина. Два романа, вышедшие в последнее время, показывают, как память не только воскресает, но и продолжается после воскресения.
Под управлением рисунка
Все мы знаем плоскости пересечения живописи и естественных наук: научная иллюстрация, сложно визуализированная схема и — в последнее время — программное обеспечение по визуализации и визуальному моделированию процессов в окружающем мире. Но обычно эти плоскости для нас не задевают друг друга: иллюстрации остаются в пожелтевших учебниках, а компьютерные модели — в недоступных современных лабораториях. Книга, изданная специалистами Российского государственного гуманитарного университета, показывает общие принципы любых визуализаций, производя их из начальной задачи всего европейского искусства — подражания природе. Это подражание — не копирование, но умение прожить жизнь природы искусственными средствами. Авторы книги начинают с эпохи Возрождения, когда встретились жадная до впечатлений…
От русской иконы к советскому плакату
Древнерусская икона была вновь открыта довольно поздно по меркам русской культуры: программная работа Евгения Трубецкого «Умозрение в красках» вышла в 1916 году, а работы Флоренского создавались после революции. Но пóзднее открытие глубокого символизма иконы странно контрастирует с тем, как широко символика иконы использовалась в пропаганде большевиков. Русский историк и мыслитель Георгий Федотов заметил, что сравнительно бережное отношение большевиков к культурному наследию противоречило их лозунгам, но следовало из усвоенной ими культуры декаданса. Внимание к мелочам, приметам, стилистике как строю жизни не было свойственно русской демократической мысли, революционерам XIX века, гордившимся своей грубостью; но стало частью модной культуры начала века, на фоне…
Дело в шляпе: первоапрельская конференция
Конференции по гуманитарным наукам всё чаще требуют строгости, выверенности движений, отказа от всего, что не относится к делу. 1 апреля в РГГУ решили провести совсем другую конференцию, «Дело в шляпе». По правилам игры нужно было заседать в шляпах, говорить о шляпах, исследовать шляпы. Семиотика шляпы дополнялась исследованиями праздничных сценариев, социальных ритуалов и истории эмоций. В конференции приняли участие представители РГГУ, РАНХиГС, МГУ, ИМЛИ РАН, МосГУ, ПСТГУ и других учебных заведений.
Памяти Сергея Бочарова
Александр Марков и Мариэтта Чудакова вспоминают Сергея Бочарова, филолога и литературоведа, известного исследователя русской классики, скончавшегося 6 марта.
Фронтирный роман
Название статьи не должно вводить в заблуждение: мы говорим не о романах, посвященных фронтиру как интересному или драматическому предмету, равно как и вообще не об исторических романах. Забота исторического романа — собрать «историческое» минимальными средствами, и понятно, чтó будет здесь успехом. Но даже роман, в котором обычная жизнь увидена из социально пограничного состояния, скорее выглядит как проект фронтирного романа, в котором фронтир держится на изобретаемой личности повествователя и не сделался общезначимым опытом. Фронтир никогда не возникал просто как разграничение между обжитой и необжитой землей, но всегда заново создавался.
Научная революция и литературная фантазия
В классической мысли, которой наследует и воображение новой литературы (литература эпохи романа), никогда не удавалось до конца освободить мысль от воображения, сделать мысль инструментальной, так как сам акт мысли понимался как отведение для вещей мест, расстановка их внутри некоторого описания. Это могло становиться предметом критики, как у Платона в диалоге «Софист», но именно диалог Платона показывает, что даже и сам Платон не мог справиться с этой инерцией научной мысли постоянно обращаться к образам и делать расставленные по определенной схеме образы основанием своей динамики.
Аристотель как читатель
О чем думал философ античной древности? Часто сожалеют, что невозможно напрямую спросить умерших мыслителей, что они «имели в виду». Но и наоборот, для специалистов часто безмолвие ушедших, наличие текстов — вдохновляющий зарок чистоты эксперимента: выстроенные в тексте смыслы не будут нарушены случайными комментариями.
Живопись как комментарий
Публикуем отрывок из доклада Александра Маркова, зам. декана факультета истории искусства РГГУ, вед. науч. сотр. МГУ, с которым он выступил на семинаре «Комментарий: теория и практика» в Институте мировой литературы имени А.М. Горького 27 января 2015 года.
Почему нет классического русского либерализма?
Сколько ваших знакомых прочли антилиберальные работы, например «Закат Европы» Шпенглера? А сколько прочли «Дух законов» Монтескьё или политические труды Локка и Канта? Оказывается, что либерализм в России есть, но на книжных полках, а не в повседневной речи.
Почему нет русского Аристотеля?
Платон в России есть, а Аристотеля нет. Платонические слова — «идея» или «парадигма» — воспринимаются с серьезностью отличника; аристотелические — «энтелехия» или «потенция» — с кривой усмешкой школьника, разрисовывающего портреты в учебнике.